Предыдущая публикация
Пристроить Дуську
Когда Нина Степановна, морщась от смущения, сообщила детям о том, что хочет идти жить к Владимиру Ивановичу в его дом, Лена и Николай даже не подумали ее отговаривать. Они сами уже с нетерпением ждали, когда престарелый мамин кавалер предложит ей сойтись. Знали, что мужчина не пойдет в материну квартиру, а позовет ее в свой дом, добротный, с хорошим садом и огородом, почти в центре их огромной кубанской станицы.
Нина Степановна и Владимир Иванович встречались около полугода. Вот всю жизнь они прожили почти по соседству, знали друг друга с детства, но никогда и подумать не могли, что на старости лет между ними возникнет чувство, и не просто там уважения или симпатии, а самая настоящая любовь. Кстати, именно то, что они знали друг друга с детства и не давало им сначала принять то, что они нравятся друг другу, вернее, не давало Нине Степановне. Ведь она была старше кавалера на целых четыре года! Когда Ниночка училась в десятом классе, он ходил только в шестой! Несколько месяцев уговаривал ее Владимир Иванович, убеждал, что в свои семьдесят один год она выглядит намного младше его, такая она красивая, стройная и почти без морщин. Это у него нос картошкой, огромный живот, да лысая башка с седыми клочками волос по бокам. В общем, старик стариком. Убедил, ведь! Нина Степановна от его слов себя такой молодой почувствовала, что растаяло ее сердечко и словно в молодости затрепетало, наполнилось пылким, волнующим чувством.
Когда они все же договорились жить вместе и Владимир Иванович предложил возлюбленной переехать к нему, она с радостью согласилась, потому что всегда мечтала жить в своем доме, а не в квартире. В молодости, еще в советское время, когда Нина Степановна вышла замуж за своего покойного мужа, им, как работникам совхоза, выделили квартиру в двухэтажном многоквартирном доме, только построенном. Земельный участок тоже дали, но за станицей, за четыре квартала от дома. Тяжело было за этим участком ухаживать, но местным покупать картошку или помидоры на рынке в то время не принято было, засмеяли бы люди, мигом бы лодырями окрестили. Вот и ходили Нина с мужем чуть не каждый день с весны по осень после работы на этот участок полоть, да окучивать. Уставали, конечно, а Нине еще потом готовить-стирать нужно было, двое детей хлопот тоже порядком прибавляли. И помочь было некому, Нину воспитывала бабушка, а родители мужа жили далеко.
Но когда муж Нины Степановны неожиданно заболел и вскоре умер, она поняла, что жизнь ее до этого была просто сказкой. На детей пенсию, конечно, государство назначило, но ее совсем не хватало. А зарплата у Нины Степановны тогда была довольно маленькая, она в садике нянечкой работала. Теперь, чтобы как-то прожить, женщине пришлось устроиться в тот же садик еще и сторожем. Но это тоже были копейки. Дети росли, их запросы тоже, Нина Степановна очень любила своих Леночку и Коленьку, вот и тратила на них все, что зарабатывала. На себя ничего практически на оставляла. Одежду и обувь носила, что подружки отдавали, кушала, в основном, в садике, после малышей много чего оставалось, зато счастлива была, что ее дочка с сыном в модных куртках щеголяли, печенье с маслом на завтрак ели, жили, в общем, не хуже других детей, а то и получше. С участком, конечно, трудно ей стало справляться, сама не тянула, и дети почти не помогали, то в школе дела, то уроков много задали, а она и не заставляла, жалко было, и так же без отца живут. Так что половину земли Нина Степановна засаживала картошкой, а вторую половину отдавала соседям, они за это ее помидорами угощали, если много урождалось.
Нина была, можно сказать, даже красивая, мужчины на нее посматривали, но не до них ей было, она так уставала, что на какую-то там романтику сил уже не было. Один раз, правда, в выходной к ней в гости зашел знакомый, посидели, чаю попили, а потом Лена пришла от подруги и этому знакомому прямо с порога заявила:
- Вкусные прянички? Они, между прочим, денег стоят, а мы их не печатаем. И на нашу жилплощадь тоже рот не разевайте, нам самим места мало. А тебе, мам, стыдно должно быть, старуха уже, а всяких мужиков в дом тащишь!
Мужчина смутился, быстро собрался и ушел, а Нина Степановна пока ртом воздух хватала, думая, что ответить дочери, та, как ни в чем ни бывало, ушла в свою комнату и на всю громкость включила проигрыватель. С тех пор женщина пресекала даже малейший намек на ухаживания мужчин, она убедила себя, что дочь права и нечего народ смешить на старости лет. То, что Нине тогда было всего тридцать семь, было уже не важно.
Потом дети окончили школу. Лена со своей подругой уехала учиться на зубного техника, девочкам кто-то сказал, что поступить туда не сложно, а работа эта довольно денежная. Коля после восьмого класса поступил в местное ПТУ, там получил корочки слесаря и шофера. Отучившись, Лена уехала работать в Краснодар, а Коля устроился на работу в райцентре и снял там комнату. Осталась Нина Степановна одна. Жить ей стало полегче, время свободное появилось. Сидеть без дела женщина не могла, поэтому занялась вязанием, каждую свободную минуту она вязала что-нибудь сначала своим детям, а потом и внукам. Теперь вся ее зарплата уходила на пряжу, но ей-то не привыкать жить без денег...
С зятем и невесткой у Нины Степановны не сложилось. Марк, зять, был начальником в большом магазине и сразу заявил теще, что ее присутствие в их квартире нежелательно, не дай Бог кто из знакомых зайдет, а тут она, деревенщина со своим: «Да ты шо?!». Так что в гости к дочери Нина Степановна не ездила, Лена сама приезжала с детьми, правда, очень уж редко. С невесткой сложилось немного по-другому. Света была очень серьезной, даже можно сказать, грубой. Она воспитывала своих детей в строгости, поэтому была категорично против того, чтоб бабушка им все позволяла. Однажды летом Коля на недельку привез к матери своих сыновей, так потом Света устроила жуткий скандал, потому что малыши после бабушки начали закатывать истерики и категорично не соглашались вовремя ложиться спать, кушать суп, а не конфеты, и в новых сандалях обходить стороной лужи. Света заявила, что больше никогда не доверит свекрови своих детей, а Нина Степановна обиделась и с тех пор больше с невесткой не разговаривала. Так что в гости к матери Николай приезжал тоже без жены. И тоже не часто.
Созванивались они, конечно, по телефону, стационарные, к счастью, были у всех. Но как ни позвонит Нина Степановна детям, всем некогда с ней разговаривать, а Лена с Колей если наберут в кои веки, то быстренько что-нибудь спросят и все.
Повеселее женщине стало, когда она ухаживания Владимира Ивановича приняла. Только тогда она почувствовала, как же это замечательно, когда тебя просто любят, совершенно ничего за это не требуя, мало того, когда для тебя готовы горы свернуть, даже если только на словах. Владимир Иванович был простым, но очень добрым, заботливым. Его жена умерла больше десяти лет назад, взрослые дети жили в других городах, так что он тоже устал от одиночества, а когда между ним и Ниной Степановной загорелось нежное чувство, то готов был всю душу ей отдать, все свои силы.
Больше полугода он ухаживал за своей возлюбленной, сначала они ходили друг к дружке в гости, затем стали помогать по дому, хозяйству.
А потом поняли, что они очень нужны друг другу и сколько бы им ни отсчитано было жить на этом свете, они должны это время быть вместе. Долго не решались мужчина и женщина во всем признаться своим детям, но наконец собрались с духом и сообщили им, что встретили хорошего человека, которого полюбили и с которым им хотелось бы прожить остаток жизни. Вот тут Лена и Николай обрадовались, они тут же решили уговорить мать продать ее квартиру, а дети Владимира Ивановича сначала напряглись, но рассмотрев эту новость с разных сторон успокоились и даже вздохнули с облегчением, потому что теперь отец будет не один, так что им меньше хлопот, можно будет реже приезжать, тем более, жили они не так уж и близко.
- Мам, ну зачем квартира будет стоять пустая? Платить за нее коммуналку, налоги, - с невинной улыбкой говорила Лена. - Ты же не на месяц к нему идешь жить, а навсегда. Дядька он хороший, тебя не обидит, так что вы теперь до конца жизни, как говорится.
- А если он раньше меня помрет? – тихо ответила ей мать. – Куда я тогда? К тебе жить пойду?
- Да крепкий он еще мужик, молодой! – воскликнула Лена. – Ну а если что, разберемся, не бойся, на улице не останешься. А продадим квартиру, с Колькой деньги по-честному поделим, мне как раз машина новая нужна. Он там что-то про дачу говорил. Тебе же деньги уже ни к чему. Что вам, старикам, много нужно? Пенсию получаете, картошка на огороде растет, курочки яйца несут, так и проживете. В своем доме голодные не будете.
Нина Степановна кивала, соглашаясь с дочкой, очень хотелось ей опять помочь детям, тем более, что квартира ей, в общем-то, и не нужна теперь. Когда она рассказал об этом Владимиру Ивановичу, тот только руками развел:
- Ниночка, это твоя квартира, что хочешь с ней делай, мне от тебя ни квартира, ни деньги не нужны. Только чтоб ты, моя голубка, рядом была. Пенсия у меня хорошая, так что все, что захочешь, смогу тебе купить.
На том и порешили. Квартиру продали, деньги Лена и Николай между собой поделили и, довольные, разъехались по своим домам. Приезжать, правда, стали почаще, особенно по осени. Закаточек набрать, яиц там, яблок-груш. Не зря же мать теперь в своем доме с садом и огородом живет. А Нина Степановна счастлива от того, что опять детям нужна. То, что они иногда, как говорится, и чаю попить на оставались, она не замечала.
Время полетело незаметно. Когда ты счастлив, оно, словно вода в маленькой речушке, утекает без всплеска и волн, тихо, быстро и безвозвратно. Прошло девять лет и в один из весенних дней Владимиру Ивановичу неожиданно стало плохо. Нина Степановна испугалась, раньше-то такого не было, вызвала Скорую, но, когда врачи доехали до их станицы, мужчина уже не дышал.
- Теть Нин, Вы уж не обижайтесь, но дом мы продавать будем, - старательно делая вид, что ей очень жаль, сказала после похорон старшая дочь Владимира Ивановича. – А из вещей, так хоть все забирайте, мы все равно не повезем к себе это старье. Только побыстрей определитесь с переездом, нам нужно дому товарный вид придать перед тем, как на продажу выставить; как сорок дней пройдет, сюда рабочие приедут.
Нина Степановна не обижалась, понимала, что дети законные наследники и имеют полное право распоряжаться имуществом. Владимир Иванович предлагал ей расписаться, и не раз, но она так и не решилась, стыдно было идти в ЗАГС, какая с нее невеста? Курам на смех. Да и не могла она претендовать на этот дом в случае чего, она его не строила, детей в нем не растила, никакого права она на него иметь не могла. Но как же было больно уходить оттуда, где она была так счастлива. Пусть всего девять лет, но это были самые ее светлые годы. Годы, прожитые с любимым, хорошим человеком, который заставил ее поверить, что она настоящая женщина, не хуже других. Даже с мужем в молодости ей не было так хорошо.
- Леночка, что ж ты на похороны то не приехала? – укоризненно спросила Нина Степановна свою дочь, позвонив ей по сотовому телефону. – И Коля, вот, не смог. Хорошо, хоть Володины дети все были, мне даже делать ничего не пришлось. Я чего сказать хотела, они дом продавать будут, придется мне к вам жить идти. Ты же не против, да, дочь?
- Ма, ты чего? – тут же заорала в трубку Лена. – Куда ты к нам пойдешь? У нас нет места. Ты же знаешь, с нами Вика с мужем и Мариночкой живут. В их квартире ремонт, и надолго. Так что пусть тебя Колька забирает, а я не могу. Да и Маркуша не согласится, а я с ним ссорится не хочу. В общем, звони брату, разберетесь там.
Нина Степановна несколько минут сидела с потухшим телефоном в руке. Вот уж не ожидала она, что дочка так от нее отмахнется. Впрочем, конечно, им и так там тесно, да и зять тяжелый человек, не хотелось бы с ним под одной крышей жить. Женщина наклонилась и потрепала по лохматой голове Дуську, маленькую беспородную собачонку, которую она и Владимир Иванович четыре года назад забрали щенком у соседа, который хотел утопить ее в речке. Дуська сидела, прижавшись к ноге хозяйки и дрожала, даже она понимала, что происходит что-то совсем нехорошее. Нина Степановна вздохнула и опять включила телефон, нужно звонить сыну.
- Коленька, сынок, мне бы к вам переехать, можно? Володин дом его дети продавать собираются, а мне куда-то уйти нужно. Квартиру мы ж продали мою, так что принимай меня, - женщина пыталась говорить уверенно, но голос ее предательски дрожал, после разговора с дочкой она уж и не знала, как сын отнесется к этой ее просьбе.
- Не, ну нормально! – недовольно проворчал Николай. – А Ленка чего? Небось отшила тебя, да? Я так и знал. Так у нас тоже не получится. Места мало, внуки постоянно у нас, бывает и ночуют. А я все время в разъездах, ты ж знаешь, я по месяцу дома не бываю. Не, мам, не могу я тебя к себе пустить, к тому же ты с моей Светкой жить не сможешь. Будете постоянно лаяться, оно тебе надо? Спроси там у этих, может, они не будут пока дом продавать. Поживешь, сколько там тебе осталось? Или к Ленке еще раз попросись, она у нас богатая, пусть квартиру тебе снимет, ну или комнату. Давай, решай вопрос, а то я тут на заправке, некогда мне болтать, - и он отключился.
Дуська встала на задние лапы, опершись о ноги Нины Степановны передними, подняла на хозяйку голову и по-человечески мудрыми глазами посмотрела на нее. Она словно говорила ей: «Не бойся, я тебя никогда не брошу».
- Мам, ну зачем квартира будет стоять пустая? Платить за нее коммуналку, налоги, - с невинной улыбкой говорила Лена. - Ты же не на месяц к нему идешь жить, а навсегда. Дядька он хороший, тебя не обидит, так что вы теперь до конца жизни, как говорится.
- А если он раньше меня помрет? – тихо ответила ей мать. – Куда я тогда? К тебе жить пойду?
- Да крепкий он еще мужик, молодой! – воскликнула Лена. – Ну а если что, разберемся, не бойся, на улице не останешься. А продадим квартиру, с Колькой деньги по-честному поделим, мне как раз машина новая нужна. Он там что-то про дачу говорил. Тебе же деньги уже ни к чему. Что вам, старикам, много нужно? Пенсию получаете, картошка на огороде растет, курочки яйца несут, так и проживете. В своем доме голодные не будете.
Нина Степановна кивала, соглашаясь с дочкой, очень хотелось ей опять помочь детям, тем более, что квартира ей, в общем-то, и не нужна теперь. Когда она рассказал об этом Владимиру Ивановичу, тот только руками развел:
- Ниночка, это твоя квартира, что хочешь с ней делай, мне от тебя ни квартира, ни деньги не нужны. Только чтоб ты, моя голубка, рядом была. Пенсия у меня хорошая, так что все, что захочешь, смогу тебе купить.
На том и порешили. Квартиру продали, деньги Лена и Николай между собой поделили и, довольные, разъехались по своим домам. Приезжать, правда, стали почаще, особенно по осени. Закаточек набрать, яиц там, яблок-груш. Не зря же мать теперь в своем доме с садом и огородом живет. А Нина Степановна счастлива от того, что опять детям нужна. То, что они иногда, как говорится, и чаю попить на оставались, она не замечала.
Время полетело незаметно. Когда ты счастлив, оно, словно вода в маленькой речушке, утекает без всплеска и волн, тихо, быстро и безвозвратно. Прошло девять лет и в один из весенних дней Владимиру Ивановичу неожиданно стало плохо. Нина Степановна испугалась, раньше-то такого не было, вызвала Скорую, но, когда врачи доехали до их станицы, мужчина уже не дышал.
- Теть Нин, Вы уж не обижайтесь, но дом мы продавать будем, - старательно делая вид, что ей очень жаль, сказала после похорон старшая дочь Владимира Ивановича. – А из вещей, так хоть все забирайте, мы все равно не повезем к себе это старье. Только побыстрей определитесь с переездом, нам нужно дому товарный вид придать перед тем, как на продажу выставить; как сорок дней пройдет, сюда рабочие приедут.
Нина Степановна не обижалась, понимала, что дети законные наследники и имеют полное право распоряжаться имуществом. Владимир Иванович предлагал ей расписаться, и не раз, но она так и не решилась, стыдно было идти в ЗАГС, какая с нее невеста? Курам на смех. Да и не могла она претендовать на этот дом в случае чего, она его не строила, детей в нем не растила, никакого права она на него иметь не могла. Но как же было больно уходить оттуда, где она была так счастлива. Пусть всего девять лет, но это были самые ее светлые годы. Годы, прожитые с любимым, хорошим человеком, который заставил ее поверить, что она настоящая женщина, не хуже других. Даже с мужем в молодости ей не было так хорошо.
- Леночка, что ж ты на похороны то не приехала? – укоризненно спросила Нина Степановна свою дочь, позвонив ей по сотовому телефону. – И Коля, вот, не смог. Хорошо, хоть Володины дети все были, мне даже делать ничего не пришлось. Я чего сказать хотела, они дом продавать будут, придется мне к вам жить идти. Ты же не против, да, дочь?
- Ма, ты чего? – тут же заорала в трубку Лена. – Куда ты к нам пойдешь? У нас нет места. Ты же знаешь, с нами Вика с мужем и Мариночкой живут. В их квартире ремонт, и надолго. Так что пусть тебя Колька забирает, а я не могу. Да и Маркуша не согласится, а я с ним ссорится не хочу. В общем, звони брату, разберетесь там.
Нина Степановна несколько минут сидела с потухшим телефоном в руке. Вот уж не ожидала она, что дочка так от нее отмахнется. Впрочем, конечно, им и так там тесно, да и зять тяжелый человек, не хотелось бы с ним под одной крышей жить. Женщина наклонилась и потрепала по лохматой голове Дуську, маленькую беспородную собачонку, которую она и Владимир Иванович четыре года назад забрали щенком у соседа, который хотел утопить ее в речке. Дуська сидела, прижавшись к ноге хозяйки и дрожала, даже она понимала, что происходит что-то совсем нехорошее. Нина Степановна вздохнула и опять включила телефон, нужно звонить сыну.
- Коленька, сынок, мне бы к вам переехать, можно? Володин дом его дети продавать собираются, а мне куда-то уйти нужно. Квартиру мы ж продали мою, так что принимай меня, - женщина пыталась говорить уверенно, но голос ее предательски дрожал, после разговора с дочкой она уж и не знала, как сын отнесется к этой ее просьбе.
- Не, ну нормально! – недовольно проворчал Николай. – А Ленка чего? Небось отшила тебя, да? Я так и знал. Так у нас тоже не получится. Места мало, внуки постоянно у нас, бывает и ночуют. А я все время в разъездах, ты ж знаешь, я по месяцу дома не бываю. Не, мам, не могу я тебя к себе пустить, к тому же ты с моей Светкой жить не сможешь. Будете постоянно лаяться, оно тебе надо? Спроси там у этих, может, они не будут пока дом продавать. Поживешь, сколько там тебе осталось? Или к Ленке еще раз попросись, она у нас богатая, пусть квартиру тебе снимет, ну или комнату. Давай, решай вопрос, а то я тут на заправке, некогда мне болтать, - и он отключился.
Дуська встала на задние лапы, опершись о ноги Нины Степановны передними, подняла на хозяйку голову и по-человечески мудрыми глазами посмотрела на нее. Она словно говорила ей: «Не бойся, я тебя никогда не брошу».
- Придется мне, Дусенька, в стардом идти, раз нет для меня угла у моих детей. А я ведь всю жизнь для них жила, о себе совсем не думала, неужели они это так легко забыли? А может они это никогда и не замечали? – она пожала плечами и вдруг нахмурилась: - Но куда тебя пристроить? Туда с собакой точно не пустят. Нужно поспрашивать, может, кто и заберет тебя. Не могу я тебя бросить, неправильно это. И Володенька меня за такое не простит, - женщина посмотрела на фотографию любимого и, закрыв лицо сморщенными ладонями, заплакала от горя и обиды на детей.
Успокоившись, Нина Степановна вместе с Дуськой вышли на улицу и пошли по соседям. Женщина спрашивала у всех, кого встречала, к кому заглядывала во двор, могут ли они взять животинку к себе? Но люди лишь разводили руками: у кого-то уже была собака, а кто-то, если и думал завести, так не дворянина, а что-нибудь из модного, породистого. Так и не решив проблему с пристройством Дуськи, Нина Степановна вернулась домой. Тут она вспомнила о своей внучатой племяннице, Наташе, которая жила в маленьком хуторе недалеко от их станицы. Прямо на берегу Кубани. Вот там собачонке точно место будет.
- Наташенька, здравствуй, моя хорошая, это баба Нина, узнала? Я спросить хотела у тебя, можешь забрать к себе мою Дуську? Это собачка такая, она умненькая, послушная. Кушает все, что даешь. Только заскучать может без меня, но это пройдет, - и тут женщина не удержалась и всхлипнула. – Бездомные мы теперь, Наташенька, ладно я, ее жалко...
Наташа не стала ни о чем расспрашивать бабушку по телефону, уже через пару часов она вместе с мужем приехала к Нине Степановне домой. А когда выслушала ее, то ужаснулась, разве могут так родные дети со своей мамой поступать?
- Собирайся, баб Нин, с нами поедешь, не пущу я тебя ни в какой стардом, еще не хватало. И Дуську заберем, вместе будете век доживать. Правда, Олежа? – Наташа посмотрела на мужа, а тот тут же закивал головой:
- А что, места у нас хватит. Живем мы небогато, но дружно. И работу найдем, будет за курочками смотреть, младшенькую нашу в коляске качать, осилите, бабушка?
Нина Степановна даже не знала, что и ответить. Да она не только за курочками и малышкой, она и кушать еще может приготовить, и в комнатах прибрать, лениться – это не по ее характеру. Да она в свои восемьдесят еще ого-го! Губы ее расползлись в счастливой улыбке, а плечи расправились, словно груз тяжкий скинули. Наташа и Олег помогли бабушке собраться, загрузили в машину кое-что из вещей, которые Нина Степановна покупала вместе с Владимиром Ивановичем, и увезли ее к себе на хутор.
Хорошо там было бабушке, природа красивая, речка, люди хорошие рядом. Только скучала она по детям и внукам, сначала скрывала это, а потом Наташа заметила. И решила позвонить Николаю. Но, когда на звонок ответили, послышался голос Светланы. Ее муж недавно приехал с рейса и был в это время в ванной. Наташа рассказала ей, что Нина Степановна чувствует себя неплохо, но все же хорошо бы Коле навестить ее, сын как-никак. Вот тут и выяснилось, что Света ничего не знала о том, что Нину Степановну выдворили из дома Владимира Ивановича и что Николай и Лена отказали матери в приюте. Светлана даже забыла выключить телефон, когда бросилась к мужу и Наташа хорошо слышала, как она кричит и стыдит его. А вскоре Николай и Света приехали к Наташе и забрали Нину Степановну. Вместе с Дуськой.
И не поверите, но прожила она в семье сына еще около десяти лет в заботе и уважении, ни разу не услышав от своей грубой невестки плохого слова. Сын не извинился перед матерью, но и ничем не попрекал, побаивался своей жены. Лена тоже однажды приехала повидать мать, но Света ее уже через несколько минут выгнала прочь, когда та только заикнулась о том, что они всю материну пенсию себе забирают, а могли бы и поделиться.
Кстати, Дуська так и прожила свою жизнь рядом с любимой хозяйкой и умерла на следующий день после нее...
Успокоившись, Нина Степановна вместе с Дуськой вышли на улицу и пошли по соседям. Женщина спрашивала у всех, кого встречала, к кому заглядывала во двор, могут ли они взять животинку к себе? Но люди лишь разводили руками: у кого-то уже была собака, а кто-то, если и думал завести, так не дворянина, а что-нибудь из модного, породистого. Так и не решив проблему с пристройством Дуськи, Нина Степановна вернулась домой. Тут она вспомнила о своей внучатой племяннице, Наташе, которая жила в маленьком хуторе недалеко от их станицы. Прямо на берегу Кубани. Вот там собачонке точно место будет.
- Наташенька, здравствуй, моя хорошая, это баба Нина, узнала? Я спросить хотела у тебя, можешь забрать к себе мою Дуську? Это собачка такая, она умненькая, послушная. Кушает все, что даешь. Только заскучать может без меня, но это пройдет, - и тут женщина не удержалась и всхлипнула. – Бездомные мы теперь, Наташенька, ладно я, ее жалко...
Наташа не стала ни о чем расспрашивать бабушку по телефону, уже через пару часов она вместе с мужем приехала к Нине Степановне домой. А когда выслушала ее, то ужаснулась, разве могут так родные дети со своей мамой поступать?
- Собирайся, баб Нин, с нами поедешь, не пущу я тебя ни в какой стардом, еще не хватало. И Дуську заберем, вместе будете век доживать. Правда, Олежа? – Наташа посмотрела на мужа, а тот тут же закивал головой:
- А что, места у нас хватит. Живем мы небогато, но дружно. И работу найдем, будет за курочками смотреть, младшенькую нашу в коляске качать, осилите, бабушка?
Нина Степановна даже не знала, что и ответить. Да она не только за курочками и малышкой, она и кушать еще может приготовить, и в комнатах прибрать, лениться – это не по ее характеру. Да она в свои восемьдесят еще ого-го! Губы ее расползлись в счастливой улыбке, а плечи расправились, словно груз тяжкий скинули. Наташа и Олег помогли бабушке собраться, загрузили в машину кое-что из вещей, которые Нина Степановна покупала вместе с Владимиром Ивановичем, и увезли ее к себе на хутор.
Хорошо там было бабушке, природа красивая, речка, люди хорошие рядом. Только скучала она по детям и внукам, сначала скрывала это, а потом Наташа заметила. И решила позвонить Николаю. Но, когда на звонок ответили, послышался голос Светланы. Ее муж недавно приехал с рейса и был в это время в ванной. Наташа рассказала ей, что Нина Степановна чувствует себя неплохо, но все же хорошо бы Коле навестить ее, сын как-никак. Вот тут и выяснилось, что Света ничего не знала о том, что Нину Степановну выдворили из дома Владимира Ивановича и что Николай и Лена отказали матери в приюте. Светлана даже забыла выключить телефон, когда бросилась к мужу и Наташа хорошо слышала, как она кричит и стыдит его. А вскоре Николай и Света приехали к Наташе и забрали Нину Степановну. Вместе с Дуськой.
И не поверите, но прожила она в семье сына еще около десяти лет в заботе и уважении, ни разу не услышав от своей грубой невестки плохого слова. Сын не извинился перед матерью, но и ничем не попрекал, побаивался своей жены. Лена тоже однажды приехала повидать мать, но Света ее уже через несколько минут выгнала прочь, когда та только заикнулась о том, что они всю материну пенсию себе забирают, а могли бы и поделиться.
Кстати, Дуська так и прожила свою жизнь рядом с любимой хозяйкой и умерла на следующий день после нее...
Следующая публикация
Комментарии 6