Предыдущая публикация
Глава 12.
Кривое зеркало судьбы
Наташка работала без продыху. Одна же, вторую напарницу так и не нашли. Почему-то к Воропаеву никто не хотел в магазин идти работать. Накладные, приёмка товара, ценники переписать. Новый год на носу, народ то и дело дверьми хлопает и наплевать им, что девчонка молодая в положении. Пошевеливайся и всё тут. А ещё тетрадочка долговая распухла так, что Наташка с ужасом села пересчитывать долги накануне Нового года.
Не дай Бог Воропаев узнает, он же её прибьёт! Выгонит или из зарплаты всё вычтет. Наташка начала потихоньку клич бросать должникам, чтоб до конца года расплатились. Кто посовестливей, тот сразу долг занёс, а кто понаглей, те тянули до последнего.
-Утро доброе - в сам Новый год заглянул Воропаев-старший. Он бегло пошарил по полкам, по сторонам осмотрелся и поморщился - селёдкой тухлой воняет у тебя, ты хоть протираешь, моешь тут? Развела мне тут срач.
Наташка быстро убрала тетрадку с долгами куда подальше.
-Как могу. Сами видите, тяжело мне - Наташка вышла из-за прилавка. Шестой месяц, живот уже прилично вырос. Ни наклониться толком, ни повернуться. Зато сама как была худющая, так и осталась. Жила-то почти впроголодь, во всём себе отказывая. Всё, что Воропаев ей платил, откладывала на приданое ребёночку.
-Раньше бабы в поле работали и рожали там же. Молодёжь какая-то нынче хлипкая пошла - пробурчал Захар Савельевич и присел за пластиковый столик возле окна. Стёкла все инеем покрылись, не видать ничего. Да и в магазине самом было холодно, истопник его пил уже какой день, Новый год заранее отмечал - налей мне водочки грамм сто пятьдесят, да закусить сообрази. Я сегодня с водителем, можно и выпить.
Воропаев снял свою меховую шапку, расстегнул дублёнку. Никита пристал к нему, реши вопрос с Наташкой, да реши. Захар Савельевич отметил давно уже, что девка хорошая. Его сыну в жёны такая и нужна, а не прости ... кто. Чтоб бабки тянула, да капризы свои показывала. Наташка красивая, ладная. Видно, что серьёзная и хозяйственная. Его шалопутному сыну самое то.
Только вот ребёнок её приблудный мешал. Чужих внуков не намерен был Воропаев воспитывать. Поэтому думал, как ему поступить.
Наташка тем временем принесла всё, что просил Захар Савельевич.
-Да ты присядь рядышком. Я тебе разрешаю, а двёрку пока прикрой. Обед у тебя. Ясно?
Наташка повесила от руки нарисованную табличку и присела напротив Захара Савельевича. Его она не боялась. Как отец считай ей. Только о чём он потолковать хочет? Может, наконец-то, продавца второго нашёл?
-Ты Наташка одна осталась. Слыхал я, что и папка твой окончательно слёг и неизвестно сколько ещё поживёт. Полинка от меня уходила, всё причитала, какая она горемычная. Не к кому ей голову теперь приклонить. Только баба-то она битая, не пропадёт нигде. А вот ты девчонка молоденькая, неопытная. Как с дитём возиться собралась? Помочь-то тебе совсем некому. И с Женькой твоим беда.
Наташка комкала подол рабочего халата. В глазах закипели слёзы. Она вообще с беременностью какая-то размазня стала и её это очень злило. Ей ли плакать! Одна и что? Не о себе теперь думать надо, о ребёнке.
-Справлюсь, Захар Савельевич. Лишь бы дитё здоровеньким родилось. Мамка меня тоже одна воспитывала, от бабушки моей, Царствие ей Небесное, нападки терпела, да от отца помощи никакой не имела. Всё вытерпела.
-Вытерпела - согласился Воропаев - но что же тогда её так сломало, что она отравилась угарным газом? Сама же. Добровольно счёты с жизнью свела. Значит, не всё так гладко было и устала мамка-то твоя лямку эту тянуть. Мужику одному и то плохо, а уж женщине и подавно крепкое плечо нужно.
Захар Савельевич быстро осушил стопку и довольно крякнув, положил в рот кусочек колбаски. Водку он качественную заказывал, не палёнку какую-нибудь. Хотя и такая в наличии была, но то не для всех, а для самых спившихся элементов. Наташке было приказано торговать ею из-под полы.
-Вообщем так, красавица. Я тебе могу помочь и ты, пожалуйста, хорошенько подумай, прежде чем отказаться. Время у нас тяжёлое, ребёнка одной поднимать, когда сама только школу окончила, тяжело. Выходи-ка ты за моего Никитку замуж. Он хоть и дурак местами, но пальцем тебя никогда не тронет. Да и я не обижу с моей супружницей. Будешь жить у нас, как у Христа за пазухой. А если моё дело сладится, то и переедем все вместе на будущий год в крупный город, там перспектив поболей, чем тут, в посёлке.
-Но Захар Савельевич!... - Наташка неуклюже поднялась.
-Молчать! - Воропаев выставил ладонь вперёд - ты для начала подумай. Хорошее же предложение тебе делаю. Не каждой так повезёт. Сама рассуди, кому ещё ты с дитём нагулянным нужна. И не возражай. Замужем ты не была, в семнадцать лет залетела. Значит для всех твой ребёнок нагулянный, понимаешь о чём толкую? Мужики к тебе не с уважением будут относиться, а с мыслью, что ты легкодоступна и им тоже перепадёт малость. Шушера будет возле тебя постоянно виться, потому как для нормального, девушка должна быть чистой и без детей, вне брака особенно.
-Спасибо за предложение, Захар Савельевич. Я обязательно подумаю над ним - выдавила из себя Наташка. Думать она не собиралась. Ей Никита Воропаев поперёк горла стоит. Вот бывает так, что какой-нибудь человек вызывает отвращение и ничего не можешь с собой сделать. Не по душе и всё тут!
-Молодец, значит не глУпая девчонка. Я в тебе не ошибся - Воропаев тоже поднялся - ладно, немножко погрелся и поехал я дальше. Дел ещё невпроворот. После праздников тогда загляну к тебе. Первого можешь не выходить, но второго чтоб как штык на работе была. К родам постараюсь тебе замену найти, хоть сам за прилавок встану.
Захар Савельевич, довольный своей шуткой хохотнул и вышел на улицу, впустив на секунду морозный свежий воздух внутрь. До родов ... Настроение его приподнялось от внезапно пришедшей мысли в голову, как вопрос с дитём решить. И Наташка не догадается, и самому облегчение.
***
Полина была в раздумиях. Геннадий так уговаривал, просил. И одному плохо, и тоска зелёная так порой за душу возьмёт, что хоть волком вой. Раньше Женька скрашивал холостяцкий быт, а теперь некому. Вину свою перед сыном Геннадий чувствует и не знает как совесть облегчить. Поэтому позвал Полину с дочерью к себе.
-Ну что вам тут? Какой-то посёлок в глухой местности. Ни работы путёвой, ни перспектив. А там и воздух лечебный, и достаток у меня имеется. Уж тебя с дочкой не обижу. Квартира опять же. В огороде возиться не нужно, как здесь. Ходи себе на работу, лишь платьица меняй, да причёски делай. Ты же Полинка у меня не старая ещё, в самом соку. Можно сказать, ягодка - подольстил Геннадий и продолжил - у меня много женщин было, но после тебя ни одна по душе так и не пришлась. Да и не родил мне никто, а ты ещё в свои годы и родить сможешь. Маруську замуж выдадим, останется у нас младшенький последыш.
Полина зарделась от смущения, раскатывая тесто на пирожки. Уехать! Да она в последние годы только и мечтала отсюда куда-нибудь свинтить, да Санька домосед и ни в какую из родительского дома не соглашался уехать. Ему и в посёлке неплохо было.
-Можно ли былое вернуть, Ген? Ведь сбежала я тогда от тебя не от хорошей жизни. Саня принял меня с Женькой, как родных. Ни разу меня попрекнул, что с чужим дитём взял и Женьку любил, как своего сына. Ты же за эти годы ни копеечки не выслал. Это уж когда подрос Женька, да в армию сходил, ты и вспомнил про него.
Гена горячо взмахнул рукой.
-Да что теперь о прошлом! Я изменился, Поль. Вот веришь? Вот она моя душа-то - он сгоряча рубаху дёрнул так, что пуговицы разлетелись в разные стороны. Полине предстала широкая крепкая волосатая грудь. Что-то тёплое у неё внутри разлилось. Давно ведь ласки мужской не видала, ох давно. А тело-то томится, не старая ж ещё, как сказал Геннадий.
Поля отвернулась и закусила губу до крови. Муж всё-таки, любила она его когда-то. Может, рискнуть?
-Складно ты говоришь, Ген. Только куда же я Саньку своего дену? Чай мы с ним муж с женой. Не разводиться же с ним? Люди осудят.
-Да неужто ты когда на людей внимание обращала? - Гена встал из-за стола и подошёл ближе. От него пахнуло ароматным мужским одеколоном. У Полины даже руки задрожали от волнения. Крепкие руки легли ей на пухлые плечи, горячие губы зашептали на ухо - не жилец твой Санька или жилец. Но сколько он в таком состоянии протянет? Год-два, пять лет? И всё это время ты будешь чахнуть возле него? Когда можно определить в специализированное учреждение, где за ним и уход будет, и присмотр. Всё, что могла, ты сделала. О себе надо теперь думать, о Маруське. О Женьке в конце концов! Он бы сейчас только рад был бы нашему воссоединению. Не чужие же мы друг дружке.
В сенцах хлопнула дверь и послышалось недовольное бурчание Маруськи. Она убегала на утренник в школе и теперь вернулась домой.
-Иди, Генка, пока воды в баню натаскай. Новый год как встретим, я тебе опосля и скажу своё решение.
Генка поспешно скрылся в отведённой ему спальне, сменить рубаху. На лице его блуждала довольная ухмылка. Много ли бабам нужно. Приобнял, ласковое словцо на ушко шепнул, она и поплыла. В положительном ответе своей бывшей жены, он не сомневался.
Продолжение следует
Следующая публикация
Комментарии 41