12 декабря 1799 года в семье петербургского скульптора и гравера Павла Брюлло родился третий сын - Карл. Как и старшие братья он унаследовал художественные способности семьи, которые имели древние корни. Еще прадед мальчика Георг Брюлло работал лепщиком на фарфоровом заводе. В 1809 году Карла зачислили в Воспитательное училище при Академии художеств. По окончании Академии в 1822 году Брюллов получил Большую золотую медаль за конкурсную работу «Явление Аврааму трех ангелов» и при содействии Общества поощрения художников был отправлен на 6 лет в Италию для совершенствования мастерства. Несмотря на французские корни, Карл искренне чувствовал себя русским художником и за границей добавил к своей фамилии типичное для России окончание "ов". Оказавшись в Италии, которую Брюллов знал по классическим произведениям, он был страшно разочарован: всеобщая космополитическая сутолока! К тому же совершенно чуждая природа, которая ничего не говорила художнику. «…Вдалеке от Родины, от друзей, от всего, что делало счастливым в продолжение 23 лет… Ни сосенки, ни ивки… Хоть здесь растут лавры и вместо хмеля виноград –– все мило, прелестно! –– но без слов, молчат, и кажется всё вокруг умирающим», –– писал он из Рима.

Но Брюллов обладал поразительной силой воображения, соединенного с тонкостью натурных наблюдений, его артистический темперамент требовал выхода. Появился замысел написать картину «Итальянское утро». Это оказалось не только удачной, но и счастливой находкой художника. Молодая, обнаженная по пояс девушка, с пропорциями греческой богини, умывается под струями фонтана. Брюллов пронизал ее солнечными лучами... Готовое Полотно он отправил на выставку в Петербург. «Итальянское утро» восхитило петербургских ценителей живописи. Город наполнился слухами о великолепной картине Брюллова, все спешили увидеть ее. Даже Александр I побывал на выставке и выразил свое удовольствие. Картина была ему подарена.

В 1826 году новый император России Николай I заказал Брюллову картину «под пару» «Итальянскому утру». Так явился на свет «Итальянский полдень», ставший высшим достижением Брюллова. Естественной и грациозной получилась картина, но когда была выставлена в Петербурге, там случился переполох! Меценаты Брюллова (Академия и особенно Общество поощрения художников) ожидали античной богини, а увидели просто счастливую, здоровую женщину. В отместку за дерзость Общество поощрения художников лишило Брюллова стипендии. К счастью, его мастерство к тому времени настолько окрепло, что он спокойно пошел своей дорогой, зарабатывая на жизнь заказными портретами. Он писал портреты итальянской знати, своих соотечественников, накапливал художественный опыт. Между тем картина «Итальянский полдень» была приобретена Николаем I и вместе с «Итальянским утром» украсила в Зимнем дворце личные покои императрицы. Любой желающий мог их видеть.

Н.В. Гоголь писал, что в картине "Итальянский полдень" предстает "... женщина страстная, сверкающая, южная, итальянская, во всей красе полудня, мощная, крепкая, пылающая всей роскошью страсти, всем могуществом красоты". Художнику оставалось лишь найти в реальной жизни сотворенный им в картинах художественный идеал. Со своим земным воплощением идеальной красоты Брюллов столкнулся в 1827 году. Внешним обликом графиня Юлия Павловна Самойлова напоминала итальянку. Высокая, статная, с густыми черными волосами и большими темными глазами, по словам А.Н. Бенуа она обладала "сатанинской прелестью". Ходили слухи, что в ней есть изрядная доля итальянской крови. Во всяком случае, и внешний облик, и темперамент Самойловой не слишком гармонировали с бледными небесами родного для Брюллова Петербурга. Его ровесник, А.С. Пушкин так описывал колоритную внешность Самойловой: Ей нет соперниц, нет подруг, Красавиц наших бледный круг В ее сиянье исчезает... Юлия Самойлова появилась на свет в 1803 году. Ее отцом был Павел Петрович фон дер Пален - известный участник заговора против Павла I. Мать Юлии - Мария Скавронская - была дальней родственницей Екатерины I. Павел Скавронский - дед Юлии по материнской линии - приходился императрице внучатым племянником и служил российским посланником в Неаполитанском королевстве. Он скончался в 1793 году, и его овдовевшая супруга вышла второй раз замуж за миланского аристократа Джулио Ренато Литта. В России этого итальянского красавца богатырского роста, который в 26 лет стал капитаном генерал-майорского ранга, стали называть Юлием Помпеевичем. Он обожал свою внучку и оставил ей после своей кончины в конце января 1839 года огромное состояние. Род Литта был связан с древним итальянским родом Висконти, и помимо драгоценностей, особняков и вилл Юлия Самойлова стала владелицей одной из картин Леонардо да Винчи. В 1865 году, за 10 лет до кончины, она продала эту картину Александру II, и теперь "Мадонну Литта" можно увидеть в Эрмитаже. За год до знакомства с Брюлловым Юлия вышла замуж за флигель-адъютанта лейб-гвардии Преображенского полка графа Николая Александровича Самойлова, однако вскоре их союз распался, и брак закончился разводом. В своем фамильном имении "Графская Славянка" под Петербургом Самойлова вела жизнь светской дамы, пренебрегающей условностями света. Она собирала у себя в Петербурге вольнодумствующих людей, и Николай I, недовольный ею, вынудил Самойлову покинуть Россию. Потеряв благодаря своей независимости благосклонность двора, Юлия вскоре уехала подальше от светских пересудов - в Милан. Там ее на приеме у посла при Тосканском дворе князя Григория Ивановича Гагарина и повстречал впервые Брюллов и стал ее горячим поклонником с первой же встречи. И немудрено, если сам Пушкин посвятил Юлии Павловне стихи, восхваляя ее многочисленные достоинства: Все в ней гармония, все диво, Все выше мира и страстей… В то время Брюллов раздумывал над темой большого полотна, которое должен был выполнить по условию своей поездки в Италию. Идея пришла сама собой, когда Анатолий Николаевич Демидов российский заводчик - отвез Брюллова в Помпеи. Раскопки произвели на художника сильное впечатление. В его воображении как живые вставали картинки погибающего античного города. Тут же, на месте он сделал ряд зарисовок: вид на Везувий, руины, развалины храмов. Полотно должно было стать огромным - более 6 метров в длину. Демидов дал обещание приобрести готовую картину. Работа закипела. После одиннадцати месяцев беспрерывного труда, не считая двух лет подготовки, картина была окончена, мастерская открыта для публики, и публика повалила валом. Готовая картина была показана осенью 1833 года в Милане и принесла художнику славу. Брюллов открыл итальянцам их собственную историю! Рассказывают, что в Италии при пересечении границ княжеств у Брюллова перестали спрашивать паспорт. Считалось, что каждый итальянец должен знать этого великого русского художника в лицо. После Рима картина была показана в Париже. После выставки в Париже картина отправилась на корабле в Петербург, и в 1834 году была показана в Академии художеств. Сам Карл Павлович уехал на Восток путешествовать. Принес ты мирные трофеи С собой в отеческую сень, И стал «Последний день Помпеи» –– Для русской кисти первый день! Баратынский Л.Е.

Стоял август. У подъезда императорской Академии художеств было не протолкнуться. Жаждущие с трудом пробирались в Античный зал, где висела «Помпея» –– огромное полотно в 30 кв. метров. Когда Брюллов приехал в Россию, он был провозглашен первым живописцем. Он получил золотую медаль и орден Святой Анны III степени. Академия художеств присвоила ему звание младшего профессора (до старшего, прославленный на всю Европу мастер, видимо, «не дотянул»). Вельможи наперебой торопились заполучить Брюллова к себе, но он не любил парадных званых обедов, говорил: «Лучше щей горшок да каша, зато дома, среди друзей». Однако, воспользовавшись расположением к нему высоких персон, выхлопотал вольную –– освобождение от крепостной зависимости для двух учеников Академии. Известность Брюллова в России росла с неимоверной скоростью. Картина «Последний день Помпеи» во множестве копий и репродукций расходилась по стране. А что же Юлия Павловна? Лицо Самойловой узнается сразу в нескольких женских образах картины. В образе матери с двумя дочерьми современники Брюллова легко угадывали графиню Самойлову и ее двух воспитанниц - Джованнину и Амацилию.

Эта удивительная женщина значила в жизни Брюллова настолько много, что он не раз отвлекался от главной своей работы над "Помпеями" и писал ее портреты. Более того, на картине "Всадница" он изобразил двух воспитанниц Самойловой. Сидящая на разгоряченном жеребце Джованнина выглядит герцогиней или английской леди. Между тем, она была лишь скромной племянницей второго мужа Самойловой - оперного певца Перри. После его скоротечной кончины Юлия старалась заботиться о ней и даже оставила дарственную, по которой дом Самойловой в Милане должен был перейти после ее смерти сироте Джованнине Катрине Бертолотти. Рядом за решеткой террасы стоит другая воспитанница Самойловой - Амацилия Пачини. Она была дочерью близкого друга Самойловой - итальянского композитора Джованни Пачини. Появление на свет малышки стоило жизни супруге Пачини, и Юля взяла девочку к себе на воспитание В 1832 году «Всадница» была экспонирована в Риме и вызвала неподдельный восторг ИТАЛЬЯНЦЕВ. В 1896 году «Всадницу» приобрел Павел Михайлович Третьяков.В Россию из Италии Брюллов вернулся осенью 1835 года. Шумный успех "Помпеи" был позади. Тем не менее, от художника ждали новых больших и впечатляющих полотен. Карл начал было работать над исторической картиной об осаде Пскова, однако достичь накала "Гибели Помпей" не удавалось. Эта картина так и осталась ненаписанной, как и большое полотно "Всеразрушающее время", которое задумывал Брюллов. Творческие терзания совпадали в неудачной женитьбой. В 1838 году художник познакомился в Петербурге с дочерью рижского бургомистра Эмилией Тимм. Скромница музицировала, недурно пела и была миловидна... Муза Брюллова была далеко, за границей, а возможное тихое семейное счастье рядом. Венчание состоялось 27 января 1839 года. Однако уже в этот день Брюллова одолевали мрачные предчувствия. В своих воспоминаниях Тарас Шевченко упомянул, что "В продолжение обряда Карл Петрович стоял глубоко задумавшись; он ни разу не взглянул на свою прекрасную невесту". Семейная жизнь длилась ровно месяц, после чего супруги бежали друг от друга. Брюллов укрылся в доме скульптора Клодта. Эмилия вернулась к отцу. По Петербургу поползли всевозможные слухи о причинах столь быстрой размолвки. Поговаривали даже, что Эмилия была любовницей собственного отца, который теперь требовал от художника "пожизненной пенсии". По указанию Николая I Брюллов писал унизительное объяснение шефу жандармов графу Бекендорфу "Девушка так искусно играла роль влюбленной, что я не подозревал обмана...". Брюллова и Самойлову связывали дружеские отношения, однако вряд ли они переходили определенную грань. Графиня называла художника в письмах к нему "Бришка драгоценный" и относилась как у взрослому ребенку. Второй раз после счастливых дней в Милане и Помпеях Брюллов встретил Самойлову уже в Петербурге, после своей неудачной женитьбы. Юлия приехала в Россию, чтобы принять участие в похоронах своего первого супруга - графа Николая Самойлова - и разобраться с наследством, оставленным ей делом по материнской линии - Юлием Помпеевичем Литта. В это время Брюллов успел запечатлеть Самойлову на своей знаменитой картине "Портрет графини Самойловой, удаляющейся с бала...". Между графиней, к которой прижалась ее воспитанница Амацилия, и шумной залой петербургского бала словно символический занавес упала тяжелая красная портьера. Больше они не виделись. Во время работы над росписями сводов Исакиевского собора Брюллов серьезно подорвал свое здоровье. Он надеялся восстановить силы в любимой им Италии, однако этой поездке не суждено было осуществиться. Незадолго до смерти он написал свой автопортрет, где тревожный красный фон напоминал огненные языки лавы Везувия. Брюллов скончался в 1852 году. Портрет Самойловой оказался последним его большим полотном. Юлия дожила свои дни во Франции, растратив состояние, потеряв и русское подданство и графский титул. Свои портреты, написанные ее "дорогим Бришкой", ей пришлось распродать. В 1875 году ее похоронили на кладбище Пер-Лашез в Париже.