126.

В день святителя и чудотворца Николая (6/19 декабря и 9/22 мая)
Пастырь добрый полагает жизнь свою за овец (Ин. 10:11).
Вот каковы бывают добрые пастыри: они ничего не жалеют для своих пасомых, саму жизнь они готовы положить за них. Пастырь добрый полагает жизнь свою за овец. Таков был в жизни святитель и чудотворец Николай, память которого ныне прославляет Святая Церковь! Не думая о своем спокойствии, он, как на крыльях, летал всем на помощь; забывая себя, он день и ночь заботился о спасении всех.
Таковы бывают добрые пастыри, такими должны быть и все мы. Пастыри жертвуют собой для своих пасомых, а мы должны жертвовать собой друг для друга. Да, непременно должны, ибо мы только то и сохраняем, что жертвуем, то только и оставляем себе, что отдаем другим, тем только будем сами некогда жить в будущей жизни, что делаем ныне для ближних.
Да, слушатели, то никогда не погибнет, с избытком нам возвратится, что мы употребляем на пользу для других, что делаем ближним. Какими семенами земледелец засевает землю, те у него сохраняются, ибо истлевая возрастают и приносят плод, а какие семена у себя оставляет, какими сам пользуется, те пропадают навсегда, безвозвратно. Подобное бывает и будет с нами. Наши ближние – та земля, в которой мы сеем семена для будущего; в них, как в сокровищницах, на будущее время для нас сохраняется все, чем мы им жертвуем, что им отдаем. Земледельцы не соберут плодов, будут с голоду умирать, если все свои семена сами поедят, а землю оставят незасеянной. Так и мы ничего себе не оставим на будущее время, если свои способности и силы, свое богатство и достояние истратим только на себя, а ближним добра не сделаем.
Итак, когда вы уступаете что-нибудь другим, когда чем-нибудь жертвуете ближним, то не беспокойтесь, это не пропадает. Бог, дающий семя сеющему и хлеб в пищу, подаст обилие посеянному вами и умножит плоды правды вашей (2Кор. 9:10). Если бы за нашими пожертвованиями, за нашими делами смотрели люди, то мы могли бы сомневаться в награде за них. Но за ними смотрит Сам Бог. Бог Сам хранит наши пожертвования, могут ли они не сохраниться? Бог Сам поливает наши семена, могут ли они не произрасти? Бог порукой, что наше не пропадет, может ли что-нибудь пропасть? Нет, не будет забыт и стакан воды, который мы подадим ближнему, не будет забыто и ласковое слово, которое скажем другому, не пропадет даром и сажень земли, которую уступим соседу.
Но скажете: как же и чем же мы сами будем здесь жить, когда станем все уступать, будем все жертвовать другим? Проживем, слушатели, без всякой нужды проживем: в этом нам порукой Бог, у Которого в руках богатство всего мира.
Так, будем жертвовать собой друг для друга, тогда и нам, и другим, и всем будет хорошо. Аминь.
.......
Шестой день.
Поучение 2-ое. Святитель и чудотворец Николай.
(Какая милостыня сильна исходатайствовать нам помилование у Бога?)
I. Святитель Николай, день памяти коего славно празднуется ныне, среди других христианских добродетелей отличался милосердием и состраданием к бедным и несчастным. Хотя милосердие к бедным есть царица добродетелей и может нам открыть врата царствия Божия, но не всегда, а при соблюдении известных условий. Посему в день памяти сего великого угодника Божия прилично будет побеседовать о том, какая милостыня сильна исходатайствовать нам помилование у Бога и вечное блаженство на небе.
II. а) Доставить блаженство, исходатайствовать у Бога помилование благотворителю сильна милостыня, творимая, по примеру Отца небеснаго, всем нуждающимся в ней без всякого разбора. «Будьте милосерды, как и Отец ваш милосерд. Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми, и посылает дождь на праведных и неправедных; Он благ и к неблагодарным и злым», заповедует нам Спаситель (Матф. 5, 45; Лук, 6, 35. 36). Наш долг подавать руку помощи всякому нуждающемуся в ней, снабжать каждого именем Христовым просящего милостыни, будет ли то человек, облеченный в богатое одеяние или покрытый рубищем, человек с крепкими силами или немощный, соотечественник или чужестранный, иноверец или единоверный, признательный к благодеяниям или неблагодарный, зазорного поведения или честной жизни. Не наше дело разбирать, стоит ли милостыни нищий или нет. Нам заповедано от всещедрого подателя всех благ Бога: «всякому, просящему у тебя, давай» (Лук. 6, 30). Значит и должны мы подавать милостыню всем. Не следует нам удерживать руку свою от благотворения потому, что испытали или предвидели неблагодарность. Вспомним Спасителя нашего, Который хотя предвидел, что из десяти прокаженных, исцеленных Им, один только возвратится поблагодарить Его, несмотря на то, явил милость Свою одинаково всем десяти прокаженным. «Добрая душа благотворит ближнему, и не только неблагодарность его переносит великодушно, но и с терпением принимает от него оскорбительное», учит один подвижник. Итак, братия, покровительствуйте всем без изъятия, кто бы ни прибегал под кров ваш; всякого алчущего напитайте, жаждущего напойте, нагого оденьте, странника введите в дом, сироту и вдовицу заступите, – и тогда надежда ваша на получение царства небесного не будет напрасна.
б) Для большего упрочения надежды на получение царства небесного требуется при всеобщности благотворения и сокровенность благотворения. Надобно подавать милостыню сколько возможно тайно. Эта предосторожность необходима для избежания суетной славы человеческой. Тщеславия всегда убегать должно, а особенно при подаянии милостыни. «Милостыня, зараженная сею болезнию, не есть уже дело милосердия, но хвастовство и жестокосердие. Когда ты подаешь милостыню не из милосердия, но для того, чтобы показать себя, тогда она не только не есть милостыня, но даже обида, потому что этим ты публично осмеиваешь брата своего», учит св. Иоанн Златоуст. «Смотрите, не творите милостыни вашей предь людьми с тем, чтобы они видели вас: иначе не будет вам награды от Отца вашего небеснаго. Итак, когда творишь милостыню, не труби пред собою, как делают лицемеры в синагогах и на улицах, чтобы прославляли их люди. Истинно говорю вам, они уже получают награду свою. У тебя же, когда творишь милостыню, пусть левая рука твоя не знает, что делает правая, чтобы милостыня твоя была втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно», – говорит небесный Учитель Христос (Матф. 6, 1–4). Ублажаемый ныне церковию святитель Николай всячески старался оградить все свои благодеяния таинственностию. Особенно видна его скрытность в благотворении одному патарскому гражданину, который, из славы и богатства пришедши в бесславие и убожество, до того растерялся духом, что решился открыть в доме своем убежище нечестию. Святитель в глухую полночь тихо и незаметно подошел к его окну и, тихонько в него спустив узел золота, поспешно удалился в свой дом, дав ему возможность прилично устроить своих дочерей.
в) Кроме всеобщности и сокровенности, милостыня должна быть также уделяема нами из достояния, собираемого честным и праведным трудом, а не насилием и хищением. «Полезно подавать милостыню, но пагубно других обижать. Прежде отстань от хищения, а потом подавай милостыню. Если угодно сеять в нищих, то сей из собственнаго. А если вознамеришься сеять из чужого, то знай – это самые горькие плевелы», увещевают святые Тихон Задонский и Исаак Сирин. «Если ты даешь, говорит св. Григорий назианзин, то давай из своего, а не корми и не одевай бедного тем, что не принадлежит тебе». «Есть люди, которые, ограбив ближняго, считают себя оправданными, раздав бедным десять или сто златниц. Это жидовския, или скорее сатанинские милостыни! Какая польза будет в том, что ты даешь одному то, что отнял у другого? Ты должен вознаградить в четверо того, кому ты повредил; в противном случае ты остаешься должником его. Милостыня, даваемая из имущества, приобретенного неправедно, есть воровство и человекоубийство», говорит св. Иоанн Златоуст..
г) Последнею принадлежностию милостыни, сильной доставить блаженство благотворителю, есть подаяние ее с охотою, с сердечным участием, с веселым лицем, при всех обстоятельствах жизни. «Милостыня состоит не в том, чтобы только давать деньги, но чтобы «давать с христианским чувством милосердия». Только та милостыня истинная, которая подается с радостию. Если даешь что нуждающемуся, то пусть веселость лица твоего предваряет даяние твое, и добрыми словами утешь скорбь его», – убеждают св. I. Златоуст и св. Исаак Сирин. «Давать охотно значит больше, чем давать много», говорит блаж. Августин. (См. Проп. прилож. к Рук. д. с. паст. 1891 г. дек.).
III. Итак, вот какова должна быть милостыня, за которую мы могли бы получить от Судии-Бога помилование, удостоиться царства небесного и блаженства вечнаго! Она должна быть оказываема всем без изъятия нуждающимся в ней, – творима не на показ людям, а тайно от всех, не ради признательности и похвал как от облагодетельствованных, так и от посторонних, а из послушания и подражания всеобщему Отцу небесному, по христианской любви к нищим, как братиям Христовым и нашим, – уделяема из имущества, благоприобретенного нами трудом честным и праведным, а не добытого насилием и хищением, обманом и грабительством, – должна быть подаваема с полным радушием и охотно, а не с огорчением и притворством (2Кор. 9, 7). (Сост. свящ. Г. Д-ко по указ. источн.).
..
Слово в день святого Николая. О любви
Ста (Иисус) на месте равне; и народ ученик Его, и множество много людий от всея Иудеи (Лк. 6:17)
Хотя долг особенного благоговения к иже во святых отцу нашему чудотворцу призывает меня сегодня к его прославлению, однако содержание нынешнего святого Евангелия влечет мой язык к другому, к высшему поучению. И я склоняюсь более к тому, чтобы нравственным поучением наставить празднующих слушателей, чем красноречивым похвальным словом прославлять празднуемого. Во-первых, потому, что сознаю свою неспособность по достоинству восхвалить этого великого иерарха; я не могу ни прославить его подвиги, ни описать его чудеса. Во-вторых, потому, что все лики ангелов, все чины блаженных духов на небе и на земле, все общины православных во всяком городе и стране, совершая общий всемирный праздник, столько поют, столько говорят во славу святого, что никому уже невозможно прибавить что-либо больше к чести его и славе. Итак, достаточно того множества похвальных слов, которыми различные церкви празднуют память чудотворца Николая, а мы выберем другой предмет для слова, именно тот, который представляет нам святое Евангелие, чтобы получить от наставления столько же духовной пользы, сколько от праздника мы получили духовной радости.
Господь наш Иисус Христос стал на широкой Галилейской равнине; там собралось бесчисленное множество и учеников, и многих других людей со всей Иудеи, из Иерусалима, Тира, Сидона и из всех окрестных стран, пришедших, как жаждущие лани к источнику, чтобы слышать Его слово и видеть чудеса; и от Небесного Врача душ и телес они получили сугубое исцеление. Во-первых, исцеление души, богопознание, ибо Его учение было небесным спасительным светом, просвящавшим всякого человека; во-вторых, здравие тела, так как от Него исходила чудодейственная сила, слепым возвращавшая зрение, исцелявшая больных и очищавшая прокаженных. И изцеляше вся (Лк. 6:19). Тогда Он возвел очи Свои на учеников и произнес известные девять блаженств, во всей точности записанных евангелистом Матфеем; именно: блаженны вы, нищие; блаженны вы, плачущие; блаженны вы, имеющие чистое сердце; блаженны вы, миротворцы; блаженны вы, поносимые за правду; блаженны, сказал Он, и треблаженны все вы, скорбные в этом мире, так как вы возрадуетесь неизреченной радостью в Царствии Небесном. Возрадуйтеся в той день и взыграйте; се бо, мзда ваша много на небеси (Лк. 6:23). Если бы я захотел говорить обо всех блаженствах, мое слово продлилось бы бесконечно; поэтому удовольствуйтесь тем, что я буду говорить только об одном, именно: об изречении блажени миротворцы (Мф. 5:9), что здесь очень необходимо.
1.
Я представляю себе человека в двояком состоянии: или в мирском, просто как человека вообще, в его доме, с его семьей, родителями и братьями, человека, который стремится к счастью; или в духовном, как человека христианина, в Церкви, который верует в Евангелие и ожидает Царства Небесного. Теперь я скажу, что человек с миром в области мирской действительно счастлив, и все ему удается, а в области духовной он совершенный христианин и легко спасается; наоборот, без мира он несчастный человек и ложный христианин, жалкий в этой жизни и трижды жалкий в другой. Так необходим мир и в мирских делах в этой жизни, и для духовных – в будущей. Я начну с первого.
Языческая мудрость древних мудрецов оставила нам то многоизвестное изречение, которое весь мир и во все времена с одобрением признавал вполне истинным, именно, что при согласии малые вещи увеличиваются, а при раздоре великие уменьшаются. С другой стороны, обитающая в Церкви мудрость Святого Духа тому же поучает нас в Священном Писании. Во-первых, в псалмах: се, что добро, или что красно, но еже жити братии вкупе? ...яко тамо заповеда Господь благословение и живот до века (Пс. 132:1–3); во-вторых, у пророка Сираха: треми украсихся и стах красна пред Господем и человеки; единомыслием братий и любовию искренних, и муж и жена между собою согласни (Сир. 25:1). И много такого изречено устами пророков. Благополучен тот дом, где обитает мир, где брат любит брата, родители заботятся о детях, дети чтят родителей и супруги живут в единодушии. Там благословение Божие, там счастье земное, там радость и веселье, там земное блаженство. Наоборот, где господствует ненависть, там разномыслие между братьями, разделение между родителями и детьми, ревность между мужем и женой. Какое проклятие Божие! Какое осуждение от людей! Какая тревога, горечь, земной ад! Идеже бо зависть и рвение, ту нестроение и всяка зла вещь, говорит апостол Иаков (Иак. 3:16); ибо там бедность, убытки, совершенное разорение, ибо вражда уничтожила не только отдельные дома, но и великие города и сильные царства. Существует изречение Иисуса Христа: Всякое царство раздельшееся на ся запустеет, и всяк град или дом разделивыйся на ся не станет (Мф. 12:25).
Скифский царь умирал, оставляя после себя множество сыновей. Что же он делает, желая побудить их к согласной жизни? Он призывает всех к себе и дает одному в руки крепко связанный пучок ветвей, приказывая ему переломить его, если может. Тот взял, старался, силился переломить, но не смог; взял его другой, третий, и все остальные попытались тоже, но никто из них не смог. «Развяжите, дети мои, – сказал рассудительный старец, – эту связку, берите отдельно по веточке, и вы их легко переломаете». Те так и сделали: развязали и по одной переломали все. Тогда добрый отец объяснил им: «Видите, как крепок связанный пучок и как легко ломается развязанный? Так же и вы, если будете жить в единении братской любви, вас не сможет победить никакой враг; но если вы разделитесь между собой, вы ослабеете, и всякий враг победит вас по одному». Вот разумное завещание. Выслушайте и повествование из Священного Писания. Умер Гедеон, и наследниками своей власти в еврейском народе оставил семьдесят сыновей, всех взрослых, богатых и сильных. Они составляли одно братство, целое войско, дом, город, целую семью, целое царство; и если бы все эти братья жили в мире между собой, связанные братским единодушием, какой враг мог бы их победить? Но этот союз распался, братство разделилось вследствие разномыслия. Что же произошло? Один из братьев, Авимелех, пересилил, победил прочих братьев и в один день убил их всех. Но и он, бедственно поцарствовав три года, был убит при осаде города Сихема; и как? Какая-то женщина с высоты башни бросила в него камнем и раздробила ему голову. Таким-то образом в короткое время исчезло то многочисленное наследие, сильное царство Гедеона; так справедливо сказанное Соломоном в Притчах, что брат от брата помогаемь, яко град тверд и высок, укрепляется же якоже основаное царство (Притч. 18:19); и еще более истинно сказано Христом: Всякое царство раздельшееся на ся запустеет, и всяк град или дом разделивыйся на ся не станет. Вы видите в повествовании книги Бытия бесчисленных потомков Ноя, сынов Сима, Хама и Иафета, собранными на обширной равнине Сенаар, где они задумали построить великий город с башней, которая бы достигла неба, чтобы этим обессмертить свое имя. Трудное предприятие, но они выполняют его с легкостью. Начинается постройка, понемногу увеличиваются стены, возвышается башня, еще немного – и в короткое время будет окончено это великое дело. Я нисколько не удивляюсь этому, ибо Священное Писание говорит, что эти люди, хотя были многочисленны и происходили из различных семей, однако имели общий язык и понимали друг друга; все имели одну мысль и стремились к одной цели; многочисленные руки делали одно дело, все были согласны, все объединены, все были как один. Род един, и устне едине всех (Быт. 11:6). Но так как это столпотворение было делом гордости, Бог разгневался на тщеславие тех людей и решил воспрепятствовать ему и не дать окончиться. И что, вы думаете, Он сделал? Может быть, послал молнию, чтобы сокрушить эту башню? Или повелел земле сильно потрястись, чтобы этим землетрясением разрушить стены города? Нет. Приидите, сказал Он, и сошедше смесим тамо языки их, да не услышат кийждо гласа ближняго (своего) (Быт. 11:7). И этого оказалось достаточно. Бог смешал их языки, так что один не понимал другого: один просил дерева, другой подавал ему глину; не соглашались между собой, а несогласие всегда вызывает споры, споры – разделение. Они и разделились между собой, рассеялись по всем частям света; великое дело осталось неоконченным; с течением времени высокая башня пала, а великий город разрушился.
Христиане, слушатели мои! При мире, единодушии, согласии всякое дело доводится до конца; малые вещи делаются великими, великое укрепляется; возрастает благополучие семейств, городов, царств; «единодушие и согласие – наилучшее для обеих сторон», – говорит Григорий Богослов. Но если настанет смешение языков, несогласие, это – Божеский гнев, гнев хуже молнии и землетрясения; гнев самый тяжкий, какой только посылает Бог для наказания за человеческие грехи, гнев, который разрушает дома, города и царства. Усмотрите это не только в чужом, но и в нашем собственном прошлом; вспомните наиболее сильное и славное земное царство, я имею в виду Римскую империю, которая утвердила свой престол как бы в центре вселенной, в Константинополе, управляла одной рукой Западом, а другой – Востоком и держала у ног своих порабощенными все народы. Пал, пал и повержен на землю плененный царский род. Кто низверг его, кто победил? Не оружие персов в древности, ни затем сила болгар, ни теперь войска агарян. Его ниспроверг гнев Бога, Который лишил его мира и отступил от него, так что даже служители Церкви с тысячами соблазнов раздирали Церковь Христову ересями; вельможи по разномыслию делили войско; цари по несогласию преследовали один другого. Отец ослеплял сына, брат осквернял свои руки кровью брата. Пало царство, так как отнят мир, эта опора царств. Посмотрите получше на этот несчастный остров, обитаемый нами; не смотрите на него сухими глазами, ибо он достоин многих слез. Я не знаю, за какой великий грех наших прародителей Бог восхотел наказать нас. Но Он не одождил на нас потопа, как во времена Ноевы, чтобы покрыть нас водами; не послал нам казней египетских; не поднял железного жезла агарян, чтобы укротить нашу безмерную гордость. Он послал нам смешение языков, как при столпотворении. По месту жительства Он разделил нас по различным странам, а по страстям мы разбиты на отдельные общества. Одни – иудеи, другие – самаряне; разделены священники: один кланяется одному, другой – другому богу; разделены наши церкви, и ненависть, которой мы дышим, вносит раздор в среду святых. Разделение усиливает нашу ненависть и без всякого изменения переходит от родителей к детям, так что наши малые дети раньше узнают своего врага, чем отца. Она переходит, мне кажется, и к нашим животным, которые не имеют рассудка; хотелось бы мне сказать, даже к нашим камням, совершенно бесчувственным, но, может быть, имеющим ощущение разделения на две враждебные части. Какая зависть, вражда! Какие тайные козни! Какие явные осуждения одних другими! Что же из этого вытекает? Столько убийств, что кровью убитых людей можно было бы омыть и даже потопить целый остров; столько убытков, разоривших состояния, часть которых правосудие продало с публичного торга, а часть промотали какие-то друзья и товарищи; столько нищеты, которая объедает нас, как ржавчина – железо. Богатые обнищали и стали голодать; славные дома вельмож опустели; многочисленные семьи стерты с лица земли; а мы, оставшиеся в живых, не имеющие никакого дела, кроме праздности, никакого занятия, кроме любопытства, другой цели, кроме разорения ближнего, – нищие и гордые, радующиеся злу и горюющие о счастье соседей, ненавидящие и ненавидимые, – мы стали несчастным примером, из которого другие могут заключить, что нет ничего хорошего там, где нет мира!
Мир, сладкий мир! Блаженна та земля, где ты обитаешь, блаженна та страна, которая тебя имеет, блаженны люди, которые тобой наслаждаются; блаженны миротворцы, ибо они в мирском отношении действительно счастливые люди, а в духовном действительно совершенные христиане.
2.
Весь закон Иисуса Христа основан на благороднейшем свойстве человеческой природы, на любви, именно на том, чтобы мы любили Бога и ближнего. В сию обою заповедию весь закон и пророцы висят (Мф. 22:40). Он не заповедал нам для спасения быть мучениками или подвижниками; заповедал только любить друг друга – сия есть заповедь Моя, да любите друг друга (Ин. 15:12). Но любовью, не обыкновенной только, какой мы любим своих друзей, а особенной, чтобы любить ею и врагов, – любите враги ваша (Мф. 5:44). Приближаясь к смерти, Он оставил нам, как самое дорогое Свое сокровище, Свой мир: чадца, мир Мой даю вам (Ин. 14:27). Поэтому истинный признак, по которому узнается совершенный христианин, не в том, чтобы он постился, молился, творил милостыню и тысячи чудес; не в том, чтобы он был мучим за имя Христово, подвизался, пророчествовал, – а в любви. Если бы я делал все это, но не имел бы любви, я – ничто, говорит Павел. О сем разумеют вси, говорит Христос, яко Мои ученицы есте, аще любовь имате между собою (Ин. 13:35); блаженни миротворцы; яко тии сынове Божий нарекутся (Мф. 5:9). Таким образом, Церковь Христова есть не иное что, как собрание миротворящих людей. «Имя Церкви, – говорит божественный Златоуст, – есть имя единодушия и согласия».
Когда Бог определил потопить всемирным потопом всю землю, которую тогда люди осквернили своими грехами, Он восхотел сохранить только Ноя, потому что тот один оказался праведным. Бог повелел ему построить чудесный ковчег и войти в него со всем своим семейством, а из всех родов животных мужского пола и женского взять чистых по семи пар, а нечистых – по паре, дабы потопом не был совершенно истреблен род животных. Так Ной и сделал. Открылись хляби небесные, и шел дождь сорок дней и ночей. Вода покрыла всю землю, так что стояла на пятнадцать локтей выше гор и потопила всех людей и животных, которые остались вне ковчега. Итак, ковчег безопасно носился по воде, а внутри него были вне всякой опасности Ной, его сыновья и жены сыновей его, и все вместе те животные, которых повелел Бог взять. Но вот что достойно удивления: эти животные, которые были так многочисленны, так разнообразны, между которыми некоторые имели естественную вражду, как все они оставались в одном ковчеге? Как не передрались между собой, как не перегрызли друг друга? Лев и медведь, волк и овца, как они оставались спокойны рядом? Оставались спокойны потому, что так повелел Бог, и животные повиновались; и пока находились в ковчеге, они почти изменили природу: оставили вражду, отложили свирепость и жили мирно. Так и следовало сделать, ибо если бы они подчинились влечению своей природы, стали преследовать, пожирать друг друга, какое бы произошло волнение?! Какая тревога, какая война была бы в ковчеге! Конечно, Ной был бы вынужден прогнать их вон, и погибли бы они в потопе вместе с остальными. Поэтому для своего спасения они по необходимости должны были жить в мире.
По мнению учителей Церкви, ничто в Ветхом Завете так ясно не прообразует Церковь, как этот таинственный ковчег, ибо Церковь есть великое и всеобщее прибежище спасения. Там спаслись только те, кто вошел в ковчег, а оставшиеся вне все были поглощены потопом; здесь имеют надежду спасения только те, кто через православную веру вошел в Церковь Христову, а оставшиеся вне погибают в бездне нечестия, заблуждения или ереси. И это мы, христиане, получили благую часть, мы, избранный народ Божий, язык свят, царское священие. Бог ввел нас в этот спасительный ковчег, чтобы мы спаслись от общего потопа гнева Божия, в котором погибает весь остальной мир. Но при этом Сам Бог повелевает, чтобы мы, христиане, пребывающие внутри Церкви, жили в любви и мире, как любовно и мирно жили животные в ковчеге. Сия заповедаю вам, да любите друг друга; мир вам (Ин. 15:17, 20:21).
Обратите внимание еще вот на что. В ковчеге были животные неразумные, были неукрощенные звери, они были разнообразны по виду, по природе враждебны друг другу, – и при всем этом они подчиняются Божьему велению, живут мирно и согласно. А мы все – люди разумные, братья, имеем одного общего Небесного Отца, все родились от одной матери, т.е. от одной святой купели, все приближаемся к одной святой трапезе пречистых Тайн, все питаемся одной пищей и питием, телом и кровью Божественного Агнца, все исповедуем одно Евангелие, веруем в один рай, надеемся вместе жить в вечной жизни; мы, имея одну природу, одну веру, одно крещение, одного Бога, не подчиняемся велению Бога! Но внутри этой Церкви, которая есть обиталище мира и единомыслия, мы не имеем ни мира, ни единодушия! «Животное не противится закону Божию, – удивляется небоявленный Василий Великий, – а мы, люди, не принимаем учения во спасение?» Но если мы не имеем мира, то нет нам места здесь, в ковчеге освящения, в Церкви Христовой, которая есть имя единодушия и согласия. И что еще хуже, мы не имеем места в царстве Божием, которое есть наследие миротворцев, истинных чад и сынов Божиих. «Вон, псы, псы», изрыгающие злословие, кусающие завистью, угрызающие ненавистью, нет, они не входят в горний Иерусалим, пишет в Апокалипсисе Христов наперсник Иоанн! «Вон, псы», вон из ковчега в волны потопа, вон из Церкви Христовой и Царства Божия в огонь вечного мучения, туда, где вечно царит ненависть, туда, где мучимые души вечно ненавидят Бога и вечно ненавидят друг друга! О, страшное изгнание! О, еще страшнее наказание христианина, отвергающего мир! Блажени миротворцы!
О, Христе Царю, Который именуешься и есть по преимуществу Князь мира! Я знаю, что одна капля Твоей пречистой крови может погасить все пламя огня кромешного. А таково и есть пламя ненависти, пылающее в сердцах наших. Угаси его и возжги другое, более чистое, пламя мира! Измени сердца наши или воссоздай их, как Ты ведаешь. Сердце чисто созижди во мне, Боже (Пс. 50:12). Дхни на нас Твой Святой Дух, Который есть Дух мира, и еще раз изреки нам эти сладкие слова: мир Мой даю вам (Ин. 14:27), – чтобы мы были миротворцами, достойными сынами Твоей Церкви, истинными наследниками Твоего Царствия