Предыдущая публикация
«Шаромания»
В Эрмитаже хранится уникальное для России собрание гравюр — более 80 листов, где
изображены эксперименты, проводившиеся в Париже, Версале и Лионе в 1783 — начале 1784 года, которые позволили человеку впервые преодолеть силу земного притяжения.
Первые опыты братьев Монгольфье по запуску шаров, наполненных горячим воздухом (получивших название «монгольфьеры»), были проведены летом 1783 года в их родном городе Анноне (в 75 км южнее Лиона). Когда новости об этом достигли Парижа, учёный-экспериментатор Жак Александр Шарль решил повторить их успех, но он предположил, что они наполняли шары водородом, и 27 августа на Марсовом поле был запущен первый шар такого типа, названный по его фамилии «шарльером». Это событие дало старт настоящей гонке по освоению воздушного пространства, когда каждый следующий запуск должен был превзойти предыдущие.
Уже 19 сентября Жак-Этьен Монгольфье запустил в Версале шар, к которому была привязана корзина с живыми существами (овцой, петухом и уткой), а 21 ноября другой монгольфьер отправился в свободный полёт с первыми людьми на борту. Спустя всего десять дней, 1 декабря 1783 года, такое же путешествие на шарльере предприняли Шарль
и инженер Луи Николя Робер.
Эксперименты проводились в присутствии членов королевской семьи и дипломатов при стечении толп народа, лучшие места в первых рядах стоили немалых денег. Настоящая «шаромания» охватила французское общество. Одежда и причёски, украшения и веера, часы и табакерки, обои, подсвечники, птичьи клетки, стулья, шкафы, шляпы и другие предметы создавались с использованием мотивов воздухоплавания. Торговцы на улицах продавали маленькие шары, наполненные водородом, на светских приёмах подавали ликёр «Крем дё л’Аэростатик», а на балах танцевали гонесский контрданс в память о местечке Гонесс в окрестностях Парижа, где приземлился первый шарльер.
Все эти события нашли отражение в гравюре — единственном в то время способе тиражирования изображений. Сегодня они — ценный источник сведений по истории воздухоплавания, хотя и довольно своеобразный, поскольку для создания печатно формы (медной доски с вырезанным или травлёным рельефом) и печати с неё оттисков требовалось хотя бы несколько дней.
Издатели эстампов стремились получить наибольшую выгоду от их сбыта, и некоторые гравюры создавались заранее, чтобы поступить в продажу сразу после удачного запуска. Как следствие — они порой не учитывали непредвиденных обстоятельств.
Яркий пример — гравюра с изображением полёта Жан-Пьера Бланшара 2 марта 1784 года. Будучи большим энтузиастом воздухоплавания, он решил усовершенствовать шарльер, снабдив его прообразом парашюта, а также вёслами и рулём для управления направлением полёта. Именно в таком виде шар изображён в центре гравюры. Но перед самым подъёмом некий молодой офицер выразил твёрдое намерение полететь вместе с Бланшаром. Получив отказ, он повредил оболочку шара. Часть водорода улетучилась, и подъёмная сила уменьшилась. В итоге парашют, руль и вёсла остались на земле для максимального облегчения конструкции. В печатную форму гравюры тоже внесли изменения: справа изобразили второй шар и добавили пояснительные надписи.
Спрос на гравюры с изображением очередного эксперимента был так велик,
а представления о границах возможного и невозможного настолько изменились, что появлялись листы с выдуманными сюжетами. Известен ряд гравюр, иллюстрирующих полёты некоего доктора Джонатана на воздушном судне, изготовленном из латунной проволоки и рассчитанном на 30 человек, на котором он якобы летал в Уэльсе 22 декабря 1783 года и 20 января 1784 года, совершая различные манёвры с помощью парусов и вёсел.
Карикатуристы тоже не остались в стороне, иронизируя по поводу всеобщего увлечения воздухоплаванием и его проявлений в повседневной жизни. Гравюра с названием «Аэростатический франт» в утрированной форме изображает наряд парижского модника, детали костюма которого — от шляпы до пряжек на туфлях — отсылают к жёлто-красному шару Шарля и Робера.
Это собрание эстампов подробно иллюстрирует все полёты 1783 — начала 1784 года, в то время как последующие достижения в этой области отражены в нём лишь эпизодически. Вероятно, это связано со скептическим отношением к новой иноземной забаве со стороны русской императрицы и наиболее просвещённой части российского общества, выразившемся в известном указе 1784 го- да «О запрещении пускать воздушные шары».
В письмах к своему постоянному корреспонденту барону Фридриху Мельхиору Гримму Екатерина II упоминает о воздушных шарах с неизменной иронией, а после издания указа эти упоминания и вовсе исчезают. Между тем именно Гримм присылал императрице подобные изображения (в одном из писем она благодарит его за «прекрасные раскрашенные эстампы аэростатического шара»). Другим таким корреспондентом был князь Барятинский, официальный посланник России во Франции, регулярно информировавший Екатерину о новых воздушных опытах и сопровождавший свои письма рисунками, изображавшими первые полёты.
Автор — Сергей Орехов, заведующий отделением гравюр отдела западноевропейского изобразительного искусства
Следующая публикация
Нет комментариев