Предыдущая публикация
🐒Многие из нас видели картинку, статуэтки с тремя обезьянками, выражающие - "Ничего не вижу, ничего не слышу, ничего никому не скажу".
На японском «три обезьяны» звучит как сандзару или самбики но сару. Наверняка для многих станет открытием тот факт, что это не простой символ в искусстве.
Изображение трёх обезьян, иллюстрирует буддистскую идею недеяния зла, отрешённости от неистинного, идеи "невидения", "неслышания" и "неговорения" о зле: "Если я не вижу зла, не слышу о зле и ничего не говорю о нём, то я защищён от него". Но, вполне возможно, сама концепция «не вижу зла, не слышу зла, не говорю зла» зародилась еще в Древнем Китае. Так, еще древний китайский мыслитель Конфуций (ок. 551 до н. э. — ок. 479 до н. э.) в своей книге «Лунь Юй» указывал, что не нужно смотреть на то, что неправильно, не нужно слушать то, что неправильно, и не нужно говорить и делать то, что неправильно. Многие эксперты считают, что именно слова Конфуция были впоследствии переосмыслены в Японии.
Впервые скульптура с тремя обезьянами появилась над дверьми знаменитого синтоистского святилища Тосёгу в японском городе Никко, построенного в 17 веке. В состав Тосёгу входит небольшое, но великолепно декорированное здание Священной конюшни. В ней в свое время содержалась лошадь, на которой, согласно синтоистским верованиям, ездили сами боги. В средневековой Японии своеобразным духом-хранителем лошадей считалась обезьяна.Поэтому стены Священной конюшни покрыты ажурной резьбой по дереву, главными сюжетами которой являются фигурки обезьян. Одна из центральных панелей изображает трех обезьян, демонстрирующих своими позами неприятие зла. Эти полуметровые фигуры широко известны по всей Японии как «три обезьяны из Никко».
Но мало, кто знает, что обезьянки имеют имена - та, которая закрывает глаза зовётся - "мидзару", та, что закрывает рот - "ивадзару", та, что закрывает уши - "кикадзару".
По-японски фраза «ничего не вижу, ничего не слышу, ничего не говорю» звучит как «мизару, киказару, ивазару». Японское слово же «обезьяна» звучит сходно с окончанием каждого из этих трех глаголов - «зару» или «дзару». Поэтому изображение обезьян, иллюстрирующих буддийскую идею неприятия зла, является в японской иконографии следствием своеобразной игры слов. Эту тему мастера нэцкэ часто отражали в своих произведениях.
Фигурки «Трех обезьян» всегда носил с собой известный политический деятель и философ Махатма Ганди, борец за независимость Индии, учитель индийского народа и идеолог ненасилия. Он не расставался с любимыми тремя обезьянками, пожалуй, единственной роскошью, которой он мог себе позволить. Сейчас обезьянки Ганди остаются одной из главных реликвий в его бывшей резиденции Бапу Кути.
Свои личные впечатления об обезьянах на конюшне в Тосёгу оставил Редьярд Киплинг.
Три обезьяны изображались на почтовых марках Таджикистана и Новой Каледонии. Изображение трех обезьян, олицетворяющих буддийскую концепцию недеяния зла, давно стало хрестоматийным - его сотни раз запечатлевали в произведениях искусства и литературы, монетах, почтовых марках, сувенирной продукции. В виде трех обезьян весьма часто изображаются политики разных стран на карикатурах: власти глухи и слепы к чаяниям народа и склонны к замалчиванию проблем.
Мало кто знает, но к трем привычным обезьянам иногда добавляется и четвертая, Сезару. Ее изображают прикрывающей живот или промежность. Она символизирует принцип "не делай зла", что соответствует полной цитате из трактата Конфуция. Так как японцы считают число четыре несчастливым, четвёртая обезьяна упоминается очень редко.
Следующая публикация
Нет комментариев