Предыдущая публикация
Вячеслав Прошутинский: 🍁 🔥 "С Чистым четвергом, славяне!
Ах, русская баня… "
ПРОШУТИНСКИЙ ВЯЧЕСЛАВ ПЕТРОВИЧ
Как дед и сказал, мы два дня на картошке
с утра и до вечера гнули спину.
Трудились все пятеро не понарошке.
Кот даже картошину вырыл одну.
А я с каждым клубнем, как с вырытым кладом,
носился кругами, как тот жеребец,
который с Кауркой на пастбище рядом
о чем-то секретном шептался, шельмец…
- Над кажной картошиной, как над брульянтом,
плясать дикарем ты ишо не устал? -
Задав мне вопрос, дед бечевкой, как бантом,
мешок огромадный завязывать стал.
- Ну радует парня, што стока картошки
собрали мы нонче. Ить за два-то дня! -
У бабушки голос усталый немножко.
Она, как и дед, очень любит меня.
- Дак все мы, однако, бригада што надо! -
Прищурил глаза, улыбаясь, мой дед.
- За энто в субботу нам баня награда.
А седни об ей озаботиться след.
Воды натаскать. Подготовить дровишки.
Ить русская баня впервой для мальчишки.
Пущай для его баня праздником будет,
ее опосля он вовек не забудет…
- Но ежлиф ты парня да сходу в жарищу,
потом не приманишь его и за тыщу.
Ить ты на полок-то в ушанке влезашь,
пимы, рукавицы не здря надевашь.
Нет, в баню таку гнать парнишку негоже.
Боюсь я, он там окачуриться может.
Ты вспомни, когда от волков вы примчали,
парнишку в печи мы с тобой согревали.
Он еле дышал. Был сосулькой холодной.
Он в устье печи помещался свободно.
Там было тепло. Он лежал на соломке
и тихо гундел голосочком негромким.
И было ему там, я чаю, неплохо.
Вот в бане какой оклемалася кроха.
А ты его щас адским паром спужашь
и риску внучонкину жизнь подвергашь…
- Да тьфу на тебя! Што ты, старая, мелешь?!
Лопочешь ить мягко, да жестко вот стелешь!
Внучонку пондравится париться в бане.
Он деду поверит, а дед не омманет!
С парнишкою седни у нас куча дел.
Дрова наколоть и воды наносить.
Ты знашь, я ить сам бы все это успел.
Да к бане мальчонку хочу приобщить.
Пущай он увидит своими глазами,
как баньку готовят гостей принимать.
Как топку наполнят сухими дровами.
Как дымом парную зачнет заполнять.
Он облаком черным к стенам прилипает.
Не здря баню черной у нас называют.
В окно уходя, дым свой дух оставляет.
Проветрив парную, и двери, и окна,
на час уходя, закрываю я плотно.
И жду, когда баньку наполнит тепло
и станет сухим в ее окнах стекло.
С древнейших времен наши предки славяне
крепили и тело, и дух в такой бане.
Все это я внуку хочу рассказать.
Ну и, конечно же, все показать…
Мы с дедом проделать все с банькой успели.
Я видел, как камни от жара краснели.
Я сам из ковша их водой поливал.
А дед мой с улыбкой за мной наблюдал.
Анчутка от баньки сидел в отдаленье,
не пряча в глазах своих недоуменье.
- Вы че, на картошке, робяты, устали?!
Вы в энту жарищу войдете едва ли…
- Ну вот што, девчата, - промолвил мой дед. -
Идите-ка в баню. Попарьтесь как след.
А мы, мужики, опосля подойдем.
Надеюсь, парную в порядке найдем…
- Пущай уж попарится женский народ!
А ты пока, паря, шмыгни в огород.
Мы там возле бани малину сажали.
Дай Боже, штоб птички ее не собрали.
Захочешь, с собою возьми туесок.
А я подойду к тебе через часок…
В малине сидел я, на баньку глядел.
Короче, от счастья я просто балдел.
Вдруг вижу, что двери у баньки открылись,
и два силуэта в дверях появились.
А рядом там бак. В нем речная вода.
И пара стопы направляет туда.
В руках у них две деревянные шайки.
Теперь я глазею на них без утайки.
Я голеньких женщин увидел впервые.
Как куклы красивые. Только живые.
Особенно Юлька. Но бабушка тоже.
Совсем на старушку она не похожа.
Смеются. Я вижу - речная вода
для них удовольствие, а не беда.
Облились. Обтерлись. Оделись. Обулись.
А мысли мои как от спячки проснулись.
И вьются с какой-то они суетой.
Так встретился с женскою я красотой…
- Ну где ты? Вылазь… наша банька свободна.
Теперь мы попаримся скока угодно.
Вот веники, мята, в бидончике квас.
Его приготовила Юлька для нас.
А бабушка травок сушеных достала.
Имя мы парок наш поправим немало.
Ну што, раздевайся. Вперед, мужичок!
Откинь на двери запотевший крючок…
Я дверь отворил и шагнул за порог.
И тут же уселся на нижний полок…
- Ну ты погляди… Молодцы наши бабы!
Парок нам оставили, в общем, не слабый.
Но мягкий… рассчитанный на новичков.
Из нас, из двоих, кто здесь в баньке таков?
Я молча сидел в жарком мягком тумане.
Конечно же, я новичок в этой бане.
Но пот с меня лился не как с новичка.
- Однако, парнишка, прими-ка кваска.
Ты видел - я в топку подбросил дрова.
Пущай огонек в ей качает права.
С водичкой котел подогреет сильней.
В жаровне поджарит зады у камней.
А мы энтот ковшичек квасом наполним
и кто тут хозяин им сходу напомним…
И словно в ответ нам на этот удар
горячим клубком разрывается пар.
И хлебом ржаным вдруг запахло в парной.
И вихрь раскаленный прошел надо мной.
Я, чтоб не обжечься, прилег на полок.
- Не бойся, лежи. Все нормально, милок.
Я венички наши пролил кипятком.
Ты чуешь… березовым пахнет листком.
Не бойся… весь жар там, над третьим полком.
Который под самым почти потолком.
Вот там я и парюсь в жарище такой.
Я, паря, не знаю парилки другой.
Парок выгоняет все недуги прочь.
Тебе ить он тожеть сумеет помочь.
Щас веничком я над тобой помашу
и жара поближе к тебе сгоношу.
Прохладной водицей тебя оболью
и охлажу черепушку твою.
Однако, приятная энто работа -
пропарить внучонка от пота до пота…
Мой дед меня драил от шеи до ног.
Увидел я чем - шерстяной рукавичкой.
И как же все это я выдержать смог?
Но в жизни потом это стало привычкой.
Мне русская баня на старости лет
далекого детства доносит привет…
Я вновь на полке вместе с дедом в парной.
Он снова колдует - кряхтит надо мной.
Спина, между прочим, приятно горит.
А дед между делом со мной говорит.
Слова его льются неспешной волной.
Он дарит мне праздник сегодня в парной.
- Как есть я твой нонче единственный дед,
открою тебе русской бани секрет.
Ты, паря, запомни его, сохрани -
глядишь, и поможет в нелегкие дни.
Дак чем же она привлекает людей?
Своей простотою… природой своей.
Огонь, и вода, и волшебный парок.
Вот в энтом единстве великий урок.
Внучонок, мы русские люди с тобой.
И русская баня дана нам судьбой.
Вот травки и мяту залью кипятком -
дыши напоследок лечебным парком.
Минут через десять холодной водой
себя обольешь - и, обратно, домой!
Давно уже ждет тебя рыжий дружок.
А я поспешу на свой третий полок…
В усы улыбнувшись, мне дед подмигнул
и бодро наверх по ступенькам шагнул.
Ушанкой прикрыл он макушку от жара,
в пимах, в рукавичках полез на полок.
А перед этим добавил он пара -
такого, что вряд ли кто выдержать мог…
-----------------------------------------------------------
А после в избушке мы все вчетвером
хлебали чаек за семейным столом.
Анчутка у печки на лавке сидел,
мурлыча на наше семейство глядел.
Смотрело на нас и сентябрьское солнце
в открытое бабушкой настежь оконце.
Все были довольны. Размякли душой.
За жизнь разговор получился большой.
Конечно же, вспомнили и о войне.
О маме. О папе. Ну и обо мне.
О баньке, конечно, беседа зашла.
Для деда последней та банька была…
Прошутинский, Вячеслав Петрович (поэт; род. 1941)
Российский поэт-сибиряк. Окончил факультет журналистики МГУ им. М. В. Ломоносова (1966). Член Московского союза журналистов, Российского союза писателей. Работал корреспондентом московского радио и сотрудником издательств. Подписчик группы.
с утра и до вечера гнули спину.
Трудились все пятеро не понарошке.
Кот даже картошину вырыл одну.
А я с каждым клубнем, как с вырытым кладом,
носился кругами, как тот жеребец,
который с Кауркой на пастбище рядом
о чем-то секретном шептался, шельмец…
- Над кажной картошиной, как над брульянтом,
плясать дикарем ты ишо не устал? -
Задав мне вопрос, дед бечевкой, как бантом,
мешок огромадный завязывать стал.
- Ну радует парня, што стока картошки
собрали мы нонче. Ить за два-то дня! -
У бабушки голос усталый немножко.
Она, как и дед, очень любит меня.
- Дак все мы, однако, бригада што надо! -
Прищурил глаза, улыбаясь, мой дед.
- За энто в субботу нам баня награда.
А седни об ей озаботиться след.
Воды натаскать. Подготовить дровишки.
Ить русская баня впервой для мальчишки.
Пущай для его баня праздником будет,
ее опосля он вовек не забудет…
- Но ежлиф ты парня да сходу в жарищу,
потом не приманишь его и за тыщу.
Ить ты на полок-то в ушанке влезашь,
пимы, рукавицы не здря надевашь.
Нет, в баню таку гнать парнишку негоже.
Боюсь я, он там окачуриться может.
Ты вспомни, когда от волков вы примчали,
парнишку в печи мы с тобой согревали.
Он еле дышал. Был сосулькой холодной.
Он в устье печи помещался свободно.
Там было тепло. Он лежал на соломке
и тихо гундел голосочком негромким.
И было ему там, я чаю, неплохо.
Вот в бане какой оклемалася кроха.
А ты его щас адским паром спужашь
и риску внучонкину жизнь подвергашь…
- Да тьфу на тебя! Што ты, старая, мелешь?!
Лопочешь ить мягко, да жестко вот стелешь!
Внучонку пондравится париться в бане.
Он деду поверит, а дед не омманет!
С парнишкою седни у нас куча дел.
Дрова наколоть и воды наносить.
Ты знашь, я ить сам бы все это успел.
Да к бане мальчонку хочу приобщить.
Пущай он увидит своими глазами,
как баньку готовят гостей принимать.
Как топку наполнят сухими дровами.
Как дымом парную зачнет заполнять.
Он облаком черным к стенам прилипает.
Не здря баню черной у нас называют.
В окно уходя, дым свой дух оставляет.
Проветрив парную, и двери, и окна,
на час уходя, закрываю я плотно.
И жду, когда баньку наполнит тепло
и станет сухим в ее окнах стекло.
С древнейших времен наши предки славяне
крепили и тело, и дух в такой бане.
Все это я внуку хочу рассказать.
Ну и, конечно же, все показать…
Мы с дедом проделать все с банькой успели.
Я видел, как камни от жара краснели.
Я сам из ковша их водой поливал.
А дед мой с улыбкой за мной наблюдал.
Анчутка от баньки сидел в отдаленье,
не пряча в глазах своих недоуменье.
- Вы че, на картошке, робяты, устали?!
Вы в энту жарищу войдете едва ли…
- Ну вот што, девчата, - промолвил мой дед. -
Идите-ка в баню. Попарьтесь как след.
А мы, мужики, опосля подойдем.
Надеюсь, парную в порядке найдем…
- Пущай уж попарится женский народ!
А ты пока, паря, шмыгни в огород.
Мы там возле бани малину сажали.
Дай Боже, штоб птички ее не собрали.
Захочешь, с собою возьми туесок.
А я подойду к тебе через часок…
В малине сидел я, на баньку глядел.
Короче, от счастья я просто балдел.
Вдруг вижу, что двери у баньки открылись,
и два силуэта в дверях появились.
А рядом там бак. В нем речная вода.
И пара стопы направляет туда.
В руках у них две деревянные шайки.
Теперь я глазею на них без утайки.
Я голеньких женщин увидел впервые.
Как куклы красивые. Только живые.
Особенно Юлька. Но бабушка тоже.
Совсем на старушку она не похожа.
Смеются. Я вижу - речная вода
для них удовольствие, а не беда.
Облились. Обтерлись. Оделись. Обулись.
А мысли мои как от спячки проснулись.
И вьются с какой-то они суетой.
Так встретился с женскою я красотой…
- Ну где ты? Вылазь… наша банька свободна.
Теперь мы попаримся скока угодно.
Вот веники, мята, в бидончике квас.
Его приготовила Юлька для нас.
А бабушка травок сушеных достала.
Имя мы парок наш поправим немало.
Ну што, раздевайся. Вперед, мужичок!
Откинь на двери запотевший крючок…
Я дверь отворил и шагнул за порог.
И тут же уселся на нижний полок…
- Ну ты погляди… Молодцы наши бабы!
Парок нам оставили, в общем, не слабый.
Но мягкий… рассчитанный на новичков.
Из нас, из двоих, кто здесь в баньке таков?
Я молча сидел в жарком мягком тумане.
Конечно же, я новичок в этой бане.
Но пот с меня лился не как с новичка.
- Однако, парнишка, прими-ка кваска.
Ты видел - я в топку подбросил дрова.
Пущай огонек в ей качает права.
С водичкой котел подогреет сильней.
В жаровне поджарит зады у камней.
А мы энтот ковшичек квасом наполним
и кто тут хозяин им сходу напомним…
И словно в ответ нам на этот удар
горячим клубком разрывается пар.
И хлебом ржаным вдруг запахло в парной.
И вихрь раскаленный прошел надо мной.
Я, чтоб не обжечься, прилег на полок.
- Не бойся, лежи. Все нормально, милок.
Я венички наши пролил кипятком.
Ты чуешь… березовым пахнет листком.
Не бойся… весь жар там, над третьим полком.
Который под самым почти потолком.
Вот там я и парюсь в жарище такой.
Я, паря, не знаю парилки другой.
Парок выгоняет все недуги прочь.
Тебе ить он тожеть сумеет помочь.
Щас веничком я над тобой помашу
и жара поближе к тебе сгоношу.
Прохладной водицей тебя оболью
и охлажу черепушку твою.
Однако, приятная энто работа -
пропарить внучонка от пота до пота…
Мой дед меня драил от шеи до ног.
Увидел я чем - шерстяной рукавичкой.
И как же все это я выдержать смог?
Но в жизни потом это стало привычкой.
Мне русская баня на старости лет
далекого детства доносит привет…
Я вновь на полке вместе с дедом в парной.
Он снова колдует - кряхтит надо мной.
Спина, между прочим, приятно горит.
А дед между делом со мной говорит.
Слова его льются неспешной волной.
Он дарит мне праздник сегодня в парной.
- Как есть я твой нонче единственный дед,
открою тебе русской бани секрет.
Ты, паря, запомни его, сохрани -
глядишь, и поможет в нелегкие дни.
Дак чем же она привлекает людей?
Своей простотою… природой своей.
Огонь, и вода, и волшебный парок.
Вот в энтом единстве великий урок.
Внучонок, мы русские люди с тобой.
И русская баня дана нам судьбой.
Вот травки и мяту залью кипятком -
дыши напоследок лечебным парком.
Минут через десять холодной водой
себя обольешь - и, обратно, домой!
Давно уже ждет тебя рыжий дружок.
А я поспешу на свой третий полок…
В усы улыбнувшись, мне дед подмигнул
и бодро наверх по ступенькам шагнул.
Ушанкой прикрыл он макушку от жара,
в пимах, в рукавичках полез на полок.
А перед этим добавил он пара -
такого, что вряд ли кто выдержать мог…
-----------------------------------------------------------
А после в избушке мы все вчетвером
хлебали чаек за семейным столом.
Анчутка у печки на лавке сидел,
мурлыча на наше семейство глядел.
Смотрело на нас и сентябрьское солнце
в открытое бабушкой настежь оконце.
Все были довольны. Размякли душой.
За жизнь разговор получился большой.
Конечно же, вспомнили и о войне.
О маме. О папе. Ну и обо мне.
О баньке, конечно, беседа зашла.
Для деда последней та банька была…
Прошутинский, Вячеслав Петрович (поэт; род. 1941)
Российский поэт-сибиряк. Окончил факультет журналистики МГУ им. М. В. Ломоносова (1966). Член Московского союза журналистов, Российского союза писателей. Работал корреспондентом московского радио и сотрудником издательств. Подписчик группы.
Следующая публикация
Нет комментариев