Предыдущая публикация
ПРО ВЕСЕННЮЮ ОХОТУ НА ГУСЯ В РЯЗАНСКОЙ ОБЛАСТИ (знакомимся с опытом бывалого охотника: ст.
В. Шатилова из журнала "Охота и охотничье хозяйство")
На сегодняшний день весенняя охота на гусей стала привлекать в угодья огромное количество стрелков, порой перекрывающее по численности даже открытие летне-осеннего сезона. Я всегда советовал для выбора засидки наиболее удаленные от подобных конкурентов места. Но, к сожалению, убеждаюсь, что выполнение этой рекомендации стало почти невозможным. Прогресс не стоит на месте, и многочисленные вездеходы, плавсредства и амфибии стали доступны для состоя-тельной части увлеченных охотой людей.
А двадцать лет назад моторная лодка в Рязанской области хоть редкостью и не была, но в районе их было наперечёт. И далеко не все принадлежали охотникам, а, в большей степени, рыбакам. Наша команда соединяла в себе обе этих «порочных» (по мнению наших жен) страсти, и с открытием охоты мы грузили в «Казанку» резиновую лодку, плащи, профиля и прочую амуницию и пробирались к недалеким островам пойменных лугов реки Мокша.
Погода весной бывает самой разной. Вчера только +15, тихо, солнечно — хоть спать на пригреве ложись, а сегодня ветер метров 15, температура около 0, с неба то снег, то дождь сыплет. Но деваться некуда — порывы ветра с лугов гогот гусиных стай доносят. Еще темно, но нам нужно к рассвету уже на месте быть, и я последним отталкиваю нашу лодку и запрыгиваю на скользкий нос.
Найти в темноте узкий и извилистый выход из залива в реку, среди сплошных зарослей ивняка, не так просто и я, промахнувшись, въезжаю носом лодки в кусты. Мотор глохнет.
Я же тебе показывал — правее, а ты куда?! - возмущается Михаил.
Я и не пытаюсь оправдываться, а пытаюсь запустить «Вихрь», изо всех сил дергая за веревку стартера. Капризный двигатель «на холодную» запускается легко, а как прогреется — просто беда! Мои силы тают, а в лодке растет недовольство. В конце концов я сдаюсь, и меня заменяет Николай. То ли мотор уже остыл, то ли все дело в свежих силах, но вот мы уже в русле реки, и «Казанка» с трудом выходит на глиссирование. Идем вдоль залитых береговых зарослей, из которых парами и стайками вырываются кряквы, свиязи, чирки и широконоски. Просто знаю, а определить это в серой мути предрассветной мглы, конечно же, невозможно.
Река поворачивает под 90 градусов, и мы влетаем на громадную «стиральную доску». Сильный ветер, встретившись с течением, рождает полуметровые, с белыми «барашками» пены мутные серые волны. Николай жмется к берегу — здесь потише, но нам нужно к противоположному берегу. «Что делать будем?» — оборачивается наш рулевой. Все молчат, и я машу ему рукой в направлении, кажущемся мне наиболее безопасным. Он пожимает плечами и направляет нос лодки под острым углом к воде. Потоки водяных брызг осыпают нас с обоих бортов, и мы плотнее закутываемся в плащи и бушлаты.
Сейчас, сидя за письменным столом, я задаю себе вопрос: «Был ли у нас хоть один шанс из тысячи спастись при несчастном случае?» И отвечаю себе: «Конечно же, нет!» Тогда почему мы, в общем-то далеко не глупые люди, даже не подумали об альтернативном решении этой очень серьезной проблемы? Например, можно было вернуться к «своему» заливу и поохотиться на селезня с подсадкой. Но этого варианта не предложил никто и мы, теснее прижавшись друг к другу, постепенно приближались к другому, так нужному нам берегу.
Разлив в тот год поднял воду на десять с лишним метров, и мы с облегчением узнали «свою» низину, в которую и уткнулся нос «Казанки». Быстро выгружаемся на берег, надежно привязываем веревку к крепкому деревцу и расходимся по мелководью к своим скрадкам. Нам с Николаем идти дальше всех и нужно пересечь глубокую протоку. Для этой цели мы тащим резиновую «Уфимку», уложенную в заплечный мешок. Немного запаздываем и первый косяк застает нас врасплох. Пытаемся двигаться быстрее, но дается это с трудом. Всё! Теперь качать лодку, переправиться и — мы на месте. Занимаю свой скрадок, а Николай уходит немного дальше. Обстановка в лугах заметно оживляется, огромные партии поднимаются на крыло со страшным шумом, разноголосые стаи уток проносятся у меня над головой, слева доносится отчаянное бульканье тетеревиных боев. А вот и в мою сторону направляется стайка гусей. Идет невысоко, но немного стороною. Решаю стрелять, и после моих выстрелов, загомонив, белолобые набирают высоту. Наблюдаю за удаляющейся стаей и — о, удача! — вижу вываливающегося из неё гусака!
Он упал точно на ту косу, по которой мы с Николаем шли сюда от реки. Пробираюсь к надёжно запрятанной в кусты «резинке» и отправляюсь в обратный путь. Мой первый сегодня белолобый виден мне издалека, и я с радостью хватаю его за оранжевую лапу. Обратно иду вдоль залитой водой низины. Совершенно неожиданно из-за зарослей ивняка появляются два огромных гуся, летящих прямо над кустами. Сколько надо времени, чтобы сорвать с плеча ружье, бросить подбитого гуся и поймать планкой цель? Паре хватило на то, чтобы развернуться в обратную сторону. Стреляю навскидку — и оба гуся валятся по ту сторону протоки. Вот это удача! Но до добычи надо ещё добраться. Мне не видно гусей, но я отчетливо слышал увесистые шлепки о землю, а это вселяет надежду. Чуть не бегом спешу к оставленной лодке и, бросив в нее белолобого, тащу к чистому месту, где можно пробраться к месту падения моих новых трофеев.
Громадный серый гусь, распустив крылья и вытянув шею, ждал меня на не залитом островке. И по сей день он остался единственным серым, которого мне удалось взять весной. Как вы уже поняли, второго нашел только через два дня в виде кучки перьев и разбросанных костей — лисе тоже повезло на той моей охоте.
...Со стороны скрадков друзей слышались выстрелы. Стаи гусей все ещё ходили над заливными лугами. Я пил чай из термоса и наблюдал карусель гусиных стай над моей засидкой. Косяки, от нескольких особей до огромных, в несколько сот птиц стай, разбившись по «эшелонам» от сотни метров до километра, плыли, парили и планировали над моей головой в разных направлениях! Их голоса сливались в сплошной гул. Над всеми лугами стоял стон весеннего безумства и торжества природы. Какие там погодные явления! В пылу охотничьей страсти я напрочь забыл о пронизывающем ветре, подмокшей куртке и залитом холодной талой водой правом сапоге.
Шлепанье по мелководью сапог Николая означало конец сегодняшней охоты и я с удовольствием выскакиваю ему навстречу. Ну, что же, его три прекрасных белолобых — отличный результат! С полем! И тебя тоже!
Делясь впечатлениями, подбираемся к месту общего сбора. А по берегу, размахивая руками и «вспоминая всех богов», бегают Михаил и Геннадий. Вот это да! Видим покачивающийся на волнах бензобак, натянутую, как струна, веревку и кончик носа нашей лодки. Все остальное под водой! «Казанка» стоит вертикально, как поплавок, и все попытки, хотя бы подтащить её поближе, терпят неудачу. Течение и ветер сделали свое дело, и только верёвка удерживает наше плавсредство вблизи берега. Полтора часа наших усилий вызволить лодку были безрезультатны. Казалось, что быть беде... но в момент апогея нашего отчаяния кто-то сверху все же сжалился над нами: появился спаситель в лице инспектора рыбоохраны. Он заметил с борта своего катера нашу терпящую бедствие команду и, закрепив надежный фал на «утопленнице», присоединился к нам в качестве тягловой силы. Как мы её извлекали из воды — рассказывать не стану — это видеть надо было! В конце концов мокрые от пота, дождя и речной воды мы вызволили нашу «Казанку». Надежно привязав ее к катеру рыбоохраны, «на буксире», были доставлены на «базу».
Это был день, когда без добычи не остался ни один из членов нашей бригады. Ну, а уж всякие там неприятные мелочи — не в счет. На то она и охота!
Следующая публикация
Комментарии 3