Предыдущая публикация
Самый маленький свидетель: как детям помогают давать показания
На полу разбросаны игрушки, с маленьким мальчиком (скоро ему исполнится четыре года) беседует полицейский. Ребенок никаких обвинений не предъявляет, но когда в разговоре упоминается предполагаемый насильник, мальчик раскачивается на стуле и дышит иначе. Полицейский понимает, что мальчику есть что рассказать. Тогда на помощь приходит Рут Марчант, у нее тихий голос и неброская одежда. Она один из первых в Великобритании зарегистрированных судебных посредников, ее работа – помогать детям и подросткам давать показания в суде и в ходе следствия.
Кто такая Рут Марчант?
Марчант – один из первых зарегистрированных судебных посредников, она помогает несовершеннолетним давать свидетельские показания. При этом такой специалист имеет право голоса в суде в интересах несовершеннолетнего. Многие практики Рут Марчант стали основой для коллег в Великобритании. Она первая настояла на использовании тента в суде, чтобы ребенок сидел в нем и чувствовал себя в безопасности, она рекомендовала адвокатам лично участвовать в перекрестных допросах, а не через монитор. Благодаря ей в стране заметно увеличилось число маленьких детей, которые дают показания в суде. Рут работала с самым маленьким свидетелем (дело шло в 2011 году, свидетелю было три года). Ещё в одном деле об убийстве показания дал четырехлетний ребенок. В общем, ее подходы были в первую очередь ориентированы на ребенка.
В 1997 году Рут становится одним из соучредителей Triangle («Треугольник») – независимая организация судебных посредников, которая работает с детьми и молодыми людьми до 25 лет. За 20 лет работы Triangle помог больше 10 000 детей. В Британии всего около 120 зарегистрированных посредников, которые занимаются похожей работой. Как говорится в одном из последних докладов уполномоченного по правам жертв Англии и Уэльса Хелен Ньюлов, ежегодно в стране без удовлетворения остаются около 250 запросов на услуги зарегистрированных посредников, а очередь на их услуги составляет в среднем четыре недели. Это настоящая проблема для такого вида дел. У детей короткая память, поэтому чем раньше они дадут показания, тем полнее они будут.
Марчант родилась в Бирмингеме, ее отец был баптистским священником, а мать – учителем. Когда Рут помогала в детском доме, то она начала осознавать разрушительные последствия родительского насилия. В 1982 году она получает степень в области психологии. Дальше она работает в больнице, а позже с трудными детьми в социальных учреждениях. Затем она с коллегами основала Triangle. За годы работы она придумала и внедрила массу методик общения с детьми и помощи им. В 2018 году Марчант получила степень доктора философии в Портсмутском университете.
Показания в домике из одеял
В Англии и Уэльсе в 2015–2016 годах преступления, связанные с сексуальными надругательствами над детьми, достигли 49 330 случаев, при этом около 2800 из них совершены против детей в возрасте до пяти лет.
Чтобы такие дети дали показания, нужно применять специальные меры, которые при этом же необходимо согласовать с основными правилами суда. Один ребенок давал показания, сидя на качелях в виде лошадки, у другого был хомяк на руках. Марчант даже удалось убедить судей разрешить ребенку давать показания в домике из стульев и одеяла: в укрытии он чувствовал себя безопаснее. Иногда бывают и более специфические ситуации: однажды Рут поняла, что один из мальчиков успокаивался во время уборки, поэтому в суд ему дали с собой настоящий пылесос.
Большая часть детей, которым помогает Triangle, или были пострадавшими, или свидетелями самых ужасных преступлений, которые можно себе представить. Некоторые из них стали жертвами изнасилований или сексуальных посягательств, другие были единственными свидетелями убийства одного из родителей или родного брата. Многие из правозащитников продолжают задаваться вопросом, правильно ли маленьких детей подвергать перекрестному допросу? При этом эксперты отмечают, что сами суды в уголовных процессах не могут оценить возможный перевес.
Марчант плачет, когда приходит время прощаться со своими подопечными. «Они стараются понять, что человек, который их кормил, переодевал и водил в ясли, также был человеком, который делал такие вещи, которые причиняли им сильную боль». Я хочу сказать: «Нет смысла – не пытайся», – рассказывает она.
Самый маленький свидетель
Первый раз, когда разговаривали с мальчиком, ему было около четырех лет. На скамье подсудимых его мать и отчим. Через полгода полицейский и Марчант разговаривают в одной из комнат организации Triangle, офицер спрашивает: «Вы расскажете мне, о чем будете здесь разговаривать?» – в ответ мальчик опускает голову и пожимает плечами.
Марчант начинает свою работу, мальчик упоминает ванну, после чего у следствия появляются ответы на некоторые вопросы. Это не быстрый процесс, ребенок периодически транслирует небольшие зарисовки, в ходе интервью он ведет себя все более беспокойно, а к концу беседы сидит на полу спиной к стене. В материалах дела будут еще два видеоролика, всего мальчик давал три интервью. В них ребенок постепенно обрисовывает картину продолжительного насилия. На третьей записи ему уже шесть лет. Когда он отвечает на вопросы, то сжимается и морщится. «На что это было похоже?» – спрашивает Рут. Мальчик тянется за ручкой и выводит на листе dis-gu-sting (отвратительно).
Защита говорит, что в перекрестном допросе мальчика нет необходимости. Марчант решает проверить вопросы адвокатов и поменять их, если формулировки и язык слишком сложны для ребенка. Показания мальчик будет давать по видеосвязи, при этом обвиняемых переместили таким образом, чтобы они его не видели. Сотрудник суда нажимает несколько кнопок, на экране появляется сначала Марчант, затем мальчик. За три года (с момента первого интервью) на его лице исчезли все признаки ребячества: щеки истончились, на голове появилась более строгая стрижка. Он сжимает руки и смотрит прямо в камеру. Адвокат отчима дружелюбным тоном спрашивает, помнит ли мальчик подробности жизни во время предполагаемого насилия, а Марчант при этом протягивает мальчику игрушки с каждым следующим вопросом. Заседание переходит к самому напряженному моменту: отчиму задают вопрос, действительно ли он насиловал мальчика. Отчим это отрицает. Тогда этот же вопрос задают мальчику. Он секунду молчит, прежде чем твердо ответить, что отчим это делал.
Защита пытается ориентироваться на то, что интервью мальчик давал с очень длинными перерывами, а также полагает, что он говорил то, что ему сказали говорить. «Действительно ли у него были воспоминания о жестоком обращении или он поверил в это во время расследования». Но присяжные признают отчима виновным по большинству обвинений, в том числе и в изнасиловании. Отчим получает 28 лет, мать мальчика – 20 лет тюрьмы. Ребенок спрашивает, не будет ли мама голодать, когда попадет в тюрьму. Когда все закончилось, Марчант наконец-то смогла выдохнуть. https://goo.gl/wyt53y
Следующая публикация
Нет комментариев