Предыдущая публикация
МУЖ НА ДВОИХ
Сегодня мне не спалось. Это письмо…. Из прошлого. То самое, которого я ждала двадцать лет назад. Ждала долго, несколько лет. Пока согревающий свет надежды не превратился в маленький и тусклый огонёк в глубине души.
Письмо от Руслана. Та боль уже давно утихла , потускнела и память о нем, красивом черноглазом солдате с Кавказа. Моя первая, горькая, обманутая любовь.
Любила! Да как любила! Встречались в дни его нечастых увольнений в город. Сколько было ласковых слов, объятий, поцелуев и заверений в вечности и верности нашей любви.
И я, семнадцатилетняя девчонка, верила и чувствовала, сердцем чувствовала, всем своим существом понимала – любит, по настоящему любит. Была я у него только Анечкой, Анютой, Аннушкой… Руслан так красиво и красочно рассказывал про свой Кавказ, что я уже и мысли не допускала, что смогу жить без Руслана и без Кавказа.
Письмо короткое. Просит разрешения приехать. Пишет, что жестоко наказан судьбой за клятвы, которые когда - то давал мне. Ведь клялся мамой, клялся кусочком хлеба.
Судьба нарушенных клятв не прощает.
Случилась страшная трагедия - изо всей своей многочисленной семьи в живых остался он один.
На его далёком красивом Кавказе шла война.
Просит позволить ему приехать и вымолить прощение за то, что не смог противостоять слову родителей и законам своего рода.
Хочет увидеть дочку. Кроме дочери у него не осталось никого….
Не сплю. И, как в кино, крутятся дни, месяцы, годы - кадры моей жизни за эти двадцать лет.
Ещё не остыла в душе горечь и боль утраты Ильи, моего мужа, отца моих сыновей.
Нелепая смерть: чей - то ребёнок упал с платформы на рельсы. И он прыгнул, ребёнка подхватил и выбросил, а сам не успел. Он всегда был быстрым и ловким. Умел мгновенно принимать решения и действовать незамедлительно. Всё у него получалось. Здесь не рассчитал…
А скорее всего и не рассчитывал – просто видел, как мощный электровоз несётся на ребёнка.
Вспомнила, как объясняла своим мальчишкам, что их папки больше нет. К тому времени он уже два года не жил с нами. Так получилось.
А до того чёрного дня, когда я узнала про страшный грех, что поселился в нашей семье, были десять лет счастливых лет.
Мальчишки-двойняшки родились в первый год нашей семейной жизни.
А у меня была своя дочка, рано я её родила. От Руслана.
Он тогда, после службы, уехал, но клятвенно заверил, что вернётся и заберёт меня, беременную.
Клялся мамой, кусочком хлеба клялся. Только не приехал и ни на одно письмо не ответил.
Мне сразу говорили - предупреждали, что не приедет он. Родители и родственники не разрешат невесту со стороны брать.
Там у них жёстко с этим.
Разговорам таким я не верила и ждала. Родила дочку и всё ждала:
- Вот приедет, увидит, какая дочка-красавица и заберёт нас, обязательно заберёт.
Но не забрал Руслан нас с дочуркой….
И поселилась в душе у меня злость-обида не только на весь Кавказ, но и на всех, кто предупреждал, кто восторгался моей девочкой: « Какая красавица растёт».
А девчонка действительно росла красивой – лёгкая, стройная, что горная серна с Кавказских гор. Ясный взгляд широко открытых чёрных глаз в обрамлении густых ресниц.
Лицо цветом нежного персика с ямочками на щеках, вьющиеся чёрные волосы – всё, как у Руслана.
Назвала я её Кариной. Так звали маму Руслана. Только любви материнской , той про которую говорят – большая, тёплая, всепрощающая – такой любви к дочке у меня не было.
Скорее наоборот – вызывала раздражение её красота, её сходство с солдатом-кавказцем, моею первою несчастливою любовью.
Возможно, Карина этого и не замечала – она была окружена заботой и вниманием всех членов нашей семьи - мои родители, сёстры.
Другое дело сыновья – двойняшки. Это была настоящая радость моей жизни. И всё тепло своей души, всю свою возродившуюся в сердце любовь я отдавала им троим - мужу Илье и малышам - мальчишкам.
Илья появился внезапно – каким то неистовым ураганом ворвался он в мою уже устоявшуюся жизнь.
Я, как могла, сопротивлялась этому нежданному вторжению в моё одиночество в кругу родных. Долго и с трудом заживала душевная рана.
Но Илья не отступал. Был он младше на пять лет, но рядом с ним я казалась себе маленькой и слабой. Не было в нём внешней красоты, но чувствовалась настоящая мужская сила, невероятное обаяние и надёжность.
Меня это, признаюсь, радовало, но и настораживало: он не клялся в любви, не говорил красивых слов, ничего не обещал. Он просто был рядом.
Я постоянно ощущала его присутствие в моей жизни: внимание, заботу обо мне, нежность и ласку.
Илья знал ответы на все мои вопросы, он брался за любое дело и у него всегда получалось.
Даже мои желания он предугадывал с невероятной точностью.
Да и дочка моя восьмилетняя сразу к нему потянулась.
Когда родились мальчишки – он сам их купал, вставал ночью, чтобы перепеленать и покормить.
На мой упрёк :
- Да я бы и сама. Тебе же с утра на работу - отвечал с улыбкой:
- Успею выспаться! Мне важно, чтоб ты была здорова!
Мальчишки росли и главным в их жизни был папа: футбол, шахматы, походы в горы, рыбалка.
Илья и дочку не обделял вниманием – красивые платьица, туфельки на небольшом каблучке.
Так было ровно десять лет.
Всё рухнуло в тот день, когда Илья, всегда спокойный, а в тот момент взволнованный сказал:
- Поговорить нам, Анна, надо.
Какое то страшное предчувствие больно кольнуло в области сердца. Голос Ильи был глухим, руки нервно теребили край клеёнки за обеденным столом, на лбу выступили капельки пота.
Ни мальчишек, ни дочери дома не было.
– Понимаешь, Аня, так получилось. Я Карину не оставлю, беременная она. Ребёнок мой.
Сейчас я уже и не помню, что говорила, кричала, плакала. Обвиняла Илью, что он просто надругался над девчонкой.
– Нет, всё было по взаимному согласию. Даже это и согласием не назову – по обоюдному влечению необычайной силы.
Люблю я её! Люблю! И она любит. Ей же уже восемнадцать.
Дальше был страшный сон – объяснение с дочерью, разговор с родителями, сёстрами.
Меня успокаивали, что - то говорили, обещали помогать. Но и Карину не осуждали – она с рождения была всеобщей любимицей в нашей семье.
Мой муж Илья с моей дочерью Кариной уехали жить в соседний город.
Для меня это стало не просто больной раной - это было полностью изрезанные на кровавые куски моя душа и моё тело.
И снова я выживала в этом мраке жизни. Выживала, как могла….
Светом , смыслом и поддержкой стали для меня мои мальчишки.
А ещё помог тот опыт жизни, что получила я своею первою горькой любовью.
Как ни странно, но ни зла, ни ненависти к Илье у меня не было. Он изредка приезжал, встречался с сыновьями, хорошо помогал материально. И я, как то подсознательно, продолжала считать его своим мужем.
А вот Карину видеть не могла и не хотела. Даже внука ни разу не видела. Она тоже иногда приезжала к моим родителям – своим бабушке и дедушке.
Вот так я и живу. Ильи нет уже больше года. Карина там одна, с ребёнком. Недалеко живёт моя младшая сестра. Помогает племяннице.
Работа у Карины хорошая, сын в садике, квартира своя. Живёт.
На похоронах мы с ней помирились - вместе рыдали над гробом. Теперь стали изредка видеться у родителей, когда она туда приезжает. Мальчик у неё хороший – копия Ильи.
И на моих мальчишек похож .
И снова мысли о письме, о Руслане.
Уже ни о чём не говорит мне его имя, давно померкли краски моей мечты - Кавказа.
Но ответить надо. Пусть приезжает. Здесь его дочь, родная.
После такой трагедии рядом с человеком должны быть люди. Поддержка нужна человеку.
Чтобы рассказать свою жизнь, покаяться, облегчить душу живым общением.
А как я жила эти годы? А вот так и расскажу, как было и как есть. Мне тоже хочется поведать всё кому-то, кто ничего обо мне не знает.
Может быть и моя душа освободиться от тяжести и горечи прожитых невзгод.
В этой жизни мы не судьи друг другу. Собеседники. Хорошо, если понимающие и сочувствующие.
Но каждый в этой жизни отвечает за себя.
Прядко Вера
Следующая публикация
Комментарии 30