Тучка набежала и скрыла на минуту за собой солнце.

Вика вздрогнула и очнулась. Вокруг разом все стало четким и таким обыденным. Вот так всегда и бывает. Сначала мечты, а потом – оп! И реальность. Хотя… Как там говорила Света? Реальность - это то, что делаем мы сами? Какой она будет зависит только от нас? Наверное, она права. Все-таки умная женщина. Университет окончила. Говорит, что у нее, Вики, все шансы поступить есть. Другое дело – захочет ли она. Вика вздохнула. Хотеть – это еще мало. Нужно еще все обдумать и взвесить. Так как сейчас дела идут – отцу одному не справиться. Младшие еще маленькие, денег катастрофически мало. А это значит, что Вике придется выбирать – университет или работа. И пока вариантов, кроме как устроиться на работу и помочь папе, у нее нет.
Она глянула на маленькие часики, которые отец подарил ей еще во втором классе, и охнула. Опоздают! Подхватив опустевший тазик, она толкнула балконную дверь.
Полинка спала, подложив ладошку под щеку, так сладко, что Вика залюбовалась сестрой. Какая же она красивая! Ресницы длиннющие, аж на щеках лежат. Светлые кудряшки рассыпались по подушке. Возни с ними много, но обрезать волосы сестре Вика не хотела. Такую красоту надо беречь. У мамы были такие же. Вика нахмурилась. Вспоминать о матери она не любила. Многое можно простить человеку, но предательства, наверное, никогда не получится. А мама их предала. Бросила. Поля была совсем маленькой. Она маму и не помнит совсем. Маленькая была – называла мамой Вику и это иногда становилось причиной косых взглядов на детской площадке. Вика улыбнулась, вспомнив, как накинулись на нее женщины в первый раз.
В этот дом они переехали после того, как не стало бабушки, и квартира, которая принадлежала ей, осталась в наследство отцу. В маленькой двухкомнатной квартирке, где они жили раньше, места было уже совсем мало для всех и они перебрались в просторную четырехкомнатную бабушкину.
Бабушка была суровой и неприступной женщиной, профессором университета, поэтому во дворе ни с кем не общалась, считая соседей недалекими и пустыми людьми. Вика, пока была маленькой, не очень понимала, что происходит, а потом постаралась пореже бывать в гостях у бабушки. Ей не нравилось, как бабушка разговаривала и вела себя с людьми. Конечно, Вика приходила, чтобы помочь, но каждый раз сжимала зубы и старалась молча вытерпеть все то, что бабушка говорила ей.
- Ты – подобие своей матери. И что-то путное из тебя вряд ли выйдет. Только в том случае, если проявятся наши гены. Хотя! На твоем отце природа отдохнула, так что не факт, что в тебе проснется хоть что-то. Единственное, что тебя спасет – это знания! Учись! Или закончишь так же, как твоя мать.
Вика молчала в ответ. Что тут скажешь? Да и возражений бабушка никогда не терпела. Папа, конечно, не ругал Вику, когда бабушка жаловалась на нее. Но глядя на его потемневшее лицо и то, как он замыкается в себе на весь оставшийся день, девочка понимала, что вот оно – худшее из наказаний. Поэтому, она старалась не спорить, а молча домывала пол или доделывала другую работу и, распрощавшись, просто вылетала из квартиры бабушки. Лишь однажды Вика не сдержалась и накричала на бабушку, запретив себе потом даже на секунду сожалеть об этом.
- Твои брат и сестра скорее всего дети не твоего отца. Поэтому, я никакого отношения к этим бастардам не имею! Я запрещаю тебе упоминать о них в моем доме, ты поняла меня?
- Тогда и меня больше не будет в этом доме! – Вика сжала кулаки, глядя на бабушку.
- Что ты сказала? – голос бабушки прозвучал так удивленно, что Вика даже чуть остыла, хотя мгновение назад готова была переколотить всю коллекцию фарфоровых статуэток, с которой вытирала пыль. Коллекцию эту она ненавидела. Тратить больше двух часов только на то, чтобы под бдительным взглядом бабушки вытереть пыль с каждой из них… Бабушка собирала их много лет и, именно из-за этого фарфора она запретила приводить в дом младших детей. На вопрос внучки она ответила с присущей ей прямотой. Фарфор – дорогой, а дети… Не ее внуки…
- Я больше не приду! – Вика, больше не глядя на бабушку, вылетела в коридор, и, наспех натянув пуховик, выскочила за дверь. До дома она добежала за считанные мгновения. Полинка, гукая сидела в манеже, и Вика, скинув в прихожей только сапожки, прошла по комнате и подхватила на руки сестру.
– Ты – моя! И Кирюша мой! Мы все родные! Кто бы там что не говорил! И никого нам больше не надо!
Отец выглянул из ванной, где стирал детские вещи и удивленно посмотрел на старшую дочку, которая ревела, стоя посреди комнаты. Полина удивленно смотрела на сестру и водила пальчиками по ее щекам. Сообразив, что мокрые они не просто так, малышка заревела еще громче Вики. Кирилл, который делал уроки на кухне, прибежал в комнату и посмотрел на отца.
- Чего это они?
- Не знаю!
- Женщины! – Кирилл махнул рукой и с размаху обнял обеих сестер. – Рёвы! Вы ужинать будете? Мы с папой макароны приготовили.
Звонок от бабушки раздался через час. Вика аккуратно поставила в раковину недомытую тарелку и выключила воду. Папин голос из комнаты звучал сначала удивленно, потом сердито, а потом и вовсе раздраженно и зло. Вика тихо опустилась на стул и поджала под себя ноги, обняв колени руками. Будет скандал…
Но она ошиблась. Не было ровным счетом ничего. Отец в тот вечер зашел на кухню, молча обнял ее и, поцеловав в висок, сказал:
- Можешь больше не ходить к бабушке.
- Почему?
- Потому, что никто не смеет унижать тебя и оскорблять твоих близких. Пусть даже этот человек тебе и родственник.
Вика, прижавшись к отцу, облегченно вздохнула тогда. Не будет больше этого тягостного времени и бесконечных упреков. Можно будет заняться своими делами и младшими.
Бабушки не стало спустя полтора года. Последние два месяца Вика все-таки стала общаться с ней, после того, как побывала с отцом в больнице. В сухой, изможденной старушке, которая терялась в простынях на больничной койке, она не смогла узнать дородную, полную жизни бабушку. Не изменилась только манера общения с людьми. Вика, глядя, как бабушка обращается с медсестрами, сжала руку отца.
- Я останусь.
- Доченька…
- Так надо!
Медсестры облегченно вздохнули, когда поняли, что теперь у них есть посредник. Поскольку Вика училась во вторую смену, она успевала прибежать в больницу к утреннему обходу. Глядя на то, как прямо сидит на стуле внучка, бабушка сбавляла тон и медсестры могли спокойно сделать свою работу.
- Ты – удивительная девочка! – старшая медсестра обнимала за плечи Вику. – А бабка твоя… Не держи на нее зла, девочка. Если человек сердцем убогий, то счастья не знал. Страшно это. Уйдет и ничего ни о себе, ни о жизни, так и не поймет.
В последний день, когда Вика виделась с бабушкой, та была странно тихой. Лежала, глядя на небо, которое хмурилось за окном. Вика, дописав на коленке сочинение, сложила в рюкзак тетрадь и ручку, и поднялась.
- Мне пора.
- Погоди… - голос прошелестел так тихо, что Вика удивленно обернулась. – Ты прости меня, девочка. За все… Глупо жизнь прошла… Папу береги…
Вика кивнула, подхватила рюкзак и пошла к выходу. Уже открыв дверь палаты, она вдруг остановилась, вернулась, и легонько поцеловала бабушку в щеку.
- Отдыхай! Я вечером зайду.
Она еще успела увидеть, как отвернулась бабушка, пряча глаза, а потом выскочила из палаты. До школы добираться почти час. Времени впритык.
Бабушки не стало в тот же день. Вика молча выслушала новость от отца, а потом забрала младших и ушла с ними в комнату. Это для нее она была почти невыносимой проблемой, а отец… Ему она была матерью… Вика знала, что папа будет долго сидеть на кухне, глядя в одну точку, а потом встанет, вытрет слезы, чтобы дети не увидели, и будет готовить еду на завтра.
Переезд был сложным. Болела Поля, чудил Кирилл, отказываясь слушаться и заниматься. Отец метался между работой и домом. Вика складывала в коробки вещи и про себя просила о том, чтобы на новом месте все было по-другому. Она сама не знала, кому обращает эти просьбы, но ей казалось, что ее услышали.
В бабушкиной квартире у всех появилось вдруг свое место, и они разбрелись поначалу по комнатам, пытаясь понять, как это – быть не всем вместе. Но вскоре в комнате Вики появилась кровать Поли, которая плохо спала по ночам и все равно приходила к старшей сестре. А Кирилл не вылезал из кухни, где Вика проводила большую часть времени. Они поделили стол и, разложив учебники, делали уроки вместе, попутно решая какие-то домашние задачи.
- Посоли картошку! – Вика решала задачку по физике. Точные науки всегда давались ей непросто. Лучше не отвлекаться.
- Вик, закипел суп, что дальше?
- Сейчас! – Вика откладывала ручку и принималась резать овощи.
- А у меня тут не сходится! Я с этими числами отрицательными никак не разберусь. Вик?
- Давай! Что там у тебя?
Полинка сидела за маленьким столиком рядом и старательно водила карандашом в альбоме. Если старшие так делают, значит, и ей надо тоже!
Первое время после переезда Вике было сложно. Отец работал, и дети оказались на ней. И, если с Кириллом еще можно было договориться, то с Полей было сложнее. Садик, конечно, выручал, но сестренка часто болела и тогда Вике приходилось пропускать школу. Так было до того времени, пока не появилась Света.
С соседкой по подъезду Вика познакомилась случайно. В первую неделю после переезда она вышла с Полей на детскую площадку. День был теплым, поэтому детишек на площадке хватало, как и родителей, бабушек, нянюшек, которые присматривали за своими чадами, и не забывали любопытничать вовсю по сторонам. Поля попросилась на качели, но там была очередь.
- Мам! – звонкий Полин голосок прозвучал на всю площадку, и женщины подобрались.
Какая такая мама? Вот эта? Господи, сколько же ей лет? А, родила получается… Безобразие!
Тут же нашлись «доброжелательницы», которые высказали свое мнение и понеслось.
Полина голосила, требуя качели, а Вика не знала, как увести сестру подальше от этого безумия.
- Что здесь происходит?
Вика вздрогнула и обернулась. На секунду ей показалось, что она услышала голос бабушки. Металлические нотки, прозвучавшие в нем, разом заставили замолчать галдящих женщин.
- Света! Привет!
Молодая, хорошо одетая женщина подхватила на руки сынишку.
- Хорошо, что ты здесь. У нас соседка новая. Но видно наш курятник она не устроила.
Громко фыркнув и смерив взглядом притихших соседок, она забрала со скамейки сумку с игрушками и пошла к дому.
- А в чем проблема? – Света обвела взглядом площадку.
Пожилая, суетливая женщина, которая кричала больше всех о позоре и прочем, подбоченилась.
- Ты посмотри, что делается, Светлана! Девчонка родила в таком возрасте! Ты подумай! Вот ты ученая, в законах разбираешься, скажи, хорошо это? Накажут кого за такое безобразие? Да и как ребенок может ребенка воспитывать? Не дело это! Пусть взрослые этим занимаются! А девочка учиться должна! Ребенка лучше в детдом отдать, раз некому им заниматься!
- Это все? – Светлана подняла бровь и выжидающе посмотрела на соседку.
Вика видела, что той есть что сказать. Почему-то людям всегда есть что сказать, когда их совершенно никто ни о чем не спрашивает. Но женщина как-то сникла, что-то пробормотала, и схватив за руку девочку, что стояла рядом, пошла к выходу с площадки.
- Концерт окончен! – Светлана поджала плечами. – На будущее. Прежде, чем митинг устраивать, сначала разберитесь. Девочка, кто тебе эта малышка?
- Сестра.
- Вопросы есть?
Женщины, прячась друг за друга потянулись с площадки.
- Как тебя зовут?
- Вика. А это Полина.
- Мое имя ты уже знаешь. Можно без отчества, не люблю этого.
- А как тогда? Тётя Света?
- Боже тебя упаси! – Светлана в притворном ужасе уставилась на девочку. – Я еще молода и прекрасна, чтобы меня да в тетки, – она рассмеялась. – Зови просто Светланой или Светой. Не такая у нас большая разница в возрасте.
Вика потом не могла вспомнить, как получилось так, что Света стала для нее подругой. Кто-то скажет, ну какая дружба может быть у подростка и молодой женщины около тридцати? Но видимо где-то там, наверху, решили, что Вике сейчас нужно именно это и выдали счастливый билетик, не глядя на цифры.
Очень скоро Вика поняла, почему во дворе Свету все уважали и даже побаивались. Она была юристом и занималась семейными делами. Волей-неволей, а к ней рано или поздно обращались многие соседи. Света была крепким профессионалом и умела держать язык за зубами.
- Представляешь, сколько я о них знаю? – смеялась она, помогая Вике снимать шторы для стирки. – Красивые портьеры, только стирать сложно будет. Ткань капризная.
- А почему они тебя боятся? – Вика свернула очередное полотнище и с любопытством посмотрела на Светлану. Та стояла на подоконнике, вытянувшись в струнку, чтобы достать до конца карниза. Тоненькая, гибкая, небольшого роста. В шортах и футболке она была похожа на Викину одноклассницу.
- Всем хочется быть хорошими, Викуля. Чтобы в глазах других людей выглядеть положительно. А когда другие в это верят, глядишь, и сам себе становишься приятен. А кому ж в этом случае понравится, если вдруг узнают, что человек не платит алименты ребенку, не ухаживает за престарелыми родителями или бабушку сдал в дом престарелых, чтобы квартиру прибрать к рукам? Образ будет разрушен, репутация потеряна. Понимаешь, о чем я?
Вика медленно кивнула. Конечно, понимает. Именно поэтому папа принял решение перебраться в эту квартиру. Чтобы быть подальше от тех, кто знает, почему мама больше не с ними…
Света стала единственным человеком, кому Вика рассказала о матери. Она настолько привыкла держать все в себе, что ей даже в голову не приходило – это плохо. Потому, что обида копится. Потому, что вопросы не дают покоя. А что, если бабушка была права, и она станет такой же?
В тот день Светлана попросила Вику покормить кота.
- У меня слушание и насколько затянется - я не знаю. Могу не успеть домой. Вечером я к врачу иду, а потом у меня встреча. Выручишь? А то будет орать тут и обидится.
- А это проблема? Он же просто кот!
Светлана рассмеялась.
- Проблема, если эта обида выливается потом в то, что он мне спать не дает ночью. Будет сидеть надо мной и трогать лапой, как только усну.
- А запереть в другой комнате?
Света поманила Вику за собой.
- Смотри! – Света прикрыла дверь в кухню, где на диванчике спал ее Бармалей.
Она прижала палец к губам и еле слышно прошептала:
- Раз, два, три!
Громкий удар, от которого задрожала дверь, заставил Вику подпрыгнуть на месте.
- Ого!
- Ага! И вот так, пока не выпущу! – Светлана открыла дверь и подхватила на руки кота. – Не злись!
Кот низко заворчал, устраиваясь поудобнее на руках хозяйки.
- Иногда мне кажется, что это он мой хозяин и я у него живу.
Света поглаживая кота, показала Вике, где стоит корм и уехала.
Вику задержали в школе, потом Полина долго возилась, одеваясь в садике и полчаса выбирая себе шоколадку в магазине. Дома к Вике пристал Кирилл, попросив помочь с математикой и к Светлане девушка примчалась уже около восьми вечера.
- Прости, Бармалей! Так получилось! – она достала упаковку с кормом и поставила миску перед недовольным котом.
Хлопнула дверь и Вика, вздрогнув, обернулась.
- А, это ты… - Светлана бросила на диванчик сумку и устало опустилась на стул. – Спасибо, что не забыла.
- Свет, я…
Светлана устало махнула рукой и вдруг разревелась, уронив голову на руки. Вика оторопела. Нет, она, конечно, понимала, что Света живой человек и ничто человеческое ей не чуждо, но она всегда была такой сильной, почти непробиваемой, и, вдруг, слезы?! Вика тихонько села рядом и обняла Светлану за плечи.
- Извини… Сорвалась. День тяжелый, а поделиться не с кем. Мамы уже нет, а больше у меня никого.
- А я? – Вика заглянула в глаза соседке. – Я не человек, что ли?
Светлана улыбнулась сквозь слезы и провела рукой по волосам Вики.
- Кудряшки… Всегда мечтала быть кудрявой. Знаешь, женщинам всегда хочется того, что у них нет. Аксиома такая жизненная. Вот и мне хотелось кудряшки и… ребенка.
Светлана замолчала.
- Свет, ну кудряшки можно сделать, это ж сейчас не проблема. А… ребенок?
Вика отбросила стеснительность. Конечно, лезть не в свое дело — это не совсем правильно, бабушка бы ее сейчас здорово отругала, но если человеку тяжело, а поделиться не с кем? Света столько сделала для нее. И с Полинкой помогала, и за Кириллом присматривала, когда он ключи забывал, и ее, Вику поддерживала. Даже помогала квартиру в порядок приводить, хотя у самой времени в обрез всегда.
Светлана вытерла слезы и потянула из сумки прозрачную папку.
- А ребенок – вот. Это мой приговор, Вика. Не будет ребенка. Никакого и никогда. И виновата в этом только я сама и никто другой. Иногда ошибки стоят слишком дорого, запомни это хорошенько.
«Залетела» Света сразу. Кому-то на это нужны месяцы, а то и годы, а у нее получилось все чуть не с первого раза, как только они с мужем решили, что пора. Максим обрадовался этой новости так, что удивил даже Свету, которая уж точно видела его всяким. Они знали друг друга чуть не с рождения. Дружили родители, потом стали дружить они. Не было ни мысли, ни вопроса, как дальше. Конечно, только вместе. Красивая свадьба, мечты и планы. Ребенка они хотели оба. Но все время откладывали. Вот еще чуть-чуть и новая должность, чуть-чуть и приличные деньги за процесс. А мир посмотреть? А квартиру новую купить, ведь ребенку нужно много места? Беременность, хоть и желанная, застала их врасплох.
- Макс, а как же путевки? Я не думала, что так скоро все получится...
Поездку в Таиланд они планировали заранее и теперь Света не знала, что делать.
- А что, путевки? Полетим. Срок у тебя еще маленький. Погреемся на солнышке, а потом будем готовиться.
Поразмыслив, посоветовавшись с врачом, Светлана согласилась. Они предусмотрели все, что только можно было, кроме одного. Спешащего куда-то на скутере подростка. Очнулась Света уже в больнице.
Ребенка она потеряла. Сломанные ребра и нога заживали медленно. Врач, который ее вел, посоветовал Максиму обеспечить жене как можно больше положительных эмоций.
- И как я это сделаю? – Максим был раздражен. – Она все время плачет, разговаривать не хочет.
Отношения у них разладились. Сидеть возле больной жены, которая тебя в упор не видит, потому, что целиком погрузилась в свое горе – то еще удовольствие. Максима старался, но Света упрямо отворачивалась от мужа и молчала.
Это потом Света поняла, что они не справились. Упиваясь своим горем, она напрочь забыла о том, что ребенок этот был и Максима тоже. Она же видела только себя.
Развелись они сразу, как только вернулись домой. Поначалу было тяжело, а потом Света привыкла. Спустя почти год она случайно столкнулась с бывшим мужем в суде и поняла, что, наверное, все прошло. Остались только воспоминания детства, дружба, которая их связывала много лет, и понимание, которое всегда было для них основой в отношениях. Никто и никогда не понимал Свету так как Максим. И почему она не дала ему этой возможности тогда в Таиланде? Света не знала, но менять что-то было уже поздно. Они просидели в ресторане до закрытия, а потом поехали к Светлане, где проговорили всю ночь напролет, что-то вспоминая, над чем-то смеясь и стараясь не касаться тех тем, которые причиняли боль обоим. Постепенно их отношения наладились и Света поняла, что они перестали быть теми детьми, которые стреляли из рогатки по яблокам на даче у Светкиных родителей. Поэтому, когда Максим снова предложил ей выйти за него замуж, она взяла долгую паузу, обещая хорошенько подумать.
- Вот и подумала… - Света вытерла глаза и оттолкнула от себя папку. – Разве я могу так с ним? Он всегда хотел детей.
- Свет, а это точно? Ошибки быть не может? – Вика легонько коснулась пальцами прозрачного пластика.
- Врачи говорят, что – нет.
- А разве врачи не люди? Все люди ошибаются… Есть хоть какой-то шанс?
- Очень маленький. Почти нет его, понимаешь? А если не случится?
- Вот тогда и будешь рыдать! Что ты, как маленькая? Попробуй для начала, а потом реви!
Светлана обняла Вику.
- Спасибо! Откуда в тебе столько… мудрости, что ли? Ведь ты еще совсем молодая.
- Учителя хорошие были, — буркнула Вика и потянулась к чайнику, который стоял на плите.
- Расскажи мне. Ты никогда не говорила о том, почему у тебя только папа. А мама где? Давай! Откровенность за откровенность.
ПРОДОЛЖЕНИЕ ЗДЕСЬ👇 👇 👇ПОЖАЛУЙСТА ,
НАЖМИТЕ НА ССЫЛКУ НИЖЕ (НА КАРТИНКУ) ⬇