Предыдущая публикация
- Спасибо тебе… Хороший человек был, дед-то Ромкин.
Правильный! Жив бы был – не дал бы бедокурить внучку своему… Жаль, что ушел так рано… Так и не увидел продолжения своего… Светлая память Илье Яковлевичу… Пусть мальчишечка таким растет, каким дед его был – добрым да умным! - Василиса утерла глаза кончиком платка, и нахмурилась. – Поговорю с Ромкой.
- Зачем? – вздохнула в ответ Анжелика, кутая сына в новенькое, связанное Василисой, одеяльце. – Что ему ваши беседы? Пить он от них меньше не станет, а злость сорвет потом на мне. Устала я, Василиса Макаровна от всего этого! Если бы не сын – ушла бы от Романа тотчас, и не задумалась! Любви у меня к нему и капельки не осталось…
- Охохонюшки… - вздохнула Василиса и накинула на плечи Анжелики, пристроившейся на краешке кровати, свой платок. – Не застудись…
Илюшка сонно зачмокал, Анжелика заплакала, глядя на сына, а Василиса задумалась.
Ей ли не знать, как тяжело жить за мужиком, который дно в бутылке видит чаще, чем жену свою? Сама через это прошла с первым мужем. И пил, и бил, и не любил… Все изведала на себе Василиса, когда молоденькой девчонкой поддалась на уговоры бравого матроса, который пообещал увезти ее к синему морю и сделать самой счастливой на свете…
Василиса, рано лишившаяся мамы, и приехавшая учиться в город, была настолько наивной, что обещаниям этим поверила сразу и безоговорочно.
К морю-то возлюбленный Василису увез, а вот счастливой сделать не пожелал. Запамятовал, наверное, о своем обещании…
От мужа Василиса сбежала через три года совместной жизни. С сыном на руках, фингалом под глазом, и тремя рублями в кармане. Больше у нее не было…
Помогли добрые люди, которые купили ей билет до родного поселка, после того, как она гордая, промаялась на вокзале почти сутки.
Какая-то женщина присела рядом с ней, пытающейся успокоить горластого сынишку, и спросила, что случилось. Василиса, которая хотела было ответить резко и попросить оставить ее в покое, глянула на любопытную, и остолбенела. Женщина была настолько похожа на ее маму, что Василиса чуть не бросилась ей на шею.
- Что смотришь и молчишь? – усмехнулась собеседница Василисы. – Рассказывай!
И как-то само-собой получилось, что Василиса рассказала обо всем совершенно постороннему человеку. Но та не стала пенять ей на молодость или глупость. Помогла купить билет, сунула в руки пакет с пирожками и жареной курицей, и перекрестила:
- Домой поезжай, дочка! Там твое место.
Уже после, в поезде, Василиса сообразила, что внешне эта женщина не имела никакого сходства с ее мамой. Дело было во взгляде, повадке и спокойной, неторопливой речи, с легко узнаваемым говорком. Долгие годы потом Василиса тихонько просила у неба счастья и здоровья для той, что помогла ей в трудную минуту.
В родительский дом, пустой и неуютный, Василиса вернулась измученной и потерянной. Но не зря же говорят, что дома и стены помогают. Пусть у нее никого из родных не осталось, но был угол, был огород, и был сын, которого Василиса любила настолько сильно, что сама боялась этой любви.
Освоившись немного и приведя дом в порядок, она решила, что будет жить одна, растить сына, и никто ей больше не нужен.
Но человек предполагает, а Бог располагает.
Вот и Василиса, сама от себя не ожидая, нашла свою любовь там, где искать бы и не подумала. За соседним забором.
Со вторым своим мужем она сидела когда-то за одной партой. Шустрый, словно мелкий бес, деловой Сашка на крупную, спокойную Василису смотрел свысока. Даром, что был на голову ниже.
- Ты, Васька, совсем не такая! – заявлял он Василисе, хотя та его ни о чем не спрашивала.
- А какая должна быть? – любопытствовала Василиса.
- Не такая! – глубокомысленно изрекал Сашка и давал стрекоча, так как кулаки у Василисы были крепкие и постоять она за себя умела.
И куда только что девается, когда оно надо? Почему-то ни разу Василиса не вспомнила о том, что может дать сдачи, когда первый муж приходил домой пьяным... Робела, ревела, и давала измываться над собой, надеясь, что все как-то наладится, пока терпение ее не кончилось, и муж не получил заслуженный отпор…
Но Сашкины слова она все время почему-то помнила. И когда тот пришел нарядный и торжественный, как сто пингвинов, свататься, не выдержала и усмехнулась:
- Такая стала?
- Не начинай! – отрезал Сашка и поманил к себе нетвердо еще стоящего на ножках сынишку Василисы. – Иди ко мне, постреленок! Батя твой пришел... Знакомиться будем.
Не мог Сашка найти короче пути к сердцу Василисы...
Нужно ли говорить, что согласие свое она ему дала?
Они прожили вместе без малого сорок лет… Всякое было. Но плохо – по пальцам одной руки перечесть. И ни разу Саша Василису ни словом, ни делом не обидел. Жил для нее, дышал ее душою, зная, что ближе у нее человека на свете нет… Держал крепко, когда она сына своего единственного потеряла и решила, что жить больше не за чем…
Сын Василисы в жаркий июльский полдень спас на озере мать с ребенком. Те начали тонуть, и единственным, кто кинулся им на помощь, был мальчик Василисы… Ему было всего пятнадцать… Но он сумел вытащить ребенка, а потом вернулся за женщиной. Она, растерянная, перепуганная, чуть не утопила его, а потом не сразу сообразила, что спасителя, который смог перебороть ее и вытолкнул на мелководье, не видно рядом. Кинувшись к своему сыну, женщина пыталась помочь ему до приезда скорой, а когда опомнилась, и начала искать того, кто спас ее, было уже поздно…
Василиса, узнав обо всем, чуть с ума не сошла. Каменной статуей простояла почти сутки на берегу, пока не нашли ее мальчика… А потом решила, что жизнь ее никакого смысла больше не имеет.
Единственным, кто нашел тогда слова, которые остановили ее от опрометчивого шага и заставили пройти свой земной путь до конца, как положено, стал Александр.
- Думаешь, что ему легко будет, если вы в разные стороны разойдетесь, Васенька? Он же светлая душа! Только таких в рай и пускают! Двоих спас! А ты что удумала?! Лишить его всякой возможности тебя еще хоть раз увидеть?! Нет уж, Васька! Сиди тут! Живи, как человек! Чтобы потом сыну не стыдно было в глаза посмотреть! Поняла меня?!
- А ты…
- А я буду рядом!
Обещание свое Александр сдержал. Понимая, что Василиса не успокоится, предложил ей взять ребенка на воспитание.
- Если сами не можем родить, то хоть сироте дом дадим. Что скажешь, Васенька?
- Благое дело…
Василиса, подумав о том, что сказал бы сын по этому поводу, согласилась.
Она стала матерью не одному, а шестерым. Как-то само собой получилось, что где Санька, там и Ванька с Анькой, а где Олька, там и Аленка с Сережкой…
Всех детей Александр с Василисой вывели в люди, выучили и дали твердую уверенность в том, что у них есть дом и родители, куда можно вернуться в любой момент, что бы ни случилось, и получить помощь, поддержку и совет.
Правда, то ли воспитание Василисы и Александра было настолько хорошим, то ли дети им правильные достались, а только помогали все больше они родителям, а не наоборот. И Василиса сначала стала матерью, потом бабушкой, а после и прабабкой целой куче ребятишек, чем весьма гордилась.
Уезжать из родного поселка они с Александром отказались наотрез, как ни звали их к себе дети, живущие в разных концах страны.
- Тут наше место. Тут и останемся. А вы в гости приезжайте! Так оно лучше будет.
Когда детей рядом не осталось, Василиса прикипела сердцем к соседке своей, Анжелике. Молоденькая певунья, первая на весь поселок, после замужества петь перестала вовсе. О своем житье-бытье она предпочитала помалкивать, но Василиса-то видела, что живется соседке ох, как не сладко! А потому, старалась, как могла поддерживать Анжелику.
- Ты, вот что, Анжелка! Если что – беги к нам! Мы с Сашей тебя и укроем, и защиту дадим.
- Зачем вам это, Василиса Макаровна? – Анжелика осторожно переложила сонного малыша в кроватку. – Никто мне уже не поможет… Так и буду мыкаться. Идти-то мне некуда… Мать меня обратно не примет. Сказала, что если замужем, то и сидеть мне рядом с мужем до старости. У нее такие понятия.
- И дитя своего не жалко ей? Ты ж ей не чужая! А внук как же?! – ахнула Василиса.
Родители Анжелики жили в соседнем поселке и с ними Василиса зналась поскольку постольку.
- Нет. Не жалко… Сказала, что если хочу расходиться с Романом, то придется мне сдавать Илюшку в детский дом. В свой дом она нас не пустит… Отец больной совсем… И матери не до нас. Сама еле ходит…
- Неужто можно вот так от своего ребенка отказаться? – покачала головой Василиса. – Куда ж мир-то катится… Иди-ка сюда!
Она обняла плачущую Анжелику и прижала ее к себе, баюкая, как делала это со своими детьми. Тонкая футболка молодой мамы промокла от слез и молока, но ни то, ни другое ей было не остановить…
- Надо же… Как богато… - Василиса широкой ладонью провела по щекам зареванной Анжелики. – Молока-то – хоть залейся! Повезло Илюшке! Все! Кончай реветь, Анжелка! А то пропадет твое богатство и сыну твоему не достанется! Собирайся!
- Куда еще? Скоро Ромка вернется. Хватится…
- А и пусть его! Права ты! Хватит с ним разговоры разговаривать! Если по-человечески не понимает, то будем по-другому учить! Кому сказала?! Собирай вещи! И свои, и малого. Было у меня три дочки. Будет и четвертая! Не должно быть так на свете, чтобы некуда человеку пойти было, если нужда придавит! И никому не дозволено чужую жизнь рушить, если своя не удалась!
- Василиса Макаровна, да зачем вам все это?! Вы же Романа знаете! Он просто так не сдастся! Будет вам жизнь портить!
- А пусть попробует! – подбоченилась Василиса. – У меня сыновья – богатыри, а в зятьях аж целый подполковник! Пусть-ка попробует с нами справиться! Долго ты еще думать будешь?! Или тебе жизнь не мила?! Ты же сама сказала, что ничего тебя с ним уже не держит. Так? Ну и чего тут думать? Идем, что ли?
Анжелика помедлила минутку, а потом наскоро покидала в сумку то, что купила на первое время для сына, вытащила из кроватки ребенка и кивнула:
- Я готова!
- А не сдашь назад? – прищурилась Василиса. – Не дашь слабину, позволив снова втоптать себя в грязь?
- Нет! – покачала головой Анжелика, прижимая к себе ребенка. – Мне есть теперь, для кого жить! Не хочу, чтобы сын меня такой видел, или про отца плохо думал. Пусть уж лучше вовсе его не знает, чем видеть Романа таким…
- Ничего! Мы Ромке кепчонку-то подправим! А если не захочет доброго совета послушать, то на нет – и суда нет! Пусть катится тогда!
- Вы мне так и не сказали… - Анжелика шагнула было за порог, но остановилась и обернулась.
- Что, милая?
- Зачем вам это?
- Долги отдаю. Это мне надо, родная. Вот и позволь мне сделать что-то для тебя и Илюши. И ни о чем не спрашивай. Сама расскажу, когда время придет.
- Хорошо…
Так у Василисы появилась еще одна дочка и внук.
Роман сунулся было в дом Василисы, чтобы предъявить права на свою жену и сына, но получил такой отпор, что больше даже пытаться не стал. Старенькая берданка, которой Александр пригрозил ему с порога, была хорошо известна всему поселку. Лучше охотника, чем муж Василисы, не было на сотню верст в округе.
- Мне терять нечего, милай! – ласково, по-отечески, улыбнулся враз протрезвевшему Роману, Александр. – Меня ж даже не посадят. Куда уж! Возраст не тот, да и заслуг хватит, чтобы поверили, что ты на меня кинулся, а я тебя поучил по-свойски, да на своем дворе. Ты эти глупости оставь. Василиса моя сказала, что Анжелка твоя ей теперь дочка. Значит, так тому и быть. Если ей дочка, то и мне тоже. А за своих детей я любого порву. И ты это знаешь. А потому – ступай-ка ты, да проспись хорошенько. А после поговорим.
Роману не оставалось ничего иного, как согласиться.
Правда, доводы Василисы и Александра действия на него не возымели. Он кивал, соглашался, но потом все равно брался за бутылку снова и снова, пока не пропал из поселка, оставив после себя лишь горечь обиды да белобрысого, немного лопоухого и очень доброго мальчишку, который звал Василису бабушкой, а Александра – дедом.
И пусть они были ему не родными по крови, но сердцу ведь не прикажешь. Оно не разбирает, кто свой, а кто чужой. У него другие категории. И если оно большое, то и место для любви в нем найдется довольно. Забьется сильнее, заволнуется, даря тем, кому нужно тепло и свет все, чего они пожелают. И успокоится лишь тогда, когда точно почувствует – своим хорошо. Спокойно…
(Автор: Людмила Лаврова)
Следующая публикация
Комментарии 28