Предыдущая публикация
Неграмотный комбриг от которого трясло и белых, и красных
Этот чудесный человек, один из тех, кого в советские времена относили к героям Гражданской войны, по большому счету «порезвился» ровно год – с февраля 1918-го по февраль 1919-го. И закончил свои дни с надетой ему на грудь табличкой «Бандит Кочубей. Мучитель русского народа». Было ему на тот момент 25 лет и покуролесить за отведенный ему судьбой год Иван Кочубей успел знатно. Так, что всем от него икалось.
Став комбригом, он, по рассказам, так до своего последнего часа и остался неграмотным. Населенные пункты на карте отмечал крестиками: один крестик – станица, два крестика – хутор. И, тем не менее, люди его любили и охотно шли за Кочубеем, потому что храбрости ему было не занимать. И дрался он с разной степенью успешности, но всегда храбро.
Небольшой факт. Военная слава Ивана Кочубея началась не с Гражданской, а с Первой мировой войны. Он воевал в казачьем полку, точнее в отдельном партизанском отряде, под командованием Андрея Шкуро. И воевал хорошо, потому что стал урядником и заслужил два (по другим данным три ) «Георгия». А потом началась революция. И пути-дороги командира и его храброго казака разошлись кардинально. Шкуро стал белым и в итоге запятнал себя сотрудничеством с фашистами. А Кочубей превратился в бандита, простите, красного комбрига и получил свое сполна ранней весной 1919 года.
Вообще на Кубани творилась в 1918-1919 году ужасная каша, что у красных, что у белых, уцелеть в которой было совсем непросто. Не один Кочубей там славно покуролесил. Другой Иван – Сорокин тоже проявил себя по полной программе, пуская «в расход» как белых, так и своих, красных, причем неоднократно. Расправа с командармом Иваном Матвеевым ему потом и аукнулась, «матвеевцы» с Сорокиным в конце концов и разобрались.
А что делал в этой каше Кочубей? Наводил справедливость так, как он конкретно ее понимал. И извините, хоть и воевал Кочубей за красных, его понимание справедливости нередко походило на обыкновенный бандитизм. Этакая смесь Стеньки Разина, Робин Гуда, и казачьего Наполеона. Кочубей искренне считал, что все эти реввоенсоветы и комиссары, раздавая свои приказы, ничего не понимают – а ему лучше видно, что делать, кого грабить и в каком количестве. Поэтому подчиняться приказам необязательно, а грабежи – это просто распределение неправедно нажитого справедливым способом, даже когда бравые красные казаки Кочубея обирают обычных крестьян, что было сплошь и рядом.
В результате с одной стороны Кочубей мог положить кучу людей в глупых атаках в лоб, потому что слушать военспецов он не собирался. И реально губил людей в своих подвигах. Самого при этом пули не брали. С другой стороны, когда Добровольческая армия начала теснить красных, именно бригада Кочубея смогла прикрыть остатки отступавшей 11-й армии.
Став комбригом, он, по рассказам, так до своего последнего часа и остался неграмотным. Населенные пункты на карте отмечал крестиками: один крестик – станица, два крестика – хутор. И, тем не менее, люди его любили и охотно шли за Кочубеем, потому что храбрости ему было не занимать. И дрался он с разной степенью успешности, но всегда храбро.
Небольшой факт. Военная слава Ивана Кочубея началась не с Гражданской, а с Первой мировой войны. Он воевал в казачьем полку, точнее в отдельном партизанском отряде, под командованием Андрея Шкуро. И воевал хорошо, потому что стал урядником и заслужил два (по другим данным три ) «Георгия». А потом началась революция. И пути-дороги командира и его храброго казака разошлись кардинально. Шкуро стал белым и в итоге запятнал себя сотрудничеством с фашистами. А Кочубей превратился в бандита, простите, красного комбрига и получил свое сполна ранней весной 1919 года.
Вообще на Кубани творилась в 1918-1919 году ужасная каша, что у красных, что у белых, уцелеть в которой было совсем непросто. Не один Кочубей там славно покуролесил. Другой Иван – Сорокин тоже проявил себя по полной программе, пуская «в расход» как белых, так и своих, красных, причем неоднократно. Расправа с командармом Иваном Матвеевым ему потом и аукнулась, «матвеевцы» с Сорокиным в конце концов и разобрались.
А что делал в этой каше Кочубей? Наводил справедливость так, как он конкретно ее понимал. И извините, хоть и воевал Кочубей за красных, его понимание справедливости нередко походило на обыкновенный бандитизм. Этакая смесь Стеньки Разина, Робин Гуда, и казачьего Наполеона. Кочубей искренне считал, что все эти реввоенсоветы и комиссары, раздавая свои приказы, ничего не понимают – а ему лучше видно, что делать, кого грабить и в каком количестве. Поэтому подчиняться приказам необязательно, а грабежи – это просто распределение неправедно нажитого справедливым способом, даже когда бравые красные казаки Кочубея обирают обычных крестьян, что было сплошь и рядом.
В результате с одной стороны Кочубей мог положить кучу людей в глупых атаках в лоб, потому что слушать военспецов он не собирался. И реально губил людей в своих подвигах. Самого при этом пули не брали. С другой стороны, когда Добровольческая армия начала теснить красных, именно бригада Кочубея смогла прикрыть остатки отступавшей 11-й армии.
От Кочубея и его людей трясло и красных, и белых. Белых – потому что пощады от Кочубея и его людей ждать не приходилось, чувство жалости и сострадания к врагу у этого молодого человека отсутствовало напрочь. Красных – потому что в своих Кочубей не стеснялся стрелять точно также как и во врагов.
Простая история из карьеры Кочубея, описанная в рассказе Андрея Печенкина об этом комбриге:
Узнав, что в Кизляре свалены боеприпасы и обмундирование, которого ему не хватало на фронте, Кочубей при встрече, не говоря ни слова, всадил две пули в начальника снабжения 11-й армии. Расправился с командиром Дербентского полка и зарубил комиссара 11-й армии Шалву Аскураву, с которым постоянно был на ножах.
Бойцы бригады Кочубея не стеснялись перед самыми откровенными грабежами. Причем грабили не только «буржуев», при отступлении обирали и обычных крестьян. А чего такого, если сам комбриг в Екатеринодаре остановил проезжавший автомобиль, высадил пассажиров, и заявив:
- Сроду не катался на автомобиле,
отправился кататься.
И хотя высадил он коменданта города и членов ревкома, выходка на тот момент сошла ему с рук. Сам Кочубей даже не понял, что такого он сделал. Все же нормально, ну покатался немного. Подождите чуток и он десять автомобилей взамен этого пригонит… Где и как он, правда, их взять собирался, не очень понятно.
В общем, все «подвиги» комбрига вели его прямым путем к однозначному финалу. Потому что с бандитизмом и партизанщиной в Красной армии к концу 1918 – началу 1919 года начали ударно завязывать, а «народных вожаков», которые нередко больше напоминали главарей бандитских шаек, либо превращали в красных командиров, либо…
Простая история из карьеры Кочубея, описанная в рассказе Андрея Печенкина об этом комбриге:
Узнав, что в Кизляре свалены боеприпасы и обмундирование, которого ему не хватало на фронте, Кочубей при встрече, не говоря ни слова, всадил две пули в начальника снабжения 11-й армии. Расправился с командиром Дербентского полка и зарубил комиссара 11-й армии Шалву Аскураву, с которым постоянно был на ножах.
Бойцы бригады Кочубея не стеснялись перед самыми откровенными грабежами. Причем грабили не только «буржуев», при отступлении обирали и обычных крестьян. А чего такого, если сам комбриг в Екатеринодаре остановил проезжавший автомобиль, высадил пассажиров, и заявив:
- Сроду не катался на автомобиле,
отправился кататься.
И хотя высадил он коменданта города и членов ревкома, выходка на тот момент сошла ему с рук. Сам Кочубей даже не понял, что такого он сделал. Все же нормально, ну покатался немного. Подождите чуток и он десять автомобилей взамен этого пригонит… Где и как он, правда, их взять собирался, не очень понятно.
В общем, все «подвиги» комбрига вели его прямым путем к однозначному финалу. Потому что с бандитизмом и партизанщиной в Красной армии к концу 1918 – началу 1919 года начали ударно завязывать, а «народных вожаков», которые нередко больше напоминали главарей бандитских шаек, либо превращали в красных командиров, либо…
В феврале 1919 года Кочубея обвинили в «партизанщине и анархии». Бригаде было предложено разоружиться, Ивану Кочубею - сдать командование и прибыть в распоряжение РВС Каспийско-Кавказского фронта.
Тогда Кочубей собрал митинг, на котором приняли «гениальное» решение – сняться с фронта и отправиться пожаловаться Ленину на продажных командиров. И бригада, точнее то, что от нее оставалось, снялась с фронта и с гармонистами и запевалами впереди, двинулась к Ленину искать правду в своем понимании.
До Ленина они не дошли. 18 февраля 1919 года, на дороге от Промысловки к Яндыкам кочубеевцев встретил заслон, собранный красными. Бригада выслала гонцов, которые заявили, что «Против своих не пойдут, идут жаловаться Ленину на то, что их продали». В ответ по ним ударили пулеметы.
Кочубеевцы вернулись в Промысловку, где также, кстати, располагались и другие красные части. На новом митинге мнения разделились, часть бойцов подчинились требованиям РВС армии, а часть вместе с Кочубеем решила идти в Царицын, искать правды у других командиров, мол 12-й армией командуют предатели. Но переход закончился трагически.
Отряд Кочубея заблудился в степи, потом еще и разделился. Те, кто пошли с сотником Латышевым, смогли в полуобмороженном виде добраться до Царицина. А Кочубей, заболевший тифом, повернул не в ту сторону, как всегда, решив, что он лучше знает, куда надо двигаться. И напоролся на белых.
Интересно, что сначала белые попытались уговорить Кочубея перейти на свою сторону, потому что он был популярен. От Деникина пришел приказ помиловать красного комбрига, если тот согласится перейти в Добровольческую армию и предложили ему чин полковника. Но тут надо отдать должное Кочубею – он ответил так:
Потому что революция всегда пожирает своих героев. Особенно, если они похожи на бандитов.
Тогда Кочубей собрал митинг, на котором приняли «гениальное» решение – сняться с фронта и отправиться пожаловаться Ленину на продажных командиров. И бригада, точнее то, что от нее оставалось, снялась с фронта и с гармонистами и запевалами впереди, двинулась к Ленину искать правду в своем понимании.
До Ленина они не дошли. 18 февраля 1919 года, на дороге от Промысловки к Яндыкам кочубеевцев встретил заслон, собранный красными. Бригада выслала гонцов, которые заявили, что «Против своих не пойдут, идут жаловаться Ленину на то, что их продали». В ответ по ним ударили пулеметы.
Кочубеевцы вернулись в Промысловку, где также, кстати, располагались и другие красные части. На новом митинге мнения разделились, часть бойцов подчинились требованиям РВС армии, а часть вместе с Кочубеем решила идти в Царицын, искать правды у других командиров, мол 12-й армией командуют предатели. Но переход закончился трагически.
Отряд Кочубея заблудился в степи, потом еще и разделился. Те, кто пошли с сотником Латышевым, смогли в полуобмороженном виде добраться до Царицина. А Кочубей, заболевший тифом, повернул не в ту сторону, как всегда, решив, что он лучше знает, куда надо двигаться. И напоролся на белых.
Интересно, что сначала белые попытались уговорить Кочубея перейти на свою сторону, потому что он был популярен. От Деникина пришел приказ помиловать красного комбрига, если тот согласится перейти в Добровольческую армию и предложили ему чин полковника. Но тут надо отдать должное Кочубею – он ответил так:
«Нет, Мне это ни подходит. Кочубей останется Кочубеем»
После этого его дни были сочтены. 4 апреля 1919 года его вывели на базарную площадь городка Святой Крест (ныне Буденновск) и со второй попытки привели приговор в исполнение. Первый раз веревка оборвалась. Но о помиловании в то озлобленное время не могло быть и речи.Потому что революция всегда пожирает своих героев. Особенно, если они похожи на бандитов.
Следующая публикация
Комментарии 8