Предыдущая публикация
О генеральских детях и воспоминаниях о «кухаркином циркуляре»
Попались мне на глаза мемуары Вениамина Петровича Семенова- Тян-Шанского. Не знаменитого путешественника, а его сына. Вениамин Петрович тоже оставил свой вклад в географической науке, стал профессором, занимался статистикой и географией. В отличие от отца не путешествовал, а почти всю свою жизнь провел в Петербурге-Ленинграде.И вот в его воспоминаниях, опубликованных в 2006 году в VII выпуске «Невского архива», меня откровенно резанул один момент, написанный с каким-то исключительным снобизмом, откровенно свысока, к тем, кто стоял ниже на социальной лестнице.
Вот смотрите:
Вот смотрите:
«… Очень распространено мнение, будто в классическую гимназию старались не допустить «кухаркиных детей». Действительно, когда я был близок к окончанию гимназии, Министерство народного просвещения выпустило в 1887 циркуляр с какой-то чиновничьей глупостью, намекавшей на это, но за все время моего пребывания в гимназии состав учеников был самый демократический. Из 50 учеников в первом и втором и 40 — в третьем классах у нас был огромный процент именно «кухаркиных детей».
В самом деле, тут были, кроме сыновей Раузера, и сыновья легковых и ломовых извозчиков, и мелких подрядчиков, и ремесленников, даже цыгане. Встречались самые необыкновенные фамилии вроде: Ауэ, Брейкина, Летипланда, Лениесса, Буховикова, Ерыкалова, Фалева, Оно, Камю, несвойственные тогдашней интеллигенции.
Если сыновья рабочих встречались в нашей гимназии сравнительно редко, то это объясняется двумя причинами — во-первых, чисто статистической, ибо рабочие даже в столичном населении составляли тогда ничтожный процент, и во-вторых тем, что рабочие предпочитали отдавать своих детей в чисто практические школы, а не в гимназию…
Однако, при своей врожденной некультурности, при часто недостаточных способностях так называемые «кухаркины дети» не шли дальше 4-го класса, добровольно возвращаясь в первобытное состояние, и таким образом сам собой осуществлялся естественный отбор. В первом классе у нас было четыре Семеновых. Я был из высшей интеллигенции, Павел Семенов — из средней интеллигенции, Гавриил Семенов — из мелкой интеллигенции, а Петр Семенов, живший в Галерной гавани — из неинтеллигентных слоев. Он был беден и … грязен …
Результат же был такой: из четырех Семеновых я достиг профессорского звания, Павел кончил университет и стал чиновником, Гавриил университет не окончил и, кажется, стал акцизным, а Петр не дошел и до 3 класса гимназии. «Естественный отбор» проявился сам собою…»
В самом деле, тут были, кроме сыновей Раузера, и сыновья легковых и ломовых извозчиков, и мелких подрядчиков, и ремесленников, даже цыгане. Встречались самые необыкновенные фамилии вроде: Ауэ, Брейкина, Летипланда, Лениесса, Буховикова, Ерыкалова, Фалева, Оно, Камю, несвойственные тогдашней интеллигенции.
Если сыновья рабочих встречались в нашей гимназии сравнительно редко, то это объясняется двумя причинами — во-первых, чисто статистической, ибо рабочие даже в столичном населении составляли тогда ничтожный процент, и во-вторых тем, что рабочие предпочитали отдавать своих детей в чисто практические школы, а не в гимназию…
Однако, при своей врожденной некультурности, при часто недостаточных способностях так называемые «кухаркины дети» не шли дальше 4-го класса, добровольно возвращаясь в первобытное состояние, и таким образом сам собой осуществлялся естественный отбор. В первом классе у нас было четыре Семеновых. Я был из высшей интеллигенции, Павел Семенов — из средней интеллигенции, Гавриил Семенов — из мелкой интеллигенции, а Петр Семенов, живший в Галерной гавани — из неинтеллигентных слоев. Он был беден и … грязен …
Результат же был такой: из четырех Семеновых я достиг профессорского звания, Павел кончил университет и стал чиновником, Гавриил университет не окончил и, кажется, стал акцизным, а Петр не дошел и до 3 класса гимназии. «Естественный отбор» проявился сам собою…»
Когда я прочитал вот это все, то сразу вспомнился советский анекдот, который объясняет все сказанное этим барином буквально несколькими словами:
«Армянское радио спросили: может ли сын генерала стать маршалом?
- Нет, - ответило армянское радио.
- Почему?
- Потому что у маршала тоже есть дети».
Для понимания ситуации – автор этих мемуаров, Вениамин Семенов-Тян-Шанский - ровесник «дедушки Ленина». Он был старше его буквально на две недели. Отец этого представителя «высшей интеллигенции» - Петр Семенов Тян-Шанский поднялся до Сената, а потом и Госсовета за среднеазиатские экспедиции, в ходе которых описал Тянь-Шань, а заодно способствовал колонизации тех краев Российской империей. По рождению он сыном дворянина средней состоятельности из рязанской уездной глубинки и в общем-то сделал себя сам, чтобы потом его сын уже считал себя «высшей интеллигенцией».- Нет, - ответило армянское радио.
- Почему?
- Потому что у маршала тоже есть дети».
В этой связи не могу не вспомнить еще одного не менее чудесного персонажа – Андрея Кирилловича Разумовского, выдавшего как-то отцу:
«…не шли дальше 4-го класса, добровольно возвращаясь в первобытное состояние…»
просто типичный снобизм избалованного барчука. То, что родители могли потерять возможность оплачивать учебу, то, что нужно работать и учиться одновременно, то, что нет возможности оплачивать дополнительные занятия, сыну сенатора, похоже, даже в голову не приходило.
В общем, генералам – генеральское, а кухаркам – кухаркино.
Очень показательное, я бы сказал воспоминание о временах империи от лица «представителя высшей интеллигенции». Читая вот такие вещи, как-то очень понимаешь, что 1917 год был очень не случаен.
Но при этом в жизни Вениамина Петровича остался и еще один важный момент, показывающий его с совсем другой стороны. Он остался в России после революции. И в 71 год отказался эвакуироваться из Ленинграда. Ушел в закат в феврале 1942 года.
В.Грачиков
- Между нами папенька, есть большая разница: вы – сын свинопаса, а я – сын российского фельдмаршала.
Эти воспоминания - очень наглядный пример того как НЕ работали вертикальные лифты в империи. Для того, чтобы пробиться на более высокую ступеньку, требовалось прыгнуть выше головы. Даже для того, чтобы банально получить среднее образование. Потому что вот это:«…не шли дальше 4-го класса, добровольно возвращаясь в первобытное состояние…»
просто типичный снобизм избалованного барчука. То, что родители могли потерять возможность оплачивать учебу, то, что нужно работать и учиться одновременно, то, что нет возможности оплачивать дополнительные занятия, сыну сенатора, похоже, даже в голову не приходило.
В общем, генералам – генеральское, а кухаркам – кухаркино.
Очень показательное, я бы сказал воспоминание о временах империи от лица «представителя высшей интеллигенции». Читая вот такие вещи, как-то очень понимаешь, что 1917 год был очень не случаен.
Но при этом в жизни Вениамина Петровича остался и еще один важный момент, показывающий его с совсем другой стороны. Он остался в России после революции. И в 71 год отказался эвакуироваться из Ленинграда. Ушел в закат в феврале 1942 года.
В.Грачиков
Следующая публикация
Комментарии 2