Так будет не всегда..

Между нами метели...
Между нами метели, мороз, одиночество.
И в постели твоей, к сожаленью, не я.
И до крика в стихах так отчаянно хочется,
Чтоб с твоею судьбой обручилась моя.
Нам бы взять и забыть, память грешная мается.
Отпустить не могу и не вправе любить.
А душа, как стекло - и трещит, и ломается,
И до боли натянута тонкая нить.
Не смотри так, прошу... не ищи оправдания.
Отвожу молча взгляд, полный горькой тоски.
Жизнь - огромный, пустой, мёрзлый зал ожидания,
Тишина без тебя - словно выстрел в виски.
—————————— Мария Винедиктова ——

Египетские кошки

И поэтично, и познавательно...
Египетские кошки* загадочны, как сфинксы.
Небрежно их не трогай, им не кричи: "Подвинься!"
Они проходят важно, степенные, как жри́цы.
Изысканные кошки... Что в их сердцах таится?
Пленительно и томно красавицы ступают,
Покой гробниц старинных они оберегают.
Так много повидали, но тайн не раскрывают.
И тени мрачной ночи тех кошек не пугают...
Всё ведают, всё знают. Для них секретов нет-у!
Они знавали прежде звон царственных браслетов.
Не слышно стука лапок, шаги совсем бесшумны.
Хранительницы страстной волшебной ночи лунной.
Вот сели на террасе... Я вижу силуэты -
Изящные наброски из темноты и света...
Любимцы фараонов, нездешние созданья.
Глаза - бездонный омут, к нам вечности посланье.
Душа цариц Египта вселилась в кошки тело...
Так, верно, Нефертити** из тьмы на мир глядела!
А, может, это Кийа***, та, что цветку подобна,
Проходит перед нами с осанкой благородной?
Божественная кошка с повадками тигрицы,
Она, как статуэтка египетской гробницы...

Борис ПАСТЕРНАК /10.02.1890 - 30.05.1960/

В одном из самых проникновенных стихоТВОРЕНИЙ
Бориса Пастернака "Зимняя ночь" воедино слились
человек и вселенная, мгновение и вечность, заставляя
гореть пламя свечи, как символ жизни и надежды.
Это стихотворение из поэтического цикла,
завершающего роман "Доктор Живаго".
Точная дата создания стихотворения неизвестна.
Ряд исследователей относит его написание к зиме
1946 года, связывая стихотворение с последней
любовью и музой поэта, Ольгой Ивинской, которая
стала прототипом главной героини романа
"Доктор Живаго".
З И М Н Я Я Н О Ч Ь
Мело, мело по всей земле
Во все пределы.
Свеча горела на столе,
Свеча горела.
Как летом роем мошкара
Летит на пламя,
Слетались хлопья со двора
К оконной раме.
Метель лепила на стекле
Кружки и стрелы.
Свеча горела на столе,
Свеча горела.
На озаренный потолок
Ложились тени,
Скрещенья рук, скрещенья ног,
Судьбы скрещенья.
И падали два башмачка
Со стуком на пол.
И воск слезами с ночника
На платье капал.
И все терялось в снежной мгле
Седой и белой.
Свеча горела на столе,
Свеча горела.
На свечку дуло из угла,
И жар соблазна
Вздымал, как ангел, два крыла
Крестообразно.
Мело весь месяц в феврале,
И то и дело
Свеча горела на столе,
Свеча горела.

Николаю Степановичу и Анне Андреевне,

с бесконечной любовью...

Ты носишь шали, до пола платья.
Я так же глуп, как и был тогда.
Тебе - лишь плакать, ходить к причастью,
Мне - ждать нубийские вечера.
Плохих художников, тёмных магов
Ты любишь больше, чем всех других
/пить яд в Париже, стрелять в оврагах,
Брать в жёны Анн, только их одних/.
Годами таять в безумном танце:
И ждать друг друга, и врать другим
/о, это бремя лихих троянцев/
Что дом открыт наш, что мы горим
Такой любовью, как было раньше:
"- Ах, эта Анна? Забудь и спи!
И взгляд безумен и это платье,
А скажет слово - в души ножи".
А может так: "Ты опять ревнуешь!
Его кляла я сто тысяч раз.
Пусть спит с гиенами, львиц целует,
И всё намеренно, напоказ.
Казаться хочет себе героем,
Пусть все хотят его, любят, ждут!".
И африканский зажат до боли
В руке у Анны тугой лоскут.
И вот до пули всего две ночи -
И мир утонет в чужом ручье,
Но отраженье воды пророчит
Всё ту же Анну на той скамье.
И что мы делали эти годы?
И чем мы жили, и в чём клялись?
Нас было двое под небосводом
Мы пели только: вернись, вернись!
Но ничего не вернуть из бездны.
О, Анна, Анна, открой глаза:
Мне бред приснился такой чудесный:
Я был расстрелян, и ты одна..
Снежный Рыцарь /Яна Чернявская/,
благодарность АВТОРУ!
Потрясающее стихоТВОРЕНИЕ.
Пронзительно точно и трогательно.
Гумилёв и Ахматова.. Серебряный век,
непростые времена,
непростые люди...