Предыдущая публикация
Нашла коса на камень...
Детсадовская группа выходила на прогулку стройным рядком, как их выставила воспитательница. Детишки шли с серьезными лицами, сосредоточенно перебирая ногами, кто в сапожках, кто в красивых ботиночках. Гулять дети любили. Воспитательница повела их во внутренний двор. Там, за основным зданием, была детская площадка. При подходе к ней стройный ряд рассыпался яркими пятнышками разноцветных курточек и пальто. Дети начали играть, и серьезность мгновенно пропала с их лиц.
Зато насупилась молодая воспитательница. Взгляд ее стал беспокойным, тревожным, но смотрела женщина не на детей, а на ограду. Забор внутреннего двора детского сада был из железных прутьев, так что улица легко просматривалась. Там, по тротуару, шагали прохожие, кто-то торопливо, кто-то не спеша. Лишь одна женщина стояла настолько неподвижно, что издалека можно было не понять, что это живой человек. Женщине было примерно шестьдесят с небольшим. Ее серьезное лицо без тени улыбки хранило на себе отпечаток былой красоты и сквозило интеллигентностью. Да, такую женщину сложно было представить моющей, к примеру, полы в подъездах, скорее, руководящей людьми. Лицо серьезное, взгляд властный. На женщине был серый вязаный берет и строгое, другого оттенка, но тоже серое пальто. Одежда, полуботинки на ногах, все подобрано в тон, со вкусом. От осеннего ветра шевелились полы пальто, и это было единственным движением. В остальном женщина стояла абсолютно неподвижно, держась одной рукой за толстый прут ограждения.
Она стояла и смотрела на детей абсолютно безэмоционально, и это именно из-за этой женщины разволновалась молодая воспитательница. Разволновалась, заозиралась по сторонам. Заметив в окне выглядывающую нянечку, махнула рукой, призывая выйти. Нянечка вышла в накинутой на плечи куртке. Воспитательница шепотом попросила ее присмотреть за детьми, а сама торопливым шагом пошла к заведующей. В кабинет вошла, забыв постучать, настолько волновалась.
-Амалия Генриховна, она опять там. Вцепилась в забор и смотрит на детей. Лицо у неё такое, знаете, ничего не выражающее. Мне страшно.
Заведующая детским садом, женщина средних лет в круглых очках, глянула на воспитательницу немного скептически.
-А чего это тебе страшно, Аня? Обыкновенная женщина. Это же не маньяк с оружием. Стоит, смотрит, ничего плохого не предпринимает. Что ты мне предлагаешь, выйти и прогнать ее?
-Я предлагаю вызвать полицию, - уверенно заявила воспитательница по имени Анна. - Это ненормально каждый день стоять на одном и том же месте и так смотреть. А вдруг она психически больная? Перемахнет вот так через забор и что-нибудь детям сделает, я за это отвечать не хочу.
Женщина стояла возле забора, не обращая внимания, как холодный ветер студит ее ноги в тонких, не по сезону, чулках. Она смотрела на детей абсолютно бесстрастно. Проявлять эмоции было не в духе Веры Петровны, но это совсем не означало, что она была спокойна. У Веры все было не как у людей. Чем глубже переживание, тем беспристрастнее лицо. Женщина видела, как косится на нее персонал детского сада, понимала, что выглядит подозрительно, и каждый раз обещала себе завтра не приходить.
Дети закончили прогулку раньше обычного, по причине резко поднявшегося холодного ветра. Вера Петровна проводила детей взглядом и оторвала руку от решетки. Повернулась, прямая, как игла. Вера в шестьдесят два года обладала такой осанкой, какую не смогли сгорбить никакие переживания. Она собралась уходить, но не успела. К забору детского сада подошел совсем молоденький полицейский. Быстро показал свой документ и попросил предъявить паспорт. Паспорт у Веры Григорьевны был в черном кожаном ридикюле, который благодаря длинному ремешку висел у женщины на плече. Она сразу всё поняла. Поняла, откуда взялся полицейский. Это ещё персонал детского сада долго тянул. Вера Петровна, на их месте, вызвала бы полицию гораздо раньше.
-Климова Вера Петровна? - открыл паспорт молодой парень в форме полицейского. - Вера Петровна, объясните мне, пожалуйста, почему вы каждый день тут стоите и с какой целью наблюдаете за детьми?
-Законом не запрещено, - повела острым подбородком Вера Петровна. - На территорию детского сада я не захожу, а на улице могу стоять, где мне заблагорассудится.
Женщина говорила строго, можно сказать, командным тоном. Парень поежился. На секунду показалось, что его отчитывает учительница. Полицейский был недалек от истины. Вера Григорьевна много лет проработала преподавателем в институте. Разговаривать с молодыми людьми она могла только так, чуть свысока, поучающим голосом. Полицейский поежился, захотелось козырнуть и отпустить эту женщину. Понятно же, что никакая она не преступница. Однако этого делать было нельзя. Завтра она вновь явится, встанет возле забора, а молодой лейтенант получит "по шапке" от начальства, что не выяснил, не разобрался. Поэтому лейтенант вздохнул.
-Я вынужден задержать вас, до выяснения обстоятельств. Пройдёмте со мной. Моя машина за углом.
Вера Петровна сначала пошла. Почти дошла до белой машины с надписью «Полиция» на боку. Но садится в машину ей стало стыдно. Нет, серьёзно, она же не преступница, чтобы задерживать её и везти в отдел!
-По какому праву вы меня задерживаете, что я натворила? - резко остановилась женщина.
-Я же сказал, до выяснения обстоятельств, - мялся молодой лейтенант. - Поступил сигнал, что вы каждый день стоите возле детского сада, смотрите на детей, при этом не являясь ни родительницей, ни какой-либо родственницей. Я обязан в этом разобраться. Вы же не даёте пояснений.
-Я являюсь родственницей одного ребёнка, - хрипло, с большой неохотой, произнесла Вера Петровна. - Вы видели мой паспорт. Я Климова, а Климов Артём является моим внуком.
-Тогда почему же мальчик не знает вас? Никогда не подходит видя возле забора? - поспешил задать вопрос лейтенант, радуясь, что строгая женщина пошла на контакт.
-Артём меня не знает. Так получилось. Я поссорилась с сыном давно, десять лет назад. Поссорилась и не общаюсь. Сюда прихожу, чтобы на внука посмотреть.
И вроде бы Вера Петровна говорила всё тем же безучастными голосом, но что-то в ее словах зацепило молодого лейтенанта. Дрогнул немного голос, сорвался, выдавая всю боль женщины.
Полицейский ни на секунду не усомнился в ее словах. Ему стало бесконечно жаль Веру Петровну.
-Что же это получается? - пробормотал молодой парень. - Десять лет не общаться с сыном! Разве так бывает? Целых десть лет. Вы даже не видели как родился ваш внук? Почему вы до сих пор не помиритесь?
-А вот это уже, молодой человек, не ваше дело, - плотно сжало губы Вера Петровна. Я могу идти?
-Да, идите конечно, - кивнул парень.
Около пяти часов вечера стройная молодая женщина без головного убора вошла в ворота детского садика. Ее каштановые волосы ниже плеч растрепались от ветра, но эта небрежность в прическе очень ей шла. Женщина была красивой, приветливой, с лицом готовым в любой момент расплыться в улыбке. Ее звали Инна, и в садик она влетела торопливо. Инне все время казалось, что она опаздывает. Опаздывает забрать сына из садика, опаздывает в приготовлении ужина для мужа. Она была суетлива и смешлива, полная противоположность своего супруга Андрея Климова. Андрею это нравилось, он всегда говорил, что они дополняют друг друга, как инь и янь. Очень разные, поэтому им так хорошо вместе.
Инна быстро собрала своего шестилетнего сына Артема. Попросив мальчика поторопиться, пошла с ним к своей машине, думая, что нужно еще успеть заскочить в продуктовый. Женщина успела только подойти к машине, когда ее окликнул совсем молодой парень в форме полиции. Окликнул немного смущённо. Сказал, что им нужно поговорить, но перед этим попросил посадить ребёнка в автомобиль.
-Разговор не для ушей мальчика, - сказал полицейский. - Это ведь Артём Климов, я не ошибаюсь?
- А в чём дело-то? - свела брови Инна. - Вы начинаете меня пугать. Говорите уже, что хотели.
-Да я даже и не знаю, с чего начать. Сегодня из детского садика поступил вызов. Какая-то женщина каждый день стоит возле забора и смотрит на играющих детей. Воспитателю стало это подозрительно и она попросила заведующую обратиться в полицию. На вызов приехал я. В общем, эта женщина бабушка Артема. Она очень по нему скучает и приходит сюда просто посмотреть на ребенка. Конечно, это не мое дело, но, знаете, у меня ведь тоже мама есть. Я как представлю, что десять лет с ней не общаться... В голове не укладывается.
-Мне кажется, вы что-то напутали, - помотала головой Инна. - У Артема одна бабушка, моя мама. Вы документы этой женщины посмотрели?
-Проверил паспорт. Она Вера Петровна Климова.
-Климова? - расширила глаза Инна, - Это что же получается? Она мама Андрея?
Женщина прикусила нижнюю губу. Было видно, что она очень удивлена. Пробормотала, - спасибо вам, спасибо за информацию, - села в машину и умчалась.
Молодой лейтенант повел плечами, очень надеясь, что он все правильно сделал.
Инна забыла заехать в продуктовый. Она забыла обо всём на свете, мчась быстрее домой. Еле-еле дождалась, пока муж Андрей придёт с работы. Не дала мужу раздеться, накинувшись с расспросами прямо в прихожей.
-Андрей, твоя мама жива? Ты что, врал мне всё это время?
Андрей сомкнул губы, и выражение его лица стало безучастным. Вот так всегда, когда дело касается чего-то серьёзного, Андрей становится абсолютно безэмоциональным. Его лицо, как гладкая поверхность, ничего не выражает. Она знала, что Андрей не такой. Внутри он переживает, всё чувствует. Но чем серьёзнее вопрос, тем спокойнее он с виду. И как только у него это получается?
Мужчина аккуратно выставил ботиночки, носок к носку, повесил в шкаф чёрное пальто и медленно сказал:
-Я никогда не говорил тебе, что моя мама умерла. Я говорил, что её нет, а это большая разница. Так что, я тебе не врал. А почему ты спрашиваешь, что ты о ней узнала?
-Что я узнала? Что узнала?!! — взмахивала руками Инна. Не зря они казались с Андреем противоположностями. Женщина была просто вспышкой эмоций.
-Андрей, сегодня в садик вызвали полицию. А все потому, что какая-то женщина каждый день стоит и смотрит на детей во время прогулки. Представляешь, это оказалась твоя мама. Ну, если только она Вера Петровна Климова. Она смотрит на Артема. Просто стоит и смотрит! Как это понимать, Андрей? Ты не хочешь мне ничего объяснить?
-Она приходит к садику? Что же, я очень удивлен, - говорил Андрей, без тени удивления на лице. - А что тут объяснять? Десять лет назад мы сильно поссорились. Мама сказала, что у нее нет больше сына, я для нее умер. Получается, что у меня нет матери.
-Это как же нужно поссориться, - вскрикнула Инна, - чтобы десять лет не общаться с родной матерью? Чего такого вы не поделили, чтобы вот так? Я никогда не задумывалась о том, что ты во всех подробностях описывал мне, от чего умер твой папа, но никогда не рассказывал о маме. Просто говорил, что ее нет. Вот я и подумала, что она тоже умерла. Что между вами произошло?
-Говорю же тебе, поссорились на ровном месте. Сейчас я даже не помню причину. Моя мама - преподаватель со стажем, она всегда считала свое мнение единственно правильным, и жить я должен был так, как она решит. Учиться там, где она скажет, дружить с теми, кого она одобрит. Она слишком властная, а я вырос, и так продолжаться не могло. Я начал настаивать на своем, в итоге это вылилось в крупные ссоры.
-И ты никогда не думал пойти к ней, помириться, познакомить со мной, с внуком, в конце концов?
-А почему я? - лицо Андрея оставалось таким же спокойным, но глаза метали молнии.
Было видно, что для мужчины этот вопрос больной, и он сильно разволновался. Видно Инне, хорошо знающей своего мужа.
-Почему я должен? - повторил мужчина. - Она знала, куда я ушел, и даже сейчас, при желании, могла бы разыскать. Но она же гордая! Хотя это она заявила, что у нее нет больше сына. Она, а не я!
-Не она одна гордая, - Инна смотрела на мужа "во все глаза". - Теперь я понимаю, в кого у тебя такой характер, Андрей. По всей видимости, ты очень на маму похож. Это называется, "нашла коса на камень". Надо же быть такими упертыми людьми! Мама твоя, каждый день ходит к садику. Стоит там в любую погоду, лишь бы только увидеть внука. И при этом не может сделать первый шаг! Раньше бы я не поверила, что можно быть такой твердолобой, но, зная тебя, я легко это представляю. Странные вы, Андрей, очень странные. Никакая гордость не стоит того, чтобы потерять семью, не видеть родных людей!
Вера Петровна ходила по своей квартире, как тень. На часах двенадцать. Скоро дети в детском саду выйдут на прогулку, а она осталась дома. Нельзя больше стоять возле забора. А чем тогда жить? Последнее время женщина тем и жила, что недолго видела внука. Узнавала в мальчике родные черты, наблюдала, как он играет. Потом шла домой и целый день хранила в себе этот образ, лелеяла его в своем сердце. Ночами ей снился Андрей, держащий за ручку своего сына. Снилось, как они вдвоём перешагивают её порог и улыбаются, прощая все обиды.
И какая там гордость? Вера Петровна на коленях готова была к сыну поползти, просить прощения за жестокие слова, что в сердцах бросила ему, да только не знала она, как это сделать. Не знала, как просить прощения, как извиняться. Не умела, не могла. Все, что ей оставалось, это ходить к детскому садику. Ходить и чувствовать себя живой, чувствовать, что не одна на этом свете, есть родные люди. И пусть они не вместе, но эти люди есть. Теперь Веру Петровну и этого лишили. Артёма видеть нельзя, тогда как жить?
Женщина слонялась по квартире с самого утра. Чайник не ставила и крошки в рот не положила. Ни аппетита, ни желания жить. Желание одно - завыть на луну, как раненая волчица. Раненая или раздавленная своим же мерзким характером.
Когда раздался звонок в дверь, у Веры Петровны не было сил даже удивиться. А удивляться было чему, к ней давным-давно никто не приходил. Вера дверь распахнула и застыла, увидев за порогом молодую женщину, державшую за руку Артема. Женщина улыбалась и спрашивала;
-Впустите нас, Вера Петровна? Кстати, меня Инна зовут.
-Я знаю, - сглотнула Вера. Всё она о семье сына знала, но с места не тронулась. Ей казалось, что женщина с мальчиком - это мираж. Только осознав, о чём Инна спросила Вера Петровна, буквально отпрыгнула в сторону.
-Да, конечно. Заходите.
Голос Веры был хрипл, слова выговаривались с трудом. Зато Инна щебетала, как птичка, расстёгивая яркую курточку Артёма. Болтала, словно они знакомы тысячу лет.
-Вы знаете, Вера Петровна, я ведь о вас ничего не знала. Андрей молчал, как рыба, а потом мне сказали, что вы в садик приходите. Да я просто в шоке была, поверить не могла! Хотя, знаете, я представляю, почему так происходит. Скорее всего, Андрей унаследовал свой характер от вас. Более упёртого человека я в жизни ничего не встречала. Так быть не должно и больше не будет.
Инна закончила раздевать Артёма, легонько подтолкнула его к Вере Петровне.
-Артём, это твоя бабушка, я тебе сегодня о ней рассказывала. Обними её, она по тебе соскучилась.
Артём шагнул в сторону бабушки, раскинул в сторону ручки, и будто плотина прорвалась, когда хлынули слезы из глаз Веры Петровны, когда схватила она в свои объятья Артема, стараясь не сжимать слишком сильно, чтобы не сделать мальчику больно. Слезы лились ручьем, лились по беспристрастному лицу. Привычка, выработанная годами, уже никуда не денется, но плачущие глаза смотрели на Инну с благодарностью, а губы шептали:
-Спасибо, спасибо, дочка.
Инна и сама тут же расплакалась. С ее чувствительной натурой это случалось быстро. Она плакала и говорила:
-Ну вы даёте с Андреем, ну даёте! Больше так не будет, я обязательно вас помирю! Артёма буду к вам приводить так часто, как только вы захотите. Не должна родная бабушка смотреть на внука из-за забора.
https://ok.ru/group/54812316401871
Следующая публикация
Комментарии 8