Предыдущая публикация
Тамара и орхидеи
Авторы: Ирина Мер, Игорь Метальский
(1)
— Тамар! Беги домой скорее! Пожар у тебя!
Ольга выпалила это все, едва открыв дверь магазина. У Тамары ноги подкосились. Она кинулась к двери, потом назад, за ключами. Ключи несколько раз падали, пока Ольга решительно не выдернула их из рук подруги.
— Я закрою. Не паникуй ты так! Баня горит, а она у тебя на отшибе, новую поставишь!
— Баня? Там Коля!!!
Тамара кинулась со всех ног к дому, а Ольга схватилась за сердце. Как Коля? Что он там делает? Коля был мужем Тамары и двоюродным братом Ольги. Она быстро закрыла магазин и кинулась к дому Тамары. Благо бежать было недалеко.
Пожарных еще не было. А баня горела как-то странно. Снаружи горели предбанник и стена. Как будто кто специально облил бензином и поджег. Народу тоже было немного, люди собирались, чтобы поглазеть. Тушить баню никто не cобирался. Семью Агаповых в деревне не очень любили. Мало того, что живут лучше других, так еще мужик не пьет и жену свою не гоняет. Сколько раз Кольке мужики объясняли, что так не годится. Тут так, как он, не живут! Но куда там. Николай всегда ходил чистенький, одет модно, благоухал дорогим одеколоном и на советы мужиков плевал с большой колокольни. А еще — Тамара разводила орхидеи. С детства их обожала, а как выросла, так сразу и увлеклась разведением. Цветок красивый, но непонятный. У всех на окнах герань да столетник, а у этой выскочки — орхидеи. Ну а бабы отчаянно завидовали Тамаре. Любая из них пошла бы с Николаем на край света, даже зная, что потом получит от мужа так, что, может быть, и не поднимется.
— Люди! Что же вы стоите!
Тамара выкрикнула это и бросилась к бане. Сосед Ваня, с которым она когда-то ходила в школу и которому отказала после нее, перехватил ее у самого огня.
— Куда? Совсем сдурела? Да пропади она пропадом!
— Коля! Коля там! Пришел под утро пьяный, я его и выгнала в баню!
Брови у Ивана поползли вверх. Коля пьяный? Тамарка бредит, что ли?
— Отпусти! — она куснула его за руку, Иван ойкнул и заорал:
— Куда, дура дикая, сама ведь сгоришь!
Мужики да бабы, те, кто слышал слова Тамары, уже бежали с ведрами. Любовь не любовь, а когда человек на кону — тут совсем другое. Тамара никак не могла подойти. Пламя било в разные стороны. Она отчетливо видела, что горит только дощатый предбанник, та стена, внутри, где вход в баню, еще только начинала дымиться. Тамара оглянулась, увидела неподалеку лом — Коля что-то копал, да камень ему попался, так и бросил. Она схватила лом и пошатнулась: росточку Тамара была небольшого, да и худенькая. Выставив перед собой лом, ударила по доскам. Она чувствовала, как горит лицо, как трещат волосы на голове, но не остановилась. Когда одна стенка обвалилась, женщина проскочила внутрь. Народ загудел:
— Дура! Сгинет…
Спустя несколько минут показалась Тамара, которая тащила мужа. Ваня кинулся туда, не слушая истошный крик своей жены. Схватил Колю за шкирку, вытолкнул Тамару из огня и сам, весте с Николаем, буквально вывалился из пекла. Люди оттащили их всех на безопасное расстояние. Николай хлопал удивленно глазами, надсадно кашлял и не сразу понял, что вообще происходит. Он был единственный, кто практически не пострадал. У Вани обгорели руки, волосы, а Тамара… Тамара не приходила в себя, сквозь обгоревшую одежду были видны ожоги, а самое главное… лицо… У красавицы Тамары было обожжено лицо…
***
Сознание возвращалось медленно. Дико болело все. Тамаре очень хотелось заплакать, но почему-то не получалось, только потом она сообразила, что все ее лицо и глаза плотно забинтованы.
Да, это правда. Коля пришел под утро. Она всю ночь не спала, переживала, а он явился пьяный. Это было очень странно: Коля вообще не пил. Она коршуном над ним нависла:
— Где ты был?
— Где я был, там меня уже нет.
— Коля…
— Тамасик, дай поспать, потом ругаться будешь. Хотя я ни в чем не виноват. Так сложились обстоятельства!
Он потянулся, чтобы ее обнять, и Тамара треснула его со всей своей небольшой силы. Она тут глаз не сомкнула, ревела горючими слезами, а он так спокойно обо всем говорит?
— А ну вали в баню! Закрою, а как приду с работы, так и поговорим.
Коля состроил недовольную физиономию:
— Не хочу в баню…
— Уходи, Коля. От греха уходи!
Зная Тамаркин характер, Коля счел за благо не спорить: зацепил подушку, зачерпнул банкой воды в сенях и поплелся к бане.
***
Они всегда хорошо жили. Как-то так уж получилось, что в их семье и скандалов-то никогда крупных не было. Единственное, что поначалу немного раздражало Тамару, это маниакальная тяга Коли к тому, чтобы все было красиво. Но со временем Колин максимализм приутих, хотя все равно — у него всегда самый чистый двор, жена всегда одета в самые красивые вещи. Ну, для деревни, разумеется.
Вообще, их деревня была очень даже современной. В одно время как-то затухла, а потом стала разрастаться, возрождаться. Хоть Тамара и Коля и жили в старом крыле деревни, но все блага цивилизации у них были. Да и до райцентра всего полчаса на машине.
Правда, была и еще одна проблема: ребеночек никак не получался. Сходили к докторам, а те объявили Коле — не повезло тебе, уважаемый. Шансов почти ноль. Но ничего, не расстраивайся, и без детей люди живут, не умирают.
***
— Ты что, дура?! В тюрьму захотела? — Ваня орал на жену, бегая из угла в угол. — За поджог знаешь сколько влепить могут? Или еще покушение припаяют!
— Да откуда я знала, что Колька там! А за баню я ей сто раз говорила, слишком близко поставили, тень на наш участок падает. А она глазами хлоп-хлоп, и улыбается. Ноль внимания. Все с цветами своими носится, как с писаной торбой.
— Ты бы лучше тоже цветочками, что ли, занялась, чем дурью маяться!
— Да хватит орать уже на меня! Ты вон глаз с нее не сводишь, все забыть не можешь… Орхидеи, орхидеи… Это она дурью мается, а не я.
Ваня молча уставился на жену, потом покачал головой и вышел. «Развестись, что ли», — подумал.
***
— Тамара, вы слышите меня?
Она слышала, только не понимала, как ответить. Голос был незнакомый, но такой ласковый.
— Сожмите пальцы, если слышите.
Она почувствовала, как кто-то взял ее руку в свою. И тихонько сжала пальцы.
— Вот и хорошо. Внимательно меня послушайте. Вам придется еще несколько дней провести под повязкой. Лицо пострадало, но мы стараемся, чтобы последствий было как можно меньше. Говорить вы можете, только негромко, чтобы не беспокоить горло. Если вы меня поняли, попытайтесь что-нибудь сказать.
Тамара напрягла все свои силы и выдавила из себя сипло:
— Да…
— Вот, отлично. Рядом с вами кто-то будет, а если никого нет, то вот, протяните руку.
Ее руку куда-то отвели, и она почувствовала кнопку.
— Вот, нажмете, и придет медсестра. Отдыхайте.
— Доктор…
Снова шелест из губ, но он услышал.
— Да?
— Лицо…
— Не беспокойтесь. Все могло быть намного хуже. Конечно, что-то останется, но не так много… как можно было бы ожидать.
Она безвольно уронила руку. Ну, вот и все. Она такая Коле будет не нужна… Слезы, видимо, все-таки нашли лазеечку и побежали, прячась где-то в бинтах.
***
Коля появился на следующий день. Она сразу поняла, что пришел он.
— Коля…
— Тамарочка, родная моя, как ты? Если бы не ты…
— Если бы не я, ты бы не был в бане.
— Глупости, сам я виноват. Понимаешь, у нашего начальника дочь родилась, а ему уже за сорок. Ты не представляешь, сколько у него было радости. Он такой… В общем, никто не смог ему отказать. А я от зависти так нахлебался. Прости меня, родная…
Тамара снова заплакала. Неужели он не понимает, что она теперь будет уродиной. Он же так любит все красивое…
Коля приходил каждый день. Но Тамара почти не разговаривала с ним. Он рассказывал ей новости, а она все время думала об одном и том же — что же дальше делать. Даже если Коля, в благородном порыве, будет говориmь ей, что любиm ее в любом виде, она же понимаеm, что это не mак. И чmо эmо за жизнь будеm? Коля с ней, потому что чувствует вину, а она с ним, потому что обманывает себя надеждами…
***
Накануне того дня, когда ей должны были снять повязку, к ней пришел доктор. Именно с ним она разговаривала в тот, первый день, именно он потом часто приходил к ней.
— Ну, как настрой?
Тамара пожала плечами. Тело немного побаливало — ожоги были не только на лице — и она поморщилась.
— Болит?
— Нет, терпимо, просто неудобно.
— Ничего, еще неделька, и будет намного легче. Завтра мы будем снимать повязку с лица.
Тамара испуганно дернулась. Как же так? Так мало времени прошло, там же ничего не зажило… И Коля… Коля увидит, какая она страшная.
— Доктор, а можно это сделать после обеда?
— Почему? Обычно все наоборот просят с утра.
— Понимаете…
— Муж? Вы не хотите, чтобы он вас видел?
Она кивнула.
— Но ведь… это глупо. Он все равно увидит вас потом.
— Пусть потом. Сначала я сама.
Он помолчал немного.
— Хорошо, как скажете.
***
На следующий день после тихого часа ее повели в процедурный. Медсестра ей объясняла:
— Лечение, конечно, не закончено, но теперь таких повязок не будет, и, конечно, у вас будут свободны глаза.
Тамара тихо вздохнула. Зачем они ей нужны теперь, эти глаза…
Когда она увидела себя в зеркало, чуть не закричала. Доктор тут же подскочил к ней.
— Тише! Что вы с ума сходите? Это же ничего не зажило еще! Часть еще под повязками будет, часть так. Не нужно паниковать! Говорю же, все не так страшно, как сейчас кажется.
Но Тамару уже била мелкая дрожь, и ей даже пришлось дать успокоительное.
Коля никак не отреагировал на ее лицо. Все так же называл ее родной. Все так же смотрел в глаза. За пару дней до выписки Тамара пошла его проводить до дверей. Он уже вышел, а она вспомнила, что забыла его попросить привезти теплые носки — открыла дверь и услышала:
— Ты с ума сошла? Она же страшная такая! Не нужно! Еще людей перепугаем.
Тамара быстро захлопнула дверь. Вот и все, теперь точно все понятно. Слезы текли ручьем, губы тряслись. А она снова и снова спрашивала себя — что?! Что мне теперь делать?
(2)
Такую ее и застал доктор.
— Что вы здесь делаете? Что с вами? Вы плачете? Что случилось?
Она никак не могла сказать. Тогда он подхватил ее под руку и повел к себе в кабинет. Усадил в кресло, налил воды.
— А теперь рассказывайте, что снова произошло?
И она, сбиваясь и заикаясь, поведала ему все, что услышала. Он барабанил пальцами по столу.
— То есть, вы уверены, что он говорил именно о вас?
— Уверена…
— Что же нам теперь делать?
Тамара вдруг поняла, что из-за своих переживаний даже не знает, как зовут доктора. Он старше ее лет на пять, но очень симпатичный, глаза внимательные.
— Я не знаю. Но точно знаю, что домой не хочу.
— Вы в зеркало-то смотрели? У вас нет ничего очень страшного.
Тамара вздохнула.
— Просто вы привыкли к таким лицам. Поэтому вам и не кажется страшным это…
Она, наконец, увидела табличку на его груди «Шаманов Александр Юрьевич».
— Александр Юрьевич, может, вы меня выпишете раньше? Чтобы я могла уйти, пока Коля не пришел.
Он встал, прошелся по кабинету. Потом повернулся к ней.
— Но, если разобраться, вы пострадали из-за него. Неужели нельзя как-то все это решить? И потом, куда вы пойдете? К родителям?
Она отрицательно мотнула головой.
— Нет, к родителям нельзя. Он туда приедет.
— Может это и к лучшему? Ну… он же любил вас? Почему вы думаете, что он не может вас снова полюбить? Или продолжить любить. Ну, первое время все возможно, но это пройдет.
— Вы не знаете моего Колю. У него всегда все самое красивое, в том числе и жена. Мне нужно собраться с силами и решить, что мне делать.
— Вы мне так и не ответили, куда вы пойдете?
Тамара пожала плечами. Он присел перед ней на корточки.
— То есть пойти вам некуда?
Она снова качнула головой и заплакала. Он вздохнул. Ему очень нравилась эта милая молодая женщина, и он прекрасно понимал все, что она чувствовала сейчас. Он всегда старался помочь в таких ситуациях, а случалось их не так уж мало. А в этом случае оставаться в стороне Александр просто не мог. Ему хотелось вправить мужу мозги, но он понимал, что не имеет права этого делать.
***
Тамара осматривалась. Просторная квартира. Современная мебель.
— Вот, тут я и живу. Вы можете расположиться в маленькой комнате.
Сегодня, когда он предложил пожить какое-то время у него, Тамара очень удивилась, а потом решила, будь что будет, ей уже все равно.
Она помогла приготовить ужин. Телефон был выключен. Только мама знала, где она. И то — сказала ей это Тамара после клятвы, что ни одна живая душа не узнает.
Александр достал бутылку красного вина.
— Давайте по чуть-чуть. Полезно для восстановления крови, и к тому же вам нужно снять стресс.
Тамара улыбнулась.
Это точно. У нее внутри такая паника, что и не рассказать. Может быть, вино поможет. Александр оказался прав: Тамара быстро раскраснелась, расслабилась. Основные шрамы были на лбу и на висках, поэтому, когда Тамара распустила уцелевшие волосы, на виду осталось совсем немного. Он откровенно любовался молодой женщиной. Она перехватила взгляд доктора и с удивлением спросила:
— Что вы так на меня смотрите?
— Вы безумно красивая!
Он бы ни за что не сказал этого, если бы не выпил. Она почувствовала что-то… Какую-то надежду, что ли. Когда Александр припал к ее губам, Тамара не оттолкнула его. Хоть кому-то она не противна….
***
Утром их разбудил непрекращающийся настырный звонок в дверь. Александр пошел открывать, а Тамара потянулась за телефоном. Она еще вчера отключила звук. Десять пропущенных от мамы и больше пятидесяти от мужа. В душе как-то нехорошо потяжелело. Дверь спальни отлетела к стене, и на пороге возник растрепанный Коля.
— Тамара…
Она натянула на себя одеяло. Как ей сейчас было плохо, страшно, противно! Но она взяла себя в руки.
— Что?
— Как ты… Почему?
— А что ты хотел? Ты же не можешь жить с такой страшной, что даже люди пугаются…
— Что ты говоришь? Что за бред?
Она села в постели и закричала:
— Я слышала, я все слышала! Как ты кому-то это говорил по телефону!
У нее были всколочены волосы, слезы в три ручья, она кричала так, что ей не хватало воздуха.
— Тамара… Я говорил об орхидее! Хотел тебя порадовать к выписке! Ты всегда о ней мечтала… Какая-то черная. Я заказал, Ольга забрала и прислала мне фото. А она такая страшная, как будто умерла давно... Я запретил привозить ее на выписку…
Тамара понимала, как с каждым словом мужа она умирает.
Он никогда не простит ее. Это она знала точно.
— Коля…
Лицо Николая стало непроницаемым.
— Я пришлю все твои вещи сюда.
Он посмотрел на Александра, который стоял в стороне и потирал ушибленный кулаком Николая подбородок, и тихо вышел. А Тамара поняла, что вместе с ним ушла и ее душа.
***
Тамара села в кровати и закрыла лицо руками.
— Господи... Что же я наделала...
Александр подошел, сел рядом.
— Ты любишь его?
Она непонимающим взглядом посмотрела на него:
— Конечно, люблю, именно поэтому и хотела уйти, чтобы он не заставлял себя жить со мной.
— Так пойди и скажи ему об этом!
Тамара расплакалась.
— Не могу! Не могу я, понимаешь? Мы еще на свадьбе договорились, что никогда не простим друг другу предательства, и если кто-то изменит, то никаких попыток примирения делать не будет...
Александр встал, отошел к окну. Какое-то время молча смотрел в него, потом повернулся к ней.
— Ну, тогда ты должна остаться у меня. Пойми, я могу сделать тебя счастливой. По-настоящему счастливой. У меня много знакомых в силу моей профессии, которые могут устранить все это на твоем лице. Ну, если не все, то очень многое. Подумай... Мы взрослые люди, юношеские влюбленности нам ни к чему. Я сейчас уеду на работу. А у тебя целый день, чтобы все взвесить. И вспомни… как хорошо нам было.
Он взял свои вещи и вышел из комнаты...
Тамара упала на кровать и зарыдала. Ну почему? Почему, прожив столько лет вместе с мужем, она не смогла просто поговорить с ним?
***
Она не знала, сколько так пролежала, потом села в кровати.
— Ну что, Тамара, начинаем новую жизнь?
Она решительно двинулась на кухню и открыла холодильник. Нужно было решить, что приготовить. И вообще прибраться. В квартире Александра было чисто, но как-то все неправильно. Чистое белье аккуратными кучками по дому, чистая посуда вся на столешнице, то есть все как будто ждало своего часа.
Когда картошка была начищена и она взялась за мясо — нож соскочил и больно чирикнул по пальцу. Тамара вскрикнула, зажала рану салфеткой. А потом посмотрела на часы. Судя по времени, Александр вот-вот вернется.
Она побежала в спальню, быстро побросала свои вещи в сумку и выскочила за дверь.
***
Мать молча впустила ее в квартиру. Тамара вошла, села в прихожей на стул.
— Тамара, что происходит? Я не смогла не дать ему адрес, если бы ты знала, что он здесь устроил... Я пыталась тебя предупредить. Скажи, что ты делала у того доктора?
Тамара подняла на нее глаза:
— Мама, я спала с ним. Я же говорила, что слышала разговор мужа...
— Ты что, даже не спросила у него, про что он?
— Нет, мама. И сегодня он застал меня в постели с Александром.
Мать так и села.
— Что же теперь будет?
Тамара невесело усмехнулась.
— А что будет? Мы разведемся, а я вернусь к тебе. Тебе же всегда не нравилось, что я живу в деревне.
Анна Федоровна встала.
— Не говори глупостей! Коля у тебя хороший! Ты вон всегда была одета лучше всех своих городских подруг. В общем, так. Сегодня оставайся, а завтра к себе домой. Проси прощения, объясняйся, но чтоб он тебя принял.
Тамара смотрела на нее и не верила.
— Мама, ты что, выгоняешь меня?
Анна Федоровна встала.
— Понимай, как хочешь!
Тамара помнила, какой скандал закатила мать, когда они с Колей объявили, что собираются жить в деревне. «Вы ненормальные! Что вы там делать будете? Молодые! Нет, если, Николай, тебе хочется там тухнуть, то скатертью дорога. Свою дочь я туда не отпущу».
Они с Колей сбежали ночью. Давились смехом и толкались в прихожей, а потом на такси ехали туда, где счастливо прожили несколько лет. Мать не общалась с ними год. Но потом ничего, оттаяла, даже в гости приезжала. И теперь родная мать, единственный человек, от которого Тамара надеялась получить поддержку, просто выгоняла ее. Она усмехнулась сама себе:
— Ну что, Тамара, похоже, началось твое хождение по мукам
*******************
(3)
Она даже не стала разуваться, просто подхватила свою сумку и вышла из квартиры. Села на первую скамейку в парке и решила, что так и будет здесь сидеть...
— Слышь, красавица, на пузырь не подкинешь?
Тамара испуганно обернулась. Перед ней стояла дама... Правда, от дамы в ней осталась одна помятая шляпа, но держалась она величественно.
— Что, простите?
— Говорю, деньги есть? Трубы горят, спасу нет.
Тамара сунула руку в карман, протянула женщине купюру. Та сразу оживилась.
— О, да тут и на закусь хватит. Я мигом!
Женщина исчезла так же быстро, как и появилась. Тамара прикрыла глаза. На улице начинало темнеть.
— Спишь, что ли?
Тамара вздрогнула, открыла глаза. Рядом с ней усаживалась все та же дама.
— Меня Валькой зовут!
— Тамара.
— Что грустишь, Тамара? Жизнь хороша, когда выпить и закусить есть. А у нас есть и то, и другое.
Валя деловито разложила несколько пирожков и поломала кусок ливерной колбасы. Потом достала из кармана два пластиковых стаканчика.
— Ты не думай, это новые. Валька любит чистоту.
Она налила в два стаканчика.
— Ну, давай, вздрогнем, что ли.
— Я не пью.
— А ты выпей. Вижу, глаза на мокром месте. Выпей, и все встанет на свои места.
Тамара понюхала жидкость в стаканчике, сморщилась и поставила его. Валентина снова подала ей.
— Чего ты ее нюхаешь? Ты ее пей. Это напиток, а не духи.
И Тамара залпом махнула. Легче стало уже через три минуты. Все вдруг показалось таким нестрашным, таким несерьезным. Валентина еще налила.
— Что случилось у тебя? Ты, если не хочешь, не говори.
А Тамаре хотелось. Очень хотелось выговориться. Она говорила и плакала, а Валька, нужно отдать ей должное, внимательно слушала.
— И что ты теперь думаешь?
— Не знаю я, что мне думать.
Валентина снова плеснула в стаканчики. Потом произнесла:
— Да, девка… Не знаю, что и посоветовать. А с ним точно не хочешь поговорить?
Тамара пьяно мотнула головой.
— У нас договор.
— Да какой договор, когда жизнь на кону?
Валентина стукнула кулаком по скамейке, но Тамара уже крепко спала, зажав в руке кусок ливерной колбасы. Валя тихонько взяла ее сумку, достала телефон. Долго в нем копалась, наконец нашла контакт «Муж».
— Алле!
— Вы кто? И откуда у вас этот телефон?
Голос Коли звучал громко.
— Ты не ори, давай, Тамарку свою разбудишь!
— Что? Что происходит? Дайте трубку Тамаре!
— Да не могу я ей трубку дать! Спит она! Напилася.
— Кто, Тамара? Вы кто? Где вы?!
— Мы? Мы тут, в парке, около реки. Ты приехал бы. Пропадет девка почем зря. Я-то уйду, но прости уж, деньжонок прихвачу, похмелиться мне завтра надо!
Валя выключила телефон, быстро достала из сумки кошелек, вытащила оттуда всю наличность и, слегка покачиваясь, пошла по дорожке.
***
Коля выскочил на улицу, на ходу застегивая куртку. Это какое-то чудо, что он сегодня остался ночевать в городе у брата. Не хотелось ехать домой. Пустой дом его пугал. Он размахивал руками. Какая-то машина остановилась.
— Ты чего, с ума сошел?
— Мне до парка надо! Ту недалеко! Я хорошо заплачу.
Водитель махнул.
— Садись, мне по пути.
Всю дорогу Николай дергался. Водитель спросил:
— Случилось что?
— Да… случилось. Целая каша, не знаю, как разгрести теперь… Вот, вот здесь остановите!
Он бросил на сиденье деньги и бросился бегом к парку. Тамару увидел почти сразу. Подбежал и испугался, голова безвольно висит, рядом открытая сумка.
— Тамара! Тамара!
Она открыла глаза, улыбнулась.
— Коля, Коленька мой…
— Что ты здесь делаешь?
— Я? Я с Валей. Выпиваю. Валя?
Тамара осмотрелась пьяным взглядом.
— А Вали и нет.
Потом рассмеялась.
— Не, а что мне делать? Мужа я потеряла, мать меня выгнала. Александр… Я вообще не знаю, как все это получилось… Буду теперь с Валей бомжевать. Где Валя?
— Твоя Валя обчистила тебя и смылась. Вставай! Нечего позориться.
Тамара покачала головой.
— Я никуда не пойду. Я страшная, я плохая. Я никому не нужна. Я и себе теперь не нужна. Знаешь, Коля, как я люблю тебя? Знаешь, что я сейчас чувствую? Не знаешь! А сказать не могу…
Она говорила чуть внятно. Коля понимал, что его жена в стельку пьяна. Она очень редко пила, да и то только легкое вино. А сейчас, видимо, загадочная Валя налила ей чего покрепче.
— Вставай, горе ты моё. Вставай, говорю! Домой поедем!
Он с большим трудом поймал такси. Тамара, буквально висящая на нем в пьяной полудреме, напрочь отпугивала таксистов. Наконец, одна машина остановилась.
— Тошнить ее не будет?
— Не будет. Если что, я оплачу химчистку.
— А ехать куда?
— Двадцать километром, в Орловку.
— Ну, тогда садись.
Таксист заметно оживился. Потом, когда они уже тронулись, он посмотрел на Николая.
— Ты что, трезвый?
— Да.
— А бабе зачем так пить позволяешь?
— Да не позволяю я… Поругались.
***.
Тамара проснулась от сильной головной боли. Даже застонала. Открыла глаза. Как такое может быть? Она дома…
Она осторожно встала, прошла на кухню, нашла таблетки, выпила. На столе лежала записка: «Я уехал в командировку, вернусь через три недели, тогда и поговорим».
Иногда, очень редко, Колю посылали в командировки. В этот раз, скорее всего, он сам попросился. Она вздохнула: вот она, отсрочка. Нужно собраться с мыслями, нужно все обдумать и убедить Колю, что ей никто больше не нужен. Да, она дура. Но она готова убить себя за то, что натворила.
***
Вечером зашел директор магазина, в котором она работала. Он долго мялся, отводил глаза, а потом сказал:
— Тамара, давай говорить, как взрослые люди… Мне всегда нравилось, как ты работаешь. И приветливая ты, и умная, а самое главное — честная. Но теперь… Ты же сама понимаешь, что за прилавком не может стоять человек с внешностью… такой… Я вот расчет тебе принес, ну и сверху немного. Компенсация, так сказать.
Он вышел, а Тамара так и осталась сидеть. Найти работу в деревне очень сложно, а магазин ей нравился, да и с директором этим легко было. Потом усмехнулась.
— Хождение по мукам продолжается… Ну, а что, во всем он прав…
Дня через три забежала Ольга.
— Нет, ну вы посмотрите на нее. Давно дома и даже не звонит. Как ты?
Тамара поняла, что Ольга ничего не знает. Это радовало. За то время, пока она была дома одна, она на улицу выйти боялась.
— Нормально, только вот безработная теперь.
— Ту, тебе ли переживать? Коля у тебя хорошо зарабатывает. Можно вообще дома сидеть. Надолго он уехал?
— На три недели.
— Ты вот что, у нас через десять дней у Мишки день рождения, ты помнишь, что ты крестная? Так что ждем тебя.
— Да ну, куда я в таком виде.
— Не говори глупостей! Во-первых, не все так страшно. А во-вторых, пусть все привыкают, тебе здесь жить все-таки.
***
Тамара пришла на именины пораньше. Думала, помочь чем... В нос сразу ударил запах рыбы. Тамара даже остановилась. Тошнота то подкатывала, то уходила. Кое-как продержавшись до половины праздника, она ушла домой.
Дома стало легче. Она лежала, смотрела в потолок, а потом вдруг резко села, округлив от ужаса глаза. Все сходится: она беременна. И не от Николая.
У дома остановилась машина.
Она схватила телефон. Там смс от Николая, пришло три часа назад: «Еду домой, закончили раньше». Тамара упала на диван, закусила подушку и завыла… Снова села. Громко сказала:
— Вот теперь, Тамара, начнутся твои настоящие хождения по мукам.
Она точно знала, что не избавится от ребенка никогда. Только вот ребенок не от мужа.
Свет зажегся. На пороге стоял Коля.
— Ты что, сама с собой тут разговариваешь?
Он улыбнулся, а Тамара горько заплакала. Пройдет немного времени, и он все поймет.
***
— Ты вот что… Не дури. Никуда ты не уйдешь. Мы же и так думали — помнишь? — может усыновить или удочерить кого… Раз уж меня бог наказал за что-то, деваться мне некуда… Так или эдак, все равно не кровного растить… Вот и буду его воспитывать… ну или ее. Кто там? Неизвестно пока?
Коля говорил медленно, скупо роняя слова. Тамара призналась во всем два дня назад — все равно скоро все будет видно, третий месяц уже. Коля выслушал исповедь с круглыми глазами, молча вскочил и выбежал из дома, хлопнув дверью. День молчал, с женой не разговаривал, а сегодня вернулся с работы, взял ее за руку, усадил за стол и сам рядом уселся.
Тамара разрыдалась. Ну как, как жить дальше?
— Неизвестно… Через месяц или два, наверно, можно будет определить, — всхлипывая, ответила она. — Ты кого хочешь?
— Я? Не знаю… наверно, дочку.
***
Александр открыл дверь в хорошо знакомый кабинет на первом этаже. Там вела прием Лена, педиатр и, по совместительству, его близкая подруга. Отношения, похоже, плавно переходили в серьезные.
— Лен, привет! Ты сегодня в первую? — начал он и… осекся. Лена пыталась убедить малышку, которую принесли на осмотр, выплюнуть соску и открыть рот, чтобы можно было проверить ее горло.
— Машенька, ну отдай мне соску… Давай скажем «ааа»… Мне надо твое горлышко посмотреть…
Девочка сидела на коленях у молодой женщины с заметными шрамами на лице и руках. Эту женщину Александр узнал мгновенно и именно потому на секунду потерял дар речи. Прошло больше года, а он никак не мог забыть их короткую любовь, несмотря на Лену и несмотря на то, что он ни разу с тех пор не видел Тамару. Та подняла на него глаза, и он сразу понял, что и она его узнала.
— Привет… Неожиданная встреча.
— Привет… Саша.
— У тебя дочка? — задал он глупый вопрос. — Молодец.
И тут его пронзила догадка. Он счел, что можно задать следующий вопрос, вполне невинный.
— И сколько ей?
— Полгода, — потупив взгляд, ответила Тамара. Потом подняла глаза. — Вот, закашляла что-то, решили с мужем, что надо доктору показать.
Лене тем временем удалось, наконец, посмотреть горло девочке, и она, отложив инструмент, с интересом следила за диалогом.
— Вы знакомы?
— Мммм… да, — протянул Александр. — Встречались, давненько. Ну ладно, не буду мешать, прием же у вас.
— Саша! — сказал Лена. — Да, я сегодня в первую. Через час заканчиваю. А ты?
— Я уже все на сегодня. Забегай ко мне, как закончишь, и поедем, — и он вышел из кабинета.
Но не стал уходить, а прислонился к подоконнику в коридоре и стал ждать Тамару. Та вышла минут через десять.
— Тамара! Я решил дождаться тебя. Хоть парой слов перемолвиться. Как поживаешь?
Тамара чуть заметно улыбнулась, держа Машу на руках. А та вдруг тоже заулыбалась, глядя на дядю.
— Нормально. Вот, воспитываю дочку. Простудилась, похоже. Но вроде ничего серьезного, сказали. А у тебя как дела?
— Да все в порядке, работаю тут же. Послушай... — он помолчал. — Я вдруг подумал. Это же моя дочка? По времени совпадает. А у мужа, ты же говорила тогда, я помню, проблема же с этим.
Тамара не ответила и посмотрела в окно.
— Саша, ты извини, нам надо идти, за мной машина сейчас подъедет. Коля сказал, водителя пришлет.
— Да, конечно, понимаю. Пока.
Тамара кивнула и, уже уходя, повернулась и ответила.
— Нет. Не твоя.
Александр постоял, глядя ей вслед, и тут новая идея вдруг пришла ему в голову. Он дернул дверь и снова заскочил в кабинет, где Лена готовилась к приему следующего больного.
— Лен, послушай! Ты шпатель не выбросила? Ну этот, которым горло девочки сейчас смотрела?
— Нет еще, вот он, на столе лежит. А что?
— Дай мне его, пожалуйста! Я потом все объясню, ладно?
Он схватил одноразовый инструмент и выскочил из кабинета.
***
— Тамасик, привет! Прости, сегодня поздно, совещаниями достали, — Коля шумно, как всегда, ворвался в дом после работы. — Привез тебя Валерка, все нормально? Ну что там с Машулей?
— Привет. Да, довез нормально. Ничего страшного, Елена Дмитриевна сказала. Носик с солью промывать и ингалятор, через две недели снова на прием. А что это ты там прячешь?
Коля хмыкнул и вытащил из-за спины горшок с цветком.
— Вот, заказал для тебя, сегодня пришла. Авось порадует тебя зимой. Про такую ты мне говорила?
— Камбрия? Коля, как же ты запомнил? Месяц назад говорили… Спасибо тебе.
— Да не запомнил я. Куда там. Записал.
Тамара неловко обняла мужа, который продолжал держать цветок двумя руками. Потом взяла цветок, развернула упаковку и поставила на стол.
— Какая красавица!
— Это точно! Ну ладно, пойду проведаю другую нашу красавицу. Не спит?
— Нет, гукает. Тебя ждет, наверно.
***
— Посмотрите, пожалуйста. По телефону сказали, результат уже готов, — Александр протянул паспорт миловидной девушке в белом халате, дежурно улыбавшейся из-за стойки ресепшн. Та взяла паспорт, потыкала в клавиатуру компьютера и ответила:
— Да, все готово. Присядьте, пожалуйста, подождите пять минут.
Он уселся напротив, ожидая, пока обслужат предыдущего посетителя. Сердце предательски бухало в груди — он чувствовал, что сильно волнуется. Он был почти уверен, что тест на отцовство будет положительным — кто еще, если не он? И что тогда? Лена ему нравилась — она симпатичная, у них много общих интересов, с ней хорошо в постели. И с ее сыном у него нормальные отношения. Но почему-то никогда с ней у него не было такого сумасшествия, что в ту единственную ночь с Тамарой. И вот вам пожалуйста, получилось дитя любви. Что теперь? Он чувствовал, что готов бороться за нее. Ну и что, что вернулась к мужу. Надо как-то с ней встретиться и поговорить. Ведь ей тоже было тогда хорошо! И у них может получиться полноценная, настоящая семья.
— Александр Юрьевич? Вот пожалуйста, возьмите.
Он схватил запечатанный конверт, наспех поблагодарив, уселся обратно в кресло, распечатал конверт и вытащил лист бумаги.
«То есть как ноль процентов?» — сердце снова ухнуло куда-то в желудок. Ошеломленный, он продолжал сидеть несколько минут, потом снова взял в руки листок. Много красных строчек. Он снова подошел к улыбчивой девушке.
— Скажите, а вы ничего не могли перепутать? Материалы, например? — он услышал, как предательски дрожит его голос.
— Исключено, — девушка продолжала улыбаться, как робот. — У нас стопроцентная репутация.
***
— Ты что, меня совсем за дуру держишь? Потому и не беру трубку. О чем говорить? Я видела, как ты на нее смотрел… а она на тебя! Зачем ты шпатель утащил? Ты ведь экспертизу на отцовство побежал делать? Все с тобой понятно. Можешь валить к своей бывшей любовнице! — Лена зло тараторила, не глядя на Александра.
— Да подожди ты. Не даешь мне слова вставить.
— Ну что? Что ты можешь сказать?
— Тест отрицательный. На, смотри.
Повисла пауза. Лена взяла листок, посмотрела и подняла глаза на Александра. Тот опустил глаза и продолжил, глядя в пол:
— Просто она говорила, тогда еще, что у них детей нет и не будет из-за мужа. Вот я и сделал вывод. Ошибся, значит.
— А как же тогда?...
— Не знаю. Бывает, врачи ошибаются. Или… В общем, не хочу об этом думать, — он поднял глаза и внимательно посмотрел на Лену, а потом взял ее за руку. — Послушай. Прости меня, пожалуйста. И я подумал… может, все-таки переедете с Витькой ко мне? Места хватит.
Лена отвернулась. После долгой паузы сказала:
— Саша. Я вот что подумала. Тамара ко мне на прием записана на завтра. Тебе надо прийти и поговорить с ней. А потом мы еще раз обсудим наши с тобой дела. Хорошо?
Теперь замолчал ее собеседник, а подумав, откашлялся и ответил:
— У меня завтра выходной. А ты… просто покажи ей этот листок. Я думаю, ей надо это знать.
***
— Ну вот, все у вас в порядке. Машуня, молодец! Не болей больше.
Тамара, держа на руках дочку, приподнялась и собралась было покинуть кабинет Лены, но услышала:
— Тамара, подождите минуту. Я хотела кое-что вам сказать и показать, — Лена протянула ей листок и продолжила. — Александр — который сюда заходил прошлый раз, помните? — просил вам передать вот это.
— Что это?
— Это результат теста на отцовство. Он отрицательный.
Тамара ничего не поняла. Однако, увидев имена на листке, она через минуту осознала смысл строчек и вывода, указанного внизу, а потом и все остальное, что этому сопутствует. Ей вдруг показалось, что комната закружилась вокруг нее, и она на всякий случай крепко прижала к себе малышку. Потом чуть успокоилась и подняла глаза на Лену.
— Как же так? Доктор говорил, нет шансов…
— Саша сказал, бывает, и доктора ошибаются.
***
Коля бегал по комнате, не в силах усидеть на месте. Потом вдруг схватил Тамару в объятия и закружил. Потом поставил ее, подскочил к столу и схватил в руки два листочка. На одном внизу было написано «0%», на втором — его — «99,995%». Стащить тайком волос мужа — это ведь не проблема, правда? Потом он опять схватил жену в охапку и закружил.
— Коля, подожди, поставь меня! — смеясь, закричала Тамара. — Мне надо еще кое-что тебе сказать.
Коля подчинился, но из объятий жену не выпустил. Она приподнялась на цыпочки и шепнула ему на ухо:
— У меня задержка… Заскочи в аптеку с работы, купи тест, ладно?
КОНЕЦ
Источник
Следующая публикация
Комментарии 7