Предыдущая публикация
Скорбный день 23 января...
В этот морозный день 1985 года ушёл в вечность любимый певец узбекмкого народа, всемирно известный, проникновенный голос которого покорял всех, кто его слышал...
ЭТО БАТЫР ЗАКИРОВ.
БАТЫР ЗАКИРОВ
(1936-1985)
СОЛОВЕЙ УЗБЕКСКОЙ ЭСТРАДЫ
Батыр Закиров… Его звезда взошла на небосклоне в пятидесятые годы прошлого столетия. Мягкий, пронизывающий душу голос, покорил тогда миллионы любителей зарождающейся у нас эстрады. В исполнении Батыра Закирова узбекская песня впервые зазвучала в сопровождении эстрадно-симфонического оркестра. По существу, это была революция в национальном песенном искусстве. И сегодня мы слушаем его лирические песни с таким же трепетом, как когда-то слушало их поколение наших родителей. Батыр Закиров пел не только на узбекском, но и на французском, арабском, афганском и индийском языках. Его песни облетели весь мир.
В 1964 году Батыр Закиров провёл в Москве в кремлёвской больнице несколько месяцев. Здесь ему сделали сложнейшие операции на лёгком. До полной реабилитации нужно было ещё немного времени, поэтому врачи рекомендовали Батыру два месяца отдохнуть в санатории под Москвой в Герцено.
Во время тихого часа Батыр долго не мог заснуть… Он глянул в окно, где легкий ветерок качал ветки деревьев покрытые нежной листвой. Была ранняя весна. В Ташкенте обычно в эти весенние дни отец, глава семьи Закировых Карим ака, в свободное от репетиций в театре время, выходил во двор, брал садовый инвентарь и возился в саду. Сыновья, те, кто был дома, обязательно помогали отцу. Особое значение Карим ака придавал трудовому воспитанию детей. Батыру нравилось бывать во дворе с отцом наедине. Работая вместе, что удавалось в редких случаях, они вели неторопливую беседу, о жизни, о предстоящих гастролях и творческих планах.
Ночью Батыр не сомкнул глаз…
«…Из года в год, из края в край
Несёт меня волна печали,
Так много в жизни я узнал
Вот если б всё начать сначала…»
Накануне операции Батыр вспомнил свою встречу с композитором Икрамом Акбаровым. Уже зная назначенный день операции, певец созвонился и договорился о записи новой песни. Батыр приехал на квартиру к Акбаровым. Их творческая дружба началась несколько лет назад, во время декады литературы и искусства Узбекистана, проходившей в Москве в 1957 году. На одном из выступлений первого эстрадного оркестра Узбекистана Икрам Акбаров был покорен мягким задушевным баритоном молодого вокалиста Батыра Закирова. По окончанию концерта композитор, давно переехавший из Ташкента в Москву, предложил Батыру сотрудничество. Тогда они вместе просмотрели сотни стихов, начиная от узбекской поэтической классики, до современных авторов. Именно в эти годы в репертуаре Батыра Закирова появились песни «Где ты, моя черноокая», «Рано», «Газли» на стихи Тураба Тулы. Эти песни полюбились не только в Узбекистане, но в России и за рубежом. И, наверное, не было семьи, где бы в доме не звучали знакомые лирические мелодии.
После чаепития и обмена новостями певец с композитором сели у пианино и начали репетировать новую песню. Нина, жена Икрама Акбарова, по профессии врач, пристально посмотрела на Батыра и спросила:
- Батыр, мне кажется, что у вас температура?
- Возможно…
- Тогда вам сейчас нельзя работать! Зачем же дорогой мой, так рисковать жизнью? Вылечитесь, а потом работайте…
Батыр повернул голову, посмотрев лучистыми огромными глазами на Нину, сказал:
- Эту болезнь вылечить невозможно… Я не могу терять время, потому что его у меня нет…
- А я как врач обязана вас оградить и не позволять себя гробить! – возмутилась дерзости Батыра Нина.
- Я вас прекрасно понимаю, но это мой выбор… - улыбнулся Батыр…
Операция была долгой и тяжелой. Когда Батыр, очнувшись от наркоза, открыл глаза, академик хирург Лев Константинович Богуш посмотрел по-отцовски, улыбнувшись, сказал:
- Ну что же, молодой человек, значит, будешь жить…
Прошёл ещё год лечения в санатории. Батыру предстояло начать новую жизнь.
«…Я жил, казалось, мне даны века
И в этом безрассудном ослепленье
Я прозевал рождение цветка,
Улыбки человеческой рожденье…»
Всё его детство и отрочество было связано с искусством. С сестрёнкой Луизой они устраивали небольшие спектакли, копируя игру актёров, увиденных в спектаклях театров, где работала мама Шохиста Саидова музыкальном им. Мукими и папа Карим Закиров в театре им. Хамзы. Прокравшись в мамину комнату, дети, как настоящие артисты гримировались, надевали на себя костюмы. Маленькие артисты пытались даже ставить целые кукольные спектакли, где всё, начиная с кукол, кончая декорациями, делали своими руками.
Отец рассказывал детям много интересного об истории Узбекистана о древних городах Самарканде, Бухаре и Хиве, о легендарных героях народных преданий. Много раз читал им бессмертные лирические поэмы Алишера Навойи «Лейли и Меджнун» и «Фархад и Ширин». Каждый раз Батыр слушая их, очень переживал за судьбу бесстрашного Фархада и влюблённого поэта Меджнуна. Батыр живо представлял себе героев из любимых легенд. Особенно ему запомнились строчки, которые он часто повторял:
«… И был Меджнун подобен розе в цветнике,
В беспамятстве лежал он вдалеке,
Любовью он смертельно ранен был,
Недвижен он и бездыханен был…»
В санатории Батыр получал письма от друга из Ташкента Анвара Максудова. Их дружба началась с детства, в 1947 году. Сблизило их общее увлечение литературой. Анвар был одним из первых, кому Батыр прочитал свои юношеские стихи, поверил мечты. В четырнадцать лет он нарисовал портрет Меджнуна и подарил его другу…
Впоследствии Анвар стал свидетелем первой любви друга. В девятом классе Батыр влюбился в девушку по имени Фарангис. Она тоже ответила ему взаимностью. Родители девушки, узнав о её чувствах, запретили дочери встречаться с юношей. Они считали, что семья Закировых не достойна их знатного рода. Тогда влюблённые стали переписываться. Батыр с гордостью показывал письма своей возлюбленной Анвару. В них девушка говорила не только о своих чувствах, но и размышляла о смысле жизни. А письма Батыра были похожи на маленькие лирические зарисовки. Их любовь можно было сравнить с чистым прозрачным родником в лесу и бескрайним голубым небом. После школы каждый пошёл своим путем. Анвар поступил в Медицинский институт, Батыр - в Консерваторию, на класс вокала, а Фарангис уехав в Москву, поступила в МГУ. Единственной связью между влюблёнными были письма. И только долгожданные каникулы превращали их встречи в праздник…
В 1955 году Батыр резко стал худеть. Домашние с трудом уговорили его лечь на обследование в клинику на берегу Салара.
- Да, Анвар остался для меня истинным другом… - вспоминая это время, подумал Батыр.
После занятий в палату зашёл Анвар. Увидев друга, Батыр обрадовался. Они вышли во двор и сели на зелёном берегу речки Салар, протекавшей на территории больницы. Батыр наблюдал за течением воды, прислушиваясь к нежным переливам речки и весёлому перезвону птиц.
- Батыр, о чём ты думаешь? – спросил Анвар.
- Думаю о новой песне… Наверное, песню надо петь от души… Я часто задумываюсь о том, нашёл ли я свою песню?.. Как-то в детстве, лёжа на супе во дворе, ночью я долго смотрел на звёздное небо. Свет серебристой луны и мерцающих звёзд вызвали во мне непонятное чувство беспокойства. Чтобы скорее заснуть, я шёпотом, обратился к звёздам, и попросил помочь мне избавиться от этого чувства. Постепенно мои губы стали произносить какие-то слова с мелодией. Звёзды, мигая, как бы вторили мне… Может, это была моя песня? Теперь я спрашиваю себя: где ты моя песня?..
- Батыр, у тебя будет ещё твоя песня.
- А где моя звезда?
- Ну, хватит, прошло столько времени, а ты опять…
- Подожди, Анвар, дай мне сказать… В прошлую мою поездку в Москву на последнем концерте я почувствовал, что в зале среди зрителей сидела она. Я никого не видел, кроме моей звезды, сидящей на пятом ряду с распущенными волосами до плеч. Я пел только для неё. После концерта она исчезла, моя звезда - Фарангис…
Друзья пошли в сторону корпуса. Перед выходом они крепко обнялись…
По состоянию здоровья Батыру пришлось бросить Консерваторию, и он поступил в театральный институт. Но петь он продолжал. В это время студенческий вокальный ансамбль «Юность» института готовил репертуар для участия во Всемирном фестивале молодёжи и студентов в Москве, проходившем в 1957 году. Узнав, что ансамбль едет на фестиваль, мама сказала:
- Сынок, я думаю тебе нужно выучить новую песню.
- А кто же напишет песню, и когда я успею её выучить? – удивился Батыр.
- Не беспокойся, я сама напишу, и вы с Луизой вместе споёте, – решительно сказала Шахиста апа. Буквально за неделю были написаны слова, музыка песни «Узбекистан – родина моя» и артисты разучили её. Во время выступления в Москве брат с сестрой, вложив всю душу, вдохновенно спели песню. Зал взорвался аплодисментами, зрители долгими овациями не отпускали молодых исполнителей. Песня «Узбекистан - родина моя» получила бронзовый приз фестиваля. Так в Узбекистане на базе ансамбля «Юность» образовался первый эстрадно-симфонический оркестр.
…Батыра выписали из подмосковного санатория весной 1964 года. Пациенты и медперсонал, успевшие полюбить молодого человека, певца из солнечного Узбекистана, вышли на торжественные проводы. На прощанье Богуш, тепло обняв пациента, сказал:
- Батыр, дорогой мой, мы сделали всё возможное, но года два-три тебе нельзя будет петь… И это не наша прихоть. Лёгкие должны окрепнуть… Иначе, вас не сможет спасти никакое чудо…
В Ташкенте, родном доме жена, актриса драматического театра Эркли Маликбаева окружила мужа заботой, следила за диетой и за приёмом лекарств. А главное, в семье росли два очаровательных мальчугана, таких же большеглазых и кудрявых как папа – Бахтияр и Баходыр. Отец с большой радостью играл с детьми, читал им сказки, рисовал для них машинки, солдатиков, разных героев из сказок. Он старался дать им направление в чтении книг, и позже часто повторял сыновьям:
- Если у вас есть цель и мечта в жизни, вы сами своими силами и умом должны осуществить их. Если же всего достигать по блату, то это будет похожим на ветхий дом. При слабом дуновении ветра он разрушится. Твёрдо стоящего на ногах человека и град не побьет…
Очень часто родители брали детей с собой на гастроли. Как только после концерта закрывался занавес, дети буквально атаковали музыкальные инструменты. Батыр никогда не повышал на детей голоса. Он всегда разговаривал с ними как со взрослыми людьми, считаясь с их мнением. Бахтияр и Баходыр так же, как и родители остались верными искусству. Бахтияр стал киноактером, а Баходыр увлёкся музыкой и рисованием.
Эти долгие два года в ожидании работы над песнями Батыр не терял даром. Он пересмотрел свои ранние стихи, отредактировал их для печати, придумал цикл сказок для детских журналов. Перевёл на узбекский язык знаменитую сказку Евгения Шварца «Тень». Иногда он садился у мольберта, разводил краски и экспериментировал для души.
«…И глядя вслед последнему лучу
Осеннею тревогою томимый,
Я говорю, я больше не хочу
Быть путником, всегда спешащим мимо».
Однажды, Батыр услышал радиоспектакль по сказке французского писателя Антуана де Сент Экзюпери «Маленький принц» в исполнении артистов московских театров. Музыкальное оформление спектакля, игра актеров произвели на него огромное впечатление. Философские размышлениями о дружбе, о любви и предательстве были созвучны взглядам Батыра. И теперь, эта тема взволновала молодого человека. Он не раз задумывался сделать инсценировку для узбекских слушателей. Сейчас это время подошло, и Батыр перевёл с русского на узбекский язык чудесную философскую сказку Экзюпери «Маленький принц». На Республиканском радио Батыр совместно с женой осуществил инсценировку сказки, вошедшей в «золотой фонд» радио. Три дня продолжалась запись в большой студии радио. Роль маленького принца талантливо, с детской непосредственностью сыграла Эркли Маликбаева. От автора говорил Обид Юнусов, а все остальные роли Баобаба, Лиса, Звездочёта и другие озвучил Батыр Закиров.
…Будучи студентом режиссёрского факультета, Батыр пришёл на практику в театр им. Хамзы. Их педагог Александр Гинзбург познакомил своих студентов с режиссёром театра Толя Ходжаевым, который в 1955 году поставил спектакль «Алжир – родина моя». Как это принято в театрах, в массовках всегда участвовали студенты. Придя на практику, Батыр снова окунулся в годы беззаботного детства и юношества. Он с интересом смотрел, как режиссёр раскидывал мизансцены, как он точно и образно объяснял задачи актёрам. Роль подростка Умара играла молодая актриса Эркли Маликбаева. Она прекрасно двигалась на сцене, с юношеским задором, а иногда с детской непосредственностью очень трогательно говорила о тяжёлой жизни своего героя. Глядя на актрису, Батыр поражался её умению с лёгкостью перевоплощаться в подростка. Спектакль пользовался большим успехом у театральной общественности и у зрителей.
В 1956 году труппа театра со спектаклем «Алжир – родина моя» поехала на поезде в Москву на Всесоюзный театральный фестиваль. Дорога была долгой. Артисты разместились в плацкартных вагонах. Студенты, участвовавшие в массовке, тоже поехали. Вечерами пассажиры собирались в каком-нибудь вагоне играли в карты, рассказывали анекдоты.
Особенно большая, веселая компания возникала, когда появлялся «Батыр-хохмач», как его называли друзья, лучший мастер анекдотов. По всему вагону разносился громкий, заразительный смех. Затем наступало время песни. Люди затихали. Под мерный стук колес слышалась мелодия и задушевный голос молодого певца, Батыра Закирова.
На одной из станции поезд остановился. Многие вышли что-нибудь купить. Вышла и Эркли. Быстро пробежав до магазина, не накинув ничего тёплого, она купила конфет, и вернулась в вагон. Вечером у нее поднялась температура. Актриса лежала, укутавшись тёплым халатом, и тряслась в лихорадке. Кто-то осторожно постучал в перекладину. Эркли подняла голову и увидела смущённое лицо парня.
- Можно к вам? – спросил он. - Вот услышал, что вы заболели… Может чем-нибудь помогу…
- Спасибо, за заботу, молодой человек. Присаживайтесь. - Эркли приподнялась, села и теперь только поняла, что это был Батыр Закиров.
Потрогав рукой её горячий лоб, он сказал, что сейчас придёт. Через несколько минут Батыр буквально влетел и быстро разложил всё, что принёс в пакете: аспирин, мёд, лимон и ещё что-то. Он поставил стакан с крепким, горячим чаем на столик и торжественно заявил:
- Эркли, сейчас я сам буду вас лечить… Не бойтесь, всё будет хорошо…
На фестивале коллектив театра за спектакль «Алжир – родина моя» получил Гран-при.
По приезду в Ташкент Батыр уже настолько был влюблён, что не мыслил ни одного дня без Иры. Кроме того, что они встречались каждый день в театре, куда Батыр приходил с цветами, он без конца звонил соседям, вызывая Эркли к телефону. Эркли к этому времени была разведённой женщиной и имела сына. Но влюбленного «Меджнуна» это обстоятельство совершенно не смущало. В 1957 году они поженились. Их брак длился 16 лет. Это были годы горячей обоюдной любви, творчества талантливых людей, преданных каждый своему делу. За это время Батыр записал десятки новых песен, написал множество живописных работ. В их доме собирались друзья – композиторы, актёры, писатели, художники. Они вели горячие споры о новых веяниях творческой жизни столицы.
В тот год в театре Узгосэстрады началась работа над большим развёрнутым эстрадным представлением в двух действиях. Работали над ним главный режиссёр театра Анатолий Кабулов. На помощь из Москвы прилетели режиссёр Александр Конников и никому тогда ещё не известный композитор Ян Френкель. Великолепный скрипач-виртуоз Ян сразу выделил Батыра Закирова и предложил ему для исполнения несколько песен зарубежного Востока. Особенно много Ян и Батыр работали над арабским танго композитора Дариз-эль-Атташа «О, светоч грёз моих», впоследствии больше известной, как «Арабское танго». Френкель сделал аранжировку песни, и в исполнении Батыра она зазвучала необыкновенно трогательно и проникновенно. На многие годы это танго стало его своеобразной визитной карточкой. На каких бы сценах, в каких бы странах ему потом не приходилось выступать, «Арабское танго» неизменно принималось слушателями восторженно. Батыр также включил в свой репертуар весёлую шуточную песню «Арзихамари» индийского композитора, «Красивая девушка» - ливанского и лирическую песню узбекского композитора М. Бурханова из кинофильма «Очарован торбой». В феврале 1959 года коллектив поехал в Москву на Декаду литературы и искусства Узбекистана с новым эстрадным представлением «Салют, Москва!»
Перед началом концерта в переполненном зале на пресс конференции, когда в президиум посыпались записки с вопросами, «будет ли Батыр Закиров участвовать в концерте?» и т.д. он почувствовал уверенность, бодрость. Наконец, певец подошел к микрофону. Он был совершенно спокойным. Предельно собравшись, не замечая никого в зале, Батыр запел… Он полностью растворился в ливанской песне «Красивая девушка». Гром аплодисментов взорвал зал! Именно сейчас артист испытал минуты счастья. Слёзы радости появились на его огромных грустных глазах.
- Боже, мой, меня приняли, не забыли! Ради таких минут стоит жить!
После триумфа в Москве окрылённый успехом артист возвратился домой. В его планах новое театрализованное представление. Но радость омрачилась известием о расколе в театре. Во главе с Кабуловым восемнадцать артистов уволились. Теперь, Батыр совместно с новым художественным руководителем театра талантливым композитором, музыкантом, аранжировщиком Альбертом Малаховым приступили к постановке. Батыр дневал и ночевал в театре, изводил себя работой. Жена Ира и мама Шахиста старались оградить Батыра от перегрузки.
- Сынок, ты же знаешь, как нам дорого твое здоровье, побереги себя! - вечером за ужином обратилась к Батыру Шахиста апа.
- Мама, для меня петь – значит жить. Если вы хотите, чтобы я жил, разрешите мне делать то, что я задумал…
«… Я старею, как старится всё в этом мире,
Но надеюсь, успею ещё заслужить
Право спеть песню о счастье и мире.
Умолкают лишь мёртвые. Петь – значит жить».
Вот тогда-то организм не выдержал такого напряжения и дал сбой. Рентген показал, что необходима операция. В 1961 году ему впервые пришлось лечь в подмосковный санаторий в Герцено. Ночи напролёт он думал:
«Неужели всё это так нелепо и жестоко оборвётся? Мне исполнилось двадцать пять лет. Я спел первые свои песни. Я молод, и мне хочется жить, любить, петь…»
Он начал писать акварельные этюды, делал зарисовки Подмосковья, писал стихи.
Прошел почти год со дня первой операции. Всё шло хорошо. Батыр загорелся одной идеей, о которой думал давно. И теперь почувствовав в себе силы, артист решил претворить эту мечту в жизнь. А именно: создать новый коллектив. Немало пришлось побегать по разным инстанциям, начиная от Узбекконцерта до министерства культуры. Творческий союз Батыра с композиторами Икрамом Акбаровым и Альбертом Малаховым обрёл новые качества эстрадного жанра. И вот на узбекской эстраде впервые появилась песня И. Акбарова «Кизма нигор» в исполнении женского вокального квартета». Это был пока маленький, хрупкий шажок в освоении нового жанра. Во время прогона, на сцене при появлении четырёх девушек в экстравагантных по тому времени костюмах, в глазах начальства появился ужас. Песню практически они уже не слушали. Выступление вызвал такой ажиотаж и волнение, словно девушки вышли на сцену обнажёнными. И этот номер, на который творческий коллектив возлагал большие надежды, комиссия зарубила.
После неудачи Батыр все же добился и уже получил добро на создание большого концертного ревю «Звёзды Востока» на базе эстрадного оркестра Узбекистана. Уже всё почти было готово – сценарий, оркестр, выстроенная программа и опять певца подкосила болезнь. Он вновь оказался на больничной койке. В эти дни Батыр записал в своём дневнике:
«… Кончилось детство, с которым до сих пор никак не могу расстаться. Двадцать восемь лет – ни характера, ни определившихся взглядов, ни профессии, ни знаний. С чем я пришёл к этому рубежу? Да ни с чем. Слабый не только физически, но и морально. Чем я буду заниматься, если мне запрещено петь?.. Три года недуга и молчания… Мне постоянно нужно тренировать свои лёгкие. Я должен вернуться на Эстраду! Обязан! Я должен и ещё раз должен! Жизнь… Каждое твое мгновение прекрасно как янтарь… Как мне хочется петь!..»
За эти годы вынужденного молчания голос Батыра окреп и обрёл новые краски. Теперь пришло время, когда он смог бы попробовать силу, давно не звучавшего своего голоса. Артист стал ещё более требовательным к себе, к подбору и к работе над песнями. По натуре трудоголик, он буквально истязал себя репетициями, пока не добивался желаемого результата нужного звучания песни.
В 1968 году узбекских артистов пригласили на гастроли в Таллин. Батыр решил представить эстонским зрителям не просто певцов и музыкантов, а показать на сцене некий восточный базар – с его красками, шутками, с колоритными фигурами его обитателей, с песнями и танцами. Для постановки он привлёк Александра Гинзбурга – знатока народных обычаев и традиций, режиссёра театра им. Хамзы. Вместе они собрали в этот концертный «базар» всё лучшее, что было на узбекской эстраде. А гастроли в Эстонии и других республиках показали, насколько Б. Закиров и А. Гинзбург были правы, в своем желании, приблизить эстраду к народному творчеству. Выступления узбекских артистов везде принималось зрителями восторженно. Газеты отмечали, что на их представлениях царит атмосфера праздника.
Публика, слушатели не забыли любимого певца и горячо приветствовали возвращение Батыра Закирова на эстраду. Помнили о нём и друзья. Московский режиссёр Александр Конников готовил в это время вместе с французским продюсерами Кокатриксом и Юрком концертную программу для гастролей в Париже. Узнав о выздоровлении артиста, Конников немедленно позвонил, и пригласил его принять участие в этой поездке. Выступить на парижской сцене зала «Олимпия» были удостоены звёзды мировой величины музыкального искусства. Среди них такие имена как Эдит Пиаф, Мирей Матье, Лайзи Минелли, Пласидо Даминго и другие. Поэтому Батыр с большим волнением ждал своего выхода на сцену.
Выступление узбекского певца в парижской «Олимпии» было триумфальным. Он покорил изысканную публику голосом, своими манерами, своей смелостью. Ведь этот худощавый, смуглый, сладкоголосый парень, прекрасно исполнивший мелодии далёкого непонятного Востока, осмелился соперничать с их кумирами, шансонье Ш. Азнавуром, Ж. Брелем и Э. Масиасом! Французы давно привыкли к ним, знали и пели их песни, любили их за неподражаемость и импровизацию. И вдруг этот молодой человек спел песни великих шансонье «Не покидай меня», «Девушка моей страны» на французском языке. И как спел! Что если закрыть глаза, то можно было подумать, что это поёт француз. Только в сравнении с шансонье в этой мелодии было больше чувства, больше сердца и души. Французские зрители приветствовали Батыра Закирова бурными овациями. Для них он стал своим.
«… В газетах появились первые отзывы о наших концертах. В одной из них меня сравнивают с Шарлем Азнавуром. Это ужасно приятно… Сегодня со мной разговаривал импресарио господин Хеллер, предложивший мне сольные концерты в Париже. От сольных концертов я отказался, но на одно отделение дал согласие. Хеллер наговорил мне кучу комплиментов, назвав меня «явлением», единственным в своём роде.
- В вас есть то, что присуще не многим певцам. Вы создаёте жизнь на сцене. Спасибо вам за ваш талант, за ваши песни…
По возвращению в Ташкент он загорелся новой идеей. Артисту очень хотелось, чтобы узбекская эстрада имела свое оригинальное лицо, чтобы она была привлекательна и узнаваема в любом городе, в любой стране. Успех воодушевил Батыра. Теперь он решил создать ещё более многогранный концертный спектакль – узбекский мюзик-холл: с единой, сюжетной линией, со своим оркестром, солистами, кордебалетом. Задача стояла грандиозная. В то время во всём Советском Союзе было только два мюзик-холла – в Москве и в Ленинграде.
В жизни Батыра Закирова начался новый этап - работа, на которую ушли годы. Он пригласил из Москвы для создания сценария и постановки мюзикла талантливого режиссёра Марка Захарова и артиста эстрады, ироничного и щедрого на шутки, Александра Ширвиндта. С прекрасным ташкентским художником Г. Юнгваль-Хилькевичем обсуждал декорации, костюмы, световое оформление. Бегал по административным кабинетам, добиваясь выделения для артистов квартир и мест в общежитии, инструментов для оркестра, реквизита для спектакля. На постановку мюзикла потребовалось более миллиона рублей – сумасшедшие для того времени деньги. По всей республике Батыр собирал музыкантов, танцовщиц, вокалистов, ведущих, артистов оригинального жанра. Всего в мюзикл вошло более ста человек – огромный коллектив. В представлении была занята почти вся семья Закировых: роль Невесты играла Луиза, Синдбада – Науфаль, сам Батыр в роли гостя исполнял несколько песен. Участвовали в нём замечательные и талантливые певцы Эсон Кандов, Эльер Ибрагимов, артист оригинального жанра Андрей Петровец, ведущая Маргарита Хонг, и многие другие. Управлять большим творческим коллективом всегда сложно. Во многом, благодаря именно своему характеру: чувству справедливости, умению выслушать человека, готовности придти к нему на помощь, Батыру удалось превратить эстрадный коллектив в дружную семью.
Наконец к июню 1973 года титанический труд по созданию первого узбекского мюзик-холла был завершён. Называлось представление «Путешествие Синдбада-морехода». Появление узбекского мюзикла стало, безусловно, событием всесоюзного значения. Почти тотчас, после премьеры в Ташкенте «Синдбад» начал свое путешествие по Союзу. Первое выступление состоялось в Ленинграде в кино-концертном зале «Октябрьском». К Батыру за кулисы заходили выдающиеся артисты Е. Копелян, В. Стржельчик, режиссёры Г. Товстоногов, И. Владимиров, выражая своё восхищение спектаклем. Но однажды, после того, как Батыр спел свои песни, во втором отделении мюзикла, и зал разразился аплодисментами, на сцену вышла седая женщина. Она протянула Батыру булку чёрного хлеба и негромко сказала:
- Примите, пожалуйста, от меня… от блокадницы Ленинграда… Это самое дорогое, что у меня есть. Да хранит вас бог…
Артист взял хлеб, по-восточному приложил его сначала ко лбу, затем к сердцу, низко поклонился женщине:
- Спасибо… - больше он не смог выговорить ничего – у него сжало горло.
В 1974 году Батыр Закиров пережил развод с женой Ирой. С этой уникальной актрисой он испытал лучшие и горестные мгновения в своей жизни. Вскоре Батыр встретил молодую танцовщицу, артистку балета, Галину, с которой связал свою дальнейшую жизнь. Галина танцевала в новом представлении «Синдбада». На все гастроли они ездили вместе, пока у них в 1976 году не появилась дочь Рухшана. Жизнь казалось, потекла по намеченному руслу. Батыр выступал на концертах, на телевидении, вышли пластинки с его песнями, его голос звучал по радио, он продолжал писать стихи, рассказы и либретто для театра им. Навоий. Союз композиторов выделил певцу хорошую новую квартиру в центре города. Правда денег на обстановку у него не было, но тут помогла мама Шахиста апа. На средства, полученные в качестве компенсации за снос их родового дома, она купила мебельные гарнитуры - всё, что было необходимо. Когда Батыр впервые зашёл в новую квартиру, обставленную шикарными гарнитурами, устланными коврами и паласами, он несказанно удивился и воскликнул:
- Ба, неужели это квартира народного артиста Батыра Закирова!
С молодой женой Галиной, она была младше его на семнадцать лет, которая ради семьи бросила карьеру, и дочкой Рухшаной Батыр был счастлив в этом своём доме.
В 1977 году, мюзикл гастролировал в Москве, в киноконцертном зале «Россия». В конце второго отделения на сцену вышел Батыр. Он спел песню на слова турецкого поэта Назыма Хикмета. И когда зрители услышали слова: «Если я гореть не буду, если ты гореть не будешь, если мы гореть не будем, кто ж тогда рассеет мрак?», москвичи в едином порыве поднялись с мест и устроили певцу овацию. На сцене билось огромное пламя, отблески которого сверкали на вдохновенном лице артиста.
Детище Батыра, единственный в Средней Азии мюзикл прожил на сцене более пяти лет. За всё это время его ни разу не показали полностью по телевидению, не сделали фильма об этом эстрадном чуде. Никто из чиновников от культуры даже не подумал об этом. Все эти годы Батыр Закиров фактически один тянул огромный и тяжёлый воз под названием мюзикл, будучи одновременно и администратором, и художественным руководителем, и ведущим артистом. В 1978 году было принято решение о роспуске мюзикла…
Друзья звали в Москву, но он не мог покинуть Родину, народ, среди которого вырос. Это был человек удивительной стойкости и мужества. Как бы не била его судьба, как бы не было тяжело на душе, он выходил на сцену, и нёс слушателям радость, любовь, доброту. После закрытия мюзик-холла Батыр стал выступать в концертах с блоками своих песен, в сопровождении ансамбля «Ялла» под управлением его брата Фаруха Закирова. Батыра в качестве жюри приглашали на различные конкурсы и фестивали. За последние годы он помог многим молодым вокальным коллективам и певцам найти свою дорогу на эстраду.
В 1980 году кинорежиссёр Эльер Ишмухамедов начал работу над фильмом «Юность гения» - о детских и юношеских годах Ибн Сины - Авиценны. На главные роли он пригласил Закировых. Батыра на роль отца, Бахтияра, его старшего сына – на роль Авиценны. В фильме был эпизод, где умирающему отцу, Авиценна делал массаж сердца. Сцена не получалась так, как требовал режиссёр, потому что у Батыра в области сердца не было ребра. Сын боялся причинить отцу боль. Но Батыр сказал Бахтияру:
- Делай так, как говорит режиссёр, а я потерплю…
Приближалась круглая дата в его жизни – пятидесятилетие. Зимой 1984 года Батыр почувствовал себя плохо. Однако он продолжал выступать на концертах, превозмогая боль. Родные настояли на обследовании. Врачи вынесли страшный диагноз: запущенная стадия цирроза печени. Состояние ухудшалось с каждым днём. Батыр продолжал строить планы на будущее: совершенно в новом направлении записать песни, сделать персональную выставку живописных и графических работ, сыграть хорошую роль в кино.
Батыр не мог предположить, что в это самое время по почте ему шло письмо от Фарангис, его первой любви.
«Здравствуй, мой самый дорогой, моя единственная песня, моя любовь! Когда-то давно судьба нас разъединила… Несколько раз я бывала на твоих концертах. Каждый раз, видя тебя и слушая твое пение, я теряла сознание. И каждый раз меня без чувств забирали домой. Все эти годы дома я ставила твои пластинки, с волнением и любовью слушала каждую твою новую песню. Особенно близкой стала мне песня «Монолог Маджнуна», которую ты пел с такой нежностью, как будто про нас. Я боюсь встречи с тобой. Знаю, что сердце моё не выдержит и лопнет от радости… Услышала, что тебе плохо и сама свалилась без сил. Как бы мне хотелось быть кровью в твоих венах, стать мелодией твоей души, и целебной мазью чтобы успокоить твою боль… Но это невозможно… Если не увидимся…
Хватит. Не хочу тебя беспокоить. Желаю тебе скорейшего выздоровления. Поправляйся. Надеюсь и верю, что мы встретимся. Прощай моя песня. Если…
Твоя всегда Фарангис. Ленинград».
Это письмо немного опоздало.
23 января 1985 года утомлённое сердце Батыра Закирова остановилось… Прощание с певцом проходило в филармонии, в концертном зале им. Свердлова. Когда начался вынос тела, зазвучало «Арабское танго». Тысячная толпа, собравшаяся у театра, услышав голос артиста, вздрогнула. У всех на глазах были слёзы. Траурная процессия все разрасталась, превращаясь в людской поток. Народ хоронил своего любимого певца…
«Где найти мне ту песню, что станет судьбой
И заставит людей стать добрее и чище,
Где найти мне ту песню, зовущую в бой,
С лицемерьем и ханжеством, подлостью и трусостью.
Немота моих губ хуже всякого ада,
Говорить по подсказке? Уж лучше не жить.
Где найти мне ту музыку гнева и правды?
Как завидую тем, кто сумеет дожить».
© Мастура Исхакова.
Автор использовала архивные фотографии, стихи и записи из «Дневника» Батыра Закирова, фрагменты из книг «Бури сердца» А. Джураева, «Песни горящих сердец» Ф. Шариповой.
#Певцы #Узбекистан
Следующая публикация
Комментарии 3