Предыдущая публикация
#Рассказ ...
✅Замуж не по любви.
Давно это было где-то в двадцатых годах прошлого столетия в деревенской глубинке. Серафима жила с родителями, семья вначале была большая, но какая-то болезнь покосила многих в то время. Два младших братика умерли в ту весну, родители горевали, мать чуть не лишилась разума.
Раньше в семье все ждали сыновей, и надежда в старости была на них, а дочь, она уйдет из дома к мужу. После похорон сыновей, мать невзлюбила Серафиму, не относилась к ней по-доброму, не жалела её, только и упрекала:
- Господи, забрал ты моих сыновей, а Симка оказалась живучей. Только какой прок от дочери? Да еще такая худая, а как замуж выдавать и в приданное давать нечего. Лучше бы хоть один сынок выжил, была бы опора нам с отцом.
Жили бедно, Серафима повзрослев изо всех сил старалась, чтобы была нужной в семье, в доме убирала, рано научилась готовить, в поле работала, на сенокосе помогала. Но отец не обращал на неё внимания, а мать открыто ненавидела дочь и вымещала на ней свою злобу.
Уже шел двадцатый год дочери, но замуж никто не спешил её брать, никто не торопился брать без приданного. Мать от этого еще сильней злилась. Но тут нежданно-негаданно пришли в воскресный день сватать Серафиму. Девушка даже не знала, кто прислал к ней сватов, и не знала рада или нет будущему замужеству, но все-таки скорей всего была рада. Уйти из дома, где её не любили.
Только от сватов узнала, что сватать её пришли из зажиточной семьи Трифона и Пелагеи за их единственного сына Семена. Конечно родители сразу согласились, даже не спрашивая согласия дочери, тем более им было все равно за кого отдать её, а тут вдруг к богачам.
Серафима всегда была дома, ни о каких гулянках и речи не было, новости деревенские узнавала, когда выходила работать в поле или мать с отцом говорили между собой.
Семена она толком не знала, видела в деревне и от людей слышала, что любит очень по девкам бегать, даже какие-то скандалы из-за него случались на деревне. Трифон с Пелагеей вначале терпели, сыну уж двадцать три исполнилось, работать не хотел, сидел на шее у родителей. А тут еще Пелагея узнала, что ночует сын у Аксиньи, та на десять лет старше его и еще двое детей, мужа её убило в лесу упавшим деревом, когда он лес рубил.
- Отец, нам срочно надо искать невестку, Семка-то наш у вдовы Аксиньи ночует, любовь он там с ней затеял, - запаниковала мать. – Надо сватов засылать, а к кому? Пойдем к свахе Степаниде, она присоветует.
Трифон с женой пришли к Степаниде, та свое дело знала и присоветовала Серафиму.
- Покладистая и работящая девка, правда из бедных, но ничего, крепче любить мужа будет и вас уважать. Даже пикнуть против вас не смеет, тихая и скромная, к тому же красивая. Родителей не интересовало, как Серафима будет уживаться с их сыном, лишь бы поскорей его женить, потом дети пойдут, может и поумнеет Семка. Сговорились.
Серафима согласна, думала, что хуже, чем дома, ей не будет с мужем. Тем более они зажиточные, кормить буду хорошо, да и Семен парень видный, только вот бегает по девкам и бабам. Она даже размечталась:
- Поживем, слюбимся, будем жить в согласии и ладу, детей родим. Свекры увидят внуков и тоже полюбят меня. Работы я не боюсь, уважать старших приучена, так что может и понравлюсь родителям Семена.
Когда сватали Серафиму, жених равнодушно поглядывал на будущую жену, не нравилась ему эта заваруха с женитьбой. А пойти против воли родителей не мог, отец грозился из дома выгнать.
- Аксинья конечно была бы рада, чтобы я к ней пришел, но с пустыми руками, голый-босый я ей не нужен и так два нахлебника у неё на шее. Да ладно, женюсь, а к Аксинье все равно ходить буду. Серафима вроде бы красивая, золотистые кудрявые волосы, коса ниже пояса, губы пухлые, правда глаз не вижу, опустила вниз, в пол смотрит, ну да ладно потом разгляжу. Только вот худосочна, но фигурка ладная, стройная, как тростинка. Не то что Аксинья пышногрудая и пышнотелая.
Свадьбу сыграли через месяц и началась у Серафимы новая жизнь. Она сразу поняла, что ничего хорошего в этой семье её тоже не ждет. Семка вечно подвыпивший, грубый, ночи были мучительные, не нравилось ей, как муж обращался с женой. Только радовалась, когда муж не ночевал дома. Она догадывалась, где он был.
Так и текла семейная жизнь Серафимы. Свекры её не жалели, с рассвета до глубокой ночи работала по дому, по хозяйству: убирала, стирала, готовила, носила воду, выносила навоз из коровника, хозяйство у свекров было большое.
Трифон видел, что Серафима работящая, все так, как и говорила сваха, уважительно относилась к ним, но не могла забеременеть. Пора бы уж и детей рожать. Родители видели, что женитьба сына не изменила, так и бегал к Аксинье и самогонку пил.
Сам Трифон никогда на сторону не смотрел, Пелагея у него с характером, и жену свою не любил. На родителей своих был в обиде, не разрешили ему жениться на любимой Евдокии. После свадьбы Трифона утопилась она в озере с горя. Всю жизнь он любил её и жалел, жену терпел, на сторону не ходил, гордый был для этого. Сам стал угрюмым и замкнутым. Напоминала ему невестка чем-то Евдокию.
Как-то Семен с матерью уехал на два-три дня в соседнее село к родственникам, запрягли лошадь, уселись в телегу и уехали. Невестке наказала кучу дел сделать, в бане все выскрести добела. Приготовила Серафима обед свекру, накормила и отправилась в баню. Уже почти закончила, как вдруг увидела, что в проеме стоит Трифон и смотрит на неё с интересом. Перепугалась, рванулась было мимо в дверь, но он её задержал. Сопротивлялась, но повалил её на лавку. Она попыталась вырваться, но куда там:
- Закричишь иль кому скажешь, пожалеешь, - сказал свекор, не бойся, я могу быть добрым.
Когда дверь бани с глухим стуком захлопнулась за Трифоном, Серафима поднялась с лавки. Ей было неловко и стыдно, заплакала, но через некоторое время успокоившись вышла во двор, домой старалась не заходить до позднего вечера, чтобы не столкнуться со свекром.
Как-то бросила взгляд на окно и увидела, он наблюдал за ней и хмурился. Он знал, что Семка не любит свою жену, дома часто не ночует. А еще чем больше смотрел он на Серафиму, тем больше напоминала она ему Евдокию, такую же хрупкую и нежную, голубоглазую. Он чувствовал, как давно забытое нежное тепло его обволакивает, сам не понимал, что творится с ним.
Трифон притворился, что спит, когда невестка наконец вошла в дом и тихо проскользнула в свою комнату. Она не спала толком ночь и думала о том, что случилось. Она была поражена, как нежно свекор обращался с ней, не то что муж, и была поражена, что ей не противно было вспоминать об этом. Её это смущало, но с собой поделать ничего не могла.
На следующее утро пошла в коровник выносить навоз, но вдруг почувствовала, что из её рук свекор забрал вилы и сам стал выкидывать. Потом помог ей принести воду в дом, подхватил одно ведро из её руки. Она вдруг почувствовала что-то необъяснимое, но совсем не страшное, а наоборот и даже тепло разливалось по ней от благодарности, никто и никогда ей не помогал.
Свекровь с мужем приехали к вечеру. С первого момента Пелагея поняла, что-то изменилось, а что? Трифон стучал в сарае, что-то там подправлял, напевая себе под нос. Никогда жена этого от него не слышала. Работал с удовольствием, был веселым. Невестка прятала глаза, словно украла что. Быстро накрыла на стол и убежала. Тревога закралась в сердце Пелагеи.
- Наверное, почудилось, - решила она после ужина, - устала трястись три часа в телеге.
Жизнь текла своим чередом, но Пелагея нутром чувствовала неладное и решила избавиться от невестки. Слишком по-доброму смотрел муж на Серафиму, жалел её, и если она вымещала свою злобу на ней, одергивал:
- Не тронь девку, чего измываешься, как над крепостной? Пусть Семка уберет навоз у коров, не переломится, не все бегать по бабам.
Пелагея не смела ничего сказать против мужа, но подозрения на неё нахлынули с новой силой. А тут еще Серафима сказала, что беременна. Решила отправить мужа к родственникам с сыном. Она думала:
- Когда мы с Семкой уехали, эта девка соблазнила моего мужа, хочет занять мое место? Вот поэтому они оба какие-то странные. Может и ребенок не Семкин, не бывать этому.
В тот же день, когда уехали муж с сыном, приказала Серафиме убираться из дома:
- Ишь пригрела на груди змею, быстро уходи из дома, чтобы духу твоего здесь не было. Взяли нищую, накормили, обогрели, а чем ты отблагодарила. Свекру своему ребенка надумала родить, вон из дома.
Оказавшись на крыльце, Серафима испугалась. Уже вечер на дворе, осень, правда еще не так холодно, а ей некуда идти.
- Родители домой не пустят, меня же и обвинят.
Ушла в сарай к козам, там сено и тепло. Надеялась, что завтра приедут свекор с мужем и подействуют на Пелагею. Ночью вдруг проснулась от яркого света и шума. Выскочила и увидела, что горит их дом. Уже люди бегают с ведрами и заливают. Не раздумывая, бросилась в дверь, но она заперта изнутри, кто-то подбежал и ногой вышиб дверь. Ринулась в горящий дом, еле отыскала свекровь в спальне, но та уже надышалась и немного обгорела, даже сама не чувствовала, как огонь её тоже тронул. Все-таки вытащила Пелагею на улицу, подхватили её соседи.
Вскоре отстояли дом, сгорел наполовину. Пелагея была без сознания и вскоре умерла. У Серафимы одна щека обгорела и левая рука, да волосы подпалились. Перебинтовала местная знахарка Серафиме руку, щеку мазью намазала.
Что стало причиной пожара, никто не знал. Но сошлись на том, что Пелагея скорей всего оставила зажженные свечи, а может от печи.
Трифон с Семеном занялись сразу же ремонтом дома, жить где-то надо, Семен с Серафимой в бане спали, отец в уцелевшей комнатушке. Когда щека Серафимы затянулась, остались шрамы, Семен смотрел на неё с брезгливостью, она это видела, отец тоже, рука еще забинтована.
Однажды Семен не выдержал и обозвал Серафиму
- Ну ты уродина копченая, налей-ка мне чай…
Трифон не мог этого стерпеть и дал подзатыльник здоровому мужику:
- Да как ты смеешь! – заступился он за невестку с таким гневом, что сын даже отшатнулся. – Она мать твою на руках из огня вынесла, себя не пожалела.
- А может это она и подожгла дом-то, еще неизвестно отчего он загорелся, - проговорил сын, на всякий случай отойдя подальше от отца.
- Ты в своем уме, Семка, да разве стала бы она за матерью в огонь кидаться, к тому же еще ребенка ждет. Не позволю обижать Серафиму. Не хочешь с ней жить, убирайся.
Ему видимо того и нужно было, он сказал, не скрывая радость и злорадство:
- И уйду к Аксинье. Только половину материного наследства мне отдашь. А вы тут живите, как хотите, можешь сам на ней жениться, надоела она мне. Что-то заботлив ты стал к ней. Уж не влюбился ли часом, - Семен мерзко захохотал, а Трифон размахнулся и влепил ему пощечину.
- Пошел вон отсюда и ноги твоей больше в этом доме не будет, Забирай свои вещи.
Семен ушел, перетащил уцелевшие вещи к Аксинье, отец дал ему немного денег. Трифона сосем не отталкивали небольшие шрамы от ожога на щеке Серафимы, наоборот из-за них жалел её. Еще мысль его не покидала, что ребенок возможно от него у неё. Когда Семен ушел, Трифон подошел к ней, упал на колени и опустил голову.
- Прости Серафима, прости за тот случай в бане, за поругательство, прости, если можешь. Прошу останься со мной, сам не понимаю, как получилось, но люба ты мне очень стала, люба. Не могу жить без тебя, а раны твои постепенно заживут, ты все равно самая красивая. Я буду беречь тебя и любить, обещаю, ребеночка будем растить, любить буду очень его. Простишь ли?
- Простила уж давно, - тронула она рукой его за волосы, - простила…
Много сплетен и слухов, пересудов было в деревне, но со временем все затихло. Перемыли им все косточки, да и забыли. Прожила Серафима с Трифоном счастливо, как за каменной стеной, родила ему четырех детей, дочку и сыновей. Любил всех детей он. С Серафимой он изменился, даже односельчане не узнавали. Стал он веселым, добрым и справедливым, уважали они его.
Женили они своих детей, дождались внуков. Похоронила потом Серафима мужа. Семен всю жизнь жил с Аксиньей, но ничего путного из него не получилось. Своих детей не было, воспитывал чужих, так и бегал на сторону.
Источник: Акварель жизни.
Иллюстрация: художник Сергей Тахтамышев
Следующая публикация
Нет комментариев