Предыдущая публикация
КАТЕГОРИЯ ПРЕОБРАЖЕНИЯ ЛИЧНОСТИ В РОМАНАХ ДОСТОЕВСКОГО
В современном литературоведении остро стоит задача выделения базисных структур, определяющих своеобразие отечественной словесности. Обращение к древнерусской культуре позволяет увидеть, что ее базисным компонентом является Православие, которое ставит перед человеком цель нравственного самосовершенствования, религиозного преображения личности. Л.А. Успенский видел специфику православного искусства в догмате преображения: «Преображение это понимается и передается как определенная объективная реальность в соответствии с православным учением».
В творчестве Ф.М. Достоевского традиции древнерусской культуры сохраняются. В литературоведении еще не рассматривали его произведения как единую систему, связанную с такой базисной структурой отечественной культуры, как преображение личности. Между тем будущее русского человека Достоевский видел в его религиозном преображении, в создании новой национальной культуры.
Преображение, или обожение, личности – главная тема трудов отцов Церкви, которые были в личной библиотеке Ф.М. Достоевского: «Беседа на 6-й псалом» святого Анастасия Синаита, «Слова духовно-подвижнические» святого Исаака Сирина, «Творения» преподобного Симеона Нового Богослова, «Лествица» преподобного Иоанна Синайского, «Предание преподобного Нила Сорского о жительстве скитском», «Покаяние» святителя Тихона Задонского.
Преображение человека – это его возвращение к образу и подобию Божию. Святитель Григорий Нисский не отделял образ от подобия, поскольку видел путь человека в подражании Первообразу – Иисусу Христу: «Ведь образ именуется так в собственном смысле, если имеет подобие прототипу. Если же подражание далеко от предмета, то оно уже не будет его образом, но чем-то другим».
По мнению Т.Р. Руди, все «общие места» житий объясняются идеей «подражания Христу». Восхождение к Первообразу лежит в основе и других жанров духовной древнерусской литературы: хожения, видения, летописания, поучения. А.В. Часовникова отмечает: «Универсальный для христианского мировоззрения закон прообразовательности предопределял особенность восприятия любого образа через его прообраз». Христианское мироощущение предполагает возможность прозрения в земном образе иного – духовного. Проявляется это через прообразовательную символику, опирающуюся на библейскую традицию, которая используется в древнерусской словесности и укореняется в традиции русской классической литературы.
Уже в первом романе «Бедные люди» Достоевский показывает восстановление образа Божиего в главном герое романа Макаре Девушкине. После морального срыва он испытывает состояние глубочайшего покаяния. Ответное письмо Вареньки пронизано воспоминаниями не только о «золотом детстве», но и о «золотом веке» всего человечества. Оно рифмуется с первым письмом Макара: в обоих письмах появляется образ «птиц небесных». Последующие два письма Макара Алексеевича становятся кульминацией романа, поскольку именно в них происходит настоящий диалог между героями. В письме героя появляются два образных ряда – «птиц небесных» и «сапог»; это означает, что его модель мира расширяется до пределов. Сочувствие и сострадание, которое испытывает герой к Вареньке, распространяется на всех «униженных и оскорбленных». Герой выходит за пределы вещного и социального мира и обращается с призывом к себе и себе подобным: «…Оглянись кругом, не увидишь ли для забот своих предмета более благородного, чем свои сапоги!» Здесь звучат проповеднические интонации. В следующем письме Девушкина звучит умиление, которое вызвал поступок его «превосходительства», благодаря чему его «дух воскресили». Великодушие Девушкина, его готовность к самоуничижению и прощению своих врагов показывает тот духовный переворот, который совершился в нем. Это письмо Макар Девушкин пишет 9 сентября, то есть на другой день после праздника Рождества Пресвятой Богородицы. С этого праздника начинается цикл двунадесятых праздников – после церковного новолетия. Так начинается новая жизнь героя.
В романе «Преступление и наказание» 8 июля, в день празднования Казанской иконы Божией Матери, Раскольников читает письмо матери, в котором говорится о молитве сестры перед образом Казанской Божией Матери, и вступает в мысленный диалог с родными. На Петровском острове он видит сон о загнанной лошади и Миколке. Жизнь сердца показана во сне Раскольникова перед преступлением: «…Он бежит подле лошадки, он забегает вперед, он видит, как ее секут по глазам, по самым глазам! Он плачет. Сердце в нем поднимается, слезы текут». Затем герой возвращается к себе через Тучков мост: «“Господи! – молил он, – покажи мне путь мой, а я отрекаюсь от этой проклятой… мечты моей!”» После молитвы Раскольников уже «тихо и спокойно смотрел на Неву, на яркий закат яркого, красного солнца. Несмотря на слабость свою, он даже не ощущал в себе усталости. Точно нарыв на сердце его, нарывавший весь месяц, вдруг прорвался. Свобода, свобода! Он свободен теперь от этих чар, от колдовства, обаяния, от наваждения!»
Большую роль в романе играет молитва матери, сестры Раскольникова и Сони, обращенная к образу Пресвятой Богородицы. Кульминацией романа становится чтение притчи о Лазаре Соней. В черновике Достоевский именно в этот момент соединяет героев: «Я сама была Лазарь умерший, и Христос воскресил меня»; «Соня идет за ним на Голгофу, в 40 шагах».
После чтения притчи о Лазаре Раскольников признается в совершенном преступлении. Он вспоминает о детях, Христе и любви: «А ведь дети – образ Христов: “Сих есть Царствие Божие”. Он велел их чтить и любить». Он напоминает о смирении, необходимости следовать воле Божией. В нем продолжает жить ребенок, дитя Господа.
После благословления матери он чувствует нечто высшее, что есть над ним, – его сердце оказывается вновь открыто для Бога. В таком состоянии он целует землю на Сенной площади рядом с Успенской или Спасской церковью: «…Он так и ринулся в возможность этого цельного, нового, полного ощущения. Каким-то припадком оно к нему вдруг подступило: загорелось в душе одной искрою и вдруг, как огонь, охватило всего. Все разом в нем размягчилось, и хлынули слезы. Как стоял, так и упал он на землю…»
Воскресение героя происходит в Сибири после болезни, в светлые пасхальные дни, после говения со всеми. Восстановление целостности героя происходит благодаря любви к Соне, пробуждению в нем сердца: «Что-то как бы пронзило в ту минуту его сердце»; «Когда он читал эту записку, сердце его сильно и больно билось». Он бросается к ее ногам в таком же цельном порыве, как когда-то публично каялся и целовал землю на площади в Петербурге рядом со Спасом на Сенной: «Как это случилось, он и сам не знал, но вдруг что-то как бы подхватило его и как бы бросило к ее ногам. Он плакал и обнимал ее колени». В первом послании апостола Иоанна говорится, что «Бог есть Любовь», любовь восстанавливает образ Божий в героях.
В подготовительных материалах к роману «Идиот» Достоевский выделяет главную черту героя – смирение. Но его кроткий герой при этом сохраняет свое достоинство и сопротивляется злу: «Окончательно всегда готов винить себя… Но когда сердце и совесть говорят ему: “Нет, это не так”, – то он это делает вопреки мнению всех». Это то смиренномудрие, о котором писал преподобный Ефрем Сирин. Сердце и совесть, «чувство непосредственной христианской любви», невинность – все это проявления христоподобия героя.
Достоевского уже волнует проблема преображения мира. Вот почему, обретя христоподобного героя, писатель пишет в черновике: «Мир красотой спасется» и «Смирение – величайшая сила». Достоевский приходит к идее «единичного добра» и «практического христианства»: «Князь только прикоснулся к их жизни, но то, что бы он мог сделать и предпринять, то все умерло с ним. Россия действовала на него постепенно. Прозрения его. Но где он только ни прикоснулся – везде он оставил неисследимую черту».
На наш взгляд, роман «Идиот» строится во многом как житие-мартирий. В нем показано три круга испытания героя: один – в Швейцарии, второй – в первой и второй частях романа, третий круг – в третьей и четвертой частях романа. Роман строится по принципу композиционного повтора. Образ «раненого сердца» становится устойчивой доминантой при изображении внутреннего мира князя Мышкина. Этот герой своими поступками на протяжении всего повествования показывает верность заповеди Иисуса Христа: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин. 15:13). Эти слова произносит Иисус Христос во время Тайной вечери.
После покушения Рогожина и встречи с нигилистами князь Мышкин, предвидя мученический финал для себя, испытывает желание покинуть этот мир, но мужественно идет навстречу испытаниям: «Он предчувствовал, что если только останется здесь хоть еще на несколько дней, то непременно втянется в этот мир безвозвратно, и этот же мир и выпадет ему впредь на долю. Но он не рассуждал и десяти минут и тотчас же решил, что бежать “невозможно”…». Здесь угадывается евангельская аллюзия: «Душа Моя теперь возмутилась; и что Мне сказать? Отче! избавь Меня от часа сего! Но на сей час Я и пришел» (Ин. 12: 27).
В современной критике существует множество точек зрения на болезнь Мышкина. По мнению Н.Н. Соломиной-Минихен, свет, который видит Мышкин, это знак посещения Божия. На наш взгляд, это эсхатологическое состояние Мышкина связано с мученичеством героя. Оба приступа Мышкина – перед покушением Рогожина и на даче у Епанчиных – вводятся в контекст страстей Христовых.
Следует заметить, что временные рамки событий связаны с идеей домостроительства: повествование в романе начинается Рождественским постом, в день празднования иконы Знамения (27 ноября), а завершается Петровским постом.
В черновиках к роману «Бесы» Ф.М. Достоевский ищет жанровую форму и останавливается сначала на «губернской хронике», потом на «хронике» вообще. Жанр хроники и летописи сосредоточен на том, что происходит в двух мирах – временном и вечном, поскольку важно уловить замысел Божий о мире и увидеть, насколько те или иные личности или народы отклоняются от этого замысла или, напротив, выполняют Божию волю. Судьбы мира решатся на Страшном суде, поэтому весь роман «Бесы» находится под знаком Апокалипсиса. В подготовительных материалах к «Бесам» Достоевский пишет: «…Раненый зверь, третья часть трав погибла, блудница Востока, жена чревата – Россия».
Е. Гаричева
Продолжение следует
Следующая публикация
Нет комментариев