Предыдущая публикация
СТАТЬИ О ФАНТАСТИКЕ.
ТВЁРДОЙ НАУЧНОЙ ФАНТАСТИКИ БОЛЬШЕ НЕ БУДЕТ?!
Твердой научной фантастики больше не будет?!
«С чего бы, – скажут некоторые, – наука не стоит на месте, открытий впереди еще ого сколько!»
Это так. И конечно, она не исчезнет совсем, скорее, станет «элитной», то есть не для всякого читателя.
Речь именно о «твердой» фантастике (hard science fiction, hard SF), в которой на первом плане вопросы науки и техники.
Я говорил уже, что мнение о будущем развитии фантастики литературоведов, критиков, писателей, читателей единодушно лишь об одной тенденции. Это мнение о том, что те вопросы, которые рассматривала твердая НФ, уйдут даже не на второй, на третий план. На первом же плане будет человек, реакция отдельного человека и общества в целом на научные открытия, новые технологии и пр.
Нельзя сказать, что это явление сегодняшнего дня, но именно в жанре фантастики шла нешуточная борьба за то, что же должно быть на первом плане произведения, в его, так сказать, основе. Да, само по себе любое открытие интересно, но куда важнее, как реагирует на него человек, как это изменяет его, его жизнь, реалии общества, к каким последствиям ведет.
Я не случайно поделился с вами маленьким справочником «Эволюция фантастики». Хочу обратить ваше внимания на три важных периода.
I. 17 – 18 вв. Появление спекулятивной фантастики.
Спекулятивная фантастика – это обобщающий жанр художественной литературы, который охватывает все поджанры, отходящие от реализма или строго имитирующие повседневную реальность. Вместо этого они представляют фантастические, сверхъестественные, футуристические или другие сферы воображения.
Что же произошло? Пожалуй, лучше всех об этом рассказал Роберт Хайнлайн в эссе «On the Writing of Speculative Fiction» 1947 г., он же закрепил название в качестве термина.
Спекулятивная фантастика не столько противостоит, сколь является альтернативой твердой научной фантастики.
В основе произведений лежит философская спекуляция, то есть умозрительное рассуждение с фантастическими допущениями о реальном или вымышленном мире, порой отвергающая научный рационализм.
На первом плане оказываются человек и общество, реагирующие на проблемы наук, технологий, а также процессы последствий научно-технического прогресса, в которых живет и действует человек.
Может показаться странным, но именно в этот период фантастические сюжеты стали стремиться к достоверности.
Мой друг, писатель Тим Яланский заметил: «…18 век, возникновение спекулятивной фантастики. Это был очень важный эволюционный момент, потому что до тех пор в литературе царствовал средневековый роман. И именно в 18 веке появился запрос на достоверность. До этого момента писали абсолютно недостоверно, ничем свои фантазии не сковывая. Это считалось нормой. И хотя никто не говорил, мол, почему Толстому можно, а мне нельзя? - всё же концепции достоверности пришлось пробиваться. И теперь мы имеем буйное дерево жанров спекулятивной фантастики, а средневековый роман загнулся в музеях. Современникам средневековый роман кажется скучным и нелепым».
А как иначе, если на переднем плане сам человек? Приключение в выдуманном мире самому герою фантастики, а уж тем более читателю должно казаться достоверным – не сказочным. Фантастическое допущение стремится к достоверности, тем самым выводя фантастику на новый уровень: от сказки к видению возможного развития мира и человека в нем, от непосредственной придумки к ее возможному воплощению в реальности, от условно «божественного», мифического пророчества к предсказаниям, прогнозам хотя бы на первоначальном анализе научной реальности (позже: футурология).
В связи с этим происходит смешение жанров фантастики, фэнтези, мистики и других; размывание жанровых границ.
Хайнлайн показал разницу между научной фантастикой, которая рассматривает вопросы науки, технологий и их непосредственное влияние на человека, и спекулятивной, которая показывает реакцию человека на реальные и гипотетические технологии, техногуманитарные изменения.
Получается, что именно появление спекулятивной фантастики поставило на первое место человека, привело позже к окончательному разделению фантастики на «твердую» и «мягкую», ну а массовому читателю приключения человека в мире наук, технологий показались куда как интереснее, чем непосредственные научные открытия, изобретения.
Однако до окончательного закрепления этой тенденции пройдет немало времени. Интересен еще один период: конец 19, начало 20 века, который часто называют «эпохами Жюля Верна и Герберта Уэллса».
Именно произведения этих двух писателей показывают, что же, в конце концов, стало основой почти всех произведений фантастики.
II. Эпоха Жюля Верна
Жюля Верна (1828 – 1905) интересовали открытия, изобретения, на этом строятся сюжеты его романов: вот герой путешествуют на Луну на «космическом корабле», вот опускается под воду на батискафе или подводной лодке, исследует глубины с аквалангом, есть у него самолеты и вертолеты, даже то, что сейчас мы называем телевидением, компьютерами, видеосвязью и пр.
Писателю приписывают предсказание появления в реальности более 900 изобретений.
Вместе с тем, иногда издателя не устраивали романы в том виде, в котором их собирался печатать автор. Например, известен факт, что в Англии издатели сокращали до минимума научные описания на нескольких страницах, доводя их до минимума. Не потому, что они были плохо написаны, просто посчитали, мол, это неинтересно будет читателю.
Все же именно Жюль Верн, его произведения – олицетворение настоящей научной фантастики.
Я в свое время побывал в парижском Диснейленде и поразился тому, с каким почтением, уважением и любовью французы относятся к своему писателю-фантасту. Дело даже не в том, что в парке аттракционов есть целая «Страна открытий», посвященная (и сделанная) по произведениям Жюля Верна. Там можно побывать на подводной лодке капитана Немо, прокатиться по картинговой трассе с транспортными средствами на бензине и т.д. Более всего удивляет фильм о Верне (сферическая, круговая панорама), где ты оказываешься в центре событий рядом с великим фантастом, слушаешь его рассказы, оказываешься виртуально с ним на дирижабле, в корзине воздушного шара, в батискафе… Класс! Жалею, что у нас нет памятных мест такого масштаба, которые бы рассказывали о наших писателях-фантастах.
III. Эпоха Герберта Уэллса
Герберт Уэллс (1866 – 1946) кажется преемником Жюля Верна.
Последнее произведение Верна написано в 1903 году – «Необыкновенные приключения экспедиции Барсака». Всего 6 глав, позже его закончил сын писателя.
Г. Уэллсу в это время – 37 лет. И за плечами уже несколько романов, в том числе знаменитые «Машина времени», «Человек-невидимка», «Остров доктора Моро», «Война миров», «Когда спящий проснется».
И это уже совсем другая фантастика.
Как и Верн, Уэллс предсказал немало: тут и телефоны, и разнообразный транспорт, и разного вида оружие, расщепление атома и создание атомной бомбы, но…
Поскольку в произведениях Уэллса первый план окончательно занимает человек, общество, многие его предсказания связаны с изменением жизни с появлением тех или иных открытий. Например, он не просто сказал о телефонах, он предположил, что в будущем человек сможет заказывать на дом продукты, вещи, получать почту, начальное медицинское обслуживание и пр. И это, как видим, сбылось.
Он не просто сказал о машинах-большегрузах, но и предсказал появление привычных нам уже «шиномантажек», сервисов, обслуживающих авто, также он говорил об упадке значимости железнодорожного транспорта. И тут тоже был прав.
Увы, еще в 1933 г. он даже обозначил начало Второй мировой войны, предсказал и третью, ну вот уж не хочется, чтобы это сбылось, хотя историки, анализировавшие творчество Уэллса, пришли к выводу, что почти 80% прогнозов фантаста сбылись.
Почему же именно эти два писателя-фантаста так важны в эволюции фантастики?
Именно в их произведениях мы видим ярко выраженный переход от изображения достижений науки, техники к человеку, реакциям общества на происходящие события.
Грубо говоря, уберите из произведений Ж. Верна научные открытия, изобретения… и от героя ничего не останется. Ну какой капитан Немо без своего «Наутилуса», а Паганель? Каким бы был этот чудак-ученый, если бы вовремя не вспоминал о научных открытиях и не спасал с их помощью себя и других? («Дети капитана Гранта», «Двадцать тысяч лье под водой», «Таинственный остров»)
У Г. Уэллса все иначе. Совершенно неважно, в каких металлических цилиндрах прилетели инопланетяне воевать с землянами («Война миров»). Не обязательно знать точно, каким образом провели процедуру, чтобы человек оказался в далеком будущем, главное – «когда Спящий проснется», что он увидит и как будет действовать.
В общем, кратко выделяют три этапа развития жанра научной фантастики:
Ранний этап. Авторы описывали технические новинки, научные открытия и изобретения, которые сулили немыслимыми благами для человеческого общества в обозримом будущем. От научно-популярных очерков их отличал только слегка беллетристический стиль и произвольные гипотезы о применении тех или иных изобретений и открытий.
Второй этап (становление). Сухой, научно-популярный стиль предыдущего периода заменяется более изысканным литературным стилем, приукрашенным фантастической техникой и теориями.
Современный этап. Тщательно детализируются технические новинки, прописываются характеры героев, ставятся проблемы, с которыми столкнётся цивилизация в будущем.
Однако тенденция, о которой я сегодня рассказал, уже не исчезнет, будет только развиваться и развиваться. И то правда: «Нет ничего интереснее «человека». Настоящего, живого человека, созданного природой, историей (или Богом). Но природное (или Божье) творчество необыкновенно тонко, сложно, узор его не для всех уловим. Писатели, создавая выдуманных людей, – типы, и истолковывают «человека» непонимающим. Подчеркивают, огрубляют тонкие черты, усиливают звук отдельной души, и дополняют его схожим звуком другой. Бросают краски мазками, пятнами, как на декорациях. Это громадное дело, – его можно делать и гениально, и бездарно… (З. Гиппиус, «Живые лица»)
Следующая публикация
Нет комментариев