Предыдущая публикация
Дело есаула Ончекова с партией Садыка, где непростительная доверчивость есаула погубила всё дело и поставила летучий отряд в то безвыходное положение, которое пережили уральцы есаула Серова 4-го декабря 1864 года под Иканом.
Бухарский эмир, несмотря на ряд тяжких поражений, понесённых его армией в 1866 году, не терял надежды возвратить потерянные области и с наступлением весны 1867 года начал деятельно готовиться к войне.
Во вновь присоединённом Джизакском крае не замедлили появиться эмиссары эмира с горячей проповедью Газавата против поработителей Ислама. Население Джизака заволновалось, и только что покорившиеся беки стали выказывать враждебные отношения к нам. Руководимые ими конные партии бухарцев своими грабежами и нападениями на кишлаки остановили всякую мирную жизнь в окрестностях Джизака; не довольствуясь этим, беки перенесли свои партизанские действия вглубь Туркестанской области, и уже к началу мая их партизаны появились на нашей Сыр-Дарьинской линии; ими руководил известный в Средней Азии номад Садык, сын султана Кенисары, знаменитого батыря киргизских степей в сороковых годах. Садык сначала состоял у нас на службе в чине зауряд-хорунжего, но в 1862 году, спасаясь от преследования нашей администрации за учинённую им баранту, бежал из форта Перовского в город Туркестан, где, передавшись на сторону кокандцев, принял командование над их конницей. В последовавший затем завоевательный период Садык является одним из главных наших противников.
С падением Ташкента он перешёл на службу к Бухарскому эмиру; здесь его деятельность выразилась в партизанских набегах на наш тыл; он пользовался всяким удобным случаем, чтобы причинить нам какой-либо вред. За дело при Мурза-Рабате в 1866 году он отомстил нам, сжегши на Сыр-Дарье заготовку саксаула в 12000 пудов для Сыр-Дарьинской флотилии, и, наконец, к началу мая 1867 года он появился на правом берегу Сыр-Дарьи с партией в 2000 всадников.
Для противодействия Садыку 4 мая из форта №1 выступил летучий отряд есаула Оренбургского казачьего войска Ончекова, в состав которого вошла №10 Оренбургская сотня численностью в 70 человек нижних чинов и 7 артиллеристов №1 артиллерийской крепостной роты с ракетным станком при 80 строевых лошадях; запасы провианта и фуража везлись на 13 верблюдах.
6 мая отряд, двигаясь по караванной дороге, подошел к урочищу Сары-Булак, вблизи сухого русла Джаман-Дарьи в 143 верстах от форта. Шайка Садыка, находившаяся именно в этой местности, была бы неминуемо настигнута отрядом и рассеяна, если бы есаул Ончеков не был введён в заблуждение встреченным киргизом, намеренно посланным Садыком. Киргиз этот убедил есаула Ончекова в том, что никакой шайки не существует, и привёл казаков к источнику Сары-Кабук, вблизи которого за возвышенностью укрывалась партия Садыка.
Непростительная доверчивость есаула погубила всё дело и поставила летучий отряд в то безвыходное положение, которое пережили уральцы есаула Серова 4-го декабря 1864 года под Иканом. Но подвиг горсти храбрецов, к сожалению, не только нигде и ни кем не отмечен, но даже не известен многим собратьям героев-оренбуржцев.
По сохранившимся документам, дело было так. Успокоенный уверениями киргиза, есаул Ончеков расположил свой отряд на возвышенности в 1/2 версте от дороги, по другую сторону которой, в одной версте от неё, протекал родник Сары-Кабук, а за ним далее, в саженях 300 поднималась плоская возвышенность. Без всякой предварительной разведки окружающей местности казаки по-мирному расположились на биваке.
Через некоторое время есаул Ончеков отправился к Сары-Кабуку, чтобы ознакомиться с окрестностью; за ним ехал один урядник и 20 казаков, ведших в поводу лошадей своего отряда на водопой; при них имелось семь винтовок. Только что казаки приблизились к роднику, как неожиданно были атакованы целым скопищем киргиз из партии Садыка до 1000 всадников, укрывавшихся до этого времени за плоской возвышенностью. Есаулу Ончекову с урядником удалось ускакать в лагерь, казаки же команды, обременённые заводными лошадями, погибли; из них 13 человек пали убитыми в слишком неравном бою, остальные 7 человек были взяты в плен; половина конского состава и все 13 верблюдов также были захвачены киргизами. После этой схватки Садык атаковал самый лагерь. Отряд к этому времени построил каре и встретил атакующих ружейными залпами и ракетами. Киргизы не выдержали и отступили к своим главным силам, показавшимся на плоскости; но повторить атаку Садык не решился и ограничился лишь тем, что во время ночи окружил казаков со всех сторон и с наступлением утра 7 мая открыл по лагерю непрерывную ружейную пальбу, продолжавшуюся до 2 часов пополудни; затем огонь прекратился; неприятель утомлённый продолжительный боем, спешился для отдыха. Во время этой горячей перестрелки, не имея закрытий, казаки понесли довольно чувствительные потери; один урядник 4 рядовых казаков получили тяжёлые раны, кроме того, отряд лишился 20 лошадей, из которых часть была убита, а другая, сорвавшись с коновязей, разбежалась и была переловлена киргизами.
Пользуясь наступившим затишьем, казаки принялись окапываться на своей позиции и к вечеру возвели окоп, за которым могли укрыться от вражеских пуль. В 8 часов вечера Садык возобновил нападение; но все его атаки были отбиты, и он принужден был несколько отступить с громадными потерями в людях, казаки же лишились ещё одного товарища, убитого в этой схватке.
Между тем положение нашего отряда становилось критическим из-за того, что лагерь находился в безводной местности. Люди и лошади провели целый день под палящими лучами солнца, не имея даже капли воды; все мучались ужасно. Чтобы выйти из этого положения, с наступлением ночи принялись рыть колодец; рыли его весь день 8 мая под выстрелами атакующего неприятеля, но труд оказался напрасным, вода не показывалась; тогда начали рыть другой колодец; работали всю ночь, но и здесь вода не появилась.
С наступлением утра 9 мая Садык возобновил свои нападения на лагерь, но и на этот раз его атаки были отбиты. За это время в отряде выбыло несколько лошадей убитыми. Уже трое суток, как томились казаки; кольцом охватил их со всех сторон беспощадный враг; южное солнце жгло немилосердно, а между тем они не имели возможности освежить себя даже каплей воды; воздух наполнился зловонием от начавших разлагаться трупов лошадей; все находились в состоянии полного изнеможения, у многих пошла горлом кровь. Выручки ждать было неоткуда, тогда решили двинуться в обратный путь. Всю ночь на 10 мая казаки готовились к отступлению. На оставшихся в живых 26 лошадей погрузили запас провианта и фуража, все же остальные тяжести и труп убитого казака опустили в вырытые колодцы. Затем их забросали телами убитых лошадей, а сверху присыпали песком.
В 4 часа утра 10 мая, построившись в каре, отряд двинулся сначала к роднику, прокладывая путь ружейным огнём, а потом, освежившись двинулись далее тпо дороге к форту №1. К счастью, киргизы не решились преследовать отступавших; они набросились на покинутый казаками лагерь в надежде найти там добычу.
13 мая отряд есаула Ончекова возвратился в форт №1 истерзанный, понеся громадные потери для своего малочисленного состава.
За три дня обороны оренбуржцы потеряли убитыми и захваченными в плен 26 нижних чинов, ранено было 5 человек 15 лошадей убитыми. Киргизам досталось 39 строевых лошадей и 13 верблюдов, 5 сёдел, 7 ружей и несколько четвертей провианта и фуража.
Садык же со своей партией от урочища Сары-Кабук двинулся двинулся на Ак-Джарскую станцию, разбил её и затем скрылся в Бухарских пределах.
Следующая публикация
Нет комментариев