Сердце, действительно, вместо живой и трепещущей плотяности может быть каменным, может быть деревянным или еще каким.
В Крыму однажды слышал я восточную байку о том, что сердце может быть шерстяным, и именно это — самое злое сердце.
Если по камню, дереву или железу ударить, то они родят звук, обнаружат свое присутствие.
По шерсти же сколько не бей, она будет молчать.
Сердце бесчувственное, сердце безразличное к чужой боли, оно и есть — шерстяное.
Его не разобьешь на куски как каменное. Его не зажжешь трением как деревянное.
Оно не гудит набатом как железо. Зато любой репейник вцепится в него так, что не оторвешь.
Условимся сравнить обиды, памятозлобие и прочие болезни сердца с репейником, который нужно оторвать.
Ведь простить нужно именно «от сердца». Так говорит Христос в Евангелии.
Мало дежурно поулыбаться и произнести священную формулу:
«Простите — Бог простит».
Нужно опять усиливаться переменить образ мыслей. И вот начинаешь отрывать от сердца злую память о самых разных людях, а она не отрывается.
Цепляется, упирается и даже если отрывается, то не целиком, а оставляя на месте часть колючек.
/Протоиерей Андрей Ткачев/
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Нет комментариев