Предыдущая публикация
ⒶⓅⓍⓤⒷ
"МАЙК НАУМЕНКО. ПОРТРЕТ В ЧЁРНЫХ ОЧКАХ..."
1990
Это не была так называемая рок-н-ролльная смерть. Ему было почти сорок, он скончался в своей постели от серьезной болезни взрослых людей. Он сумел повзрослеть, а вернее, с самого начала был взрослым - его Слово было Ирония, но не пафос и не крик. Он умер художником, но не пастырем, человеком, но не идолом.
Со смертью Майка обрывается субкультура - он был одним из генерации барачных художников и гаражных музыкантов, познавшим славу, но не распродавшим на сувениры свою мансарду и не покинувшим свой рок-н-ролльный миф.
Рок-н-ролльный миф был надет на крупный нос Майка в виде больших черных очков. Эти очки сопровождали его через небезопасное подполье конца семидесятых, почти всенародную славу середины восьмидесятых, то, что сочли крахом и забвением к началу девяностых - нежелание "раскручиваться", стремиться к выигрышу в мерзкой тебе игре.Черные очки отражали ситуацию. Они были лишь имиджем, легендой о самом себе. Сейчас - в них хочется искать иные смыслы. Немногие видели Майка без больших черных очков.
Приводимый текст отрывист, претенциозен и немного легкомыслен.
Когда я разговаривал с Науменко, очков на нем не было, я видел глаза. Но в тексте очки остались; лишь изредка они приподнимаются на лоб.
1.
- Майк, а как вообще все это началось? Мне представляется, что вы как раз тот человек, которому этот вопрос уместно задавать.
- А какой смысл вы вкладываете в понятие "все"? Мы - или рок вообще?
- Ну... Я много младше вас, и для меня это уже одна мифология.
- Есть люди много старше меня. Это вопросы к ним. Я не начинатель...
2.
- Все-таки - ветеран рок-движения. Хотелось бы...
- Забудьте, забудьте о рок-движении. Не было никакого рок-движения. Нет. И не может быть. Какое движение? Что движется? Куда? Есть разные группы, которые делают разную музыку. И все. Никакого движения.
- Понимаю. Но довольно сознательно начинаю со штампов.
3.
Ну вот, например, можно ли было в начале восьмидесятых прожить за счет концертов? Какой-то заработок они давали?
- Можно было прожить на те восемьдесят рублей, которые я зарабатывал сторожем. Ну, еще какие-то подработки.Плохо, конечно, жили... Но хорошо. Вот так: плохо жили, но хорошо.
- Афоризм, достойный стать заглавием. Если все-таки попробовать отвлечься от этих пасмурных тем...
- Это не пасмурные темы, я с большим кайфом воспринимаю те времена.
4.
- Я боюсь объединить свое ехидство с вашим в одной фразе, но поскольку оно, видимо, присуще нам обоим...
- Давайте назовем его сарказмом. Вы встречались с ехидной?
- Ну, еще бы...
- Чудесный зверек, правда? Так что пусть это будет сарказм...
- ...и давайте саркастически пойдем тем же путем, что и создатели книги "Дэвид Боуи собственными словами", которую, говорят, Майк Науменко даже перевел на русский язык...
- Правда?! Я ее не только не переводил, я ее даже не читал, я ее даже не видел.
- В любом случае, книга построена очень красиво - она состоит из главок, в которых собраны высказывания Боуи о различных сферах его деятельности - рок-н-ролл, песни, альбомы, музыка, имидж, политика, любовь и секс, наркотики и так далее...
- И что, это вопрос?
Пауза. Абстрактные жесты.
5.
- Значит, книжку про Боуи Майк Науменко не читал. Есть еще слух, что Ричарда Баха он все-таки переводил...
- Да, Баха перевел. Моя сестра подарила мне на день рождения "Иллюзии" на английском языке. Я тогда работал звукорежиссером в Большом театре кукол, мы поехали в Вильнюс на гастроли, долго ехали на автобусе, я прочитал эту книгу и просто охренел. А потом я сидел и переводил ее. Вот как сейчас, летом, моя жена лежала с сыном в роддоме.
- А какова дальнейшая судьба перевода?
- Да я не знаю, о том, чтобы его где-то печатать, и, признаться, даже и не думал, мой экземпляр потерялся... А те, что я подарил друзьям, они где-то ходят, мне показывали уже перепечатки из разных городов...
Пауза.
- А зачем вообще Майк Науменко переводил эту книгу?
- Честное слово, это была какая-то внутренняя потребность. Мне просто очень захотелось, чтобы эту книгу прочитали мои друзья, просто какие-то люди...
Со смертью Майка обрывается субкультура - он был одним из генерации барачных художников и гаражных музыкантов, познавшим славу, но не распродавшим на сувениры свою мансарду и не покинувшим свой рок-н-ролльный миф.
Рок-н-ролльный миф был надет на крупный нос Майка в виде больших черных очков. Эти очки сопровождали его через небезопасное подполье конца семидесятых, почти всенародную славу середины восьмидесятых, то, что сочли крахом и забвением к началу девяностых - нежелание "раскручиваться", стремиться к выигрышу в мерзкой тебе игре.Черные очки отражали ситуацию. Они были лишь имиджем, легендой о самом себе. Сейчас - в них хочется искать иные смыслы. Немногие видели Майка без больших черных очков.
Приводимый текст отрывист, претенциозен и немного легкомыслен.
Когда я разговаривал с Науменко, очков на нем не было, я видел глаза. Но в тексте очки остались; лишь изредка они приподнимаются на лоб.
1.
- Майк, а как вообще все это началось? Мне представляется, что вы как раз тот человек, которому этот вопрос уместно задавать.
- А какой смысл вы вкладываете в понятие "все"? Мы - или рок вообще?
- Ну... Я много младше вас, и для меня это уже одна мифология.
- Есть люди много старше меня. Это вопросы к ним. Я не начинатель...
2.
- Все-таки - ветеран рок-движения. Хотелось бы...
- Забудьте, забудьте о рок-движении. Не было никакого рок-движения. Нет. И не может быть. Какое движение? Что движется? Куда? Есть разные группы, которые делают разную музыку. И все. Никакого движения.
- Понимаю. Но довольно сознательно начинаю со штампов.
3.
Ну вот, например, можно ли было в начале восьмидесятых прожить за счет концертов? Какой-то заработок они давали?
- Можно было прожить на те восемьдесят рублей, которые я зарабатывал сторожем. Ну, еще какие-то подработки.Плохо, конечно, жили... Но хорошо. Вот так: плохо жили, но хорошо.
- Афоризм, достойный стать заглавием. Если все-таки попробовать отвлечься от этих пасмурных тем...
- Это не пасмурные темы, я с большим кайфом воспринимаю те времена.
4.
- Я боюсь объединить свое ехидство с вашим в одной фразе, но поскольку оно, видимо, присуще нам обоим...
- Давайте назовем его сарказмом. Вы встречались с ехидной?
- Ну, еще бы...
- Чудесный зверек, правда? Так что пусть это будет сарказм...
- ...и давайте саркастически пойдем тем же путем, что и создатели книги "Дэвид Боуи собственными словами", которую, говорят, Майк Науменко даже перевел на русский язык...
- Правда?! Я ее не только не переводил, я ее даже не читал, я ее даже не видел.
- В любом случае, книга построена очень красиво - она состоит из главок, в которых собраны высказывания Боуи о различных сферах его деятельности - рок-н-ролл, песни, альбомы, музыка, имидж, политика, любовь и секс, наркотики и так далее...
- И что, это вопрос?
Пауза. Абстрактные жесты.
5.
- Значит, книжку про Боуи Майк Науменко не читал. Есть еще слух, что Ричарда Баха он все-таки переводил...
- Да, Баха перевел. Моя сестра подарила мне на день рождения "Иллюзии" на английском языке. Я тогда работал звукорежиссером в Большом театре кукол, мы поехали в Вильнюс на гастроли, долго ехали на автобусе, я прочитал эту книгу и просто охренел. А потом я сидел и переводил ее. Вот как сейчас, летом, моя жена лежала с сыном в роддоме.
- А какова дальнейшая судьба перевода?
- Да я не знаю, о том, чтобы его где-то печатать, и, признаться, даже и не думал, мой экземпляр потерялся... А те, что я подарил друзьям, они где-то ходят, мне показывали уже перепечатки из разных городов...
Пауза.
- А зачем вообще Майк Науменко переводил эту книгу?
- Честное слово, это была какая-то внутренняя потребность. Мне просто очень захотелось, чтобы эту книгу прочитали мои друзья, просто какие-то люди...
6.
Самое главное про рок-н-ролл - не нужно все принимать за чистую монету.
- Знаю.
- Вот в этом главное.
Пауза.
- И даже чистую монету не нужно принимать за чистую монету.
- Ясное дело.
7.
А насколько ты ощущаешь ответственность за наше поколение, которое воспитал, во всяком случае, отчасти?
- Никакой ответственности... Этот вопрос мне задавали только в КГБ. Говорили, что я должен ощущать ответственность за все, что делаю. Никакой ответственности. Я развлекаю людей и никакого отношения к тому, как они развлекаются дальше, и что они будут думать после нашего концерта, я не имею.
- Но какие-то ощущения при этом есть?
- Ну, какую ответственность несет, допустим, Лев Толстой за "Войну и мир"?
- Есть некая разница между Львом Толстым и...
- И мной. Есть.
- ...между Львом Толстым и рок-н-роллом...- Ты говоришь об ответственности художника и...
- Ни в коем случае. Я говорю об ответственности рок-звезды, человека-мифа. А миф, как известно, обязывает, как доверие.
- Дело в том, что я себя считаю не звездой, а художником.
- А по-твоему, одно противоречит другому?
- Нет, можно быть художником и звездой, но можно быть художником - человеком, который просто делает свои произведения. Если они кому-то нравятся - это всегда прекрасно. Вот на таком уровне идет разговор... И какую же ответственность может нести человек за то, что он делает то, что ему нравится?!..
8.
Напряженная пауза.
9.
- Надо бы нам отделаться от слова "ответственность", волокущего за собой целую свору ненужных ассоциаций... В России за этим словом всегда туманится Срок...
- Понимаешь, все, что делается не на продажу, - все делается для себя. Всегда.
- Понимаю, но у рок-н-ролла самовыражение идет не только через музыку. Есть еще всяческий антураж, своя какая-то особая поэтика... Говорил же уважаемый Боуи, что первой рок-звездой был в сущности Гитлер...- Гитлер был гадло и, мне представляется, с поэтикой ничего общего иметь не может. Равно как и с роком. Но звездой он, конечно, был по всем признакам...
- Да, но какое-то время полгорода "тащилось" от ЗООПАРКА. Ты должен был видеть, что что-то меняется, происходит, и ты играешь в этом роль?
- У меня никогда не было ощущения, что я играю роль человека, который что-то меняет. Это скользкий вопрос. Иллюзия, что мы можем что-то изменить музыкой, она пропала, если и была вообще. И понимаешь, что измениться ничего не может, но, конечно, хочешь, чтобы что-то изменилось...
10.
Знаешь, я себя, честно говоря, немного чувствую звездой. Но не такой, как остальные звезды... По-английски это называется "cult following", то есть у нас свои люди везде. Где бы мы ни выступали, всегда находятся люди, которые приходят за сцену, чтобы пожать руку, взять автограф, и ты знаешь, мне куда приятнее пожимать руку, чем давать автограф... Просто есть люди, которые нас любят, и это понятно. Я ведь не моралист. Ни в одной песне у меня не было и нет морали. Если где-то случайно получилось, то я у всех публично прошу прощения.И, конечно, как звезда я принадлежу своей публике, людям, для которых играю, но все остальное - это уж, извините, это мое, как художник, как личность - я это я.И я не строю иллюзий. Все, что мы делаем, - шоу-бизнес, индустрия развлечений. Моя работа - развлекать людей. Я выхожу на сцену, чтобы развлекать людей. И не вижу в этом ничего плохого.
Самое главное про рок-н-ролл - не нужно все принимать за чистую монету.
- Знаю.
- Вот в этом главное.
Пауза.
- И даже чистую монету не нужно принимать за чистую монету.
- Ясное дело.
7.
А насколько ты ощущаешь ответственность за наше поколение, которое воспитал, во всяком случае, отчасти?
- Никакой ответственности... Этот вопрос мне задавали только в КГБ. Говорили, что я должен ощущать ответственность за все, что делаю. Никакой ответственности. Я развлекаю людей и никакого отношения к тому, как они развлекаются дальше, и что они будут думать после нашего концерта, я не имею.
- Но какие-то ощущения при этом есть?
- Ну, какую ответственность несет, допустим, Лев Толстой за "Войну и мир"?
- Есть некая разница между Львом Толстым и...
- И мной. Есть.
- ...между Львом Толстым и рок-н-роллом...- Ты говоришь об ответственности художника и...
- Ни в коем случае. Я говорю об ответственности рок-звезды, человека-мифа. А миф, как известно, обязывает, как доверие.
- Дело в том, что я себя считаю не звездой, а художником.
- А по-твоему, одно противоречит другому?
- Нет, можно быть художником и звездой, но можно быть художником - человеком, который просто делает свои произведения. Если они кому-то нравятся - это всегда прекрасно. Вот на таком уровне идет разговор... И какую же ответственность может нести человек за то, что он делает то, что ему нравится?!..
8.
Напряженная пауза.
9.
- Надо бы нам отделаться от слова "ответственность", волокущего за собой целую свору ненужных ассоциаций... В России за этим словом всегда туманится Срок...
- Понимаешь, все, что делается не на продажу, - все делается для себя. Всегда.
- Понимаю, но у рок-н-ролла самовыражение идет не только через музыку. Есть еще всяческий антураж, своя какая-то особая поэтика... Говорил же уважаемый Боуи, что первой рок-звездой был в сущности Гитлер...- Гитлер был гадло и, мне представляется, с поэтикой ничего общего иметь не может. Равно как и с роком. Но звездой он, конечно, был по всем признакам...
- Да, но какое-то время полгорода "тащилось" от ЗООПАРКА. Ты должен был видеть, что что-то меняется, происходит, и ты играешь в этом роль?
- У меня никогда не было ощущения, что я играю роль человека, который что-то меняет. Это скользкий вопрос. Иллюзия, что мы можем что-то изменить музыкой, она пропала, если и была вообще. И понимаешь, что измениться ничего не может, но, конечно, хочешь, чтобы что-то изменилось...
10.
Знаешь, я себя, честно говоря, немного чувствую звездой. Но не такой, как остальные звезды... По-английски это называется "cult following", то есть у нас свои люди везде. Где бы мы ни выступали, всегда находятся люди, которые приходят за сцену, чтобы пожать руку, взять автограф, и ты знаешь, мне куда приятнее пожимать руку, чем давать автограф... Просто есть люди, которые нас любят, и это понятно. Я ведь не моралист. Ни в одной песне у меня не было и нет морали. Если где-то случайно получилось, то я у всех публично прошу прощения.И, конечно, как звезда я принадлежу своей публике, людям, для которых играю, но все остальное - это уж, извините, это мое, как художник, как личность - я это я.И я не строю иллюзий. Все, что мы делаем, - шоу-бизнес, индустрия развлечений. Моя работа - развлекать людей. Я выхожу на сцену, чтобы развлекать людей. И не вижу в этом ничего плохого.
11.
- А Гребенщиков, утверждающий, что рок - это больше, чем просто песни.
- Это может быть больше для тебя, для меня, для каждого сидящего в зале, но всегда есть люди, пришедшие развлечься, это их развлечение.
- А когда все-таки приходится выбирать публику?
- Милый мой, да кто же выбирает публику! Публика - это люди, которые пришли в зал и заплатили за билет...
- Но ты можешь быть Бахом, а можешь...
- Мне приятнее оставаться Михаилом Науменко. Я за все отвечаю. И прекрасно, что я получаю деньги за то, что я музыкант, а не сторож.
12.
- Ты пытался выходить за пределы Союза?
- Там нечего делать.
- Именно потому, что наш рок - нечто большее?
- Почему большее? Меньшее. У них есть свои отличные группы, зачем мы им нужны...
- В том, чтобы стремиться на Запад, есть некоторый "другой" снобизм...
- Это не снобизм, это попытка реальной самооценки. Просто эти поездки никому не нужны. У нас у самих огромная страна. Ее еще пахать и пахать. Ну, а потом... Мне было бы очень приятно поиграть на ритм-энд-блюзовом фестивале в Дании, на который мы не успели. Я надеюсь, там собираются люди, которым наша музыка была бы интересна.
13.
- Майк, скажите, вот положа руку на сердце, если бы не было у вас рок-н-ролла, ЗООПАРКА, песен... Если все это перестанет вокруг существовать... Если забудут... Это трагедия?
- Да нет, трагедии в этом нет. Это было бы обычно, но у меня есть жена, которую я люблю, есть о чем подумать, есть чем заняться. Помимо группы ЗООПАРК, которую я тоже очень нежно люблю. Но моя жизнь не кончается на этом. Остается много другого, помимо рок-н-ролла.Есть еще многие вещи, которыми можно заниматься в жизни...
_________________________________________________
- А Гребенщиков, утверждающий, что рок - это больше, чем просто песни.
- Это может быть больше для тебя, для меня, для каждого сидящего в зале, но всегда есть люди, пришедшие развлечься, это их развлечение.
- А когда все-таки приходится выбирать публику?
- Милый мой, да кто же выбирает публику! Публика - это люди, которые пришли в зал и заплатили за билет...
- Но ты можешь быть Бахом, а можешь...
- Мне приятнее оставаться Михаилом Науменко. Я за все отвечаю. И прекрасно, что я получаю деньги за то, что я музыкант, а не сторож.
12.
- Ты пытался выходить за пределы Союза?
- Там нечего делать.
- Именно потому, что наш рок - нечто большее?
- Почему большее? Меньшее. У них есть свои отличные группы, зачем мы им нужны...
- В том, чтобы стремиться на Запад, есть некоторый "другой" снобизм...
- Это не снобизм, это попытка реальной самооценки. Просто эти поездки никому не нужны. У нас у самих огромная страна. Ее еще пахать и пахать. Ну, а потом... Мне было бы очень приятно поиграть на ритм-энд-блюзовом фестивале в Дании, на который мы не успели. Я надеюсь, там собираются люди, которым наша музыка была бы интересна.
13.
- Майк, скажите, вот положа руку на сердце, если бы не было у вас рок-н-ролла, ЗООПАРКА, песен... Если все это перестанет вокруг существовать... Если забудут... Это трагедия?
- Да нет, трагедии в этом нет. Это было бы обычно, но у меня есть жена, которую я люблю, есть о чем подумать, есть чем заняться. Помимо группы ЗООПАРК, которую я тоже очень нежно люблю. Но моя жизнь не кончается на этом. Остается много другого, помимо рок-н-ролла.Есть еще многие вещи, которыми можно заниматься в жизни...
_________________________________________________
Следующая публикация
Комментарии 3
Вечная память тебе, Михаил Васильевич!