Предыдущая публикация
иером.
Христодул Агиорит
Избранный сосуд
Смирение
Во всей своей монашеской жизни Старец отличался смиренномудрием. Ещё молодым он понял, что, для того чтобы не обеднеть духовно, нужно облечься одеждой смиренномудрия. И даже, не просто так накинуть её на себя, но хорошенько «пристегнуть», согласно побуждению апостола Петра: «...облекитесь смиренномудрием, потому что Бог гордым противится, а смиренным даёт благодать. Итак, смиритесь под крепкую руку Божию, да вознесёт вас в своё время. Все заботы ваши возложите на Него, ибо Он печётся о вас» (1Петр.5,5–7). Нам, новоначальным в монашеской жизни, он постоянно подчёркивал, что нашей целью должно быть смирение самих себя (покорение ума Благодати). Естественным же результатом будет действие Божественной Благодати, которая дана нам в таинстве помазания во время крещения и которая совершит потом всё остальное. «Не старайтесь, – советовал он нам, – приобретать любовь, молитву, пост, бдение и добродетели. Напрасно будете трудиться, ибо вам не будет помогать Бог, поскольку отсутствует смирение. И это не по какой другой причине, но лишь потому, что, если Он поможет вам, повредитесь от гордости. Бог только смирения ищет в нас. Всё остальное – естественный плод доброго содействия, при посредстве смиренного расположения человека, виновника всех благ Божественной Благодати. »Плод же Духа: (когда человек позволит ему «возрасти») любовь, радость, мир, долготерпение, милосердие, благость, вера, кротость, воздержание...« (Гал.5,22–23).
Смотрите, как и Богородица исповедует, но и показывает нам, что Бог »...призрел на смирение рабы Своея» (Лк.1,48).
Все действия Старца истекали всегда из такого смирения. Имея полное ощущение своей человеческой немощи, он чувствовал глубокую потребность прильнуть – через горячее желание и любовь – умом к единственной благой силе, к Господу нашему Иисусу Христу. От Него, абсолютно зависимый и покорный, он получал всякое движение и действие. Когда ум его находился в таком состоянии Благодати, совершались через него все чудесные знамения. Старец не попустил ни на мгновение уму заниматься чем-либо другим и прерывать умное единение с Божественной Благодатью, чтобы не замещать Божественную энергию человеческой. Притом ум его затруднялся даже читать священные писания последований, которые он чрезвычайно любил и которым удивлялся, и нас всех побуждал вникать в священный их смысл. («Так люблю церковные книги, – говорил он нам, – что, когда молюсь, беру канонник и прижимаю его к сердцу».)
Всё величие Старца мы почувствовали в неповторимом его смиренномудрии, которое говорило после всего этого: «Я чувствую себя, как консервная банка, брошенная в мусорный ящик, крышка которой, однако, – смотрением Божиим – обращена к Солнцу. Она принимает светлые Его лучи, так что всё Солнце отражается в ней и она становится но Благодати светлой!»
Мы удивлялись его смиренной мысли, которая считала самого себя выброшенной консервной банкой, так же как и всечистым его признанием причины, делавшей его светлым. Это признание, с одной стороны, – собственной немощи, а с другой – единственной благой силы -наполняло его совершённым смирением. Мы с удивлением видели, как он кланялся мирянам.
– Геронта, почему вы, монах, делаете поклон мирянам? – однажды я спросил его.
И тот, с выражением любви, ответил:
– Так как вижу в них Благодать Святого Духа, которую они получили при святом крещении, и её (Благодать) видит ум мой, и я кланяюсь братьям.
Во всей своей монашеской жизни Старец отличался смиренномудрием. Ещё молодым он понял, что, для того чтобы не обеднеть духовно, нужно облечься одеждой смиренномудрия. И даже, не просто так накинуть её на себя, но хорошенько «пристегнуть», согласно побуждению апостола Петра: «...облекитесь смиренномудрием, потому что Бог гордым противится, а смиренным даёт благодать. Итак, смиритесь под крепкую руку Божию, да вознесёт вас в своё время. Все заботы ваши возложите на Него, ибо Он печётся о вас» (1Петр.5,5–7). Нам, новоначальным в монашеской жизни, он постоянно подчёркивал, что нашей целью должно быть смирение самих себя (покорение ума Благодати). Естественным же результатом будет действие Божественной Благодати, которая дана нам в таинстве помазания во время крещения и которая совершит потом всё остальное. «Не старайтесь, – советовал он нам, – приобретать любовь, молитву, пост, бдение и добродетели. Напрасно будете трудиться, ибо вам не будет помогать Бог, поскольку отсутствует смирение. И это не по какой другой причине, но лишь потому, что, если Он поможет вам, повредитесь от гордости. Бог только смирения ищет в нас. Всё остальное – естественный плод доброго содействия, при посредстве смиренного расположения человека, виновника всех благ Божественной Благодати. »Плод же Духа: (когда человек позволит ему «возрасти») любовь, радость, мир, долготерпение, милосердие, благость, вера, кротость, воздержание...« (Гал.5,22–23).
Смотрите, как и Богородица исповедует, но и показывает нам, что Бог »...призрел на смирение рабы Своея» (Лк.1,48).
Все действия Старца истекали всегда из такого смирения. Имея полное ощущение своей человеческой немощи, он чувствовал глубокую потребность прильнуть – через горячее желание и любовь – умом к единственной благой силе, к Господу нашему Иисусу Христу. От Него, абсолютно зависимый и покорный, он получал всякое движение и действие. Когда ум его находился в таком состоянии Благодати, совершались через него все чудесные знамения. Старец не попустил ни на мгновение уму заниматься чем-либо другим и прерывать умное единение с Божественной Благодатью, чтобы не замещать Божественную энергию человеческой. Притом ум его затруднялся даже читать священные писания последований, которые он чрезвычайно любил и которым удивлялся, и нас всех побуждал вникать в священный их смысл. («Так люблю церковные книги, – говорил он нам, – что, когда молюсь, беру канонник и прижимаю его к сердцу».)
Всё величие Старца мы почувствовали в неповторимом его смиренномудрии, которое говорило после всего этого: «Я чувствую себя, как консервная банка, брошенная в мусорный ящик, крышка которой, однако, – смотрением Божиим – обращена к Солнцу. Она принимает светлые Его лучи, так что всё Солнце отражается в ней и она становится но Благодати светлой!»
Мы удивлялись его смиренной мысли, которая считала самого себя выброшенной консервной банкой, так же как и всечистым его признанием причины, делавшей его светлым. Это признание, с одной стороны, – собственной немощи, а с другой – единственной благой силы -наполняло его совершённым смирением. Мы с удивлением видели, как он кланялся мирянам.
– Геронта, почему вы, монах, делаете поклон мирянам? – однажды я спросил его.
И тот, с выражением любви, ответил:
– Так как вижу в них Благодать Святого Духа, которую они получили при святом крещении, и её (Благодать) видит ум мой, и я кланяюсь братьям.
Следующая публикация
Комментарии 1