Научный централизм Ленина и Сталина
#политика «Политштурм» в лице Понаиотова совершенно верно считает, что оппортунисты из КПСС и нынешних партий не поняли и извратили то марксистское учение о строении партии, которое разработал Ленин и по сути реализовал Сталин. Стало быть, законы и содержание внутренней жизни сталинской ВКП(б) и законы и содержание внутренней жизни постсталинской КПСС, а также современных оппортунистических партий, принципиально различны. Только штурмовики почему-то уверены, что оппортунисты исказили демократический централизм, а мы, напротив, утверждаем, что они не поняли научный централизм.
Наша позиция:
«Нелепо считать, что КПСС переродилась в программных и тактических взглядах, но осталась вполне марксистской партией в области взглядов организационных. Однако левые примерно так и считали. Все партии с коммунистическими названиями скопировали принципы организации КПСС, игнорируя те фактические изменения в законах партийной жизни, которые произошли после смерти Сталина. Только прорывцы усмотрели в демократическом централизме при Сталине и демократическом централизме при Горбачёве крупную разницу, поставив вопрос ребром: каковы строго научные принципы организационного функционирования партии подлинных коммунистов? Прорывцы выявили, что Ленин и Сталин в практике организационной жизни руководствовались не демократией, а наукой. Тогда как именно оппортунисты типа Троцкого, Зиновьева, Бухарина, Хрущёва, Горбачёва и прочих просачивались в руководство за счёт демократии, демократических интриг и всегда выступали против железного централизма Ленина, Сталина и их команды (научного).
(…)
Если проанализировать организационный опыт сталинской ВКП(б), то мы увидим, что, за исключением комплектования кадров, в партии фактически действовал научный централизм. Компетентность обеспечивало сталинское руководящее ядро, а сама организация работала как слаженный механизм благодаря строжайшей дисциплине и централизму. Партийная демократия понималась исключительно как воспитание инициативы снизу в рамках генеральной линии руководства, а выборный институт и голосования носили формальный характер («Партийные принципы чучхе и научный централизм»).
«Сегодня в публикациях журнала, на наш взгляд, всё более вычерчивается понимание, что хрущёвские теории троцкистской закваски о культе личности и коллективном руководстве являются поверхностной демагогией, направленной всем своим существом как раз против принципов научного централизма, апробированных Лениным в кругу своих сотрудников и после X съезда отчасти в ЦК партии и полноценно победоносно применённых как раз Сталиным уже в формате руководства партией и государством.
Как сталинские принципы вызывали бешеный вой троцкистов разного кроя, так и теория научного централизма вызывает значительные бурления в леваческом информационном бульоне.
Попутно заметим, что неподдельное удивление вызывает царящее в левой среде благодушие по поводу принципа демократического централизма и представления, что в оргвопросах КПСС, несмотря на её крах, представляет собой пример если не процветания, то как минимум устойчивого благополучия. Троцкисты ревизировали марксистскую теорию, развалили кадровую работу, подменили политику партии вредительством и провокациями, а вот законы внутрипартийной жизни обошли стороной или даже развивали в духе большевизма. В оргвопросе, дескать, — всё в ажуре» («Партия Научного Централизма»).
Ленин всегда выступал за централизм, за вдумчивую подготовку революционеров, за строжайший отбор кадров, за полное товарищеское доверие между революционерами, а не за демократию.
Левые, ссылаясь на работу Ленина «Очередные задачи Советской власти», часто с гордостью пишут, что демократический централизм — это важнейший принцип организации социалистического государства и коммунистической партии, совершенно не задумываясь о том, что коммунистическая партия — организация авангардного типа, организация коммунистов, а социалистическое государство — это организованный во властный институт целый рабочий класс, связанный с гигантскими массами народа, ещё очень далёкими от марксистского мировоззрения. Много ли ума в подобном сравнении?
Пусть читатель внимательно изучит 81 ссылку института марксизма-ленинизма на страницы ленинских работ об организационном построении партии и попробует найти там тот демократический централизм, который проповедуют современные левые, в том числе штурмовики.
К сожалению, ни «Полиштурм», ни другие антипрорывцы не желают изложить теорию демократического централизма в сколько-нибудь осмысленном виде. А всё потому, что неоткуда списать, только из БСЭ. Как известно, Сталин в работах по ленинизму обобщил марксистские взгляды на диктатуру рабочего класса и партию. И про демократический централизм в них нет ни слова. Мало Сталина? Можно почитать Ярославского.
Марксистская теория, поскольку она научна, не содержит теории демократического централизма, да и не может её содержать, ибо всякая демократия есть в первую очередь порождение невежества.
С научной точки зрения принцип организационного строения партии, руководство которой включает в свой состав людей, чья научная компетентность подтверждена управленческой практикой и публикациями, есть централизм = тождество и единство централизации и децентрализации, при ведущей роли первой. Бескомпромиссная централизация в области научно-теоретических основ партии и децентрализация в виде географически естественной организационной локализации первичных организаций, обязанных проводить научно-пропагандистскую и организационную работу предметно, учитывая местные особенности условий, то есть централизация управления — абсолютная, децентрализация — относительная.
Взгляды «Политштурма» на принципы организационного построения выглядят следующим образом:
«Мы считаем, что суть этого принципа не в главенстве демократии или централизации. Суть в органичном сочетании этих организационных методов. С одной стороны у нас выборность — не вульгарная или стихийная, а здравая — критика, широкое обсуждение вопросов и голосование относительно наиболее общих и важных вопросов. С другой стороны — строжайшая дисциплина, единые для всех устав и программа, строгая иерархия отношений между подразделениями партии, наличие единого властного центра и т. д.
Также стоит отметить, что принцип ДЦ очень гибок. В том числе благодаря грамотному понимаю сути организационного строения вообще и данного принципа в частности. В зависимости от ситуации, условий, целей и задач меняется и кадровая политика партии, и соотношение этих двух сторон, и многое др.».
Короче говоря, Понаиотов — за правильный децизм со «здравой выборностью» и здравыми голосованиями. Ниже он более подробно повторит эти свои взгляды, там и будет более подробный на их счёт комментарий. Однако не ясно, почему своё личное, наивное, совершенно оторванное от реальной исторической практики понимание децизма Понаиотов считает сутью этого принципа.
Досадно, что штурмовик не нашёл в сочинениях Ленина то, как он понимал демократический централизм в партийном строительстве. Что в частности также подтвердиться ниже, когда Понаиотов напишет следующее:
«Суть такова, что Ленин описывал [в своих работах] именно демократический централизм: сочетание элементов [??] демократии (выборность, обсуждение и пр.; наличие тех же Съездов) с централизмом (строжайшая дисциплина, единый ЦК с полномочиями и пр.)».
Опять эти «и др.», «и пр.». Хочется, чтобы Понаиотов в каждом случае сообщал весь список, который содержится у него в голове.
На самом деле ничего подобного Ленин в своих работах не писал. Вот его организационное кредо:
«Опыт победоносной диктатуры пролетариата в России показал наглядно тем, кто не умеет думать или кому не приходилось размышлять о данном вопросе, что безусловная централизация и строжайшая дисциплина пролетариата являются одним из основных условий для победы над буржуазией».
Безусловная централизация, то есть централизм без всяких условий. Никакого «сочетания», да ещё с «элементами».
Что же такое демократический централизм по Ленину? На IX съезде он говорил:
«Верно, что управление идет через единоличного администратора, но кто именно окажется этим администратором, специалист или рабочий — это зависит от того, сколько у нас есть администраторов из старого и нового порядка. Но это — элементарные теоретические вещи. Давайте говорить об этом. Если же вы хотите обсуждать политическую линию ЦК, то не подсовывайте нам ничего, что мы не ставили и не говорили… Я утверждаю, что за 15 лет предреволюционной истории социал-демократии ничего похожего вы не найдете. Демократический централизм значит только то, что представители с мест собираются и выбирают ответственный орган, который и должен управлять. Но как? Это зависит от того, сколько есть годных людей, от того, сколько там есть хороших администраторов. Демократический централизм заключается в том, что съезд проверяет ЦК, смещает его и назначает новый. Но если бы мы вздумали проверять те теоретические неверности, которые написаны в этих тезисах, мы бы никогда не кончили. Я, собственно, не буду больше этого и касаться и скажу лишь, что ЦК занял ту линию в этом вопросе, которую нельзя было не занять».
То есть демократический централизм по Ленину — это исключительно то, что члены партии выбирают ЦК, который затем ими управляет. Вот и всё. Это и есть на самом деле суть децизма. Всё сводится только к одному — выбирать ли руководство партии или оно должно формироваться в ходе реальной классовой борьбы. А если не забывать то, что никто Маркса, Энгельса, Ленина, Сталина, Ким Ир Сена, Ким Чен Ира, Мао Цзэдуна, Хо Шимина и других великих революционеров на «должность» вождей не избирал, а также нижеприведённые слова Ленина из «Что делать?», то вопрос о выборности руководства у добросовестных людей отпадёт сам собой.
«Чтобы показать читателю всю неблаговидность излюбленного приема „Раб. Дела“ выдвигать такой благовидный „принцип“, как демократизм в революционном деле, мы сошлемся опять-таки на свидетеля. Свидетель этот — Е. Серебряков, редактор лондонского журнала „Накануне“, — питает большую слабость к „Раб. Делу“ и большую ненависть к Плеханову и „плехановцам“; в статьях по поводу раскола заграничного „Союза русских социал-демократов“ „Накануне“ решительно взяло сторону „Р. Дела“ и обрушилось целой тучей жалких слов на Плеханова. Тем ценнее для нас этот свидетель по данному вопросу. В № 7 „Накануне“ (июль 1899 г.), в статье: „По поводу воззвания Группы самоосвобождения рабочих“ Е. Серебряков указывал на „неприличие“ поднимать вопросы „о самообольщении, о главенстве, о так называемом ареопаге в серьезном революционном движении“ и писал, между прочим: „Мышкин, Рогачев, Желябов, Михайлов, Перовская, Фигнер и пр. никогда не считали себя вожаками, и никто их не выбирал и не назначал, хотя в действительности они были таковыми, ибо как в период пропаганды, так и в период борьбы с правительством они взяли на себя наибольшую тяжесть работы, шли в наиболее опасные места, и их деятельность была наиболее продуктивна. И главенство являлось не результатом их желаний, а доверия к их уму, к их энергии и преданности со стороны окружающих товарищей. Бояться же какого-то ареопага (а если не бояться, то зачем писать о нем), который может самовластно управлять движением, уже слишком наивно. Кто же его будет слушать?“.
Мы спрашиваем читателя, чем отличается „ареопаг“ от „антидемократических тенденций“? И не очевидно ли, что „благовидный“ организационный принцип „Р. Дела“ точно так же и наивен и неприличен, — наивен, потому что „ареопага“ или людей с „антидемократическими тенденциями“ никто просто не станет слушаться, раз не будет „доверия к их уму, энергии и преданности со стороны окружающих товарищей“. Неприличен, — как демагогическая выходка, спекулирующая на тщеславие одних, на незнакомство с действительным состоянием нашего движения других, на неподготовленность и незнакомство с историей революционного движения третьих. Единственным серьезным организационным принципом для деятелей нашего движения должна быть: строжайшая конспирация, строжайший выбор членов, подготовка профессиональных революционеров. Раз есть налицо эти качества, — обеспечено и нечто большее, чем „демократизм“, именно: полное товарищеское доверие между революционерами. А это большее безусловно необходимо для нас, ибо о замене его демократическим всеобщим контролем у нас в России не может быть и речи. И было бы большой ошибкой думать, что невозможность действительно „демократического“ контроля делает членов революционной организации бесконтрольными: им некогда думать об игрушечных формах демократизма (демократизма внутри тесного ядра пользующихся полным взаимным доверием товарищей), но свою ответственность чувствуют они очень живо, зная притом по опыту, что для избавления от негодного члена организация настоящих революционеров не остановится ни пред какими средствами. Да и есть у нас довольно развитое, имеющее за собой целую историю, общественное мнение русской (и международной) революционной среды, карающее с беспощадной суровостью всякое отступление от обязанностей товарищества (а ведь „демократизм“, настоящий, не игрушечный демократизм входит, как часть в целое, в это понятие товарищества!). Примите все это во внимание — и вы поймете, какой затхлый запах заграничной игры в генеральство поднимается от этих разговоров и резолюций об „антидемократических тенденциях“!».
Думающие люди всё поймут, но оппортунисты обратят внимание только на то, что Ленин «в принципе», «теоретически», основываясь на практике немецкой социал-демократии того времени, допускает эффективность демократического контроля и демократического начала в партии. Но это было в 1903 году, мы-то с вами уже знаем судьбу партии Каутского и всех партий, организованных по принципу партии Каутского.
Из статьи "Ответ на статью «Политштурма»" -
https://prorivists.org/37_antipolitsturm/
Нет комментариев