Предыдущая публикация
Вечером отыгрываю спектакль в родном МХАТе.
Все как всегда: аплодисменты, цветы...
И тут в гримерке появляется жена. Я пугаюсь выражения ее лица: такое решительное и такое… чужое! «Твои ключи я забрала, домой больше не приходи. Иди туда, где второй месяц гуляешь. И я знаю с кем». Хочу схватить ее за руку, обнять, успокоить, но она резко разворачивается и уходит. Молча смотрю ей вслед: я действительно виноват – позволил себе дурацкую интрижку. А она, значит, узнала…
На следующий день впервые за девять лет работы во МХАТе сорвал спектакль: прогулял. В результате – приказ Олега Николаевича Ефремова о временном отстранении от роли. Для меня это полная катастрофа. И все же она не так страшна, как мысль о том, что семьи у меня, видимо, больше нет.
Татьяна: К тому моменту мы с Борей были вместе уже восемь лет, сыну исполнилось четыре года. В семье все хорошо – жили, как говорится, душа в душу. В профессии тоже все прекрасно: оба играли во МХАТе, Боречка еще и в кино снимался. Вернется днем или под утро со съемок еле живой от усталости, а вечером спектакль… Я предлагаю: «Поспи, я с Васенькой погуляю». Но Боря возмущался: «Я по сыну соскучился! Пойдем-ка мы с ним в цирк».
И вдруг муж будто с цепи сорвался. Домой приходит вдрызг пьяный, утром не может подняться, не опохмелившись, – такого кошмара в нашей жизни еще не было! Я не пристаю: сорвался мужик, выпил лишнего – с кем не бывает… Мысли о другой женщине мне даже в голову тогда не приходили.
И вдруг Боря не пришел ночевать. Мне вставать рано – играть утренник, так мы в театре утренние детские спектакли называем, а я сижу под торшером с телефонной трубкой в одной руке и справочником городских больниц в другой. И тихо, чтобы не разбудить сына, в который раз спрашиваю: «Извините, я жена артиста Бориса Щербакова. В приемное отделение он не поступал? Да, пропал». Еле сдерживаю себя, чтобы не закричать в голос – так мне страшно за мужа. Рассвело. Вот уже под окнами начал орудовать метлой дворник, и я провалилась в забытье. Просыпаюсь от Васиного прикосновения: «Мам, а чего ты спишь в кресле? Почему не разделась? А где папа?» Улыбаюсь через силу: «Васенька, папа на съемки уехал, я его проводила и случайно уснула».
Поднявшись, спешу в ванную и только там даю волю слезам. Как в тот день отыграла спектакль, не помню. Разгримировываюсь, смотрю на свое отражение в зеркале – под глазами черные круги, взгляд – как у старухи. Подруги-артистки подходят: «Тань, не выспалась, что ли?» А я вдруг как разрыдаюсь! «Боря не пришел ночевать! Пьет уже месяц, а где и с кем – понятия не имею… Пытаюсь поговорить – не слышит. Мне его жалко – мой ведь, родной. А что делать – не знаю…» И снова в слезы.
Подруги переглядываются, мнутся. Одна вдруг обнимает за плечи: «Тань, пьет он с артисткой М., у них роман».
Я выпрямляюсь на стуле. Слезы моментально высыхают. Это известие для меня – шок. К тому же о том, что происходит, я, получается, узнаю последней. Уже весь театр, кроме меня, в курсе романа Бори. Ту артистку еще со второго курса нашей Школы-студии выгнали за пьянки-гулянки. Ее актерская карьера не задалась, снимается от случая к случаю и много пьет. С Борей они пересеклись на съемках фильма – и завязалась интрижка. Спустя годы М. зачем-то рассказала о ней в одном журнале. До того момента я все же жалела ее, несчастную, а прочитав, запрезирала: зачем было тиражировать гнусную, в общем-то, историю связи с женатым мужиком? К тому же она «забыла» рассказать, как спаивала его, прежде чем соблазнить.
Борис: Я никогда не хотел уходить из семьи. Даже мысли ни разу не мелькнуло, клянусь. В «воспоминаниях» той дамы выдумано все, кроме самого факта близости. Ну тут уж что говорить… С алкоголем сразу завязал: когда семья рушится, не до выпивки. Каждый божий день встречал Таню после спектаклей, просил прощения. Я любил ее так, что, наверное, умер бы, если бы она со мной развелась.
Однажды пришел домой, жму кнопку звонка, слышу за дверью шаги. Таня смотрит в глазок и… уходит. Кричу ей через дверь: «Пусти меня, я домой хочу, жить без вас с Васей не могу». Потом уселся на лестницу, думаю: не уйду никуда, пока не откроет. Замок щелкнул, Таня вышла, коснулась моих волос:Боря,дай слово что "зашьешься ",тогда пущу.
К чести Тани, о той истории она мне никогда не напоминала, не упрекала, не выясняла, что было и как.
Следующая публикация
Комментарии 5