Предыдущая публикация
Турчинов скалился, не контролируя мышцы лица.
Готовцев недобро косился на него, размышляя: так хочется убить и деньги забрать – их же легче унести. А Пушкареву сказать – не получилось. М-да… Проблема.
Я не святой – убеждал себя Саша – скорее наоборот. А существо, расчленяющее детей, следует убивать без суда и следствия – достаточно знать о его преступлениях. Ну, Пастор Кровавый, готовься к смерти…
Но все имеет свойство заканчиваться – сомнения тоже. В Готовцеве пересилило чувство долга.
- Що буде зі мною? – спросил Турчинов.
- Становись на колени. На четвереньки теперь.
Турчинов встал на четыре конечности и, чувствуя, что его сейчас убьют, затараторил.
- Я майже впевнений, що знаю хто вас послав.
- Удиви меня.
- Коломойський?
- И как ты к этому пришел?
- Тільки він знає про мене все. А оскільки я не пішов на союз, вирішив прибрати конкурента. Ти мене вб'єш? Може, домовимося? – голос Кровавого Пастора стал совсем грустным.
- Ты мне нужен живым, и я думаю – сам пойдешь или тебя пристукнуть чуток?
- Навіщо я вам?
- На суд народный.
- Ти з Донбасу?
- Вот здесь угадал.
- Тоді не бачу проблеми. Заради такої дрібниці? Зовсім смішно!
- А похоже, что я шучу?
- Ні. Простити.
- Так ты идешь или тебя пристукнутым нести?
- Нести. Тільки гроші вже буде ні в чому, - Турчинов лег на живот и руки раскинул в позу кающегося грешника.
Вот тварь! – нервничал Саня. – И риск большой. Лучше уж вырубить и унести. А за деньгами можно вернуться.
Через мгновение Турчинов в отрубе был. Саня смотрел на него почти с академическим интересом – когда эта тварь очнется? а вдруг на моем плече? надо что-то делать; связать или в ковер закатать? Решил, что с ковром будет удобней таскаться.
Закатал да ещё пристегнул в двух местах ремнями – один с брюк хозяина виллы, другой… Нет, это был не ремень – шнур от настольной лампы, но подошел.
Саня еще раз оглядел кабинет – перед ним лежал завернутый в ковер Кровавый Пастор, на столе пачки евро и тишина в усадьбе.
Готовцев поставил ковер на попа. Когда он согнулся пополам, подхватил на плечо, развернул на оба и закряхтел – ни хрена себе туша! Ровно пятьсот шагов! Только пятьсот шагов. Хотя по дому и до калитки идти ещё и идти – в двери боком.
Ну, пошли. Так себе способ передвижения, но Саня был непреклонен – надо дойти.
Все же Готовцев был не железный – едва вышел из дома, усталость почувствовал. И тяжесть – в ногах, руках, мышцах спины и груди: такой вес это не шутка. Отток силы ужасный. Движение на одном самолюбии. В глазах гасли искры. Воздуха легким не хватало, как ни дыши. И пульсировала к чему-то одна-единственная мысль:
Не мало под страшною ношей легло безымянных парней…
Нет, все-таки надо было вести – поздно он осознал свою ошибку. Перешибить ему руки для безопасности и вести. Теперь-то что? Вот надорвется организм…
Следующая публикация
Нет комментариев