Предыдущая публикация
В деревне встретились две жизни: одна прощалась, а другая возрождалась
#добрые_истории_из_интернета
Машину она вела уверенно, большие лужи старательно объезжала, ехала в родную деревню, в родительский дом. Провести здесь отпуск решила ещё летом, вещи собрала тёплые, уютные, любимые: два пледа, пижама, шерстяные носки, книги, дорогой кофе, хороший чай.
Кот по имени Барон гордо и невозмутимо возлежал на сумках, равнодушно смотрел в окно, будто все два года жизни только и делал, что ездил в автомобиле. В деревню, так в деревню, лишь бы кормить не забывали да гладили почаще.
Раньше в отпуск отправлялись всегда на море. Мужа не стало год назад и в душе ещё живёт боль утраты, у сына своя семья, другие интересы, и морем она пресытилась сполна.
Хочется побродить по лесу, подышать густым ароматом хвои, собирать грибы, готовить жаркое из белых и солить волнушки со смородиновым листом, лакомиться брусникой и варить из неё варенье, печь ватрушки, пить парное молоко, услышать, как жалобно прощаются улетающие на юг гуси и сказать им: возвращайтесь.
Что это, спрашивала она себя, почему так хочется шлёпать босыми ногами по чисто вымытым широким, крашенным половицам, сидеть на лавочке возле печки с книгой и, время от времени, ворошить догорающие полешки?
Хочется увидеть ночное небо в веснушках-звездах, чтобы оно прямо куполом было видно, чтобы начиналось от самой земли, а не от крыши соседней многоэтажки. Утром от пения птиц, от звуков природы хочется проснуться, а не от шума машин. Может это усталость от города, от многолюдных улиц? Или так бывает, когда тебе за 40?
Деревня обитаема, есть продуктовый магазинчик и, если что, от города недалеко, всего 15 км. Есть ещё три недели отпуска, есть сентябрь на календаре.
Иногда приходит мысль остаться в доме на зиму, но ещё не уверена, справится ли? Настало время прислушаться к себе, вытащить на свет божий потаённые мечты и воплотить их в реальность, Во всяком случае, если станет сложно, можно вернуться в любой момент.
Барон вышел из машины, опасливо косясь по сторонам и прижимаясь к ногам, словно верная собака: трава такая большая, в ней могут прятаться враги. Парень он городской, ведущий квартирный образ жизни, а тут заросли какие-то, птички поют, бабочки порхают.
Двери раскрыла настежь, окна тоже, принесла охапку дров из сарая. Печь два раза недовольно плюнула клубами дыма в дом, а потом подобрела, успокоилась, сухие дрова запотрескивали, разгорелись. Заодно раскочегарила постаревшую баньку, в которой всё ещё пахло берёзовым веником и сухим подсолнухом.
Наводила порядки, засучив рукава, перекусывала бутербродами, намазывая ломтики хрустящего багета сытным арахисовым маслом и запивая чаем. Барон, подкрепился кусочком варёной курицы и смотрел на её возню, устроившись в кресле. А она вдруг, отжимая половую тряпку, поймала себя на том, что поёт. Слова песни не помнит, просто мурлыкает мотив из какого-то фильма с Инной Чуриковой. Сама себе удивилась, давно не пела.
Сентябрь - месяц сбора урожая в деревне: в тот же день она купила у ближайших соседей овощи, яйца, ведро яблок, банку мёда и заглянула в местный магазинчик.
В бане пахло заваренными травами, серебрилась студёная колодезная вода в вёдрах, сердито шипела раскаленная камница. Жар обволакивал, окутывал, нежил тело, согревал каждую клеточку и тем приятнее было окатить себя прохладной водой.
Отдыхала на крылечке, завернувшись в пушистый махровый халат. В ранних осенних сумерках уютно светились оконца в домах, сплетничали собаки. На небе боженька включил Луну, выпустил прогуляться Большую Медведицу с медвежонком, сел в кресло читать вечернюю газету, покачивая ногой в меховом тапке возле тёплого камина. Горящие дрова время от времени фыркали, искрились, а искры летели вниз, на землю. «Ой, смотрите, звезда падает..!» — говорили в это время люди.
Барон нашёл в траве лягушку и не знал, что теперь с ней делать. Вечер пах фиалкой, спелой малиной и яблоком.
Пока в старенькой духовке румянился капустный пирог, она крупно нарезала большой спелый помидор, сыр и ржаную булку, открыла банку с оливками, заварила чай с корицей. Ужин получился поздний, но вкусный.
Утром просыпалась рано, уходила в лес. Дышала, нюхала, улыбалась, разговаривала с дятлом, интересовалась, не болит ли у него голова, делилась хлебной горбушкой с белкой. Грибы запекала в сметане, из спелой брусники варила варенье: с мёдом, с яблоком, с грушей.
Сентябрь баловал тёплыми солнечными днями, тихими вечерами, успокаивал, словно отвар пустырника, звал на кухню варить кофе, печь имбирное печенье на завтрак или сырный пирог, обнимал по вечерам за плечи тёплым клетчатым пледом, согревал ноги мягкими шерстяными носками, усаживал на ту самую лавочку и подавал в руки любимую книгу.
Барон по-прежнему не изъявлял желания знакомиться с местными достопримечательностями, но с удовольствием выходил по вечерам на крылечко, чтобы полюбоваться звездным небом вместе с хозяйкой.
Сосед на днях скосил траву вокруг дома и теперь здесь пахнет арбузом. В скошенной траве шуршат мышата, собирают сухие травинки: старая мышь смотает траву в клубки и свяжет для холодной зимы большое тёплое одеяло, пахнущее сладким клевером.
В один из дней выбралась на местное кладбище, прибраться на могилках родных. У одного из свежих холмиков лежала собака. Обычная дворянка, небольшая, тощая, с тоскливыми глазами. От предложенного пирожка отвернулась. Соседи потом объяснили: умерла недавно старушка одна, одинокая, вот её собака теперь сиротой осталась, все дни напролёт топчется там.
Она пришла утром, присела рядом с этим воплощением печали и начала говорить. О том, что старенькие люди уходят и ничего с этим не поделаешь, их не вернуть, как бы мы не хотели. О том, что она тоже пережила боль утраты близких людей и понимает её горе. Только есть время для грусти и есть для радости. Время для грусти закончилось, пора идти домой и жить дальше.
Я назову тебя Алькой, говорила она и гладила собаку.
Мы будем приходить сюда, обязательно будем, но жить будем в доме, будем топить печь, варить кашу, ждать зиму. Вы с котом будете дом охранять, я - ездить на работу. Зимой всё завалит снегом, мы станем расчищать дорожки, слепим снежную бабу, нарядим на Новый год ёлочку, сделаем кормушку для птиц. Пойдём, Алька, я дам тебе тёплого супа, покрошу туда булку, всё будет хорошо. И собака пошла...
...В ноябре, на подмороженную землю выпал снег и уже не растаял. Солнечных дней в последний месяц осени было мало, но это не мешало их счастью. Оно, это счастье, было рядом, здесь и сейчас, в каждой мелочи и не зависело от погоды: в чашке чая, в вазочке с вареньем, в калейдоскопе красок потрясающих рассветов.
Счастье в оттаявшей от горя собаке, уплетающей кашу, в притихшей, засыпающей до весны природе, в свернувшемся клубком плюшевом засоне-коте, даже в запахе горьковатого дыма топящейся бани было счастье и в звуках набирающейся в ведро воды в колодце. Не страшны морозы и холода, если на сердце тепло, а в доме уютно. У каждого человека должен быть уголок, где он обретает гармонию, где слушает и слышит, где может залечить душевные раны и забыть неприятности. Она нашла это место.
«Мам, а ты что, в город жить не переезжаешь, скоро зима..?» — спрашивал сын по телефону. «Я не могу, я Альке обещала. Она же мне поверила. Мы ещё не слепили снежную бабу. Лучше вы приезжайте к нам на Новый год, будет здорово. Здесь чудесно! Я лыжи на чердаке нашла, две пары. Рыбу запечем с травами...» — она говорила и улыбалась, а небо над ней было куполом и начиналось от самой земли.
Зима готовилась укрыть мир пушистым толстым одеялом...
Следующая публикация
Комментарии 3