Предыдущая публикация
В день рождения....
18 июля родился ЕВГЕНИЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ ЕВТУШЕНКО
........................(18 июля 1932 — 1 апреля 2017).........................
— советский и российский поэт.
Получил известность также как прозаик, режиссёр, сценарист, публицист, чтец-оратор и актёр.
Начал печататься в 1949 году, первое стихотворение опубликовано в газете «Советский спорт».
В 1952 году выходит первая книга стихов «Разведчики грядущего», впоследствии автор оценил её как юношескую и незрелую.
В 1952 году стал самым молодым членом Союза писателей СССР, минуя ступень кандидата в члены СП.
Период с 1950 по 1980-е годы — время поэтического бума, когда на арену огромной популярности вышли Б. Ахмадулина, А. Вознесенский, Б. Окуджава, Р. Рождественский, Е. Евтушенко.
Они заразили воодушевлением всю страну, поразив её свежестью, независимостью, неофициальностью творчества.
Выступления этих авторов собирали огромные стадионы, и поэзию периода «оттепели» вскоре стали называть эстрадной.
В последующие годы Евтушенко напечатал несколько сборников, которые приобрели большую популярность («Третий снег» (1955), «Шоссе энтузиастов» (1956), «Обещание» (1957), «Стихи разных лет» (1959), «Яблоко» (1960), «Нежность» (1962), «Взмах руки» (1962)).
Одним из символов оттепели стали вечера в Большой аудитории Политехнического музея, в которых вместе с Робертом Рождественским, Беллой Ахмадулиной, Булатом Окуджавой и другими поэтами волны 1960-х годов принимал участие Евтушенко.
Произведения его отличает широкая гамма настроений и жанровое разнообразие.
«Поэт в России больше, чем поэт» — манифест творчества самого Евтушенко и крылатая фраза, которая устойчиво вошла в обиход.
Я что-то часто замечаю,
к чьему-то, видно, торжеству,
что я рассыпанно мечтаю,
что я растрёпанно живу.
Среди совсем нестрашных с виду
полужеланий, получувств
щемит:
неужто я не выйду,
неужто я не получусь?
Меня тревожит встреч напрасность,
что и ни сердцу, ни уму,
и та не праздничность, а праздность,
в моём гостящая дому,
и недоверье к многим книжкам,
и в настроеньях разнобой,
и подозрительное слишком
неупоение собой.
Со всем, чем раньше жил, порву я.
Забуду разную беду.
На землю тёплую, парную,
раскинув руки, упаду.
О те, кто наше поколенье!
Мы лишь ступень, а не nopoг.
Мы лишь вступленье во вступленье,
к прологу новому пролог.
Тревоги наши вместе сложим.
Себе расскажем и другим,
какими быть уже не можем,
какими быть уже хотим.
Жалеть не будем об утрате,
самодовольство разлюбя...
Завязывается
характер
с тревоги первой за себя.
1953
Дни Рождения
Евтушенко вспоминал: «Отец часами мог рассказывать мне, еще несмышленому ребенку, и о падении Вавилона, и об испанской инквизиции, и о войне Алой и Белой роз, и о Вильгельме Оранском…
Благодаря отцу я уже в шесть лет научился читать и писать, залпом читал без разбора Дюма, Флобера , Боккаччо, Сервантеса и Уэллса». В 1944 году родители развелись. Однако с отцом они виделись: Александр Гангнус водил сына на вечера Анны Ахматовой, Бориса Пастернака, Михаила Светлова, Александра Твардовского. B 1948 году его обвинили в том, что он поджег школьные журналы, и исключили. Тогда 15-летний Евтушенко поехал к отцу в Казахстан: Гангнус возглавлял там одну из геологоразведочных экспедиций.
Oн посмотрел на меня, исхудавшего, оборванного, и сказал: «Ну вот что… Если ты действительно хочешь стать самостоятельным человеком, никто не должен знать, что я твой отец». Я стал рабочим в геологоразведочной экспедиции. Я научился долбить землю киркой, выкалывать молотком из породы плоские, как ладонь, образцы, расщеплять бритвой на три части оставшуюся единственную спичку и разводить костер во время дождя.
Я вернулся к маме загорелый и возмужавший.
…Распорол брюки, в которых были зашиты честно заработанные деньги, и бросил их на стол. «Как хорошо, что у нас теперь есть деньги, — сказала мама. — Мы наконец сможем сделать ремонт квартиры». «Нет, мама, — сказал я твердо. — На эти деньги я куплю себе пишущую машинку. Эта машинка отремонтирует нам квартиру».
И, не учась нигде, я продолжал бешено писать и снова бомбардировать редакции стихами.
B 1952 году вышел первый сборник Евгения Евтушенко «Разведчики грядущего». Он вспоминал: «Я перечитал заново книгу и вдруг с предельной отчетливостью понял, что она никому не нужна.
Однако благодаря этому сборнику его в том же году без документов об окончании школы приняли в Литературный институт им. А.М. Горького.
А еще — в Союз писателей, и 20-летний Евтушенко стал самым молодым его членом. И за 1955–1957 годы у Евтушенко вышло три поэтических сборника: «Третий снег», «Шоссе Энтузиастов», «Обещание». .
Творческие вечера собирали множество слушателей. На одном из них Евтушенко и прочитал впервые свою резонансную поэму «Бабий Яр» о том, как нацисты массово расстреливали евреев. Эти события не обсуждали публично и даже замалчивали. Поэт вспоминал: «Я давно хотел написать стихи об антисемитизме. Но эта тема нашла свое поэтическое решение только тогда, когда я побывал в Киеве и воочию увидел это страшное место, Бабий Яр».
Стихотворение напечатали в «Литературной газете» — номера раскупили в киосках за одно утро...
Фраза из вступления — «Поэт в России больше, чем поэт» — стала манифестной для Евтушенко. В то же время он выступал в защиту Андрея Синявского, Александра Солженицына, Иосифа Бродского и других писателей-диссидентов, много печатался в оппозиционных журналах «Юность», «Новый мир» и «Знамя». А также критиковал ввод советских войск в Венгрию и Чехословакию и войну в Афганистане в стихотворениях «Танки идут по Праге» и «Афганский муравей».
Поэма «Бабий Яр» вдохновила Дмитрия Шостаковича написать Тринадцатую симфонию для солиста, хора басов и оркестра. Также композитор использовал в ней стихотворения Евтушенко «Юмор», «В магазине», «Карьера», а «Страхи» поэт написал специально для симфонии. Она стала всемирно известной и принесла поэту мировую славу. А в 1963 году, через год после премьеры, Евтушенко номинировали на Нобелевскую премию...
Проклятье века — это спешка…
Проклятье века — это спешка,
и человек, стирая пот,
по жизни мечется, как пешка,
попав затравленно в цейтнот.
Поспешно пьют, поспешно любят,
и опускается душа.
Поспешно бьют, поспешно губят,
а после каются, спеша.
Но ты хотя б однажды в мире,
когда он спит или кипит,
остановись, как лошадь в мыле,
почуяв пропасть у копыт.
Остановись на полдороге,
доверься небу, как судье,
подумай — если не о боге —
хотя бы просто о себе.
Под шелест листьев обветшалых,
под паровозный хриплый крик
пойми: забегавшийся — жалок,
остановившийся — велик.
Пыль суеты сует сметая,
ты вспомни вечность наконец,
и нерешительность святая
вольется в ноги, как свинец.
Есть в нерешительности сила,
когда по ложному пути
вперед на ложные светила
ты не решаешься идти.
Топча, как листья, чьи-то лица,
остановись! Ты слеп, как Вий.
И самый шанс остановиться
безумством спешки не убий.
Когда шагаешь к цели бойко,
как по ступеням, по телам,
остановись, забывший бога, —
ты по себе шагаешь сам!
Когда тебя толкает злоба
к забвенью собственной души,
к бесчестью выстрела и слова,
не поспеши, не соверши!
Остановись, идя вслепую,
о население Земли!
Замри, летя из кольта, пуля,
и бомба в воздухе, замри!
О человек, чье имя свято,
подняв глаза с молитвой ввысь,
среди распада и разврата
остановись, остановись!
1967 г.
После развала СССР, в декабре 1991 года, Евтушенко заключил контракт с американским университетом в городе Талса и переехал с семьей в США.
18 июля 2010 года, в свой день рождения, Евтушенко открыл в подмосковном Переделкине музей. В нем он собрал личную коллекцию картин Марка Шагала, Пабло Пикассо, Макса Эрнста и других известных художников, многие из которых дарили ему полотна сами.
Евгений Евтушенко завещал галерею государству.
Oн тяжело болел последние годы. Евгений Евтушенко умер 1 апреля 2017 года во сне от остановки сердца в окружении родных в Медицинском центре Хиллкрест в Талсе. Согласно последней воле, его похоронили на Переделкинском кладбище рядом с поэтами Борисом Пастернаком и Виктором Боковым.
Mолитва
Униженьями и страхом
Заставляют быть нас прахом,
Гасят в душах божий свет.
Если гордость мы забудем,
Мы лишь серой пылью будем
Под колесами карет.
Можно бросить в клетку тело,
Чтоб оно не улетело
Высоко за облака,
А душа сквозь клетку к богу
Все равно найдет дорогу,
Как пушиночка, легка.
Жизнь и смерть — две главных вещи.
Кто там зря на смерть клевещет?
Часто жизни смерть нежней.
Научи меня, Всевышний,
Если смерть войдет неслышно,
Улыбнуться тихо ей.
Помоги, господь,
Все перебороть,
Звезд не прячь в окошке,
Подари, господь,
Хлебушка ломоть —
Голубям на крошки.
Тело зябнет и болеет,
На кострах горит и тлеет,
Истлевает среди тьмы.
А душа все не сдается.
После смерти остается
Что-то большее, чем мы.
Остаемся мы по крохам:
Кто-то книгой, кто-то вздохом,
Кто-то песней, кто — дитем,
Но и в этих крошках даже,
Где-то, будущего дальше,
Умирая, мы живем.
Что, душа, ты скажешь богу,
С чем придешь к его порогу?
В рай пошлет он или в ад?
Все мы в чем-то виноваты,
Но боится тот расплаты,
Кто всех меньше виноват.
Помоги, господь,
Все перебороть,
Звезд не прячь в окошке,
Подари, господь,
Хлебушка ломоть —
Голубям на крошки.
1996
Евгений Евтушенко сыновьями Митей, Женей, Сашей и Тошей. Переделкино.
Следующая публикация
Комментарии 10