Пожар

Женщина ела щи. Снова ее платье было в крупных жирных пятнах. Ей было все равно. Она только стряхнула налипший кусочек капусты и продолжила. Тридцатилетняя женщина с растрепанными немытыми волосами и тарелка щей были равноценны. Зина смотрела в тарелку точно так же, как тарелка на нее. Неприятнейшее зрелище – бездумный взгляд и лязгающие челюсти. Не ребенок. Скорее животное. Да вот только у Господа все дети любимы, все - наследники Царства Божия.
Зина серьезно отставала в развитии, что часто бывает у родителей-алкоголиков. Занималась ею бабушка, мамина мама. Недавно умерла она. А перед смертью сделала главное - отселила Зину в свой дом, подальше от родителей.
В своей коррекционной школе Зину научили считать по пальцам до десяти, читать по слогам и отказываться, если мужчины будут предлагать куда-то с ними идти.
Бабушка научила Зину получать пенсию и ходить в магазин, где добрые продавщицы забирали у нее все деньги и потом целый месяц давали ей продукты. А старшая из них оплачивала из этих денег коммунальные платежи. Запас одежды у нее оставался после бабушки. А вот обувь ей приносили добрые люди. У бабушки размер ноги был меньше.
Зина умела зажигать газ, включать отопление, варить яйца, картошку, кашу и курицу. А еще щи. Вот с чистотой она была не в ладах. Иногда убираться в доме к ней приходила соседка Тоня, которую бабушка слезно просила не бросать «бедную девочку».
В саду у бабушки росли яблони и вишни, а еще кусты черной смородины. Это все Зина собирала, но не съедала, и половину выбрасывала.
Зина ела. Она не могла ответить на вопрос, вкусно ли ей. Но отличала соленое и сладкое, а еще горькое.
И тут что-то изменилось. Зина потянулась вперед к металлическому чайнику, на котором плясали разноцветные солнечные зайчики. Она попыталась увидеть, откуда они появились. Они бежали от иконы Спасителя на стене.
А потом Зина подошла к окну. Там внезапно повалил дым, совсем недалеко, в одном из ближайших домов.
В ту же секунду она, босая и растрепанная, неслась к горящему дому, перепрыгивая ледяные апрельские лужи. Огонь поглотил занавеску и часть стола, и поднимался по стене все выше. Дым забивал горло горячими горькими комками, когда Зина влетела в дом алкоголика Бориса. Она тормошила его, подвывая от ужаса.
Борис лежал тяжелой полумертвой глыбой на продавленной кровати, и его было не сдвинуть. Но Зине страх придал недюжинные силы, она рванула Бориса за руку, свалила на пол и поволокла, задыхаясь и кашляя, на улицу.
Тут, в апрельской грязи, она упала рядом с ним и лежала какое-то время как неживая. Сосед дядя Паша увидел дым, позвал людей, опасаясь, прежде всего, за свое добро.
Бориса растолкали, облили водой. Он пришел в себя и долго матерился, мол, сволочи дом подожгли. Зина сидела на земле, скрестив ноги, и смотрела на пламя, которое уже добралось до крыши. Она всегда любила смотреть на огонь. И теперь ей было хорошо и спокойно сидеть в ситцевом платье на холодной глинистой земле, словно она как большая теперь, и сделала свою работу.
На Бориса она не смотрела. Он часто обижал ее, обзывал гадкими словами и пытался хватать за бока. Но это не имело значения. Он жив. И Зине вдруг стало интересно, почему живут люди, почему трава зеленая, а небо синее, и Кто это все придумал?
Она встала на негнущихся задеревеневших ногах и побрела домой. Кто-то позвал ее, она не обернулась. Зинаида поняла, что сегодня изменилась сама, и мир вокруг изменился, и больше никогда не будет обидных слов и наглых рук.
Ей захотелось вымыться начисто, взять паспорт и аттестат своей коррекционной школы и уехать отсюда, например, на швейную фабрику в город или в строительную бригаду.
Здесь она умирала, а ей захотелось жить. Там она станет умнее, сильнее, а потом приедет спасать родителей. Она покажет им, что можно жить без водки и отремонтирует им дом, ведь она всему научится.А потом мастеровитый парень возьмется ей помогать. Пусть он страшненький на лицо, зато руки хорошие и глаза не пустые. Она научится уже это отличать.
И он расскажет, что дед у него был священник, и повезет ее на берег реки, где давно, еще до ее рождения, нелюди растащили деревянный храм на доски. Там парень ее перекрестится на алтарь, и будет расчищать грязь и мусор, а Зина станет ему помогать.
Потом придут еще помощники, а следом молодой веселый батюшка, у которого в руках будет спориться любое дело. Зина услышит духовное пение и будет подпевать. А потом будет домик в соснах и утренний крик малышки: «Ма-моч-ка!»
Все это легоньким шепотком проговорил ей в самое сердце светлый Ангел. А она будто всегда его знала.
Где-то в Небесах, в неоглядной дали стояла бабушка, опираясь на плечо своего отца, пострадавшего за веру. Рядом с ними стояли праведники рода и тихо радовались, что Господь по бесконечной Милости Своей сегодня укоренил новую их ветвь.
Она теперь не засыхала бесплодно, а продолжала творить добро, прощать обидчиков, спасать хулящих - просто жить. И продлятся годы ее, и даст она новую ветвь. И так до скончания века.
Слава Богу за все!
Священник Игорь Сильченков Крым.