Комментарий к Евангелию. Протоиерей Вячеслав Резников. (Лк.15, 11–32; 1Кор.6, 12–20)

Сегодня, как и в прошлое воскресенье, перед нами два человека: два сына одного отца. Детство и юность провели они в отчем доме, были воспитаны настолько хорошо и правильно, насколько это вообще возможно. Воспитание играет огромную роль. Но приходит время, когда с родителей снимается ответственность за детей, когда молодой человек сам должен сделать свой свободный выбор и нести за него ответ. И выбор этот может быть вопреки всему, что можно было бы ожидать, причем, как в лучшую, так и в худшую сторону. Так сделал свой выбор младший сын. Сначала он сказал: «Отче! Дай мне следующую мне часть имения. И отец разделил им имение». А «по прошествии нескольких дней», «собрав все, пошел в дальнюю сторону и там расточил имение свое, живя распутно».
А что же отец? Конечно, когда сын потребовал свою часть, он знал, что последует далее. Но он ничего не говорит, ни от чего не предостерегает, не бранится и не употребляет силы. Если вся предыдущая жизнь, совместные труды и молитвы не смогли предопределить благого выбора, то что смогут сделать еще несколько слов?
Далее – закономерный путь падения. Все промотал, погрузился в нужду, почувствовал необходимость за кого-то уцепиться в чужой земле. А тот – ничего более достойного не придумал, как послать его «пасти свиней». И вот, пределом мечты стало – «наполнить чрево свое рожками, которые ели свиньи». Что впереди? Судя по обычному ходу вещей, – только бороться за свое «законное право» есть из свиного корыта и изощрять ум для достижения этой цели.
Но тут случилось чудо. Блуждавший до сих пор по чужой стороне вдруг пришел… Не куда-то, а «в себя»! В себя самого. Пришел к исходной точке своих странствий, в то место, откуда вышло его желание идти этим путем. Пришел к необходимости снова принять решение. И тут – словно ожило и заработало все, что было получено в родительском доме. «Пришед же в себя, сказал: сколько наемников у отца моего избыточествуют хлебом, а я умираю от голода! Встану, пойду к отцу моему и скажу ему: отче! Я согрешил против неба и пред тобою, и уже недостоин называться сыном твоим; прими меня в число наемников твоих». Решил, и пошел. А отец уже с полпути выбежал навстречу, и не дал даже договорить, а приказал одеть в лучшую одежду и устроить пир.
Но тут выходит на сцену старший сын, который никуда не уходил, отчей воли не нарушал, и ни в чем дурном замечен не был. Этот сын, возвращаясь с трудов, услышал о причине праздничного шума, и до глубины души возмутился такой несправедливостью. Он отказался войти и принять участия в общей радости, что брат его «был мертв и ожил, пропадал и нашелся». Поведение этого сына тоже довольно неожиданно. Оказывается, и он в доме отца не научился главному, не научился любить. Поистине, нет на земле Царствия Божия, и даже в идеальных условиях не вырастают идеальные люди. Время этой жизни отпущено для познания и для изживания своих грехов.
Но что теперь старший сын? Войдет ли он все-таки в общую радость, или тоже уйдет странствовать «на страну далече», расточать все приобретенное былым трудом? Но если уйдет он, то уже – не в телесные, а в духовные, богоборческие блудилища. Он как бы говорит: «нет правды на земле, но правды нет и выше»! Он отвергает порядок мира. Ведь отец этих двух братьев – еще и наш общий Небесный Отец.
Эта притча – для всех. И – чтобы удержать от плотских падений: смотри, непременно дойдешь до свиного корыта. И – чтобы сказать тем, кто все же пал: главное – не отчаивайся! Небесный Отец всегда ждет, и всегда на небесах радость «и о едином грешнике кающемся». И – чтобы тот, кто не пал, не возгордился бы, и не проникся презрением к тому, кто смиренно просит прощения, и к тому, кто от всего сердца прощает.
Рассказана эта притча и для тех отцов и матерей, чьи дети все же пошли «на чужую сторону». Надо верить и – в силу всего доброго, вложенного в детей, и – в любовь Небесного Отца, Который всегда рядом с заблудшим, и все делает, чтобы обратить и спасти его. Будь только сам готов принять его в любой момент, и в любом виде, в котором он к тебе возвратится.