__________________________________________
В пятничный вечер второй половины августа возле стансовета собрали несколько десятков человек из числа бывших кулаков, бывших офицеров и их детей. По началу, люди с насторожённостью слушали выступление немецкого секретаря, рассказывающего станичникам о прелестях жизни в Германии. Секретарь упоминал имена видных казачьих генералов, вступивших в ряды армии и поклявшихся вернуть казачеству былые привилегии. Вторым оратором выступил староста из Бекешевской - Яков Андреевич Котятко. С нескрываемой радостью Котятко говорил о наступлении в Бекешевке счастливой жизни. Вряд ли его простоватая и нескладная речь подтолкнула людей к улучшению мнения о новой власти, но Яков Андреевич рассказал, что у них в станице вновь появились зелёные отряды, патрулирующие балки и лес. Эта весть дала много пищи для ума. Третьим оратором был приспешник Шкуро и Улагая, спасшийся при отходе кораблей в Новороссийске. Его имени никто не запомнил, но когда он нахваливал казачье сопротивление и рассказывал о геройствах казачьих дивизий в составе Немецкой армии несколько человек освистали и осмеяли его. Не договорив, по всей видимости своей речи, мужчина поспешно удалился. Ефим Николаевич вышел выступать последним. Он быстро произнёс вступительное слово и сразу же перешёл к разговору о важном.
- Нам нужно в этом году вернуть отобранную землю. – люди тревожно зашептались. – Мы достаточно отработали на советы теперь вправе высказать своё несогласие с политикой большевиков. Германцы обещают вернуть нам наши наделы, а нам нужно догнать украденное имущество колхозов и возвратить всё себе. – после этих слов многие станичники зааплодировали Слободскому. Однако его речь шла в разрез с руководством жандармерии. Шольц, вышедший к выступающему, перебил старосту и указал секретарю продолжить рассказ о сытной и счастливой жизни в Германии. Шольц позвал Слободского за собой и выругал его в присутствии других за своеволие.
- Ты каждое слово должен согласовывать со мной. Никто казакам не будет раздавать сейчас земли! Только после победы!
- Это наша земля! – яростно заявил Ефим. Его обуяло негодование когда Шольц перебил его. Однако, бургомистр тут же повернулся к народу и заявил:
- Возвращение будет только после полной победы Германии. Земля будет отдана вам в знак величия и щедрости Германии.
- Нам земля сейчас нужна! – завопил староста.
- Молчать! Вопрос закрыт! – крикнул в ответ Шольц. – Выпиши лучше аресты на колхозных председателей и составь рапорты на жителей.
В очередной раз Ефим почувствовал себя униженным и уязвлённым. Ему указано место и оборваны последние нити надежды на возвращение казачьей власти. Немцам нет дела до забот местного населения. У немцев собственные задачи и их выполнение возложено на порабощённые народы, в которые, в этот миг Слободской причислил и казаков. Не бывать никогда более казацкой воле. Мир изменился и место под солнцем заняли самые сильные, а изуродованная, распаханная, расказаченная вольница стала частью завоёванных областей. В это мгновение Ефим вспомнил как его дядьки партизанили и поговаривали, чтоб и он с братьями всегда уходили в леса, а не становились под чужие знамёна. Он ослушался их мудрого слова и теперь попал в капкан своей глупости. Слободской посмотрел на станичников, минутой ранее рукоплескавших ему. Теперь он как брехун соврал и не сможет выполнить сказанного. Горечь обиды вырывалась злобой. Старшина отправился в отведённый для него маленький кабинет в стансовете и сел за стол. На небольших листках бумаги Ефим начал составлять списки станичников, которые, по его мнению, могут быть опасны. Большинство из тех, кто мог быть, действительно, опасным ушли на фронт, другие ушли вместе с Кожуховым и Литвиненко. Шевченко сбежал и не появлялся в станице. Поговаривали, будто он шёл на фронт, хотя другие судачили, что прячется где-то. Выписав по памяти двадцать фамилий Слободской вспомнил как и его самого в двадцатых годах вписывали в подобные списки и лишали избирательных прав за контрреволюционную и антисоветскую агитацию. Время меняет цвет облаков. Время меняет приоритеты. Время меняет местами людей и крысы, прячущиеся по подвалам, становятся тиграми. Ефим усердно записывал имена людей, и небольшое досье на каждого, припоминая и обиды четверть вековой давности, и насмешки в адрес старых казаков, и яростное желание выстроить крепкий коммунистический строй. К Слободскому зашла его давняя соратница и близкий друг Мищенко Зоя Захаровна, бывшая медсестра в партизанских бело-зелёных отрядах, а после фельдшер суворовских артелей.
- Вот посмотри кого ещё можно дописать сюды? - Слободской протянул список жителей. Женщина взяла в руку лист бумаги, прищурилась и внимательно шёпотом прочла фамилии.
- Калинину не записал. Эта ведьма – верная соратница всей нечисти. – А греков чего не записал?
- Я засомневался. – нерешительно ответил Ефим.
- А чего сомневаться? Приедут казаки из ссылок, а в их хатах и хуторах живут чужие! – заговорчески пояснила Зоя Захаровна.
- Верно! – воскликнул староста. Он дописал три фамилии.
- В хате Ивановых джуркатят они, противно слушать! А ведь были времена мы с Феней на завалинке сидели. Песни пели. Раньше весело жилось, не то, что ныне: страх, ужас и срам всюду.
- Я не всех греков знаю хвамилии.
- А по што тебе хвамилии их знать?
Слободской к своему списку приписал «всех греков». Он призадумался, о станице, которая вскоре очистится от всех приезжих и вновь заживут первопоселенцы. Каждая семья станет его благодарить за возвращённую вольницу и житницу без чуждого элемента. Только первое время будет тяжело и непривычно, а с годами всё устаканится и войдёт в свою калию.
_____________
#Владимир_Романов
https://zen.yandex.ru/media/id/5aaaba3a7ddde892fdb113d7/istoriia-suvorovskoi-biblioteki-61594f8f53bd414b3d00db09
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Нет комментариев