Предыдущая публикация
3 декабря родился Шамиль Идиатуллин.
Шами́ль Идиату́ллин (род. 3 декабря 1971 г., г.Ульяновск, псевдоним Наиль Измайлов) — журналист, писатель.
Что с нами было завтра
Романы Шамиля Идиатуллина – пророчество или диагноз обществу?
Текст: Павел Басинский/РГ
Русский писатель татарского происхождения Шамиль Идиатуллин входил в литературу не с парадного крыльца. Работал в разных жанрах, подчинялся жестким издательским требованиям, сочинял себе псевдонимы - словом, долгое время искал самого себя. Одновременно активно работал как журналист. И - добился признания. Он дважды лауреат премии "Большая книга" и удостоен престижной награды имени Владислава Крапивина за роман о подростках. Его переводят на иностранные языки, кинематографисты покупают права на экранизации его произведений. Но разговор с ним мы начали с его дебютного романа "Татарский удар", который вышел в 2004 году и в котором, по сути, описаны наши дни.
Павел Басинский: Роман посвящен 1000-летию Казани. Но речь там идет о Третьей мировой войне, где все решают цены на нефть, СМИ и высокие технологии. Татарстан пытается отделиться от России. Вмешивается НАТО (читай: США) и под предлогом помощи РФ нападает на Татарию, а на самом деле стремится расчленить и уничтожить Россию. В результате получает от татар жесткий отпор, вплоть до разрушения Белого дома крылатыми (не ядерными) ракетами. Россия победила. Татария осталась в ее составе как самый надежный субъект Федерации. А наглые янки - "гоу хоум!". Сейчас это читается круто! Чувствуешь себя пророком?
Шамиль Идиатуллин: Пророком - точно нет. И вспоминать пролог, где главный герой, разбуженный среди ночи маленьким сыном, смотрит, как бомбят его город, мне особенно больно.
Писатели обычно так себе пророки, но - хорошие резонаторы. У них задача такая - орать от боли, и лучше - не сдерживаясь. Будущее не болит, болит настоящее.
Первая книга писалась от боли за Чечню и Югославию - и, естественно, за Татарстан, которому то и дело пророчили похожий сценарий. Я в него не верил, но как журналист сгущение вероятностей констатировал, а как обыватель - пугался их. А личинка писателя уже копошилась, выбиралась наружу и требовала посмотреть: что будет, если вот эту вероятность довести до логического завершения? И я ее не удержал.
Посвящение 1000-летию Казани, как и серия "Современная фантастическая авантюра", было придумано издателем, чтобы обезопасить себя от возможных влиятельных претензий. Мол, чего вы хотите от фантастики, тем более посвященной безобидному юбилею?
Павел Басинский: Ты дважды становился лауреатом премии "Большая книга", и оба раза - за романы, отличающиеся от привычных тебе фэнтезийных триллеров. "Город Брежнев" - роман ностальгический, где все происходит в 80-х годах. Сейчас это модная тема в литературе, как недавно были 90-е. Александр Архангельский пишет роман "Бюро проверки", Алексей Варламов - "Душа моя Павел", и РАМТ немедленно переносит его на сцену. Почему вас так тянет в это десятилетие? Потому что были молодыми и "чушь прекрасную несли"? Или есть в этом времени какой-то исторический "код"?
Шамиль Идиатуллин: Я в 80-е был подростком и мечтал стать писателем. Про что я мог написать первую книгу? Конечно же, про пиратов с лазерными гиперболоидами. Ее я, к счастью, немножко не дописал. А вторая книга была уже про пионерлагерь. Я придумал шикарное название - "Королевская ночь", придумал несколько эпизодов, но - переключился на журналистику. В 16 лет пошел на полную ставку в ежедневную заводскую газету.
Как известно, каждый человек может написать одну хорошую книгу - про себя и лучше всего про детство. Тут я малость киксанул, потому что первую книгу написал про внезапную войну. Второй книгой как раз должен был стать роман о 80-х. В 2005 году я придумал новое название - "Город Брежнев", написал пролог, пару глав и - отложил. Испугался объема работы, боялся запороть богатый материал, изобрести велосипед.
Я был уверен, что настоящие писатели, более умелые и талантливые, чем я, не могут не видеть, сколь драматичны, богаты событиями и, главное, болезненно близки нам 80-е. Время неявного слома, оказавшегося смертельным для привычного уклада и социальных алгоритмов Советского Союза и многих его граждан и не граждан. Именно в начале 80-х закладывались законы, понятия и правила, руководствуясь которыми люди, выросшие в ту эпоху, и создавали страну, которая называется Российская Федерация. Стопудово кто-то уже взялся за эту тему, решил я, так что подожду и спокойно почитаю. (Читать-то мне нравится куда больше, чем писать.)
В таком ожидании я бегал мимо материала довольно долго. Пока не понял, что если хочу прочитать такой роман, то и писать его придется самому. Дребезжаще вздохнул и сел писать. С каждой страницей находя новые сходства эпох. Цена нефти падает в полтора раза, НАТО подтягивает к нашим границам ракеты и танки, против нашей страны вводятся санкции, а наша страна вводит войска в до тех пор мало кому известную мусульманскую страну, сбит азиатский "Боинг", спортсменов не пускают на Олимпиады, газеты пишут про аресты взяточников, власти борются за нравственность и грозят карами тем, кто слушает не ту музыку и читает не те книги.
В 2015 году я дописал "Город Брежнев", в 2017-м он вышел. Замечательные романы моих коллег, названные и не названные тобой, вышли позже. Чуть-чуть я не дождался, оказывается. И почему-то не жалею.
Павел Басинский: Второй твой "большекнижный" роман "Бывшая Ленина" написан о том, что происходит буквально за окном. То есть ты опровергаешь мнение критиков и читателей, что современные писатели о современности не пишут - они ее боятся. Это для тебя было принципиальное решение? Все писатели XIX века, от Пушкина до Чехова, писали о современности. Тургенев, Гончаров, Достоевский... Годы создания "Анны Карениной" в точности совпадают со временем действия в романе. А тебе нравится смотреть на то, что за окном?
Шамиль Идиатуллин: Да это было принципиальное решение. Человек - общественное животное. Без общества у человека нет языка, любви, друзей, работы, смысла. А общество приспосабливает каждого человека под исполнение нужных обществу обязанностей. У каждой профессии есть своя функция. Писатели, журналисты и социологи - те щупальца, сосочки и нейроны, которые сообщают обществу, что с ним происходит, как оно себя чувствует, бежит ли на солнце вдоль рядов кукурузы или с полуоторванной башкой тонет в болоте. И если эти щупальца, часто неказистые и не слишком приятные, прижигаются или заменяются на более красивые и никого не расстраивающие, чтобы не мешать вранью, гибель в болоте становится куда более вероятной, а то и статистически неизбежной.
Настоящие писатели не помогают благорастворению воздухов, не делают красиво и не отвечают на проклятые вопросы. Они их ставят, они орут и не затыкаются, пока живы - и пока живо общество.
Поэтому я всегда пишу про нас здесь и сейчас - даже когда формально книжка про разведчика-нелегала, сердитых пионеров или лесных колдунов в хайтек-раю.
Павел Басинский: Интересная история с твоей, наверное, главной книгой - романной дилогией "Убыр"? Первый вопрос: почему ты выпустил ее под псевдонимом Наиль Измайлов? И второй: что это? Наш (татарский) ответ Стивену Кингу? Отечественный хоррор, замешанный на татарской мифологии? Или роман воспитания - о подростках, которые взрослеют в борьбе со взрослыми? Коротко для тех, кто роман не читал. В папу и маму вселился во время похорон родственника демон Убыр. И вот сын с сестрой должны с ним бороться, спасая и родителей, и в первую очередь - самих себя. Ты верно понимаешь матрицу любой подростковой прозы, не важно, что это - "Судьба барабанщика" Гайдара или "Гарри Поттер". Взрослые - враги подросткам. Взрослый мир им враждебен. Идеал подростка - уйти из дома куда глаза глядят. Но и там, увы, взрослые. Вот как жить в этом ужасном взрослом мире? О чем же твой "Убыр", который хвалит критика и который переведен на иностранные языки? Кажется, и киноправа на него ты уже продал?
Шамиль Идиатуллин: На псевдониме настояло издательство. Предыдущая моя книжка расходилась так себе. Отчасти по техническим причинам - печать подвела, так что тираж дошел до магазинов месяца через два после завершения промокампании. Торговля больше никакого Идиатуллина не хотела. Автору "Убыра" вернули только при переиздании дилогии.
"Убыр" обзывают по-всякому - хоррором, фантастикой, этнотриллером, подростковой и даже детской литературой. Читатель всегда прав, но автор тоже имеет право на свое мнение. Это не детская, а родительская книжка, которая выросла из трех источников. Первый и главный - отцовский ужас, известный, наверное, любым родителям с расторможенной фантазией. "А вдруг со мной что случится - что тогда будет с детьми? А вдруг главной угрозой стану я сам - такое же, увы, сплошь и рядом бывает?" Второй - моя симпатия к хоррору и раздражение по поводу того, что мы привыкли бояться чужим страхом - американским, скандинавским или японским. Хотя запасы своего в Поволжье, на Урале и в Центральном Черноземье абсолютно неисчерпаемы.
Третий - родной для меня татарский фольклор, который я почти случайно начал изучать и в котором обнаружил бездны интересного, жуткого и свежего.
Так получилась история взросления, которую мне, между прочим, до сих пор не может простить любимая супруга. "Как ты мог своих детей в такое сунуть?" А я сам после отписывания очередной жуткой сцены с участием четырнадцатилетнего мальчика и его семилетней сестры валился с предынфарктом. К счастью, пишу я долго, так что мои дети к завершению даже первой книги оказались заметно старше героев. Только это и спасло.
Киноправа я продал, да, - и на обоих "Убыров", и еще на две книжки. Теперь стандартный перечень "Дожить до..." дополнен не слишком стандартным "...экранизаций".
Павел Басинский: Что у тебя в чернильнице? Какой новой книги нам ждать и в каком издательстве?
Шамиль Идиатуллин: Осенью я дописал роман "До февраля" - опять триллер, на сей раз криминальный, психологический и немного филологический. Редакция Елены Шубиной планирует издать книгу в марте.
Павел Басинский: Когда мы с тобой были в писательской поездке в Венгрию, я заметил: ты не куришь, принципиально не пьешь алкоголь и не ешь свинину. Ты - осознанный мусульманин? Если да, то с чем это связано? С татарским происхождением или просто с выбором веры? Каково быть мусульманином в России? В Европе с этим серьезные проблемы. Роман Мишеля Уэльбека "Покорность" с его антимусульманским пафосом стал бестселлером, но и породил грандиозный скандал. Что ты думаешь об этом?
Шамиль Идиатуллин: Я, конечно, мусульманин, как это принято теперь говорить, соблюдающий, и даже хаджи (почетное звание, которое дается мусульманину после паломничества в Мекку. - Прим. ред.). Это мой осознанный выбор, сперва эмоциональный, логический и культурный, а затем подкрепленный душевным расположением и верой во всех смыслах слова. Мой народ происходит преимущественно от кипчаков и волжских булгар, государство которых официально стало мусульманским за полвека до крещения Киевской Руси. Татары возникли как нация благодаря исламу и сохранили себя до сих пор благодаря исламу. Мы - живые, местные и коренные. Я вырос в атеистическое время в атеистической среде, к исламу пришел в зрелом возрасте и обрел благодаря ему значительную и важную часть себя - и как самостоятельной личности, и как части народа, и как создания милосердного Господа. Ну а лепка образа врага всегда относится к любимым национальным развлечениям. Я рад, что в последние годы этот образ перестали раскрашивать в мусульманские цвета. И горюю, конечно, что на смену им немедленно пришли еще какие-то цвета, призванные вызывать ненависть. Аллах создал человека для счастья и любви, а не для горя и злобы. За ненависть, натравливание и рассказы о том, что мы лучше остальных, отвечает дьявол. Он ответит.
#русскаякультура #Книги #Чтение #Литература #День_в_истории #Идиатуллин #Измайлов #3декабря
Следующая публикация
Нет комментариев