Предыдущая публикация
Доктор Выдрина – человек и врач от Бога
По своему происхождению Катя Выдрина – самая настоящая казачка. В станице Уйская, что под Миассом, и сегодня можно найти немало ее кровных родственников и просто однофамильцев. А в наших краях она одна такая: деда в 30-е годы со всей семьей сослали в Сибирь. Невольно думаешь: гены! Казачья вольница у нее в крови.
Благословение старца
Вообще-то Катя – врач. Хирург и по совместительству онколог. Жители села Юргинского и его окрестностей называют ее уважительно – Екатерина Дмитриевна. В Юргинском районе, так же, как и в Сорокинском, где ей довелось работать, Екатерину Дмитриевну боготворят. Наверное, есть за что.
Мы сидим на кухне. Скромное жилье сельского хирурга: деревянный барак «под снос», скрипучая лестница, холодная вода в кране, текущие трубы… Мебель и домашнюю утварь собирали всем миром: списанный стол и табуретки – из больницы, плитка с одной работающей конфоркой – подарок благодарного пациента, постельное белье привезли друзья из Тюмени и сами же им и пользуются – Катю вполне устраивает спальный мешок. Она спит в нем, когда приезжают гости и занимают два имеющихся в доме койко-места. Спартанская обстановка, но, несмотря на это, маленькая квартирка редко пустует.
В детстве она и не думала быть врачом. Ее мечты поочередно распространялись то на ветеринара, то на клоуна, то на регента церковного хора. Все поменялось, когда девочке исполнилось 14 лет, – на острове Залит в Псковской области у старца Николая Гурьянова, к которому за благословением и утешением приезжали православные со всей России. На обычный детский вопрос «И куда?..» старец ответил, не раздумывая: в медицинский институт.
– Я такая: фу-у-у! – вспоминает Катя. – Терпеть не могу медицину! Тоска… Очень долго орала, махала руками, но против благословения не попрешь…
Сейчас мысль о том, что могло быть по-другому, ей даже в голову не приходит. Но по молодости лет она этого не понимала и даже после окончания медицинского лицея и поступления в медакадемию по инерции продолжала размахивать руками и сопротивляться судьбе.
…Несмотря на поздний уже вечер, Катин телефон звонит с периодичностью раз в полчаса. У Кати два телефона – положение обязывает. Сегодня она не дежурит, но вызвать в больницу могут в любой момент: то в пьяной драке кому-то голову расшибут – и надо зашивать, то какой-то умник отрежет себе палец бензопилой. Бывает и страшнее… Тогда приходится забывать о том, что сегодня вечер субботы, и вставать к операционному столу. Иногда случается, что машина скорой помощи мчится за Катей прямо в лес и доставляет ее в больницу как есть – с корзинами, грибами и верным другом-велосипедом. Такова участь сельского хирурга.
В то, что Катя Выдрина станет хорошим врачом, вряд ли кто-то верил изначально. Она и сама не думала, что медицина все-таки «затянет»…
– Еще два года я продолжала размахивать руками, а после 2-го курса попала на практику в приемное отделение 2-й городской больницы. Вот там и «приболела»… Дело кончилось тем, что мама разыскивала меня по всей больнице, потому что я оттуда не вылезала. Даже жила там после 6-го курса. Однажды начмед вызвал меня на ковер и говорит: «Екатерина Дмитриевна, больше не может продолжаться такое безумие. Вы второй месяц живете в больнице!». Я ему: «И что?». Он: «Пора отдыхать!». Видимо, больнице пора от меня отдыхать…
Она не гнушалась никакой работой: вскрывала гнойники, зашивала раны, бегала на операции с челюстно-лицевыми и нейрохирургами.
– Зачем тебе это? – спрашивали у нее. – Ты же в хирурги собираешься.
Она отвечала:
– Мало ли как жизнь повернется!
Вот и повернулась. Все приобретенные тогда навыки пригодились, когда попала в район.
Респект и уважуха
Ранней весной в районную больницу привезли молодого парня. Совершенно трезвый, на полном ходу он вылетел с «Бурана» и ударился затылком об лед… Когда его доставили в приемное отделение, он еще дышал, но даже самый рисковый игрок вряд ли поставил бы на него хотя бы пять копеек. Саше Налобину повезло, что в тот день дежурила Екатерина Дмитриевна. Не будучи нейрохирургом, она решилась на безумную, с точки зрения нормального человека, авантюру: вскрыть череп и попытаться остановить кровоизлияние.
Из головы бедолаги она «вычерпала» почти стакан крови. Отправила больного в Тюмень: вся 2-я горбольница ходила смотреть на пациента, которому «Выдрина череп вскрыла». У парня практически не было шансов выжить. Кроме одного – того, что подарила ему Катя…
Через два месяца Саша вышел из больницы. Он учился заново ходить, говорить, читать, водить машину… Единственное, на что он жалуется, – провалы в памяти, которые порой случаются. Но и это пройдет, объясняет Екатерина Дмитриевна, надо просто тренировать мозги. Например, учить наизусть стихи.
Спрашиваю ее: почему ты рискнула? Зачем? Тебя бы никто не упрекнул. А она: жалко стало! Молодой – 28 лет, двое детей… И смеется: говорят, что мне давно пора сидеть, потому что берусь за то, за что не надо бы браться, да вот только везет…
Налобин-старший написал письмо в областной департамент здравоохранения. Доктору Выдриной объявили благодарность – за профессионализм. Яркая бумага в рамочке под стеклом лежит на книжной полке. За неимением зеркала заезжие гости смотрятся в это стекло.
Олимпиада Васильевна Перевозкина на Екатерину Дмитриевну готова молиться. 10 лет назад ее сын попал в аварию. С тех пор не встает – у него перелом позвоночника и разрыв спинного мозга. Теперь вот еще и остеомиелит добавился – начала гнить кость ноги. До появления в Юргинском нового хирурга ни сама Олимпиада Васильевна, которой уже за 80, ни ее сын никому, по большому счету, не были интересны. Не до инвалидов – с текучкой больничной бы управиться. Но Катя пройти мимо не может: сначала она попыталась устроить больного мужчину в Тюмени, но когда от него отказались и в области, решила оперировать сама.
– Это человек и врач от Бога! Можно в любое время прийти, и она поможет. Я за нее молюсь каждый день! Сколько она здесь переделала операций! Сколько люди ее благодарят, как ценят – ни одного хирурга так не ценили. Золотой человек! Ее можно только боготворить!
Марьям Кузнецова – медсестра. Кому, как не ей, работающей с докторами бок о бок, давать им оценки. Кому, как не ей, судить об их профессиональных достоинствах и недостатках. Мне понравилась фраза, которую Марьям произнесла, не задумываясь, – только ее одной уже достаточно для характеристики доктора Выдриной: «Все ее любят и уважают – и больные, и даже сотрудники».
Когда Екатерина Дмитриевна в отпуске, пациенты ждут возвращения любимого доктора. А потом начинается массовое паломничество. При этом уже никого не вводит в заблуждение странная даже для деревни манера одеваться, сохранившаяся еще со студенческих времен. У нас, как известно, провожают по уму. Прием больных она тоже ведет на свой лад – и никто не протестует: сначала мамы с детьми, потом бабульки, потом – все остальные.
Авторитет Екатерины Дмитриевны непререкаем. Ее слово для больного – закон, а ее просьбы – святы. Нет, наверное, в Юргинском районе ни одного человека, который способен отказать доктору Выдриной. Ей невозможно отказать! Потому что она, в свою очередь, никому никогда не отказывает. И все это знают.
Маме Натальи Куликовой, сотрудницы Юргинского отделения Пенсионного фонда, было уже за восемьдесят, когда понадобилась операция. Однако врачи не соглашались – все-таки возраст. Катя рискнула. Бабушка прожила после операции еще два года...
– Поражает то, что Екатерина Дмитриевна – человек совершенно не стандартный. Не вписывается ни в какие рамки. Мимо шаблонного всегда проходишь, а на необычном взгляд останавливается. От нее идет такая энергетика! Как от аккумулятора заряжаешься. У нас мало людей, которые отдают больше, чем берут. Стараешься от нее не брать лишний раз, а она все отдает, отдает, отдает.
Мы все боимся, что Катя уедет из нашего района. Как только такой слух проходит – к ней толпы ломятся: успеть, пока не уехала. Люди доверяют ей безгранично! Катя гремит по всему району и за его пределами. Есть люди, которые ей завидуют. Но она умная женщина, все понимает и (то ли от природы, то ли от воспитания) прощает и ведет себя достойно.
Как только речь заходит о Кате – у всех сразу улыбки на лицах. Это наше солнышко! Тем более – солнышко лечебное! Горжусь тем, что знакома с ней. Катя – такой человек, для которого хочется что-то сделать. Как говорят местные: респект и уважуха!
В больших дозах непереносима
«Солнышко» сидит за колченогим столом и на ночь глядя пьет несладкий кофе. На плитке варятся грибы, вдоль стены, под окном, выстроились банки и ведра с груздями, волнушками и бычками. Все это добро постепенно переедет в тюменские квартиры друзей. Как только начинаются грибы, Катя выходит «на охоту». Приносит каждый день по две корзины. Могла бы и больше, но на велосипеде не увезти. Разве что еще в рюкзаке за плечами. Если бы все это добро она продавала, прибавка к зарплате была бы весомая. А она их раздает. Денег никогда и ни с кого не берет, говорит: это пошло!
Да что там грибы! В Большом Сорокино до сих пор жива легенда о том, как, увольняясь, Катя Выдрина оплатила в местном ларьке долги медперсонала. Замечу: рассказала мне об этом не она, а совершенно посторонний человек, не знавший о нашем с ней знакомстве. Теперь копит финансы, чтобы купить другу-композитору электрическое пианино.
Но у меня складывается впечатление, что деньги ей, по большому счету, нужны только для того, чтобы работал телефон – без связи никак нельзя. Ну, еще для того, чтобы раз в год поехать в отпуск – бродить пешком по России, прикасаясь сердцем и душой к истории и святым местам…
– Катя, а почему ты решила стать хирургом? – спрашиваю я.
– Приболела на голову. Народ они спасали. Романтика!
– Есть мнение, что женщине в хирурги идти нельзя…
– Истинная правда! Эта профессия изначально мужская. Женщина-хирург приобретает определенные мужские черты характера. И я за собой это чувствую. Если женщина настроена на семью и детей, из большой хирургии нужно уходить.
– А как тогда к тебе относятся коллеги-мужчины?
– По-разному. Одни кусают, другие – признают.
Среди коллег-мужчин – заведующий 2-м торакальным отделением 2-й горбольницы Игорь Викторович Редикульцев. Его доктор Выдрина считает своим учителем и до сих пор называет шефом. Причем звучит это неподдельно уважительно: ну-у-у, шеф – это ше-е-еф!
– Очень умный дядька, с такими руками, которым можно только позавидовать. Ординатора обычно прикрепляют к какому-нибудь доктору. А у меня другая история – я сама к шефу прилипла. И так за ним хвостом и проходила несколько лет. Он, правда, ругался. В смысле: курица – не птица, женщина – не хирург. Меня все гоняли. Иду как-то вся в слезах – градом сыплются. Шеф меня спрашивает: «Что случилось?» Я говорю: «Доктора гоняют». А шеф поясняет: «Понимаете, Катя, Выдрина в больших дозах – это труднопереносимо». Понимаю. И спрашиваю: «Игорь Викторович, а для вас Выдрина в больших дозах – это ничего?». Он говорит: «Нет-нет, ничего. У меня толерантность». Проходит примерно год. Стоим в операционной, и он на меня так орет, долбит по рукам! Я: «У вас же толерантность!» А он: «Я переоценил свои силы!». До сих пор помню…
У Игоря Викторовича Редикульцева свой взгляд на их взаимоотношения.
– Хороший врач, – говорит он. – Для женщины-хирурга у нее высокая планка. На своем уровне она превосходит некоторых мужчин-хирургов. Очень трудолюбивая и работоспособная, безотказная, каждому готова помочь. Что мне в ней нравится: будучи глубоко православным человеком, она никому не навязывает своих взглядов. Прощает людям их слабости, хотя сама старается придерживаться церковных канонов. Если бы не некоторая ее экстравагантность... Но, может быть, это такой способ защиты? На самом деле – умная женщина, с которой интересно поговорить.
В конце нашего разговора Игорь Викторович, смеясь, уточняет:
– Как, я ничего плохого про нее не сказал?
Не сказал. Видно, нечего…
Кстати, едва ли не главное желание Екатерины Дмитриевны – вернуться в Тюмень, во 2-ю ГКБ – в ее родную больницу, под которую, как сама говорит, она себя «затачивала» и из которой, в силу некоторых обстоятельств, ей пришлось уйти три года назад.
– Я здесь не на месте. Для села доктор Выдрина не нужна. Куча знаний, которым я обладаю, здесь не может быть востребована. Старые доктора говорят: чтобы вырастить хирурга стационара, нужно 10 лет. И это истинная правда. Меня вырастили, но здесь мои навыки никому не нужны. Огроменный пласт того, чему меня учили, тупо лежит где-то на задворках сознания.
– Катя – опытный, грамотный, состоявшийся хирург, – соглашается «шеф» Редикульцев. – И для приемного отделения было бы хорошо, если бы она вернулась.
Те, кто мало знает Катю, считают ее чудиком. Даже близкие друзья порой говорят: «Пора стать нормальной!»
– Нормальной – это как? – спрашивает она. – Снять юбку, слезть с велосипеда, не пропадать все лето в лесу, не раздавать грибы направо и налево, не ходить пешком по России, ночуя в спальном мешке то в лесу, то на берегу моря?..
А и впрямь, кто из нас более нормален – мы, закрывшиеся в четырех стенах и растрачивающие жизнь на красивые наряды, дорогую мебель, отдых на Бали и прочую шелуху, или она, презревшая бытовую устроенность ради свободы духа и права говорить то, что думает и считает нужным сказать, не опасаясь косых взглядов? Чувство личной свободы – как не хватает его многим из нас…
Доктор Выдрина пишет стихи – и какие! А еще почти профессионально рисует, сочиняет музыку, поет, играет на гитаре и на флейте… Она живет в ладу с собой и с окружающей природой. И, по мере своих сил и возможностей преодолевает обстоятельства, которые создает окружающий ее мир.
Я, Боже, надоел тебе порядком –
То жалуюсь, то плачу, то смеюсь.
Мне, Господи, не надо жизни сладкой –
Мне, Господи, пожалуйста, мою…
Следующая публикация
Комментарии 21