«Сегодня смотрел «Ватерлоо» Бондарчука. Бедный Серёжа! Стыдно за него». «Саша Гордон показывал сегодня материал «Кражи». Смотрели вместе с ним. Страшное зрелище. Очень плохо. Ужасно плохо». «Видел фильм Алова и Наумова «Бег». Это ужасно! Издевательство над всем русским — характером, человеком, офицером. Чёрт-те что!» «Пошёл в Дом кино — напился и подрался с В. Ливановым. Ни он, ни я не можем выйти из дома — друг друга поласкали. На другой день звонил он мне — извинялся. Видно, сам начал. Я-то ничего не помню». «Актёры глупы. В жизни ещё ни разу не встречал умного актёра. Ни разу! Были добрые, злые, самовлюблённые, скромные, но умных — никогда, ни разу. Видел одного умного актёра — в «Земляничной поляне» Бергмана, и то он оказался режиссёром». «Правда, сам Чухрай мне не нравится. Человек он глупый, самовлюблённый и бездарный. В своё время он стал идеологом мещанства со своими «41-м» и «Балладой о солдате». Капризный, ненадёжный и пустой человек». «Швейцария невероятно чистая, ухоженная страна, в которой хорошо тем, кто очень устал от суеты. Очень похожа на сумасшедший дом — тишина, вежливые сёстры, улыбки...» «Прочитал только что научно-фантастическую повесть Стругацких «Пикник у обочины». Тоже можно было бы сделать лихой сценарий для кого-нибудь». «5 февраля «Солярис» выходит на экраны в Москве. Премьера в «Мире». Не в «Октябре» или в «России», а в «Мире». Начальство не считает мою картину достойной этих первых экранов. Пусть, им будет хуже. Пусть в «России» смотрят их дерьмового Герасимова. Просить я их, конечно, ни о чём не буду. Хотя и на премьеру не пойду. Пора понять, что ты никому не нужен». «Андрон, негодяй, не отдаёт долг (500 с лишним)». «Конечно, самый цельный, стройный, гармоничный и наиболее близкий к сценарию у Достоевского — [роман] «Преступление и наказание». Но его испохабил Лёва Кулиджанов». «Не знаю почему, но меня последнее время стал чрезвычайно раздражать Хуциев. Он очень изменился в связи с тёплым местечком на телевидении. Стал осторожен. С возрастом не стал менее инфантильным и, конечно, как режиссёр совершенно непрофессионален». «Встречался с М. Захаровым, худ. руководителем театра на ул. Чехова. Он хочет, чтобы я ему что-нибудь поставил. Мне не понравилась его позиция. У [него] нет программы, нет идеи театра, нет перспектив. Он местечковый идеолог с фигами в карманах. Бог с ним совсем! Очень уж он мелкотравчатый». «Виделся на студии с Куросавой. Обедали вместе. Он в тяжёлом положении: ему не дают «Кодака» и уверяют, что наша плёнка прекрасна. Подсовывают Толю Кузнецова. Группа у него ужасная. Стукачи и кретины. Надо его как-то предупредить о том, что его все обманывают». «Смотрел в театре Моссовета «Турбазу» (название-то какое — хамски-претенциозное) — пьесу Радзинского в постановке Эфроса. И пьеса плохая (очень), и постановка плохая (тоже очень). Очень хорошая актриса Неёлова — первый класс. Только играть ей нечего». «Стало известно, что Смоктуновский будет делать «Идиота» для телевидения. То ли 8, то ли 10 серий. Сам будет играть, сам ставить. Ну, что он там может поставить?! Он же дремуч, как тёмный лес!» «Был на премьере Саши Мишарина и Вейцлера в театре Вахтангова. Пьеса поставлена Е. Симоновым. Не понравилось. Пьеса не пьеса, а статья («смелая») в «Комсомольской правде». Ужасно наигрывают Ульянов, Гриценко. В общем, ни к какому искусству это не имеет никакого отношения». «Был на премьере Захарова в театре «Ленкома». Бодро, весело; в общем, не на уровне европейских театров, конечно. Всё это провинциально и шумно. Балаган. С актёрами у Марка катастрофически плохо. Особенно с дамами». «Только что (1 мая) вернулся из Италии. Была так называемая премьера «Соляриса». Ездили втроём — я, Банионис и Н. Бондарчук. Боже, ну и глупа же Наталья!» «Вчера в ноль часов с чем-то, то есть в ночь на 9-е, умер Мао Цзе Дун. Пустячок, а приятно!» «Американцы купили «Зеркало» для проката в США. Вполне может быть теперь «Оскар». Мне он не нужен, но это была бы лишняя шпилька в адрес идиота Ермаша». «Кажется, действительно, «Сталкер» будет моим лучшим фильмом. Это приятно, не более. Вернее, это придаёт уверенности. Это вовсе не значит, что я высокого мнения о своих картинах. Мне они не нравятся — в них много суетливости, преходящего, ложного. (В «Сталкере» этого меньше всего.) Просто другие делают картины во много раз хуже».