В начале 2000-х годов Лев Дуров играл главную мужскую роль в антрепризном спектакле «Афинские вечера», поставленном Театральной ассамблеей драматурга Петра Гладилина. А вот роль его тёщи в этой пьесе исполняла ведущая актриса Московского театра Сатиры Ольга Александровна Аросева. Спектакль с участием двух знаменитых актёров с неизменным успехом шёл на разных театральных подмостках по всей нашей стране. А на гастроли Лев Дуров и Ольга Аросева обычно ездили на поезде, причём размещались в одном купе. О тех поездках Лев Константинович рассказывал с присущим ему юмором: «Я на гастроли в поезд никогда не беру ни спортивного костюма, ни тапочек. Меня всегда пугает такая картина — через пять минут после отхода поезда в коридоре появляется какая-то странная спортивная сборная очень пузатых мужиков». Так вот, обычно было так: если вдруг ночью у Дурова возникало желание прогуляться в конец вагона (сами понимаете, куда и зачем), то он, за неимением своей дорожной одежды, надевал красивые, расшитые золотом тапочки Аросевой, снимал с вешалки её роскошный халат, тоже надевал его на себя и тихо-тихо пробирался по коридору… Как вы думаете, чем бы таким забавным это всё могло обернуться? Тем, что однажды, когда Ольга Александровна утром пошла в туалет умываться, она услышала себе вслед, как одна пассажирка произнесла своей попутчице такую вот реплику: — Ну надо же, в парике такая красивая, такая изящная, а ночью ты б её видела! Лысая, ножки тоненькие! Ну что ты хочешь, актриса. Преображается…

Однажды знаменитый режиссер Владимир Немирович-Данченко оказался в региональном театре оперы и балета, чтобы посмотреть балет «Пламя Парижа» о французской революции. В то время часто на спектакли приглашали рабочих и колхозников за трудовые заслуги — приобщали массы к культуре. Во время спектакля сидевший рядом с ним старик пролетарского происхождения с окладистой бородой толкнул Немировича-Данченко локтем и по-свойски спросил: «Слушай, что они все пляшут да пляшут, а петь-то когда начнут?» Не расположенный к фамильярности Владимир Иванович сухо ответил: «Это балет. В балете петь не принято». Немирович-Данченко не знал партитуры этого балета и был страшно удивлен, когда внезапно артисты на сцене вдруг запели Карманьолу: таков был замысел постановщика! Сосед заметил Немировичу-Данченко с некоторым пренебрежением: «А ты, дед, видать, тоже, как и я, первый раз в театре...».