Здесь было одно из самых первых кладбищ крепости Димитрия Ростовского. Оно упоминанется в 1785 году, в связи со строительством на этом участке православного храма. Архиепископ Славенский и Херсонский преосвященный Никифор обратил внимание, что на общественном кладбище нет церкви и посоветовал перенести туда приговоренную к сносу старинную крепостную Покровскую церковь. Как свидетельствует в своей «Энциклопедии старого Ростова и Нахичевани-на-Дону» донской историк В.С. Сидоров, комендант крепости бригадир Михаил Афанасьевич Машков 10 августа 1785 года доносил: «Как по данной от Вашего Преосвященства книге для сбору на общественную церковь к построению здесь, при Ростовской крепости, на кладбище небольшое количество денег уже в сборе имеется, и старую соборную церковь ломать и перевозить на новое место начал, то Вашего Преосвященства прошу на заложение оной снабдить указом. А имя той церкви общество просит, чтобы быть Живоначальной Троицы». Так старый деревянный храм, построенный еще в 1731 году в крепости Святой Анны, переехавший в 1761 году вместе с крепостью к Богатому колодцу, опять обрел новое место на крепостном кладбище и получил новое имя. Деревянную старокладбищенскую церковь уничтожил пожар 8 октября 1865 года. К осени 1868 года на этом месте была возведена новая каменная Всехсвятская церковь.

Почти что ровно через век, в 1966 году, храм был закрыт. С помощью слушателей Высшей партийной школы церковная утварь была перемещена в храм Рождества Пресвятой Богородицы (на Старом базаре), а здание Всехсвятской церкви было взорвано. На месте храма, а также прилегающего к нему участка кладбища, и был возведен Дворец спорта. В рукописи о городских кладбищах ростовских историков М.Б. Краснянского и А.Г. Парецкого, подготовленной в 1917 году, говорится: «Шестым по счету кладбищем является Старое кладбище, ныне функционирующее и находящееся в Новом поселении». Авторы рукописи провели исследование самых старых на тот момент захоронений. Авторам рукописи удалось отыскать плиты над могилами городничего Андрея Аксенова (1828 год), отрока Иоанна Катлова (1829), купчихи Марии Москалевой (1830), купца Иоанна Данилова (1853), артиста Валентина Ляхера (1863), жены чиновника Акилины Де-Брюс (1854), есаульской жены Марии Малаховой (1843). На Всехсвятском кладбище находился пантеон знаменитой купеческой семьи Парамоновых, их родственников Царда, здесь были погребены городской голова А.М. Байков, писатель Д.Л. Мордовцев и многие другие выдающиеся ростовчане. Краснянский и Парецкий особо отметили, что большинство старых надмогильных плит были сделаны из чугуна, на Луганском чугунолитейном заводе. До революции, и некоторое время после нее это кладбище было хорошо ухожено и представляло собой парк с большими деревьями, скамеечками у гробниц, и даже уличным освещением. Сюда приходили ростовчане не только затем, чтобы помянуть своих близких, но чтобы просто отдохнуть в тени и прохладе деревьев. В середине 30-х годов советская власть приняла решение снести Старое кладбище как наследие буржуазного прошлого. Ольга Васильевна Давыдова из тех ростовчан, у кого на Всехсвятском кладбище были могилы родных людей. Свои вспоминания Ольга Васильевна доверила рукописи. Вот выдержки из нее. «На том самом месте, где сейчас Дворец спорта, были похоронены мои предки. На их могилах лежали три большие плиты из черного мрамора. Мой прадед, прапрадед и прапрапрадед были купцами. Ограда вокруг их могил была из настоящего каслинского литья - ее мой прадед заказывал на Урале. Погром на городском кладбище начался внезапно. Это произошло летом 1934 или 1935 года. К нам пришел знакомый деда и рассказал: вот уже третий день рано утром, как только начинает светать, на кладбище приезжают грузовики с людьми. Видимо, это были заключенные: при них находилась охрана. Они использовали каток для утрамбовки асфальта: он наезжал на памятники, валил их, а потом люди волокли их к машине и увозили. Все происходило быстро, и к тому времени когда солнце всходило, они уезжали. А на следующее утро все повторялось... Услышав это, дед вместе со мной пошел к своему младшему брату Леониду Ивановичу, и мы втроем отправились на кладбище. Как только мы вошли в ворота, как увидели, что возле конторы молча стоит толпа людей. Главная аллея была завалена поломанными деревьями и кустами, засыпана комьями земли. Мы прошли дальше. Ограда вокруг могил наших предков была повалена на землю. Все три мраморные плиты исчезли. Могилка дочери деда, умершей в детстве, оказалась раздавленной. Под мраморными плитами по соседству оказалась погребальная камера, выложенная камнем. Перекрытие над ней рухнуло, были видны гробы. Дед, схватившись за брата, тяжело осел на землю. Леонид Иванович крепко держал меня за руку. Мы вернулись к входу на кладбище. Людей там прибавилось. Из конторы вышел мужчина в кепке и потребовал, чтобы все расходились: есть, мол, указание ликвидировать буржуйские могилы. Один человек попытался объяснить, что он научный работник, разрушена могила его отца. Мужчина в кепке ему ответил: «Допустим, ты научный работник, но батя твой был кто? Буржуй! Это по тебе видно. А мы буржуев и на том свете достанем. Всем разойтись!» Потом знакомые говорили, что с кладбища увозят не только памятники из черного мрамора, но выискивают розовый камень, точно такой, на котором в те же годы в Ростове был поставлен памятник С.М. Кирову. Брат деда Леонид Иванович работал в артели «Красный художник». Через знакомых скульпторов он узнал, что памятники с кладбища свозят в мастерскую НКВД. Там заключенные пытаются срезать с них надгробные надписи, но у них это плохо получается. Дед знал, что памятники из мрамора привозят на строительство нового театра. Он сумел попасть за забор и пытался отыскать мраморные плиты с могил наших предков. Однажды он сказал бабушке, что наши плиты установили на фасаде театра (Горького) у самого входа». Полностью уничтожить Старое кладбище большевикам помешала война. Во время одной из бомбежек Ростова авиабомба попала в здание Всехсвятской церкви, где укрывались люди, были убитые. В конце 40-50-х годах Старое кладбище представляло собой печальное зрелище. Все ограды были снесены, еще остававшиеся могильные плиты втоптаны в землю. На территории бывшего кладбища возник стихийный базарчик. На могильных плитах, до которых не добрались руки большевиков, продавцы раскладывали товар. В 70-х годах здесь началось строительство Дворца спорта, огромного и передового по тем временам сооружения. Стройплощадка была огорожена забором во избежание любопытных взглядов. Человеческие кости, вынутые вместе с грунтом, вывозились на грузовиках куда-то за город. Городская общественность молчала. Да и что могла в те годы возразить советской власти городская общественность? Находились люди, кто говорил, что грешно развлекаться на костях погребенных людей, но открыто никто не смел противиться строительству. На остальной территории кладбища был разбит сквер, сооружен фонтан. Кладбищенскую землю замостили тротуарными плитами и закатали асфальтом. Но под ними и сейчас лежат кости похороненных здесь ростовчан. Единственным уцелевшим памятником со старого кладбища было большое мраморное надгробие с семейного склепа известного писателя Даниила Лукича Мордовцева. Его не утилизировали, как другие памятники, а перенесли на Братское кладбище, где оно стоит до сих пор. Само захоронение переносить не стали.

Надгробие с семейного склепа Мордовцевых сегодня стоит на Братском кладбище, под ним нет могилы. Оно дает представление, какие памятники были у богатых ростовчан до революции. Кладбище со 150-летней историей до сих пор не внесено в списки памятников истории и культуры, хотя вне всякого сомнения является объектом культурного наследия. Более того, существуют планы строительства на этом месте громадного развлекательного комплекса "Айс-парк". Надо думать, строители вынут отсюда тонны человеческих костей...