Предыдущая публикация
Записки Романовых
«Она вышвырнула Распутина из палаты, а ей никто и слова не сказал...» Какой была первая женщина-военврач Российской империи.
В мае 1917 года безнадёжная окопная тоска солдат 6-й Сибирской стрелковой дивизии, державших фронт в Галиции, была внезапно развеяна известием о прибытии нового главного врача дивизионного перевязочного отряда. Эта новость была бы совершенно обыденной (война безжалостно обновляла все кадры доживавшей последние месяцы армии, в том числе и медицинские), если бы не личность нового врача. Это была женщина - событие само по себе выдающееся в России начала ХХ века, и, более того, это была знаменитая княжна Вера Игнатьевна Гедройц, известный хирург, героиня войны 1904-1905 годов и главный врач элитарного Царскосельского лазарета. А ещё Гедройц исполняла обязанности детского домашнего врача в семье недавно свергнутого императора и была на хорошем счету. Ходили рассказы о том, что однажды она даже напала на любимца царицы, Распутина, но это, как и многое другое, сошло ей с рук...
Измождённые и озлобленные солдаты, переставшие приветствовать своих офицеров, с искренним уважением вытягивались «во фрунт», встречая эту крепко сложенную энергичную женщину с крупными, выразительными чертами лица. Она была одета в простую полевую форму с единственным знаком различия - повязкой Красного Kреста. Служению этому символу милосердия Вера Гедройц, первая женщина-военврач в России, отдала всю жизнь.
Вера Гедройц происходила из древнего литовского княжеского рода. После участия в Польском восстании в 1863-м её отца лишили дворянства, и он переехал в Самарскую губернию. Здесь, женившись на дочке обрусевшего немца, решил остаться в России, где в скором времени уже воспитывал двойняшек – Веру и Сергея. Девочка с самых ранних лет проявляла бунтарский и во многом мальчишечий характер, требовала коротко стричь волосы и наотрез отказывалась от пышных нарядов. А её брат, наоборот, рос мальчиком мягким и покладистым. Дети были разными, но при этом неразлучными, поэтому когда Сергея не стало, Вера страшно переживала его гибель. Потеряв самого близкого человека, она поклялась стать врачом и спасать людей.
В дальнейшем близким порой казалось, что она проживает его мужскую жизнь. Даже свои стихи во взрослом возрасте Вера подписывала именем любимого брата. С поступлением в Брянскую гимназию строптивый нрав девушки только расцветал - она бесстрашно зачитывалась подпольными романами, активно участвовала в деятельности сомнительных прореволюционных кружков, смело и вызывающе говорила с учителями и даже сочиняла на них сатирические эпиграммы. Разумеется, всё это обернулось для неё исключением из учебного заведения. А в качестве наказания отец отправил непокорную дочь учиться аптекарскому делу к сельскому фельдшеру. Там-то Вера и поняла, о чём мечтает на самом деле, и решила во что бы то не стало выучиться на врача. Так она оказалась в Петербурге на медицинских курсах самого Петра Лесгафта.
⠀
В один из сентябрьских дней 1894 года родители Веры получили от неё письмо с поразительными новостями. Во-первых, Вера сообщала, что вышла замуж. А, во-вторых, писала, что едет учиться в Швейцарию на медицинский факультет Лозаннского университета. Но девушка рассказала родителям далеко не всю правду. Оказалось, что
её брак с капитаном Николаем Белозёровым был фиктивным: сразу после подписания документов молодожёны разъехались, чтобы больше не встречаться. Дело в том, что параллельно курсам Лесгафта в Петербурге Вера посещала революционные кружки и попала под наблюдение полиции. Новая фамилия дала ей возможность сделать документы, чтобы выехать за границу. А с Белозёровым они были просто добрыми приятелями (когда позже, в 1905 году, Вера попросила «супруга» о расторжении союза — ей хотелось вернуть девичью фамилию — он согласился без разговоров).
⠀
Жизнь может измениться в один момент — Вера убедилась в этом в 1898 году. Незадолго до этого она закончила медицинский факультет с самыми высокими оценками, сам профессор Ру выделял её среди своих учеников и уговаривал остаться в университете. Собственно, этого она и сама хотела. И не только она, но и ее близкая подруга Рики Гюди, с которой они уже несколько лет жили вместе.
Но амбициозные планы и личная идиллия были разрушены одним письмом отца...
«Саша (сестра Веры, прим.) умерла от воспаления лёгких, мать нервнобольная, приезжай! Я никогда не звал тебя, но это необходимо. Заканчивай службу и домой. В семи верстах от нас строится новый завод, нужен хирург, я дал слово за тебя. Не могу писать — тяжело!»
⠀
Самоотверженная Вера спешно начала собираться. Распрощалась с Рики, взяв с неё обещание, что скоро они встретятся в России. А на Родине Гедройц ждали привычная бедность, уставший отец и мать с надломленным душевным здоровьем. Единственным способом что-то изменить казалась работа, и Вера с утра до ночи пропадала на Мальцовском цементном заводе.
⠀
Из-за особенностей тяжёлого труда на заводе главной проблемой рабочих была грыжа — это Вера установила быстро. А поскольку специализацией её учителя, профессора Ру,были именно грыжи, её методы лечения оказались весьма эффективны. Слух о новом талантливом враче быстро распространился по окрестностям, и работы у Веры поприбавилось. Ну, а после того, как она поставила на ноги сына мастерового, который из-за заболевания тазобедренного сустава всю жизнь провёл в полусидячем положении, Гедройц и вовсе стала местной знаменитостью.
⠀
В 1902 году 32-летнюю Веру Игнатьевну пригласили принять участие в Третьем всероссийском съезде хирургов. И в этом плане Гедройц стала первой. «Первая женщина-хирург, выступавшая на съезде с таким серьёзным и интересным докладом, сопровождаемым демонстрацией... - записал коллега Гедройц, хирург Разумовский. - Помнится мне и шумная овация, устроенная ей русскими хирургами. В истории хирургии, мне кажется, такие моменты должны отмечаться».
Именно в этот момент — своего признания и триумфа — Вера решила... покончить с собой. Сделав один выстрел в грудь, Вера упала навзничь, а очнулась на медицинской койке - её удалось спасти исключительно благодаря мастерству её коллег, которые тактично не задавали вопросов. Да она никому ничего не рассказывала, а свои переживания доверяла лишь бумаге. Так, негодуя на социальную несправедливость, царящую в России, она записала в дневник: «Идут параллельно как бы две жизни: одни беззаботно развлекаются, устраивают любительские спектакли, не слыша стонов других, задавленных нуждой и голодом..». Но не одна социальная несправедливость довела Веру до попытки самоубийства. За день до этого она получила письмо от Рики из Швейцарии, в котором та написала, что не сможет оставить детей и приехать в Россию. Гедройц долго приходила в себя после этих событий, а вернуть её к жизни, как ни странно, смогла лишь война.
⠀
«Среди тех, кто пошёл на фронт в качестве хирурга Красного Креста, была княжна Гедройц — главный хирург санитарного поезда» — говорилось в рапорте о русско-японской войне. Отправившись на фронт добровольцем, не жалея себя, Вера Игнатьевна оперировала сутками напролёт. Впервые в истории серьёзные операции проводились прямо на поле битвы, под вражеским обстрелом — европейские державы начнут использовать операционные вагоны лишь спустя десять лет. И новатором в этом опасном деле стала женщина — хирург Гедройц.
⠀
На отдых у врачей тогда было не больше трёх-четырёх часов в сутки — за одну только первую неделю работы вагона-операционной Гедройц провела 56 операций. Прооперировала между делом даже японского принца. Спустя годы принц прислал Вере Игнатьевне благодарственное письмо, в котором назвал её «дарительницей жизни и обладательницей рук исцеляющих». А также драгоценные сувениры — шёлковые панно ручной вышивки и несколько фигурок нэцкэ из слоновой кости.
⠀
Слава первой женщины-хирурга быстро дошла до императрицы, и Александра Фёдоровна выказала желание заполучить столь ценного врача в свой госпиталь при Царском селе. Но надо сказать, Гедройц произвела на царскую семью шокирующее впечатление. Женщина-врач коротко стриглась, предпочитала мужской костюм с галстуком, постоянно курила, а о себе говорила в мужском лице: «Я прооперировал», «Я осмотрел»... Тем не менее, императрица настояла на назначении Гедройц в госпиталь. Кроме того, Вера Игнатьевна стала врачом великих княжон, которым было комфортнее наблюдаться у женщины.
Затишье между войнами было плодотворным временем — Гедройц, которой было положено неслыханное жалованье в 900 рублей, чуть ли не впервые в жизни могла не беспокоиться о деньгах. А также посвятить свободное время литературе.
⠀
Когда близкий друг Веры Игнатьевны, художник Клевер, ввёл её в литературные круги Петербурга, необыкновенная княжна очаровала пёстрое богемное общество: она даже стала членом «Цеха поэтов» первого созыва. Более того — выручила Николая Гумилёва, дав ему половину необходимой суммы для издания «ежемесячника стихов и критики». А её собственные стихи, вернее, стихи
«Сергея Гедройца» (псевдоним Веры) публиковались наравне с произведениями Ахматовой, Мандельштама и Маяковского. Правда, личность княжны современники находили куда более увлекательной, чем её стихи.
⠀
Первая мировая война приостановила литературную деятельность Веры Игнатьевны, но укрепила её врачебный авторитет у Романовых. А вот авторитет царской власти в глазах Гедройц постепенно падал. Она понимала, что если даже в Царском селе творится такая неразбериха, то какой же ад происходит в других госпиталях: «Лечебница вечно переполнена, а считая, что нижний подвальный этаж занят призреваемыми, несчастными стариками и старухами, то попросту нужно сказать, что народу в нём набито, как сельдей в бочке».
⠀
Известен такой факт: именно под чутким руководством Веры Гедройц императрица и её дочери освоили труд сестёр милосердия. Александра Фёдоровна, Ольга и Татьяна Романовы не гнушались грязной работы и послушно ассистировали при операциях. Бывало, увлечённая работой Вера Игнатьевна могла и прикрикнуть на Александру Фёдоровну, но та не обращала внимания и старательно выполняла её указания.
⠀
Однако один из эпизодов всё же охладил отношения между императрицей и Гедройц — однажды Вера Игнатьевна выставила старца Распутина из палаты, куда тот зашёл проведать знакомую. Зашёл размашистым шагом с улицы да в грязных сапогах. Распутин привык, что все двери всех домов (включая царские покои) ему были открыты, а Гедройц привыкла, что в её палатах царит чистота, и нет посторонних. Долго ещё хихикали сёстры милосердия, вспоминая, как их хирург чуть ли не за шкирку вышвырнула из палаты всемогущего старца.
⠀
К мысли о необходимости революции Гедройц пришла, ещё будучи студенткой курсов Лесгафта. Княжеский титул не отделял её от народа, ведь Гедройц жила в простоте, граничившей с бедностью. Тем более удивительно было для Веры Игнатьевны враждебное отношение к ней нового мира. Когда в 1918 году, будучи хирургом 6-й Сибирской стрелковой дивизии, Гедройц получила на фронте ранение и была эвакуирована в Киев, выздоровела, окрепла и приготовилась к работе, то… не получила её. Отказ за отказом ждал одного из самых талантливых хирургов страны, когда она пыталась устроиться на работу. Княжеское клеймо было для советской власти важней заслуг перед медициной. В голове не укладывалось: как те, кто слагают песни о благоденствии народа, этого же народа лишают достойного лечения? И вообще — какое отношение медицина имеет к политике? Врач ведь не смотрит, кого лечить — он просто выполняет свой долг...
⠀
Но хуже всего в этом новом мире оказались аресты — их в жизни Гедройц было несколько. Неожиданные, часто среди ночи, они длились, как правило, меньше суток. Однако Веру Игнатьевну всегда отпускали без последствий: приходил приказ из Москвы, от некоего видного чиновника, которому ещё в 1914 году она сделала сложнейшую операцию.
⠀
Наконец, для первоклассного хирурга мирового масштаба нашлась работа — сначала в детской поликлинике, а затем в Киевском медицинском институте. Вера Игнатьевна всё же смогла вернуть авторитет своим высоким профессионализмом и снова стала заслуженным специалистом города в области эндокринной хирургии. Она успешно проводила сложнейшие операции врождённых пороков сердца и онкологии, в газетах стали появляться её медицинские статьи, а вскоре Гедройц получила звание профессора медицины.
К 1931 году Вера Игнатьевна вот уже несколько лет как занимала важную должность - возглавляла кафедру хирургии в Киевском медицинском университете, а ещё давно нашла свою любовь. Ею оказалась Мария Нирод, с которой Гедройц прожила оставшиеся 14 лет своей жизни. Всё было благополучно ровно до того времени, пока не началась первая волна сталинских репрессий, и её княжеское происхождение снова не всплыло наружу. Но как говорится, беда не приходит одна: кроме того, что Веру Гедройц уволили из Университета без права на пенсию, у неё ещё обнаружили рак. Тот самый рак, борьбе с которым Гедройц посвятила последние годы врачебной практике в Киеве. Болезнь наступала всё решительнее, и даже удаление матки не спасло ситуацию. Гедройц знала, что надежды нет...
⠀
Вера Игнатьевна скончалась в марте 1932 года на 62-м году жизни. И даже последние слова её касались работы: «Когда оперируют рак, надо избегать иглы — а они этого не понимают. Нельзя прокалывать больную клетку...»
Вот так Вера Гедройц оставалась врачом не только при всех режимах, но и перед лицом смерти.
Следующая публикация
Нет комментариев