Предыдущая публикация
ДУДАК.
1. 2.
Село находилось очень и очень далеко от города. Многие селяне даже никогда не видели города. Просто им это и не нужно было. Всю еду они добывали здесь. Матушка природа была щедра для этих людей. Сюда ещё не добралась цивилизация. Но всё равно селяне, а их было несколько десяток семей, приноровились жить в таких условиях. И жили очень слаженно и дружно.
Молодые появились в этом селе в один из зимних вечеров. Не очень - то было холодно. Шёл пушистый снег. Уже навалило сугробы. А он всё шёл и шёл не переставая. Голодные хищники, рыскали повсюду…
Но у этой пары был сильный покровитель. Волки, тигры сильно были голодны, но каким то образом, они, проморгали молодых. Это невероятно, и до сих пор не понятно. Голодные, очень усталые, но счастливые, они постучались в первую дверь. у края села. Дверь сразу же распахнулась. На пороге здоровая, крепкая женщина, не молодая. Оглядев их, она молча пропустила в горницу. А там тепло, и уютно. Мальчик, ужинал за крепко сколоченным столом. Ему на вид не больше 10 -12 лет. Молча, с любопытством на них.
Сурового вида женщина, быстро помогла раздеться и посадила подальше от печи.
Она не спрашивала ни о чём. У них так принято было в селе
Молча дала в тазике воду. Пока те умывались и мыли руки, молча собрала на стол. После ужина:
- Как стелить – то, вместе или порознь?
Вопрос застал их врасплох.
Девушка густо покраснела, а парень решительно проговорил:
- Отдельно. Мы ещё пока не обвенчаны.
Легли спать. В комнате тепло, а окно поддёрнуто белым. Проснулись оттого, что мальчик, пытаясь открыть дверь, весело прокричал:
- Баба смотри, как намело на дверь? Теперь будем сидеть до оттепели, пока снег не растает!...
Он весело перебегал от одного окна к другому. Парень хотел привстать, чтобы помочь открыть двери, но со стоном повалился на кровать.
- Да ты человече, горишь весь!
- Иваном кличут меня. А мою невесту зовут - Олеся.
- Ну а я буду Матвеевна. А внука, зовут Егорка.
Сходила на другой край комнаты, и принесла какие – то мешочки.
Неделю, поила их каким – то отваром. Между отварами, домашней выпечки хлеб, сушёные ягоды, бульоны.. Каждое утро, кто – то из селян, приносил. Кто варенье, кто душистый мёд, а кто подбитую дичь. Никто ничего не спрашивал. Просто все удивлялись, как это их не погрызли хищники.
- Покровитель ваш, больно силён! - Заключила Матвеевна.
Прошла ещё неделя, сначала девушка, а потом парень стали потихоньку выходить во двор. Воздух морозный свежий, деревья могучие, как в добрых, волшебных сказках. Все кусты, деревья, дома и небольшая церковь – всё одето в искрящие на солнце, в белые пушистые одеяния. Красота неописуемая. Матвеевне, молодые пришлись по душе. От них исходило какое – то сияние и душевная теплота.
Ох и красивая была Олеся. Белое личико, тёмно синие глаза, глубокие ямочки на щеках. Поражаешься, как же природа так щедро побаловала её…
Они, заранее говорили, что как только сойдёт снег, так сразу уйдут. Матвеевн, глядя на Олесю, всё не могла на неё налюбоваться. Всё восхищённо говорила, что в жизни такой красоты не видывала.
Видела, с какой нежностью и любовью, с гордостью посматривал на неё Иван. И за него рада очень. По нраву они оба ей.
Вот и снег стал таять. Иван по хозяйству, как заправский мужик - всё успевал. Олеся, по хозяйству. Дружно жили. Вечерами заходили к ним соседки. Посидят, поболтают от души, а потом расходились.
А Иван, работал по хозяйству, не покладая рук. В свободное время, колол дрова.. Наколол уже огромную поленницу. Жалко Матвеевне отпускать молодую пару. Видит, что не муж и жена, а просто влюблённые. Хочет расспросить их, каким образом они оказались здесь, в глухомани, да неудобно расспрашивать. И в один день, Олеся спросила бабушку:
- Матвеевна, сможет ли Батюшка повенчать нас?
- Отчего же не сможет? Конечно, сможет, если нет на вас никакого греха…
Засмущалась Олеся и говорит:
- Есть грех! Убежала от мужа, прямо со свадебного стола. Не захотела стать женой Дудака, убежала с любимым. Да видимо, не суждено быть вместе. Догонит Дудак, да и убьёт обеих. Он уже со своими братьями, ищет их.
И не бросит поиски, пока не накажет. Так принято у них. Так и будет искать их столько, пока не найдёт. Никогда они не прощают обиды. Такой уж обычай у кавказцев. Матвеевна удивилась.
- Да вроде ты христианка, а как же родители дали согласие на брак?
- Да нет родителей. С малых лет росла в их семье. Вот подошло время, и, не спрашивая согласия, посадили за стол…
- Да не найдёт он вас здесь. Это же глухомань! Оставайтесь. Расскажу про вас Батюшке, вот он и примет решение. Напекла пирогов, и пошла в Церковь. Пришла оттуда смурная. Сидит вся в раздумьях. Поняли молодые, что получила она отказ. Загрустили тоже. А на дворе уже весна в полном разгаре. Прощались недолго. Матвеевна так и стояла, смотря им вслед, пока они не скрылись за деревьями.
А потом побежала скорее в Церковь, чтобы помолиться за них. Всё молилась, чтобы пришёл день, и она опять бы, открыла им двери…
Прошёл год. Зима рано пришла. И опять, как тогда, весь день шёл снег. Но не такой, какой был, когда постучались влюблённые, а такой мелкий и колючий. Стук в дверь, да такой нетерпеливый, резкий и настойчивый.
Сердце застучало от радости. Кто же это может прийти в такую стужу? Да конечно, Олесенька, дочурка милая! Открыла дверь, а на пороге басурман, в разорванном тулупе. Пальцы крюками, а губы вовсе обморожены.
Как перешагнул порог, так и свалился. Хоть и басурман, а тоже жалко. Уложила его, и накрыла толстым одеялом. Ночью как стал бредить, всё на своём, что – то лопотал, а под утро ясно и чётко выговорил имя – Олеся…
Всё выкрикивал, что – то, стонал и метался.. Иногда стучал себя по воспалённой груди, крича при этом, имя - Дудак. Поняла Матвеевна, что приютила она этого самого Дудака, которого, так боялась Олеся. Жених её всё же добрался по следу. Вот так и сошлись все тропинки влюблённых, в доме, на краю села.
Похоронили Дудака, около двух кустов рябины. Когда шел дождь, ветки, склонялись до самой земли, и казалось, что слёзы девичьи, оплакивают травой заросшей, могилку. Грусть навевала на всех, это место. Все обходили стороной.
Только Матвеевна, приходила навещать. Сядет рядом и начинает выговаривать ему:
- Нельзя девушку брать в жёны, как скотину бессловесную. Надо было хоть спросить у неё, согласна ли она выйти за тебя замуж. Вот видишь, как всё получилось? И её, как год нет, и ты лежишь в сырой земле…
Отпусти ты её, прости ты её горемычную…
Прошло уже несколько лет. Уже не может Матвеевна таскать воду, чтобы наполнить кадушку, но вырос внук сильным, видным парнем. Смотрит на него Матвеевна и гордится. Вот только жаль, что родители внука, пропали без вести, когда Егорке был годик. Как уехали на повозке, так и сгинули.
Вот и зима – то прошла. За нею, весна – красна.
Взгрустнулось Матвеевне, напоследок решила навестить басурмана, пока ноги ходят.
Подошла поближе, к могилке и обомлела.
Стоит у изголовья камень и там, белой краской - Здесь покоится "Дудак". А кусты рябины так пышно расцвели, что просто загляденье. Улыбнулась старушка:
- Ишь ты! Простил всё же! Ну и молодец, сынок. Пусть земля тебе будет пухом, родной мой горемыка…. Отпустил всё же, мою Олесеньку. Доченькой я её нарекла.…
Чует сердце моё, что живой увижу её. Навестят они скоро меня. А что мне ещё нужно? Чтобы внук мой был счастлив, да внучки и правнуки, чтобы бегали по горнице… Слух разнёсся по селу, что Матвеевна, плоха стала совсем. Лежит и уже второй день не ест. Смотрит в одну точку и разговаривает сама с собой. В селе, каждый человек на учёте. Все дорожат друг другом. Народиться дитё, и отмечают всем селом радость такую. Заболеет кто, лечат всем селом.
А были бы каждый за себя, - Моя хата с краю, ничего не знаю - разве смогли бы сосуществовать?
Как услышали, что Матвеевна дышит на ладан, прибежали. Решили установить очерёдность. По три бабули, каждую ночь, а утром смена. Помереть в одиночестве ну никак нельзя. Сели рядом на стульчиках и ведут не торопливый разговор. Авдотья, что поближе к кровати сидела, вдруг захотела поесть. В последнее время не съест кусочек, так начинают трястись руки.
Еда всегда при ней. Вот и сейчас, развернула платочек и грызёт хлеб с луком. Сыпанёт чуток соли и хрустит. Хоть и бабульки, а зубы у всех крепенькие. Когда Олеся жила здесь, так она всё смеялась, что бабки колют орешки зубами. Вот Авдотья так – же, сама в раздумьях, а хрумкает сильно, грызя лучок.
Вдруг, Матвеевна протянула руку и пробормотала:
- Ты что это сама объедаешься? Делись…
Все вскочили от неожиданности. Авдотья хотела сунуть горбушку ей в руку, и тут все накинулись и начался переполох – Нельзя ей сухого! По началу бульончику попьёшь, а потом уж дадим хлебушка с лучком...
Ну, конечно они и не собирались кормить её лучком – опасно. Может быть несварение. А накормить то надо. Может быть на поправку пойдёт.
Выскочили, и каждая в свою избу. Егора оставили караулить, чтобы пока ничего в рот не тянула.
Через несколько минут, Матвеевну стали поить с ложечки бульончиком. Егорка и слёз своих не прячет.
- Бабуль, смотри, не помирай раньше времени. Ты мне что говорила, - Деток твоих понянькаю, а потом и помру.
Не помирай…
Через неделю выходили дружно.
С утра пораньше ложечку мёда, и орешки, и блины стала есть. Хрумкает, всё подряд. Как вспомнит что – то смешное, сидит и смеётся. Вначале, так и думали, что маленько умом тронулась. А услышат, от чего ей весело, тоже хохочут, не остановишь. Весело стало Егорке. В руках у него всё спорится. Состругал бабе палку, чтобы опираясь, ходила. Да так отполировал, всем на загляденье.
Бабки все в очередь. Говорят, ему:
- Мы у тебя по хозяйству, а ты стругай. Вот сидит и работа кипит у него в руках. А они ещё под боком всё недовольным голосом:
- Егорка, состругай, как у Матвеевны…
Смотри, как у неё ровнёхонько.
И обязательно голос сбоку – Егорушка, скажи им, что я родная, а они соседские. Есть разница?...
Сидела на скамейке и всё время косится в сторону леса. Видно, что ждёт. Все понимают, что грустные думы одолеваю, но ничем помочь. А в этот день сидит, и всё вытирает платочком глаза. Сидит, и всё шепчет – молится, значит. А потом, как заголосит:
- Егорка, ставь самовар! Олеся с Иваном уже близко.
Все насмерть перепугались. А она, плачет в голос.
Ну точно рехнулась! – Так мелькнуло в головах у всех, кто стоял рядом.
Здесь, в этой глухомани стали изредка появляться люди с города.
Проложили дорогу в дальнее село. Там вроде нашли золото. Но всё равно это было в объезд. Так что побеспокоили в том году раза пять. Частых гостей не было.
А тут Матвеевна так резко заговорила, о том, что идут люди.
И каково было большим удивлением, когда увидели, как...
из – за деревьев три тени идут к ним.
Двое мужчин. Один сильно хромал на одну ногу.
Рядом с ним худенькая высокая женщина. Она повязана платком по самые брови. Увидев нас, они прибавили шаг. Уже подходя поближе, женщина, отбросив узелок, закричала:
- Мамочка, ты жива, жива…
Матвеевна, протянула к ней свои руки. Крепко обнялись и зарыдали. Да так жалобно, что где – то вдалеке стала подвывать целая стая волков.
Все, кто стоял рядом, стали смахивать рукой выступившие слёзы. Матвеевна, не верила глазам своим.
Всё всматривалась в знакомые черты. Гладила по щекам и никак не могла наглядеться. Егорка рядом:
- Олеся, а меня помните? Тот, что хромал, подошёл и крепко взял за руку.
- Егорка! Ты ли это?...
В комнате светло, зажжено две лампы. На столе лежит хлебушек, да мёд с орешками. Грибы маринованные, сушёные яблоки. Надо покормить с дороги, а потом расспросы. Так принято в этом селе. Сидит Матвеевна и причитает – Господи! Какая – же сила огромная у Тебя! Как – же трудно было Тебе охранять мою девочку. И как – же надоела я Тебе со своей просьбой…
Жаркий шёпот всё ещё раздавался, в комнате наполненной людьми. Всем не терпится узнать, как они опять оказались здесь. И кто этот мужчина с ружьём наперевес. Вроде не с здешних мест. Ни одного вопроса. Здесь так принято.
В горнице расстелили прямо на полу, спать двоим – это Егору с Петром. Олеся с Иваном устроились в комнате Егора. Вскоре в горнице раздался храп.
Забрезжил рассвет. Никогда такого не было, чтобы Матвеевна расхаживалась без своей палки.
Ходила так, как будто никогда не опиралась об неё. Увидев, что Олеся вышла с комнаты, подошла и опять стала внимательно рассматривать её.
- Мама, я так боялась не застать тебя.
…Всё время думала о тебе. Так хотелось скорее встретиться. Голос задрожал , и грудь стала приподниматься. Закрыла руками лицо. Никак не иссякнут слёзы.
За несколько месяцев, что прожили вместе, так привыкнуть. Так срастись душами и сердцами, могут только родственные души. Не один день понадобиться, чтобы осознать, что наконец встреча состоялась. Завтрак готов, а пока мужчины все спали, Матвеевна, тихо повела Олесю по знакомой тропинке.
Подвела к камню, где написано, кто покоится на этом месте. Не стала смотреть, как молодая женщина просто упав на колени, стала гладить небольшой поросший холмик.
Обратной дорогой рассказала, как приютила, а потом вдвоём с Егоркой похоронили его. Никто не захотел помочь. А земля была промёрзлой. В какой – то момент, даже не хотели копать глубоко.
Ну а потом подумали, что зверьё раскопает и погрызёт. Потому копали в четыре руки с отдыхом.
Здесь так. Если человек сделал зло, то его не очень – то баловали вниманием.
Считали, что Дудаку нет прощения, и потому, хоть и жалели очень их, но всё равно никто не подошёл помочь.
Ну а теперь домой и за стол. Теперь уже можно разузнать, где они пропадали эти долгих, пять лет.
И что за человек – это Пётр, откуда он взялся? Всё надо разузнать о нём.
Если хороший человек и пришёл с добрыми намерениями, то здесь может обрасти корнями. Дом ему летом помогут поставить. Его ума не надо. Здешние мужики уже набили руки на постройках. В том году привезли и инструменты и гвозди ящиками. Дорогу проложили на прииск, вот и машины стали ездить. Хорошо ли это или плохо?
Продолжени
ДУДАК. 2.
Хоть и прохладно, но людям, привыкшим к свирепым холодам, такая погода, как летний вечер. Одеты наспех. Вот и сейчас ветерок с прохладой, а все сидят во дворе. Женщины, старушки, кто замотавшись в шаль, а кто накинул на плечи, кофту. Мужики все в вязаных свитерах. Посматривают в основном на Петра. Ивана то все знают. Детишки мал, мала и меньше, бегают рядом, создавая шум.
Взрослые не один раз грозили кулаком, а деткам ни по чём. Привычны, к таким угрозам. Самое главное их не бьют хворостиной.
Подошёл и глава – Пётр Алексеевич. Его просто народ сам выбрал. Никаких на нём государственных полномочий. Руководил по соседски и знал, как надо подойти к каждому индивидуально. Не кичился авторитетом. Мужик что надо! Все слушаются и выполняют его поручения, с одного раза, потому что уважают. Жил не лучше и не хуже сельчан. Вместе с народом проходил все радости и печали.
Привёз жену, а она не вынесла и одной зимы. Дождалась тепла и вместе с геологами улетела на вертолёте. На её счастье, вертолёт сел на поляне, рядом с селом.
Так она, побросав все свои вещи, уговорила доставить её в город. Вот так и обозначился ещё один жених. Да такой жених всем люб да дорог. Ему только исполнилось сорок пять лет.Но он не очень – то и торопился связать себя узами брака. Не заглядывался ни на кого. А тут просто глаз не сводит с Олеси.
А она без платочка. Вся в своей красе.
Светлые волнистые волосы, собраны и заплетены в одну толстую косу. На висках выбились колечки волос. Красивый изгиб бровей и розовые губки. Вот только глаза все в синеве и печаль в них. Вроде посмотришь, Иван души не чает в ней, должна быть счастлива очень, а тут такое…
Матвеевна хотела расспросить, откуда печаль такая? Да отложила до лучших времён.
Давеча сказала только, что родная мать неправильно дала ей имя. Надо было назвать – Марьюшкой.
Петро подсел поближе итак, между прочим:
- Матвеевна, так та могилка, за околицей, там покоится Олеси жених?...
Удивилась очень. Впервые, хоть кто – то заинтересовался этой могилкой.
А как помочь выкопать, так никого не было. Все сидели на печи в такой мороз. Ещё свежо в памяти, как тогда отогревали руки. Всё боялись не успеть. Ну а потом дошли до мягкого грунта и там уже работа пошла быстрее.
Слёзы выступили тогда у неё на глазах. Хоронили вдвоём. Тяжеленный, хотя кости да кожа. Такой молодой, да красивый парень. А удумал в зиму искать и наказать свою невесту. Зачем? Нашёл бы себе другую, да по любви.
Втроём оказались на одной тропе, и все несчастны. Вон и Олеся не шибко счастливая. Посмотришь на неё и всё понятно.
Надо ответить Петру Алексеевичу.
- Да не любила она его. Подвернулся Иван, вот с ним и убежала подальше, только бы не выходить замуж. А так – то, она сиротка. Просто жила у них в прислужницах.
Неспроста опять его внимательный взгляд. Чувствует, Матвеевна, что опять могут встретиться на тропе троица. А Петр Алексеевич совсем голову потерял. Никак не может отвести взгляда от Олеси. Забыл про свой возраст. А на селе, народ с внимательным оком. Ему бы поостеречься. Не заметил он, как нахмурив брови, смотрит на него Иван – муж Олеси. Да и Матвеевна уже не рада, что рассказала лишнего.
А мужики чуть поодаль рассказывают Петру, как хороша охота и зимой и летом. Тот аж загорелся.
Выпили не мало, если посмотреть, сколько бутылей стояли пустыми в сторонке. То, что надо узнали о прибывшем, и потихоньку стали расходиться.
Наконец последним покинул Пётр Алексеевич. Все хозяюшки разобрали свою посуду, и с собой. С утра все мужики ушли валить лес. Так сказал Пётр Алексеевич. Сколько надо срубят, а потом нужно будет разделиться на две группы. К себе в команду взял новичков, Ивана, да своего тёзку.
Ушли вглубь леса. А немного погодя раздался оттуда крик от боли, а затем, матюки, разного калибра. Мужики, ринулись на крик. Прибежали, а у Петра Алексеевича , из ноги так и хлещет кровь. Оказалось, шёл впереди, запнулся и упал на пень с сучком. Да так неудачно. Рана глубокая.
Все стоят напуганные. На сегодня все по домам. Носилки соорудили и понесли поочерёдно по четыре человека. Когда донесли до села, раненный бледный, лежал как мёртвый, с закрытыми глазами.
Матвеевна услышала новость, так сразу побежала вместе с Егоркой.
Пришла оттуда притихшая. Ужинали молча.
Удивительно жили здесь люди. Можно сказать, что жизнь у них протекала как в Коммуне. Уходили в сезон, с каждого двора по человеку и собирали будь то ягоды, орешки, грибы. Складывали в общак, а там уже делили на всех поровну. Точно так промышляли и охотники. Никто не высказывал обид, потому что, всё по честному и только так можно было выжить в этом месте. Всё сильнее стали дуть ветра. Петро ушёл жить к своему тёзке. Они примерно одного возраста. Да и пока лечился хоть не скучно Алексеевичу одному. Рана заживала, но не так быстро. Теперь работники уходили без него. Каждое утро у него дома пятиминутка. Идут указания, кто должен что делать и куда пойти. До зимы надо всё успеть.
Ну вот подошло время и Матвеевна усадила рядом с собой Олесю . Та всё поняла. Стала сама рассказывать. Куда пропала её улыбка? Когда впервые зашла в дом, была совсем другой девчушкой. Смущалась часто, но умела заливисто смеяться, а тут всё исчезло. Горазда только реветь.
- Я хочу вначале рассказать о Дудаке. Какой он был. Меня ведь они с пяти лет пригрели у себя. У него, в семье помимо него было ещё три брата. Дудак самый младший.
Он старше меня на четыре года.
Не скажу, что мне у них так плохо жилось. Вот только когда повзрослели, тогда стало трудно. По хозяйству много дел. Старший, женился. А жена у него вроде на вид, хорошая, тихая, но такая злющая оказалась. Всё придиралась по всякому поводу. Оказывается, ревновала к своему мужу. Однажды набросилась на меня, и стала избивать. А мне тогда исполнилось только пятнадцать лет.
Вот тогда Дудак меня спас от неё и пригрозил, что если посмеет ещё дотронуться до меня, то он всё расскажет родителям. А отец у Дудака, был очень жёсткий человек. Без наказания не оставил бы.
Конечно, если бы за все годы пока росла у них, если бы он сказал мне доброе слово, меня это бы отогрело. Но они все ко мне относились как к скотине. Подай то, подай это, приберись там, подои живность…
Не звали по имени. За одно могла только поблагодарить, за то, что он сказал всем, что я его невеста, и никому не позволит ко мне подходить близко. Сначала вроде воспринимали, как шутку. Ну а после нескольких стычек поняли, что не шутит. Ну и не стали с той поры глазеть на меня. Отпустило как – то. Ну а я стала присматриваться к нему, уже, как к будущему мужу. А он стал ещё сердитее. Не замечал вообще меня.
Да и я почувствовала, что не так далеко он ушёл от своего отца норовом.
Боялась очень его, хотя ничего плохого мне не сделал.
Характер ещё тот. Помню, как однажды сцепились с отцом. У них ведь так. Отец сказал и никто не может перечить.
А тут младший сын не хочет слушаться. Скандалы каждый день.
Отец не разрешал ему жениться на мне.
Всё говорил, что разрешает ему взять меня для развлечения, а жениться – Нет!
А он ни в какую. Избили его тогда очень сильно, и бросили в сарай. И я впервые убежала из дома. Страшно стало. Я знала, что меня не пощадят. Злые они были все. Аул не большой. Все друг друга хорошо знают и потому, у кого бы я не попросила помощи, всё равно выдадут. Побежала куда глаза глядят.
На горах, встретила пастуха . Он русский.
Уже давно жил среди них. Свой он был. Ему все доверяли. Рассказала всё ему, вот он меня и спрятал. Искали меня. Несколько раз чуть было не попалась. Но собаки не подпустили к тому месту, где я сидела.
Дудак первый догадался, где я нахожусь. Таскал мне еду. А потом притащил домой, но не выдал того, кто прятал меня. Отцу сказал, что если не позволит жениться, то убьёт меня и себя. Вытащил кинжал и приставил к моей шее. Ну отец сдался.
Я его очень боялась, наверное, больше даже, чем его отца.
Посмотрит так, как без ножа зарезал. Весь в своего отца, но только, свирепее.
Назначили свадьбу. Отвернулись кое – кто от них. Не понравилось, что берёт в жёны без корней, прислужницу, а у меня от страха душа в пятках. Матвеевне жаль девушку. Взяла её тоненькие пальчики в свои.
- Не думала, что столько ты натерпелась, девонька моя.
Слёзы тоже заволокли глаза.
- Не думайте, что я не думала о том, как бы мне убежать от этой семьи. Когда почувствовала, что меня ждёт участь рабыни, я стала думать о побеге. Но кругом горы. Если не знаешь нужных троп, то могут сразу найти.
Однажды увидела того пастуха русского, который укрыл меня. Догнала его и рассказала ему.
Не ответил мне ничего. Ушёл.
А тут уже приготовления к торжеству. И в день свадьбы весточка от него.
Сказал, куда я должна прибежать. Там будут меня ждать. Вот дождалась нужного мне времени и попросилась в туалет. Зашла в сарай, переоделась. Повязалась тёмным платком и побежала.
А на меня никто и не обратил внимания. Не считали за человека. Да и никто не мог предположить, что я могу убежать от своего счастья.
Вот там и ждал меня Иван. Вместе сели на коня и помчались. Уж и не помню, куда, в какую сторону, но скакали мы долго. Потом на поезд. Пожили в одной деревушке. А потом дошла весть, что русского пастуха избили до полу смерти.
Дудак первым указал на него. Не забыл, как тот мне помог в первый раз. Передали, что ищут нас по всем его родственникам. Пришлось срочно уйти. Не засиживались нигде. Вот так и оказались у вас. Ну а там вы уже всё знаете.
Когда ушли по весне от вас. Петляли очень долго. Забрели на охотничий домик. Это прямо у ручья. Вода там бьёт из под земли. Хрустально - чистая, даже на вкус сладкая. Место благодатное.
Я говорю Ивану, что больше никуда не пойду. Так остались там, на заимке.
Стали готовиться потихоньку. Запасы сделали не маленькие. Правда, по ночам страшно. Подует ветер, и со всех углов мерещатся звери, то диковинные штучки…
Вот там и поклялись в верности друг другу и поженились.
Не по христиански, ну раз так написано на судьбе, решила, что по другому никак нельзя.
То, что с детства осталась совсем одна на мучения, не зная родительской ласки – это и есть проклятие, которое должно сопровождать. Не стала много думать. Поклялась в верности и в постель…
Я часто вспоминала вас. Это как сказка. Мне, казалось, что встретила маму, и зачем надо было уходить от вас. Жила бы и жила. Но видно, что я боялась навлечь на вас беду. Там, на заимке я и родила первенца.
Прожил несколько часов и ушёл он от нас. Видно не судьба ему жить.
Помню, боялась отпускать Ивана. Всё вместе с ним.
Ну, а в один день приехали люди с города. Их трое. Увидели нас и расспросы. С их приездом, впервые наелись хлеба. Каждый день охота. Мяса столько, и вкусное, за всю свою жизнь вкуснее не ела.
Варила им обеды. В общем, жили припеваючи. Рассказали им про себя.
Узнав, что мы раньше жили на Кавказе, решили помочь нам. Хозяин заимки повёз нас в свой загородный дом.
Вот там мы и работали. Я по хозяйству, а Иван в саду и вообще по дому. А тут хозяйская дочь нагрянула. Понравился ей Иван. Вот и начала его возить по своим делам. Ну вскоре я поняла, что любовь у них.
Конечно, доверяла ему до этой поры очень сильно, а тут получается, что доверие моё просто растоптано. И про клятву, данное мне, забыл.
Думаю, надо уходить, но куда?
Ну а тем временем стала очень сильно тосковать по вам. Всё время, кажется, что Вы зовёте меня. Тоска заела.
Однажды, слышу возбуждённые голоса. А это от соседа доносится. Из любопытства в щель. Вижу, мужчину вытянули с машины и на землю. Стали измываться. Попинают, а потом бумагу тычут под нос.
Тот отворачивается, ну и опять пинают…
Мужик с характером, ни одного стона. Мне так жаль его, аж дыхание перехватило. Так ничего не добившись, его взяли и закинули в баню, на запор, а сами сели в машину, и уехали. Вот я и бегом туда. Вспомнила, как меня укрывал пастух. Ну и мне жаль стало этого человека. Думаю, если не помер, то помогу выбраться.
В доме, была я одна. Иван с хозяйской дочкой уехал с утра. Открыла двери, а там лежит бедолага и стонет. Спрашиваю, сможет ли ходить.
Привела его и в подвал. Туда практически никто кроме Ивана не заглядывает.
Вот туда закинула одеяло, чтобы лежал не на холодном бетоне. Еды принесла, воду в бутылках. Лекарства.
Всё боялась, что начнётся жар от побоев. Ну пронесло от этой напасти.
Переполох у соседей. Видела, как они забегали. Но чтобы подумать про меня, конечно не могли. А я навещала Петра Васильевича.
- Так ты про этого пришлого Петра рассказываешь? Так кто он? И за что его?...
- Хотели, чтобы подписал кое – какие документы.
Через двадцать дней он совсем окреп. Правда, пока по ночам открывала двери, чтобы сходил в туалет, умылся, привёл себя в надлежащий вид, натерпелась страху. А ему надо на какое – то время найти убежище. Вот я и рассказала ему про вас. Он сразу заинтересовался. А я – то хорошо не помню дорогу. Это Иван хорошо знает. Но Ивана подключать нельзя было.
В один день достала ему спортивный костюм, тёплую одежду, сама подготовила себе и стали ждать удобного момента. Не одно, так другое. Пришлось задержаться, и только потому что, с Иваном случилось несчастье. Когда переходил дорогу, машина задела его ногу, да так сильно, что пришлось задержаться на два месяца. Ухаживала за ним. Ведь когда – то он помог мне убежать от Дудака. Как подлечился, так хромать стал. Хозяйская дочка сразу бросила его. Даже не стала смотреть в его сторону. Да и у меня после его измены, осталась к нему всего лишь благодарность, а любовь и привязанность ушли.
Догадался, что со мной что – то не так. Стал следить за мною. Вот так и обнаружил Васильевича. Увидел вещи и понял. Пришлось всё рассказать. А он отпускать не думает. Прицепился мёртвой хваткой.
В ночь стали уходить с Петром Алексеевичем, а Иван за нами. Вот так втроём и пришли. Не могу ему простить и не прощу. Я так ему и сказала. Он то свою вину знает, и потому молчит. А мне как дальше жить?...
Теперь – то я знаю, что опасность уже ушла. Правда жаль, что Дудак так умер. Конечно, жалко человека, что сгубил свою молодость, но я бы долго не выдержала, живя с ним.
А с Иваном надо разобраться. Ведь с той поры, как он с хозяйской дочкой, так мы и спим раздельно. Терплю его только из благодарности. Ну вот пожалуй почти всё рассказала. И советовать по моему нечего. Всё ясно с моей жизнью. А ведь я ещё и не любила толком никого. Просто жизнь заставила подчиняться обстоятельствам.
Да вижу я, как на меня смотрит Пётр Алексеевич. Решила так, если предложит руку и сердце, то я приму, не смотря ни на что.
Продолжение. ЭльХан.
© Copyright: Эльхан, 2021
Свидетельство о публикации №221010300713
Следующая публикация
Комментарии 1