Ветер лижет ладони, Словно преданный пёс, Город медленно тонет, В дымке утренних грез. Слышишь её дыханье? Видишь её глаза? Время прервать молчанье, И не смотреть назад.
Полюбила меня скорбь окаянная, Быть Царевною велит, Несмеяною. Чтоб заламывала я руки бледные, Чтоб обрезала свои косы медные.
Полюбило меня горюшко – горькое, Чтобы черствой стала я, да жестокою. Чтобы горькою слыла, как полынь-трава, Чтобы колкою была, как иголка я.
Полюбила меня боль, как родную дочь, Чтоб по миру по всему за душу волочь, Чтобы вскрикнуть не смогла, только губы сжать, Не молиться, не просить, только смерти ждать.
В который раз я спотыкаюсь, О подведенную черту. Я чую бурю за версту, Но в теплый дом не возвращаюсь. Тревожит ветер провода, Лес предвещает наважденье Воинственного возрожденья – Открой окно, пришла беда! В разбитых стеклах блики света, Начало скорого конца. Весна-проказа у крыльца, Предвестница удушья лета.
Мы используем cookie-файлы, чтобы улучшить сервисы для вас. Если ваш возраст менее 13 лет, настроить cookie-файлы должен ваш законный представитель. Больше информации
Комментарии 26
Листьями горькой полыни,
Бросился ветер в огонь,
Чье-то крылатое имя,
Режет разлукой ладонь.
Ивой, заплакав, склониться
Над не ожившим листом,
Осень – шальная девица,
Осень – мой гибельный дом.
Танец на кончике спицы,
Под листопадом волос,
Осень – святая убийца,
В каплях завьюженных слез.
Дышит последней отрадой
Золотоглазый узор,
Радости смерти не рады
Прикосновенье и взор.
По земле босиком,
Да глаза в небеса.
До рассвета века,
До зимы полчаса.
За плечами тоска,
Да покой на крыле,
Время стерло следы,
На уснувшей земле.
Солнцу в руки огонь,
Вера на образа,
На ладони полынь,
Да на сердце гроза.
То ли снег, то ли дождь,
То ли слезы с икон,
То ли слабая дрожь,
То ли мудрый поклон,
У истока реки,
У начала конца,
Вечный сон, вечный зов
Вечный дом без крыльца.
К перьевым облакам,
В неизвестную даль,
Сквозь пустые слова,
Сквозь железо и сталь,
Сквозь потертый закат,
Да навстречу ветрам,
На груди купола,
Да на шее аркан.
По голодной степи,
Да на край и за край,
По дороге идти,
То ли в ад, то ли в рай.
Межсезонье
Куда исчезли солнечные блики?
Упал ноябрь на раздетый лес.
Опять миры находятся на стыке
Времен. И видно сквозь разрез,
Чужой души таинственные руны,
Что вписаны в пергамент бытия.
Знакомые серебряные струны,
Растерянно перебираю я.
И межсезонье властвует повсюду,
Дождем и снегом щедро одаря.
Я с головою окунаться буду,
В неспящие, штормящие моря
Волшебных образов осеннего сознанья,
По переулкам мыслей и стихов,
В вулканы лавы самобичеванья,
И зимний сад отпущенных грехов.
Мне все здесь странно ново и знакомо,
Застыл вопрос в старинных зеркалах.
Как пробужденье из глубокой долгой комы,
Рассудка заплутавшего во снах.
Зима незримо мнется на пороге,
И я иду почти что наугад,
По слякотной и сумрачной дороге,
Туда, куда уже не говорят.
***
<f f
...ЕщёМежсезонье
Куда исчезли солнечные блики?
Упал ноябрь на раздетый лес.
Опять миры находятся на стыке
Времен. И видно сквозь разрез,
Чужой души таинственные руны,
Что вписаны в пергамент бытия.
Знакомые серебряные струны,
Растерянно перебираю я.
И межсезонье властвует повсюду,
Дождем и снегом щедро одаря.
Я с головою окунаться буду,
В неспящие, штормящие моря
Волшебных образов осеннего сознанья,
По переулкам мыслей и стихов,
В вулканы лавы самобичеванья,
И зимний сад отпущенных грехов.
Мне все здесь странно ново и знакомо,
Застыл вопрос в старинных зеркалах.
Как пробужденье из глубокой долгой комы,
Рассудка заплутавшего во снах.
Зима незримо мнется на пороге,
И я иду почти что наугад,
По слякотной и сумрачной дороге,
Туда, куда уже не говорят.
***
Сизифов труд
Настанет день и будет Суд,
Суровый и прекрасный!
Любить тебя Сизифов труд,
Бездарный и напрасный.
Но я не хрупкий мотылек,
Что лампой околдован,
Я знаю, что настанет срок,
Упасть моим оковам.
Поверь! Глаза глазам не лгут!
Закон всегда зеркален:
Когда настанет Страшный Суд,
Ты сам покатишь камень
Настанет день и будет Суд,
Суровый и прекрасный!
Любить тебя - Сизифов труд,
Бездарный и напрасный.
Но я не хрупкий мотылек,
Что лампой околдован,
Я знаю, что настанет срок,
Упасть моим оковам.
Поверь! Глаза глазам не лгут!
Земной закон зеркален:
Когда настанет Страшный Суд,
Ты сам покатишь камень.
***
Я открою дверцу в позабытую печаль,
И сожгу последние мосты,
Олово тревоги и пощечины хрусталь,
Это все, что мне оставил ты.
Захлебнувшись ночью, я растаю на заре,
И исчезну в радуге зарниц,
Боль ушла, оставив свой налет на серебре,
Взяв из жизни несколько страниц.
***
Ветер лижет ладони,
Словно преданный пёс,
Город медленно тонет,
В дымке утренних грез.
Слышишь её дыханье?
Видишь её глаза?
Время прервать молчанье,
И не смотреть назад.
***
В объятьях молочных туманов
Тону, увязая в полыни,
Чужая дорогам и странам,
Сомненьям и чёрной рябине,
И снам, и восторгам, и чарам,
Бессонным ночам и томленьям,
И сердцу сгоревшему даром,
И властной любви и презренью.
Сквозь губы сочится молчанье –
Жестокий цветок безнадёжность,
Над темною бездной отчаяния,
Кружит изумленная нежность.
Я боль лебедою укрыла,
А чёрною горечь – крапивой,
И лишь об одном попросила,
Чтоб быть мне навек молчаливой.
***
Осень.
Красные качели.
Осень.
Желтая листва.
Осень.
Отзвуки свирели.
Осень.
Солнце октября.
Осень.
Замершие лики.
Осень.
Легкий взмах крыла.
Осень.
Медленные блики.
Осень.
Звоном зазвала.
О-сень.
Шел по дороге человек,
И где он шел, там таял снег,
Он, улыбаясь, что-то пел,
О ветре слов и силе дел.
О вечности добра и зла,
О том, что есть и свет, и мгла.
Он шел, танцуя налегке,
И что-то видел вдалеке.
Там, где густые облака,
Плывут лениво сквозь века,
Горел манящий огонек,
Как хрупкий маленький цветок.
Он шел, не замечая вёрст,
И слушал песни желтых звезд,
Не видя жадных длинных рук,
Он был влюблен во все вокруг!
Пойти за ним решила я,
Но снегом хрустнула земля,
И нет весны, и солнца нет,
Исчез во мраке теплый след.
С тех пор туманная печаль,
Надеждой зорко смотрит вдаль
И ищет странный огонек
У перекрестка всех дорог.
***
Любовь, как тряпку съела моль,
И стало легче мне,
Я ненавижу эту роль,
Где я, как на войне.
И вот теперь в потоках лиц,
Тебя я не ищу,
Я не кидаюсь больше ниц,
Пощады не прошу.
И будто крылья за спиной
Осенние листы,
Осталась я самой собой,
Чего не сделал ты.
***
Прощальные песни
Мне птицы пропели,
И в медленном танце
Кружатся метели,
И вновь, вместо солнца,
В глазах по снежинке,
И сердце, как камень,
И руки, как льдинки.
Мы падали в небо,
Беззвучно и грозно,
Хрустели в ногах
Побелевшие звезды,
В бессилье тянули
Мы руки друг другу,
Но падали в зиму,
Но сыпались вьюгой.
И птицы смотрели
На нас в изумленье:
Смотрит
...ЕщёПрощальные песни
Мне птицы пропели,
И в медленном танце
Кружатся метели,
И вновь, вместо солнца,
В глазах по снежинке,
И сердце, как камень,
И руки, как льдинки.
Мы падали в небо,
Беззвучно и грозно,
Хрустели в ногах
Побелевшие звезды,
В бессилье тянули
Мы руки друг другу,
Но падали в зиму,
Но сыпались вьюгой.
И птицы смотрели
На нас в изумленье:
Смотрите, летают
Бескрылые тени!
Тревожное было
Во сне мне знаменье,
Что нет нам покоя,
Что нет нам прощенья,
Сгорали до углей
Желанья и рвенья,
И нет уж ни слов,
Ни любви, ни терпенья.
Когда же утихла
Безумная буря,
И солнце открылось
В небесной лазури,
Увидела я,
Ни любимого друга,
А каменный столб,
Равнодушный и грубый.
***
Легкий выдох. С поклоном на север
Я встречаю. Калитка скрипит.
Птичья стая покинула берег
Белых красок и снежных ракит.
***
Как-будто не было весны,
Как-будто солнце нам приснилось,
И уплыло обратно в сны,
Дарить другим тепло и милость.
Как-будто не было цветов,
И крыльев птиц в лазури синей,
Спустились сумерки богов,
В январский день на тонкий иней.
Забыты краски и стихи,
Лишь белый холст на сером фоне,
И чувства блеклы и тихи,
Как облака на небосклоне.
***
Как жаль, что костер догорает,
Как жаль, что надежда уходит,
Что медленно мир умирает,
И солнце навечно заходит.
Как жаль, что так кратки мгновенья,
Дарящие свет в подземелье,
Как жаль, что так мало терпенья,
У нас, занесенных метелью.
Как жаль, что желанья инертны,
И проповедь не откровенна,
Как горько, что только посмертно,
Я стану тебе драгоценна.
***
Полюбила меня скорбь окаянная,
Быть Царевною велит, Несмеяною.
Чтоб заламывала я руки бледные,
Чтоб обрезала свои косы медные.
Полюбило меня горюшко – горькое,
Чтобы черствой стала я, да жестокою.
Чтобы горькою слыла, как полынь-трава,
Чтобы колкою была, как иголка я.
Полюбила меня боль, как родную дочь,
Чтоб по миру по всему за душу волочь,
Чтобы вскрикнуть не смогла, только губы сжать,
Не молиться, не просить, только смерти ждать.
***
Прорезала грудь осока
Острою стрелой.
Не сомкнуть всю ночь ни ока –
Заболеть тобой.
Раскрывались ветру руки,
Путаясь во мгле,
На коленях у разлуки,
Думать о весне.
Позабылось все, что было,
Как с гуся вода,
Я любила - не любила,
Твое нет, и да.
И поземкою игривой,
Замело следы,
Словно встряхивают гривой
Зимние сады.
Зимовала-горевала,
Под руку печаль,
Мне цыганка нагадала
Злящийся февраль.
Заливалась громким смехом,
Целовала снег,
Прошлый день остался эхом,
У прикрытых век.
Зимней вьюгой рассыпалась
Искорка Земля,
Я с тоскою обнималась,
Потерять тебя.
***
В который раз я спотыкаюсь,
О подведенную черту.
Я чую бурю за версту,
Но в теплый дом не возвращаюсь.
Тревожит ветер провода,
Лес предвещает наважденье
Воинственного возрожденья –
Открой окно, пришла беда!
В разбитых стеклах блики света,
Начало скорого конца.
Весна-проказа у крыльца,
Предвестница удушья лета.
В твоих ресницах капельки дождя,
Ты их смахнешь ладонью вытирая,
Ты только что из солнечного края,
Упала, прямо в листья октября.
Теперь тебя ветра не пощадят,
И не согреет милая улыбка,
Твои глаза, как прежде не горят,
И где-то еле слышно плачет скрипка.
И стали пальцы хрупкими, как лед,
Звенят, как колокольчики ресницы,
Осталась непрочитанной страница,
И где-то, в прошлом призрачный полет.
В твоих ресницах белый-белый снег,
И руки с каждым часом холоднее,
Пришла зима на день, на год, навек,
<p...ЕщёВ твоих ресницах капельки дождя,
Ты их смахнешь ладонью вытирая,
Ты только что из солнечного края,
Упала, прямо в листья октября.
Теперь тебя ветра не пощадят,
И не согреет милая улыбка,
Твои глаза, как прежде не горят,
И где-то еле слышно плачет скрипка.
И стали пальцы хрупкими, как лед,
Звенят, как колокольчики ресницы,
Осталась непрочитанной страница,
И где-то, в прошлом призрачный полет.
В твоих ресницах белый-белый снег,
И руки с каждым часом холоднее,
Пришла зима на день, на год, навек,
И скрипка плачет громче и быстрее.
Проиграна смиренная война,
Остался только свет в чужом окне,
И дом, в котором каждая стена
Собой напоминает о тебе.
Ах, странный город вечной суеты,
Не тронь дорожной пылью мой апрель,
Прогнили прошлогодние мосты,
Растаял снег и тихо плачет Лель.
Мне в каждом взгляде чудится твой взгляд,
И в каждом вздохе слышится твой стон,
Я вижу все на свой особый лад,
Мне кажется, что ты в меня влюблен.
***
Предзакатная тишь,
В мелких крапинках боли,
Так игрою теней,
Успокоилось поле.
Будто легкая рябь,
Пробежала по лицам,
Я, наверное, сплю,
И мне все это снится.
Я рисую листву,
На узорчатой коже,
Обнимая траву,
Словно пьяный прохожий,
Чуть приглушенный свет,
Чуть прикрыты ресницы.
Я, наверное, сплю,
И мой сон – это птица.
***