Евангельский рассказ о мытаре и фарисее, предваряющий период Великого Поста и обращающий нас мысленным взором к собственному покаянию, всем нам хорошо знаком.

И как это нередко бывает, нечто хорошо знакомое перестает нами пониматься по существу.
Можно еще один раз вспомнить о том, как горделиво возносился фарисей, действительно исполнявший предписания Закона, действительно живший в мире с самим собой, действительно ощущавший себя исполняющим все, что заповедал Бог.
Можно еще раз напомнить о том, как мытарь, являвшихся одним из самых презренных в Иудее людей, ибо он воспринимался не только как предатель, служащий римлянам, не только как человек, злоупотреблявший своим положением и обиравшим своим единоплеменников, но он воспринимался еще как вероотступник. Вот этот мытарь, грешник, презренный, оказался исполненным глубокого покаяния, оказался способным ощутить все свое несовершенство и выразить это в самых главных словах: Боже, милостив буди мне, грешному.
Все это можно вспомнить. Можно сказать и о том, что наступает Великий Пост, что все мы должны уподобляться не фарисею, а мытарю, должны не думать о том, как хорошо или плохо постимся, а думать прежде всего о покаянии. Мы это все вспомним и уйдем. Может быть с пониманием, может быть с непониманием того, что же все-таки являет собой этот удивительный рассказ для нас, христиан, вступающих в Великий Пост.
Действительно, если мы будем честно сравнивать себя с фарисеем, мы, наверное, придем к выводу, что мы хуже фарисея. Не исполняем мы так, как он исполнял свои, наши, христианские заповеди. Поэтому гордиться нам, вроде бы, нечем. Многие люди, размышляя над тем, что они не исполняют христианские заповеди, вспоминают о мытаре и говорят: но ведь мытарь жил еще хуже, чем мы. И вот он нашел в себе силы единожды покаяться, и Господь принял его, принял его покаяние, отдал должное его вере. Бог с ним, а значит, Бог с нами.
Но вот наступает очередной Великий Пост. Мы в первую седмицу или в Страстную седмицу начнем каяться так, как каялся мытарь, и все нам проститься. Поэтому поживем еще остающиеся до Поста недели так, как жили, да и большую часть Поста будем жить. Так, как жили и внепостное время. Будем есть постную пищу, но будем продолжать так же, как и раньше пожирать людей, которые вокруг нас, своими немощами, своими грехами, своим раздражением, злобой, осуждением, завистью. А потом в Страстную неделю успеем произнести те замечательные слова о покаянии, молитву мытаря, и все нам проститься, как раз к Пасхе.
Может быть ведь и так. Очень многие, сознавая, что им не хватает сил исполнять христианские заповеди так же добросовестно, как исполнял ветхозаветные заповеди фарисей, начнут изображать из себя кающегося мытаря. Получается, что живут они действительно, как жил мытарь, а вот покаяния мытарева не обретают.
Более того, не обретают и того внутреннего мира, который был у фарисея, и который сделал его поразительно равнодушным к собственной духовной жизни, к собственному греху.
Что же в конечном итоге разделяет двух этих людей? Людей, безусловно выдающихся в своем роде. Не случайно Спаситель упоминает о них в Своей притче. Их разделяет прежде всего то, что делает христианина христианином.
Добродетельный, искренний и честный фарисей живет в состоянии поразительного внутреннего покоя и благополучия.
А вот нечестивый, смущенный своим собственный положением, вдруг ощутивший всю свою греховность мытарь исполнен чувством глубокого духовного беспокойства. Он беспокоится не только о собственном спасении, он беспокоится о собственном несовершенстве, он ощущает себя грешником.
Вот именно это требуется от нас: ощущать себя людьми грешными, ощущать себя несовершенными. Но ощущая себя таковыми, не успокаиваться, а стараться быть лучше. И вот это самое трудное. Потому что каждый из нас знает, как хочется в этом беспокойном мире ощутить себя спокойным. Как хочется в этом мире, где мы во многом обделены, ощутить себя в состоянии хотя бы внутреннего, душевного довольства и комфорта.
И мы, христиане, очень часто грешим именно тем, что вызываем у самих себя именно ощущение того, что, в общем-то, у нас в жизни все в порядке. Ходим в храм, молимся, ну вот будем Великим Постом поститься, ну исповедуемся, причащаемся – мы вообще принадлежим Церкви в отличие от большинства окружающих нас людей. За нас молится Спаситель, за нас молится Пресвятая Богородица и сонм святых – все у нас хорошо.
Да, конечно, мы грешны, конечно, мы в очередной раз на исповеди расскажем про свои очередные грехи, то есть в конечном итоге не это важно. Важно то, что мы – христиане, а значит, мы – лучшие из тех, кто есть на этой земле. Пусть мы, может быть, живем и не так, как должно, но разве нас не вымолят святые? Разве нет у нас святых мощей, святого елея, благодати таинств? Все это как будто гарантирует нам наше спасение и наше совершенство. Мы пребываем в Святой Руси. У нас за плечами поколения подвижников. Уж как-нибудь с их помощью не по нашим, может быть, усилиям, а по их, мы спасемся.
Мы нередко в той или иной форме говорим так о себе. И в этих словах много правды. Как впрочем много правды было и в словах фарисея об исполнении им всех заповедей, но в этих словах скрывается и одна очень важная ложь, та же самая ложь, которая была и в словах фарисея. Говоря так, мы создаем у себя самих ощущение того, что, в общем-то, мы уже достигли такого совершенства, которое не требует от нас постоянного сердечного покаяния.
Естественно, человек стремится к покою и миру в собственной душе. И будет дан нам мир и покой, но не в этом мире. Если мы в этом мире остаемся (?) христианами, то жизнь наша не может не быть трудной, путь наш не может не быть крестным путем; и путь ко спасению у нас только один – через страдания. Не надо крестных мук, на надо какого-то самоумерщвления плоти – надо просто оставаться христианином тогда, когда христиан, может быть, вокруг нас и не будет.
Надо увидеть в себе недостатки даже тогда, когда ближние будут считать нас порядочными, совершенными, нравственными людьми. Надо ощущать свою неспособность собственными силами преобразить самого себя и дать место Богу. Собственно, это и делает мытарь. Он так глубоко сознает свою греховность, что вдруг понимает, что своими силами, в отличие от фарисея, исполнявшего закон, ему не спастись. Он осознает свою греховность настолько, что даже не просит помощи Божией – он просит просто милости, настолько велик его грех, настолько он уже потерял надежду на самого себя.
И вот в этот самый последний момент он преображается. А фарисею не нужна ни помощь, ни милость Божия: он уже всего достиг сам. И вот это чувство того, что сами по себе мы можем достичь самого главного, очень часто делает нас, христиан, не христианами по сути.
Очень часто, уповая только на свою собственную добродетель, мы оказываемся грешниками по существу. Весь смысл христианской веры заключается в том, чтобы, когда-то отвергнувший Бога человек, замкнувшийся в себе и решивший в себе, что своими силами он может стать таким, как Бог, вдруг понял, что сам по себе он может творить только зло. И только с помощью Божией он может стать совершителем добра.
И вот это, очень трудное дело, связанное с тем, чтобы мы разомкнули свою душу для Бога, чтобы мы услышали Бога в своем сердце, чтобы мы дали возможность Богу в нашей жизни явить Свою волю, является главным призванием христианина.
А начинается это только тогда, когда христианин осознает, какой он грешник, как мало он может сам по себе.
Грядет Великий Пост. Каждый из нас, так или иначе, относится к этому времени с надеждой. Тяжело от того, что придется себя во многом ограничивать. Но ведь есть малая надежда на то, что может быть этим Великим Постом что-то в нас изменится. Чаще всего у большинства не меняется ничего, кроме пищевого рациона, кроме внешнего времяпрепровождения. Но у кого-то меняется что-то и более существенное. И эта перемена предопределяет потом многие последующие годы.
Давайте задумаемся над тем, кем мы войдем и кем мы выйдем из времени Великого Поста. Горделивыми, хотя исполняющими внешние предписания Великого Поста фарисеями, или смирившимися, осознавшими свои собственные грехи мытарями.
Один путь ведет в самого себя от Бога. Другой выводит из самого себя к Богу. И этот путь открыт для каждого из нас. Просто нужно лишиться того, что мы ищем более всего, в том числе и в жизни духовной: стремления к благополучию и комфорту, не внешнему, но внутреннему.
Пусть мы этот Пост проведем иначе, чем прежние Посты. Пусть мы ощутим себя сораспятыми со Христом. И тогда фарисейское начало уйдет из нашей души. И расцветет то самое мытарево покаяние, которое и делает христианина христианином.
Один, очень далекий от Бога писатель, сказал в свое время поразительные слова: Христианами нас делает поражение. Действительно, когда мы ощутим себя потерпевшими в этой жизни поражение, когда мы почувствуем, что сами по себе мы не можем ничего, вот тогда мы сможем по-настоящему воззвать к Богу. И Бог, конечно же, придет к нам.
И пусть этот Великий Пост, еще не наступивший, станем временем, когда мы ощутим себя тем самым мытарем, который ничего, кроме своей греховности, не переживал, но который поэтому стал настолько возвышенным, что его слова донеслись до небес. И Бог увидел в нем уже не грешника, но Своего соработника и сподвижника. Аминь.
Проповедь протоиерея Георгия Митрофанова