Предыдущая публикация
Van Rapet и Гагик Гукасян: А разве это были люди?
В кого он у тебя такой, Маркар? – Удивлялись сельчане, глядя, как ловко перебирает пальцами, извлекая удивительную музыку из кизиловой дудочки, его четырнадцатилетний сын Гукас. Маркар поглаживая пышные усы, влюблено смотрел на сына. А иногда не удержавшись, бил себе в грудь.
- Как в кого, все мы в роду такие, - восклицал он, - порода !
А затем громко и заливисто хохотал,- вы бы видели как мой дед Гарегин, царство ему небесное, играл, 110 лет жил, все в нашем роду долгожители. И я долго жить буду. А как же?! И мои правнуки тоже !
Слава об искусном музыканте распространилась по всей округе. От приглашений не было отбоя. Сначала просили отца, чтобы разрешил сыну на свадьбе сыграть, потешить своим искусством публику, затем, когда Гукас повзрослел, обращались напрямую к нему. Каждый расплачивался, чем мог. Гукас не привередничал, был доволен тем, что предлагают, понимал, всем нелегко живется. А музыку живую в таком замечательном исполнении послушать каждому хочется. За это и любили и уважали Гукаса жители села Кронк. Обратились к нему и представители турецкой власти, значит, не было ему равного, и во всей Мушской губернии. Что и говорить щедро одаривали его турецкие чиновники, грех было отказываться от такого заработка, хотя и скрипя сердцем, он принимал эти приглашения.
Однажды его пригласили на Вардавар в город Муш. Приехали к нему на поклон отцы города, привезли много даров, как он мог отказаться. Согласился он и отправился в дальнюю дорогу. Со всей провинции съехали на базарную площадь Муша армяне, многие уже знали, что сам Гукас выступать будет. Праздник удавался на славу, народ ликовал, забыв все тяготы и горести. В самом разгаре праздника Гукас увидел девушку, неповторимой красоты. Свою единственную и долгожданную, сердцем почувствовал он. Она заметно отличалась от остальных девушек, своих подруг и высотой и стройностью, крупными глазами в пол лица, а губы напоминали сочные лепестки алой розы. Надо отметить, что и Гукас был хорош собою, высокий голубоглазый брюнет с тонкими чертами лица, не каждая девушка могла спокойно отвести взгляд от его лица. Вот его избранница тоже не устояла. Родители девушки, богатые. состоятельные, не таким представляли себе мужа своей дочери, поэтому воспротивились этому союзу. Но Гукас был неудержим, да и она, ни на шаг не отходила от Гукаса, молча поедая его глазами. И Гукас решил, недолго думая, похитить её. Гуляние еще продолжалось, нескончаемым потоком звучали песнопения, произносились хвалебные тосты, а распаренная молодежь продолжала танцевать армянские суровые танцы. Как вдруг Гукас ловким движением набросил бурку на свою возлюбленную, поднял ее на коня и, неистово стегая лошадь, помчался прочь из этого города.
Прошло некоторое время, и простили родители девушки Гукаса, потому как, дошли до них сведения, что бережно и с огромной любовью относится он к своей жене.
[07.02.2016 19:52:23] Van Rapet: Но, недолго длилось их безоблачное счастье. Как- то раз, во время очередного празднества, когда народ на центральной площади окружил Гукаса и очарованно слушал армянские песни в его исполнении. Он заметил, как двое турок отделились от толпы и направились в сторону его дома, защемило его сердце, почувствовал он неладное. Наскоро завершив очередную песню, извинившись перед собравшимися односельчанами, он поспешил домой. Еще издали он увидел, как турки пытаются взломать дверь его дома. Зная, что в это время жена Гукаса остается одна, они решили воспользоваться отсутствием Гукаса, чтобы поглумиться над нею. Он весь побагровел от негодования, глаза налились кровью. До боли сжимая рукоять кинжала, он кинулся к дому. Вот первый турок, взломав дверь, исчезает за нею, а второй заметив Гукаса, оскалил зубы и, посылая проклятья в адрес Гукаса, вскидывает ружье. Но в это время, брошенный ловкой рукой, кинжал Гукаса впился ему в горло, из горла турка хлынула кровь и он импульсивно дергаясь, растянулся у порога дома. Гукас ворвался домой и увидел как жена, пытаясь защищаться, подняла стул и прикрылась им как щитом от наседавшего на нее турка. Гукас дико закричал и бросился на турка, повалил его на землю, подтянул трепыхающееся тело к тондыру, в котором стоял чан с кипящей водой и опустил голову турка в этот чан. Турок задергался и взвыл от боли пытаясь освободиться от намертво схвативших рук Гукаса, но через несколько минут обмяк и свалился на бок.
Гукас тяжело дыша, опустился на тахту и обхватил голову руками.
- Что же теперь делать, как быть, - пробормотал он вполголоса и закачал от отчаяния головой.
- Нам нужно уехать отсюда, и как можно скорее, - вдруг услышал он голос своей возлюбленной, - иначе нам не жить.
- Да, встрепенулся Гукас, - собери вещи только самое нужное, - обратился он к жене.
Сам же вышел во двор и втянул тело первого турка в комнату, чтобы ненароком не заметили его раньше времени. Затем выкатил телегу и запряг лошадей. Вернулся в дом и увидел, что расторопная жена увязала несколько узлов с одеждой и собирает последний. Гукас с благодарностью посмотрел на жену, поцеловал ее в лоб и, схватив каждой рукой по два три узла, перенес их в телегу.
Еще через несколько минут они уже ехали медленным шагом по селению мило улыбались прохожим. Когда же за спиной остались последние дома Гукас резко развернул лошадей и телега, чтобы замести следы и избежать погони, понеслась в обход села, в обратном направлении.
Только на следующее утро, когда стало ясно, что они в безопасности и больше спешить, никуда не стоит, дал лошадям отдохнуть Гукас.
Поняла это и жена, она перестала боязливо оглядываться по сторонам, глубоко вздохнула, расслабилась и, ласково прислонившись к Гукасу, сказала, - ты всегда говорил, что никогда не поднимешь руку на человека.
- А разве это были люди? - Ответил Гукас и обнял
Следующая публикация
Нет комментариев