Предыдущая публикация
Приступая к изучению экономического положения горно-заводского населения, мы остановимся прежде всего на Урале, который занимает в этом отношении особенное положение.
Начиная с Петра I и вплоть до второй половины XIX века правительство употребляло все меры к тому, чтобы обеспечить как казенные, так и частные заводы необходимыми рабочими руками. С этой целью к заводам приписывались селения государственных крестьян, заводчики насильственно переселяли крепостных людей на Урал из внутренних губерний, и давалось разрешение заводовладельцам из недворянского сословия покупать крепостных и поселять их на заводах. Так образовалось здесь оседлое население, занимавшееся из поколения в поколение горнозаводским трудом. Но это был труд принудительный, труд из-под палки. Не разбежится ли горнозаводское население, когда будут сброшены, наконец, оковы крепостного права? — Вот вопрос, под давлением которого намечались и проводились в жизнь реформы 1861 года. Насколько сильно было это давление — это мы увидим сейчас.
Законом 19 февраля и 8 марта 1861 года все население казенных, посессионных* и частных уральских заводов было разделено на 2 категории: мастеровых и сельских работников. В первую категорию входят лица, занимающиеся техническими горнозаводскими работами; во вторую — те, которые выполняют различные вспомогательные, преимущественно конные работы и кроме того занимаются хлебопашеством.
*ПОСЕССИОННЫЕ ЗАВОДЫ:
Посессионные заводы (от лат. posessio — владение) — частные горно-металлургические предприятия на Урале, получившие от государства землю, рудники, лесные, финансовые или трудовые ресурсы. По сравнению с частными заводами посессионные облагались большими налогами и подвергались надзору со стороны горной администрации. Статус существовал в Российской империи в XVIII — начале XX века, владельцы посессионных заводов назывались посессорами. К 1860 году из 154 горных заводов Урала 78 являлись посессионными, в дальнейшем в ходе различных реформ их количество снижалось. После Великой Октябрьской Социалистической революции 1917 года все оставшиеся к тому времени посессионные заводы были национализированы.
Посессионное право, позволявшее предпринимателям недворянского происхождения покупать крестьян и земли для своих заводов, было введено в Российской империи в 1721 году указом Петра I. Официальный статус посессионные заводы приобрели в 1811 году с реструктуризацией Министерства финансов, хотя фактические признаки такой схемы владения существовали и ранее. Первое упоминание посессий по отношению к заводам относят к 1824 году.
При переходе завода в статус посессионного всё его имущество становилось нераздельным с самим заводом. В отличие от частных заводов продажа посессионных требовала согласования с Горным департаментом, а передача земель, лесов или рудников от одного посессионного завода к другому — с Сенатом. После смерти владельца посессионный завод переходил в собственность наследников также без разделения. Посессор обязывался эффективно эксплуатировать заводские мощности, рудники и земли. Размер горной подати посессионных заводов был в полтора раза больше, чем для частных, но не зависел от вида и объёмов полученных от государства ресурсов. Также владельцы посессионных заводов были обязаны платить земские сборы за приписанные к заводам казённые леса и земли. Горное ведомство осуществляло контроль за работой посессионных заводов, пополнявших казну путём уплаты податей (примечание)
*ПОСЕССИОННОЕ ПРАВО:
Посессионное право (лат. possessio — владение) — один из видов имущественного права в Российской империи XVIII—XIX столетий. Заключалось в передаче промышленникам и предпринимателям недворянского происхождения крестьян и земли в целях развития фабричного производства.
Указом Петра I 1721 года было разрешено дворянам и купцам-фабрикантам покупать деревни к мануфактурам. Купленные к мануфактуре с деревней крестьяне считались не собственностью владельцев фабрики, а как бы живым инвентарём, живой рабочей силой самих фабрик, прикреплялись к этим фабрикам и заводам, так что владелец мануфактуры не мог ни продавать, ни закладывать крестьян отдельно от фабрики. Одновременно этим решалась проблема использования труда крепостных заводовладельцами недворянского происхождения, так как формально правом покупать и владеть крепостными пользовались только дворяне.
В состав посессионных крестьян входили и купленные к фабрикам крестьяне, "вечноотданные" по указу 7 января 1736 года, казённые мастеровые. Эти крестьяне относились к категории "заводских людей", а к XIX веку получили название посессионных. Само же понятие "посессия" впервые применяется лишь в указе Павла I от 11 августа 1797 года. Заводы, пользовавшиеся казёнными ресурсами, также назывались посессионными.
Постепенная ликвидация его началась в 1840 году, после принятия закона, разрешавшего освобождать посессионных крестьян. Окончательно упразднено при отмене крепостного права, указами от 16 марта 1861 года и 27 мая 1863 года. Однако остаточно посессионное право (на владение землёй) в некоторых районах сохранялось вплоть до 1917 года (примечание)
Сельские работники в отношении поземельного устройства ставились в то же положение, в какое — большинство крестьян населения России. "Не то с мастеровыми: земельного надела, за исключением усадебной оседлости и 1 десятины* покосов, они по закону не получали". Стремясь прикрепить население к горнозаводским работам, заводовладельцы все усилия направили к тому, чтобы сократить число лиц, имеющих право на полный земельный надел. И если на Урале, даже после освобождения крестьян от крепостной зависимости, замечается избыток рабочих рук в противоположность, например, югу России, то это имеет своим источником ту, так сказать, экспроприацию*, которая была произведена заводовладельцами по отношению к части горнозаводского населения. Командированный в начале 60-х годов министерством внутренних дел чиновник Мордвинов прямо указывал в своей докладной записке, что "почти всё горнозаводское население Уральского хребта отнесено по уставным грамотам к сословию мастеровых, тогда как этим населением исполнялись все заводские работы, как технические, так и вспомогательные: последние, по отзывам сведущих лиц, составляли 3/4 или 4/5 всех заводских работ". На почве земельного вопроса отношения между заводовладельцами (которые в то же
время и землевладельцы) и рабочими крайне обострились; Флеровский писал в 1866 году, что "фабричное население недовольно и ожесточено и для удержания порядка в Пермской губернии необходимо держать там на каждых 2 фабричных (заводских — К. Пажитнов) рабочих по одному солдату или казаку".
*1 десятина покосов:
1 казённая десятина = 2400 квадратных саженей = 1,09 гектара = 109,25 ара (сотки) — примечание
*экспроприация (новолат. expropriatio — лишение собственности) — принудительное отчуждение имущества (примечание)
При прочтении грамот, — продолжает Мордвинов, — заводские люди не могли согласиться на наделение их по 1 только десятине покосов, тогда как для отправления обычных работ им необходимо до 3 лошадей на каждого работника и по свойству местности до 3 десятин* покосов на душу; не могли они также признать справедливой, установленную статьей 14 дополнительных правил, за покосы повинность, которая далеко не соразмерна с наемной ценой земли в соседних с заводами местностях. К этому нужно добавить, что покосы издавна расчищались мастеровыми без всякого препятствия со стороны заводоуправления: по понятию народа труд, употребленный на расчистку, давал неоспоримое право на владение покосами; продажа их от одного хозяина другому совершалась постоянно и часто этот переход записывался и укреплялся в заводских книгах... "Заводские люди не только не соглашались подписывать грамот (уставных), но энергически протестовали против них; одни при этом случае делали такие заявления, которые не могли быть записываемы в протокол и заменялись общепринятым выражением "законных возражений не предъявлено"; другие отказывались от покосов по предоставленному им праву, а иногда вместе с тем и от усадебной оседлости. В немногих протоколах обозначено, что мастеровые отказываются от покосов вследствие недостаточности размера их и тяжести повинностей". Не желая лишать себя рабочей силы (конной), заводчики должны были сделать некоторые уступки: по дополнительным условиям они большею частью предоставляли все прежние покосы в безвозмездное пользование тех из мастеровых, которые продолжали работать при
заводах...
*до 3 десятин покосов = до 3,28 гектара;
1 казённая десятина = 2400 квадратных саженей = 1,09 гектара = 109,25 ара (сотки) — примечание
"Поверка и введение в действие уставных грамот для сельских работников и крестьян, приписанных к частным горным заводам, сопровождались по большей части теми же явлениями, как и в заводских селениях. Сознательно подписанных крестьянами грамот самое незначительное число. В составленных при поверке протоколах или заявлено требование крестьян о понижении повинностей или, как удостоверяют многие из мировых посредников, при уклонении крестьян от слушания грамот, от выбора уполномоченных, и при более резких протестах, — значится что "законных возражений не предъявлено". При этом нужно заметить, что первоначальный отвод надела был произведен без предварительного измерения земли и поверки надела мировым посредником для исключения неудобной земли. Если таким образом значительная часть населения была оттёрта от полного земельного надела, то с другой стороны — те клочки земли и усадебная оседлость, которые этому населению достались, стесняли его в свободе передвижения, прикрепляли к данной местности. Благодаря этому получилось то, что и после реформы 1861 года "громадное количество уральских заводов располагает устойчивым контингентом рабочих рук, навсегда прикрепленных (!) к данному заводу земельною собственностью. В некоторых случаях заводы располагают рабочими даже в избытке, так что иногда одновременно работы на всех желающих и способных работать не хватает. В таких случаях разделяют рабочих на партии, которые поочередно на 2 недели в месяц допускаются (!) к заводским работам... Общим признаком для массы заводов Урала (кроме очень немногих: 7—8 новых заводов) надо считать наличность коренного населения, удовлетворяющего в избытке надобность в рабочих руках для каждого данного завода".*
*(Е. Рогозин. Железо и уголь на Урале, 1903 год, 8—9 стр.) - примечание К. А. Пажитнова (автора)
Но уральские горнопромышленники вели борьбу на два фронта:
освобождая горнозаводское население от земли, они в то же время старались и промысловые занятия его свести к наемной работе в крупных заводах и промыслах, препятствуя развитию мелкого производства. С этою целью особенно настаивали они при освобождении крестьян на сохранении закона, запрещающего открытие в заводских округах огнедействующих заведений*. Их усилия увенчались успехом. Мало того, горнозаводское население даже на своей земле не имеет права пользования на руду и различные ископаемые предметы.
*ОГНЕДЕЙСТВУЮЩИЕ ЗАВЕДЕНИЯ:
Источник: "Об отмене законоположений, стесняющих устройство на Урале кустарных огнедействующих заведений".— Отчет 1900 года,
А. А. Алова.
"...в Положении о горнозаводском населении казенных горных заводов имеется такая статья (11): уволенные горнозаводские люди могут заключать всякие дозволенные законом договоры и обязательства и заниматься промыслами и торговлею наравне с прочими свободными сельскими обывателями с тем лишь ограничением, что им не дозволяется устраивать в заводских селениях такие промышленные заведения, в которых производство основывается главнейше на огненном действии, требующем дров или угля, а также воспрещается устройство лесопильных мельниц и производство торговли лесом".
"В данном случае идет вопрос об огнедействующих заведениях; посмотрим же, что из себя представляет кустарная промышленность в Пермской губернии, производство коей главнейше основано на огненном действии. К таким производствам мы относим: кузнечное, гончарное и кирпичеделательное; в прочих работа на топливе является второстепенною, как например, в слесарном, в выделке земледельческих машин, где кузнечное дело входит частью в общее производство".
"Делают кустари-кузнецы главнейшим образом предметы, необходимые в сельском обиходе, как-то: ральники*, лемехи, зубья для борон, вилы, грабли, лопаты, подковы, топоры, серпы, ножи, скобы, шарниры для сундуков, петли, гвозди, части для экипажей, разные починки и так далее".
"Техническая сторона гончарного производства общеизвестна. Выделка посуды — дело всецело ручное; происходит формовка ручным способом на "кружалах".*
"Работа в этих заведениях (огнедействующих) исключительно ручная; хозяин-кустарь — сам работник, помогают ему нередко в промысле члены его семьи. Наемный труд применен в крайне ограниченном размере. В среднем на заведениe приходится всего только 2—3 человека. Валовой доход не превышает 300 рублей и спускается даже до 90 рублей, а чистый годовой заработок кустаря-хозяина поражает своими малыми размерами, именно: для кузнечного заведения — 100 рублей, гончарного — 65 рублей, кирпичеделательного — 48 рублей".
(примечание)
*ральник — (сошник, омеш) — режущая часть сохи, плуга, культиватора и других сельскохозяйственных орудий, предназначенная для взрыхления почвы; сошник является острым наконечником, который подрезает пласт земли, проводя борозды; сошник плуга обычно называется лемехом (примечание)
*кружало — вертящийся гончарный круг (примечание)
... "Если бы принципы освобождения крестьян, — говорит
П. Лохтин*, — от крепостной зависимости были проведены на Урале со всею последовательностью и соответственно местным условиям быта и природы, то население следовало бы наделить частью заводских дач*, с правом отыскивать и добывать руду и другие минеральные богатства, обжигать уголь, выплавлять и добывать металлы, отдавать леса и рудники в аренду, продавать уголь, руду и ископаемые вещества и тому подобное. Такое наделение было бы вполне сообразно и с условиями местности и с основными началами великой реформы освобождения крестьян от крепостной зависимости... Освободив уральских крестьян правительство не дало им прочной и обеспеченной возможности, как это сделано для земледельческой России, заниматься и пропитываться тем же, чем они занимались и пропитывались раньше освобождения... С уничтожением крепостного права материальное положение населения круто изменилось и, если в земледельческой России жаловаться на уничтожение этого права имели некоторое основание помещики, то на Урале, наоборот, крестьяне оказались в худшем положении сравнительно с прежним. У них были отняты и готовое пропитание, и постоянное занятие, и взамен этого им не дано почти ничего в смысле правильного, постоянного заработка".
*(Горнозаводское хозяйство на Урале. "Вестник Европы", 1876 год,
№ 7.) - примечание К. А. Пажитнова (автора)
*заводские дачи:
дачи заводские (лесные дачи) — выделенные государством в аренду заводчикам территории с лесными угодьями и рудными месторождениями, необходимыми для функционирования заводов (примечание)
Такими средствами поддерживалась прежняя связь рабочего с заводом. Немудрено, что в результате явилась — нищенская заработная плата. "Южный рабочий стоит вдвое и даже втрое дороже, чем например на Урале. Днепровский завод (на юге) 4.000 человек в 1894—5 годах заплатил 1.795.000 рублей, а Сысертским заводам (на Урале) 7.000 человек стоят 1.037.000 рублей. В первом случае каждый рабочий в среднем обходится около 450 рублей в год, а во втором — 177 рублей".* Столь значительная разница объясняется не вполне правильным расчетом, но все же мы можем признать, что поденная плата на Урале по крайней мере раза в 1,5 ниже, чем на юге.
*(Матвеев. Очерки южно-русской металлургической промышленности. Вестник Финансов, 1897 год, № 17.) - примечание К. А. Пажитнова (автора)
В 1900 году Пермская губернская земская управа выпустила "Материалы к выяснению вопроса об обеспечении горнорабочего
населения Пермской губернии в продовольственном отношении", где
собраны очень ценные сведения. Общее число горнозаводского
населения этой губернии равняется приблизительно 663.000 человек: из них 562.801 (84,8%), то есть подавляющая часть, принадлежит к бывшим горнозаводским мастеровым и только 100.578 (15,2%) — к бывшим сельским работникам горных заводов.
361 тысяча душ, или 64,2% горнозаводских мастеровых совсем не имеет пашни, а из имеющих пашню — более половины населения владеет ею в размере менее 1/2 десятины* на наличную душу мужского пола. Что касается сельских работников, то 53,6% их имеет менее 1 десятины на душу, тогда как для полного обеспечения нужно 6,5 десятин* на мужскую душу. 22,4% (22.686 душ) совсем не имеют пашни. Но если хлебопашество, таким образом, не имеет значения для огромного большинства горнозаводского населения, то спрашивается, насколько оно может быть обеспечено горнозаводскими работами?
*1/2 десятины = 0,55 гектара = 54,63 сотки;
1 казённая десятина = 2400 квадратных саженей = 1,09 гектара = 109,25 ара (сотки) — примечание
*6,5 десятин = 7,1 гектара (примечание)
На основании сведений, собранных в 1897 году Пермской управой от заводоуправлений (из 88 действующих в Пермской губернии заводов дали ответ 81), можно приблизительно сказать, что на всех горнозаводских работах, как цеховых так и вспомогательных, занято из бывших мастеровых только 49,1% мужчин рабочего возраста (от 18 до 55 лет), или 72.327 из 147.426.
При этом, оказывается, что на 9 заводах работами занято или все мужское население в рабочем возрасте, или количество свободных рук не превышает 10%. На 14 заводах рабочие руки, не занятые заводскими работами, составляют уже до 20%; на 9 заводах — до 30%; на 7 заводах — до 40%; на 8 заводах — до 50%; на 16 заводах — до 60%; на 4 заводах — до 70%; на 7 — до 80%; на 6 — до 90%; и наконец, на 29 заводах, вследствие прекращения производства, число рабочих рук, свободных от работ, равняется 100%!!
Но это ещё не всё. Занятия занятиям рознь. Вследствие избытка рабочих рук приходится дожидаться очереди, когда можно будет стать на работу, а до тех пор — предаваться вынужденному бездействию. "Гулёвых дней" не существует на 22 заводах (полный рабочий месяц при этом принимается в 24 дня). На 2 заводах число гулёвых дней на некоторых цеховых работах — 10%, на 20 заводах — число гулёвых дней доходит уже до 25%, на 24 заводах — до 50% и на 13 заводах — до 75%! Кроме гулёвых дней на некоторых заводах вследствие той же причины, то есть избытка рабочих рук, существуют частые смены цеховых рабочих в течение дня и они вместо обычных 10—12 часов отрабатывают только по 8 и даже по 6 часов в сутки.
Таким образом, положение горнозаводского населения Урала
характеризуется тем, что земля не кормит, а заводы — не дают работы. Отсюда неизбежная дешевизна рабочих рук. По словам
Е. Рогозина, рудокопы довольствуются поденщиной (на собственных харчах) от 40 до 60 копеек, углекопы — от 50 до 60 копеек, то есть в среднем 12—13 рублей в месяц. Такую же плату, говорит он, получают чернорабочие при заводах и местных заготовках. Женская поденщина на 15 копеек ниже мужской. Конная поденщина составляет от 65 до 80 копеек. В "Материалах же к выяснению вопроса об обеспечении горнорабочего населения Пермской губернии в продовольственном отношении" указывается, что конному рабочему платится 60—70 копеек, чернорабочему 25—35 копеек, подростку 15—20 копеек и женщине 15—20 копеек в день. Одним словом, выше 75 копеек получают только квалифицированные рабочие, да ещё, в большинстве случаев, и какую бы то ни было плату приходится получать не более как за 12 дней в месяц. Но и труд специалистов-рабочих оплачивается очень дешево: например,
по доменному цеху — подмастер получает 92 копейки, рабочий — 75 копеек, засыпка* — 92 копейки, нагребщик* — 67 копеек, рудобой* — 25 копеек.
Машинист при машинах получает 60 копеек, при котлах — 50 копеек.
Шуралям* платится: при котлах 30 копеек, при печах 25 копеек, при генераторах 35 копеек, будильщику* 15 копеек.
В кузнечном цехе — кузнец получает 50—60 копеек, молотобоец — 30 копеек.
По слесарно-механическому цеху: слесарь и токарь получает 35—60 копеек.
Столяры, плотники и каменщики — от 35 до 60 копеек.
*засыпка — засыпщик — рабочий, производящий засыпку в печь руды, угля и т. п. (примечание)
*нагребщик — рабочий, нагружающий добытую горную породу на транспортное устройство; рабочий, занимающийся нагрузкою добытых руд в бадьи под шахтою и в тачки, поднятые на поверхность рудника (примечание)
*рудобой — рабочий, измельчающий руду (примечание)
*шураль — кочегар (примечание)
*будильщик — будить — побуждать к деятельности, не давать засыпать (примечание)
Особое место среди горнорабочих занимают золотопромышленные рабочие: здесь все темные стороны, все ненормальности извращенных духом эксплуатации отношений выступают с наибольшей резкостью и силой. Работа на приисках — это замкнутый, совершенно обособленный от остальной жизни мир, где рабочий, подчиняясь особым правилам, и до настоящего времени является как бы крепостным человеком.
Это тем более удивительно, что Сибирь не знала крепостного права, и в противоположность коренной России, где на фабриках и заводах применялся подневольный труд крепостных, поссессионных или "приписных" государственных крестьян, сибирские золотопромышленники должны были с самого начала (то есть с 20-х—30-х годов XIX столетия) прибегать к вольному найму. Но так как контингент рабочих рук составлялся из ссыльно-поселенцев и беглых, которые были мало избалованы судьбой, то порядки на приисках установились очень суровые.
Отсюда проистекало то, что тяготясь тяжелой обстановкой, значительный % нанявшихся не являлся совсем или ударялся
"в бега"... Золотопромышленники же, вместо того чтобы уделить часть своих баснословных барышей на улучшение условий жизни для рабочих, предпочитали конечно обращаться к правительству с проектами о введении принудительного труда и в Сибири. Так в 30-х и 40-х годах неоднократно делались предложения о том, чтобы прикрепить к золотым промыслам ссыльных поселенцев, переселить крепостных из Европейской России или, по крайней мере, образовать из поселенцев особые "рабочие команды" с воинской дисциплиной и так далее...
Все эти проекты были оставлены без последствий, но администрация предоставляла одно время ссыльно-каторжных в распоряжение промышленников Якутской и Амурской области, — так как подземные работы, писал генерал-губернатор Синельников, нисколько не легче здесь работы в рудниках...
Приток свободных рук из внутренней России на прииски Сибири стал замечаться очень рано, так что все жалобы золотопромышленников на недостаток их нужно понимать лишь в очень условном смысле, то есть с той оговоркой, что образованию постоянных кадров золотопромышленных рабочих мешают здесь прежде всего каторжный труд и неприглядная жизненная обстановка.
В 1834 году ссыльно-поселенцы составляли 82% всех сибирских приисковых рабочих, в 1847 году на промыслах Енисейской губернии их было только 68%, а в 1850 году — 53%. В 80-х годах ссыльно-поселенцы составляли уже меньшинство, а в последнее время предложение труда даже со стороны "полноправных", если так можно выразиться, рабочих превышает спрос. Когда рабочих приходилось завербовывать, и притом иногда в местностях отдаленных, то чтобы приманить их промышленники выработали систему выдачи задатка, который простирался от 10 до 70 и более рублей. Под влиянием наплыва рабочих размер задатков понижался, а в настоящее время бывают случаи, когда рабочие сами уже оставляют денежный залог!
Варварские условия жизни на приисках лучше всего, пожалуй,
характеризуются широким распространением здесь телесных
наказаний. Хозяева добивались даже, чтобы за сопротивление приказчикам на промыслах рабочих судили военным судом! Им было в этом отказано, но зато на Алтайских и Нерчинских промыслах, принадлежащих кабинету Его Величества, мастеровые действительно подлежали ему, и за первый побег (а иногда за кражу) военный суд приговаривал их к наказанию розгами*, за второй же побег и более серьезные преступления — к шпицрутенам* от 500 до 5.000 ударов, а позднее — к 200 и более ударам. "Подобные ужасные наказания, — замечает Семевский, — сплошь и рядом бывали лишь медленною и мучительною смертною казнью".
*розга — тонкий и гибкий прут, используемый в качестве орудия для осуществления телесного наказания, порки; для порки может использоваться как один такой прут, так и несколько, связанных в пучок; в процессе изготовления розог их обычно вымачивают в солёной воде или запаривают для придания большей упругости (примечание)
*шпицрутен:
Шпицрутен (нем. Spießrutenlaufen, Spiess — копьё, пика и Rute — хлыст) — длинный, гибкий и толстый прут из лозняка (ивового кустарника), либо (позже) штатный металлический шомпол к дульнозарядному огнестрельному оружию, применявшийся для телесных наказаний (наказание шпицрутенами) в XVII—XIX веках в Европе.
В английских вооружённых силах англ. gantlet, gauntlet — название старинного наказания, когда провинившегося гонят ударами палок сквозь двойной строй солдат или матросов. В русских войсках имперского периода жаргонное название — "прогнать сквозь строй".
Появившись в шведской армии в XVII веке, шпицрутены были вскоре распространены в большинстве европейских армий. В русской императорской армии телесное наказание шпицрутенами было введено Петром I в 1701 году и применялось в сухопутных войсках. Шпицрутены предварительно вымачивались в солёной воде.
В России шпицрутены применялись также для наказания гражданских лиц (прежде всего из податных сословий) по приговору военного суда и по уставу о ссыльных (примечание)
*ПОДАТНЫЕ СОСЛОВИЯ:
Податные сословия (также податные состояния) — в России XV — первой половины XIX веков группы населения (крестьяне и мещане), платившие подушную подать, подвергавшиеся телесным наказаниям, выполнявшие рекрутскую и другие натуральные повинности.
Сословия, не подлежавшие подушной подати, назывались неподатными.
Податные сословия были ограничены в свободе передвижения. Юридическая неравноправность податного сословия в основном была ликвидирована во второй половине XIX века.
В допетровские времена группы населения платящие подать, назывались "тяглыми" (например, тяглые крестьяне) или "чёрными" (например, жители чёрных слобод или крестьяне на чёрных землях). Для освобождённых от государственной подати использовался эпитет "белые" (например, белые слободы).
Всё население было разделено на податное и неподатное при Петре I. Термин "чёрные" остался в употреблении для обозначения всех податных сословий.
После отмены подушной подати термин не был исключён из Свода законов Российской империи, так как с разделением всех подданных империи на лиц податного и неподатного состояния были связаны другие различия в правах. Так, лица неподатного состояния пользовались свободой передвижения и получали бессрочные паспорта для проживания на всей территории империи; а лица податного состояния (крестьяне, мещане, посадские, ремесленники (сословие) и цеховые) могли получать лишь срочные паспорта. Лица податного состояния подлежали дисциплинарной власти сословных обществ, которые могли порочных своих членов предоставлять в распоряжение правительства, что приводило к ссылке в Сибирь. Проживая в селениях лица податного состояния подлежали административной власти земских начальников. Лица податного состояния могли быть подвергнуты телесному наказанию, в то время как для лиц, не подлежащих телесным наказаниям по правам состояния (права состояния — в законодательстве Российской империи — общее название сословных прав (податных и неподатных состояний), политических и гражданских) арестантские отделения заменялись ссылкой. Только на лиц податного состояния распространялась личная повинность принудительных работ в интересах общества в некоторых чрезвычайных случаях (при лесных пожарах, в случае аварии или снежного заноса на железной дороге) и другие натуральные повинности.
К податным сословиям принадлежала вся масса сельских обывателей, под разными наименованиями, а также, до 1863 года, мещане, цеховые и рабочие в городах. Они подлежали внесению в ревизию*. При производстве ревизии в ревизские сказки вносились все лица податного состояния мужского пола. Этим фактом внесения в ревизию они уже были "положены в оклад", как выражался устав о податях. "Положение в оклад" могло происходить и в промежуток между двумя ревизиями и совершалось или по собственному желанию, или по закону.
Свободны от податей были:
1) потомственные и личные дворяне, в том числе мурзы и татарские князья. Освобождение их мотивировалось их обязательной службой, но при отмене её в 1762 году свобода от податей была сохранена и подтверждена жалованной грамотой дворянству в 1785 году;
2) духовенство, причём освобождение распространялось только на лиц занимавших штатные места и на их детей; остальные должны были поступить на службу или записаться в подушный оклад. Производились так называемые "разборы духовенства" с целью выделить из духовного звания лиц, подлежавших подушной подати; последний из таких разборов был при Николае I. Освобождено было не только православное духовенство, но и духовенство других христианских исповеданий;
3) лица, состоявшие на государственной службе, в том числе казаки и состоявшие на казачьей службе (башкиры, калмыки и буряты);
4) придворные служители;
5) медики;
6) маклеры — (торговые посредники; маклер занимается посредничеством при покупке и продаже товаров, ценных бумаг, услуг, страховании, способствует заключению сделок купли-продажи путём сведения партнёров; слово "маклер" появилось в русском языке в Петровскую эпоху);
7) лица, получившие учёные степени;
8) обельные вотчинники в Олонецкой губернии (обельные крестьяне, обельные вотчинники — категория российских крестьян-белопашцев, освобождённых от всех податей и повинностей за какие-либо особые заслуги; известно несколько случаев, когда крестьянам была пожалована земля в вотчинное владение с предоставлением им тех же преимуществ, которыми пользовались только сословия духовенства и аристократии; потомки обельных крестьян сохраняли свои права и привилегии на протяжении столетий, получая подтвердительные грамоты от каждого следующего государя, вступавшего на Российский престол; к 1 января 1896 года всех обельных вотчинников и крестьян было 1178 человек);
9) коробовские белопашцы в Костромской губернии (белопашцы — в Российской империи название сельских обывателей, владевших собственной землей и освобожденных от податей и повинностей, в противоположность "черносошным крестьянам", то есть крестьянам, обложенным государственными сборами и повинностями;
пожалования крестьянам земель в вотчину, с "обелением" от всех податей и повинностей (то есть с предоставлением преимуществ, которыми пользовались лишь высшие сословия), были очень редкими и относились лишь к двум первым десятилетиям XVII века; такого рода преимущества жаловались лишь в виде исключения, за особые государственные заслуги);
10) купцы (с 1775 года подушная подать для них была заменена сбором с объявленных капиталов);
11) почётные граждане (примечание)
*РЕВИЗИЯ:
Ревизские сказки — документы, отражающие результаты проведения подушных переписей (ревизий) податного населения Российской империи в начале XVIII — 2-й половине XIX веков, проводившихся с целью налогообложения; ревизские сказки представляли собой поимённые списки населения, в которых указывались имя, отчество и фамилия (при её наличии) главы семьи, его возраст, имя и отчество членов семьи с указанием возраста, отношение к главе семьи; в ревизских сказках (за некоторыми исключениями) учитывались лица мужского и женского пола, но в сводных таблицах женский пол никогда не фигурировал.
В городах ревизские сказки составлялись представителями городского управления, в селениях государственных крестьян — старостами, в частных владениях — помещиками или их управляющими.
В промежутках между ревизиями ревизские сказки уточнялись. Производилась фиксация наличия или отсутствия лица на момент текущего учёта, причём в случае отсутствия фиксировалась причина (умер, в бегах, отселён, в солдатах и т. п.). Все уточнения относились к последующему году, поэтому каждая "ревизская душа" считалась наличной до следующей ревизии даже в случае смерти человека, что позволяло государству с одной стороны — повышать собираемость подушевого налога, а с другой — создавало условия для злоупотреблений при получении кредитов под залог имений и крепостных (это получило отражение в произведении Н. В. Гоголя "Мёртвые души").
Не подлежали ревизиям дворяне и военнослужащие.
Категории населения подлежащие учёту в ревизских сказках, плательщики подушного оклада или гильдейского взноса: купцы;
мещане; крестьяне.
Категории населения подлежащие учёту в ревизских сказках, но не являвшиеся плательщиками подушного оклада: православные священно- и церковнослужители; приказные служители (внетабельные канцеляристы); отставные солдаты.
Мусульманское духовенство, в зависимости от своей сословной принадлежности, учитывалось среди крестьян, купцов, мещан и пр., и платило подати на общих основаниях (примечание)
*ПОДУШНЫЙ ОКЛАД:
Подушная подать (также подушный оклад, подушный налог) — форма налога, подати, взимаемой в одинаковом или примерно одинаковом размере с каждого подлежащего обложению человека по результатам переписи.
В России подушная подать была введена Петром I в 1724 году. Тогда же начата поголовная перепись податного населения и определён налог с души (исключая дворян и лиц духовного сословия). Налогом облагались все мужчины податных сословий независимо от возраста: и новорождённые, и старики. Устанавливались также неодинаковые ставки для различных категорий податного сословия: государственные крестьяне платили больше, чем крепостные.
Для сбора денег на содержание регулярной армии указ Петра I от 26 ноября 1718 года потребовал в течение года провести перепись населения мужского пола (собрать "сказки") и "расписать на сколько душ солдат рядовой с долей на него роты и полкового штаба положа средний оклад". Перепись была закончена лишь к началу 1722 года, удалось насчитать около пяти миллионов человек. Первая ставка налога составила 80 копеек с души в год, в дальнейшем снизилась до 74 копеек, затем до 70 копеек в год в связи с улучшением охвата населения переписями. Старообрядцы платили обложение в двойном размере (до 1782 года), отсюда их народное название "двоедане". Первоначально купцы также были обложены податью, но уже в 1775 году она была заменена процентным сбором с объявленного капитала.
В дальнейшем инфляция* и увеличенные расходы государства привели к повышению подати до 1 рубля в 1794 году. К 1867 году размер подати зависел от местности и составлял от 1 рубля 15 копеек до
2 рублей 61 копейки.
В XVIII веке подушная подать составляла 50 % государственных доходов, в дальнейшем эта доля снижалась по мере развития косвенного налогообложения*. В 1866 году, за исключением Бессарабии и Сибири, подать прекратили собирать с мещан и цеховых.
Сложности со сбором подати и огромные недоимки привели к тому, что с 1 января 1887 года подушная подать, как всероссийский налог, прекратила своё существование и после этого срока продолжала взиматься только в Сибири (до 1897 года) — примечание
*инфляция (с лат. inflatio "вздутие") — устойчивое повышение общего уровня цен на товары и услуги; процесс обесценивания денег, падение их покупательной способности вследствие чрезмерного выпуска (эмиссии) или сокращения товарной массы в обращении при неизменном количестве выпущенных денег.
При инфляции цена идентичных товаров со временем увеличивается: на одну и ту же сумму денег по прошествии некоторого времени можно будет купить меньше товаров и услуг, чем прежде. По сути, покупательная способность денег снижается, деньги обесцениваются. Обесценивание денег приводит к повышению цен в рыночной экономике (примечание)
*косвенный налог — налог на товары и услуги, устанавливаемый в виде надбавки к цене или тарифу; собственник предприятия, производящего товары или оказывающего услуги, продаёт их по цене (тарифу) с учётом надбавки и вносит государству соответствующую налоговую сумму из выручки, то есть, по существу, он является сборщиком, а покупатель — плательщиком косвенного налога (примечание)
На частных промыслах в первое время приказчики по своему усмотрению подвергали рабочих телесному наказанию до 100 ударов, но закон 1838 года лишил их этого права: для сохранения порядка хозяину дозволялось лишь, разделяя рабочих на артели, назначать в каждую из них от себя старосту, а рабочие выбирали двух представителей. Налагать штраф или наказывать розгами представлялось лишь этой артельной расправе, на отказ которой хозяин впрочем мог жаловаться... горному исправнику (состоящему, большей частью, у него же на содержании)! Поэтому гарантией против произвола закон 1838 года рабочим служить не мог, и золотопромышленники, — говорит г. Саввиных, сам принадлежащий к ним, — "в страшное и тёмное время 40-х, 50-х и 60-х годов не знали себе границ в жестокостях и деспотизме к рабочим. Сейчас хоть и редко, но встречаются на приисках дряхлые старики, жизнь свою пробывшие на приисках, — эти могикане, служащие нам живой летописью давно минувших дней, вынесшие на своих плечах весь ужас того страшного времени, когда на бортах разрезов лежали вороха приготовленных розог, когда рабочий не мог пикнуть безнаказанно даже в том случае, когда он в изнеможении не мог работать".
По уставу 1870 года партионные расправы* были сохранены, и
горный исправник* мог подвергать полноправных рабочих телесному наказанию только с их согласия; ссыльно же поселенцев он мог
по-прежнему наказывать собственной властью. В контрактах золотопромышленников Енисейского округа с рабочими 70-х годов, в противоположность предшествовавшему времени, очень редко встречаются упоминания о телесном наказании, но приисковые нравы оставались всё-таки очень суровыми, и местные представители полиции по просьбе владельцев жестоко истязали ссыльно-поселенцев, противозаконно доводя число ударов до нескольких сот. Случалось, они не останавливались даже и перед полноправными рабочими, как это например проделывалось в Витимской системе еще в 90-х годах. Правилами 1895 года артельные расправы уничтожены и о телесных наказаниях в них вовсе не упоминается, но горные исправники сохранили право подвергать им ссыльно-поселенцев на основании особых узаконений об этих последних. Кулачная расправа не вывелась ещё и теперь, и лишь всё учащающиеся случаи отпора со стороны рабочих под влиянием выросшего чувства собственного достоинства заставляют промышленников казаться более вежливыми.
*партионная расправа — разбирательство, суд, приговор и исполнение его, а также место, где осуществляется такое разбирательство(примечание)
*горный исправник:
Горная полиция вела контроль горнодобывающей промышленности. Она состояла из горных исправников, в их ведении находились горно-полицейские округа. Кроме чисто полицейских обязанностей, горные исправники выполняли особые функции, возложенные на них государством. К наиболее важным относились: приём заявок от промышленников на открытие золотых россыпей и рудных залежей; контроль над сокрытием золота или другими злоупотреблениями. Но главной обязанностью было наблюдение за приисковыми рабочими. В подчинении исправника был отряд казаков (примечание)
Очень выразительно изображается жизнь приисковых рабочих в одной песне, которая до сих пор распевается на золотых приисках.
Мы по собственной охоте
Были в каторжной работе,
В северной тайге.
Там пески мы промывали,
Людям золото искали,
Себе не нашли.
Приисковые порядки
Для одних хозяев сладки,
А для нас — беда!
Как исправник с ревизором
По тайге пойдут дозором, —
Ну, тогда смотри!
Один спьяна, другой сдуру
Так отлупят тебе шкуру,
Что только держись.
Там не любят шутить шутки,
Там работали мы в сутки
Двадцать два часа!
Щи хлебали с тухлым мясом,
Запивали жидким квасом —
Мутною водой.
А бывало: хлеба корка
Станет в горле, как распорка, —
Ничем не пропихнёшь.
Много денег нам сулили,
Только мало получили —
Вычет одолел.
Выпьем с горя на остатки,
Поберём мы все задатки —
И опять в тайгу!..
Мы уже знакомы с продолжительностью рабочего времени; перейдем теперь к заработной плате. По своему юридическому положению рабочие делятся на контрактовых и вольных. Контрактовые нанимаются или при окончании работ, то есть по истечении срока предыдущего договора, или на рынках найма, куда золотопромышленники командируют для этой цели особых лиц, или, наконец, являются в городские конторы промышленников.
Вольными называются рабочие, явившиеся на прииски по личному желанию в поисках за работой, то есть не заключившие предварительного договора. Они делятся на два разряда: одни получают помесячную плату и называются окладными рабочими,
а другие, работающие артелью и получающие сдельную плату, называются отрядными. Окладные и отрядные рабочие приходят
обыкновенно к началу промыслового сезона на свой собственный
счёт; так как в это время оказывается нужда в большом количестве рабочих рук, то они нанимаются на условиях более выгодных, чем общеконтрактные рабочие. Дело в том, что хотя контракты (в теории) должны охранять интересы обеих сторон, но в действительности они обыкновенно заключают в себе условия, которые предоставляют рабочим только обязанности и почти никаких прав. Но если стремление оградить контрактом рабочих от произвола хозяев — призрачно, то вытекающие отсюда последствия вполне реальны: рабочие оказываются как бы прикрепощёнными к месту и не могут оставить работу, если найдут выгодным для себя не продолжать её, до окончания срока найма. Нам станет понятным отсюда, что когда предложение труда едва удовлетворяло спрос, золотопромышленники из опасения ухода рабочих с приисков составляли контракты. Когда же предложение превышает спрос, тогда промышленники, чтобы развязать себе вполне руки, предпочитают вольных рабочих контрактным.* По роду занятий приисковых рабочих можно разделить на несколько разрядов: 1) горных работников; 2) мастеровых, куда относятся плотники, кузнецы, слесаря, шорники*, печники и прочие;
3) надворные — конюха, хлебопеки, кашевары, прислуга и так далее; и
4) отрядные рабочие, которые занимаются рубкой и распилкой леса, дров и перевозкой их.
Собственно горными работами бывает занято от 40 до 60% общего числа рабочих; например в 1889 году из 1160 общеконтрактных рабочих Мариинского округа только на горные работы употребляется половина, то есть 580 человек, причем они распределяются следующим образом: 1/3 забойщиков, 1/3 возчиков и 1/3 состоящих при машинах, отвальщиков, галечников и машинистов.
*(Кроме контрактных и вольных рабочих, получающих поденную, помесячную или сдельную плату, есть еще рабочие, которые работают с золотника* добытого золота (*1 золотник = 4,26 грамма). Они нанимаются частью по контрактам, частью "вольно" и называются "золотничниками". За плату с золотника работают также окладные и отрядные рабочие, употребляя для этого свободное от работ время: дни отдыха, праздники, а также несколько часов по окончании урока. Таким путём эти рабочие — старатели — стремятся увеличить свой скудный бюджет, так как заработной платы едва хватает на удовлетворение насущнейших потребностей.) - примечание К. А. Пажитнова (автора)
*шорник (римарь, лимарь) — специалист по изготовлению конской упряжи; шорники, как правило, изготовляют из кожи шоры, сбрую, ремни, чемоданы, дорожные мешки и отделывают конные экипажи кожей и обивкой;
шоры (наглазники, щитки) — специальные пластины, закрывающие лошади обзор по бокам; используются для ограничения области зрения лошади, чтобы лошадь не отвлекалась на посторонние явления по бокам дороги (примечание)
Как правило, золотопромышленные рабочие живут на хозяйском содержании. Вопрос о продовольствии рабочих на приисках потому приобретает особую остроту, что перейти на свое содержание
рабочим очень затруднительно, так как провизия отпускается из хозяйских лавок, в силу монополии по очень высоким ценам.
В заключаемых с рабочими контрактах — о пище обыкновенно или ничего не говорится, или упоминается лишь вскользь, притом настолько неопределенно, что можно придавать сказанному какое угодно толкование, и уж, конечно, не в пользу рабочих. По причине плохой пищи между рабочими и администрацией происходят иногда столкновения, после чего наступает временное улучшение пищи, но как только страсти улягутся всё вступает в прежнюю колею. Не говоря уже о недостаточности или однообразии пищи, на приисках время от времени постоянно повторяются случаи, когда пускаются в дело совершенно недоброкачественные продукты. В виду этого в отличие от законов 1838 и 1870 годов, первый иркутский проект (1887 год) правил найма рабочих на золотые промыслы вносит попытку урегулировать пищевое довольствие рабочих.
"Ежедневная выдача рабочему,— говорится там*, — не должна быть менее следующего количества:
4 фунта печеного хлеба (то есть 1638 граммов),
1,5 фунта свежего мяса (то есть 614,25 грамма),
0,5 фунта крупы (то есть 204,75 грамма),
1/16 фунта коровьего мяса (то есть 25,59 грамма),
1/8 фунта соли (то есть 51,19 грамма),
3,5 золотника кирпичного чая (то есть 14,91 грамма)".*
*фунт: русский фунт = 0,41 килограмма = 409,5 грамма;
1 золотник = 4,26 грамма;
кирпичный чай — низший сорт чая, спрессованный в форме кирпичей (примечание)
Этот пункт вызвал многочисленные возражения, и некоторые томские и енисейские золотопромышленники отнеслись к нему с крайним озлоблением. "Установляемая регламентация в выдаче пищевого довольствия, — писал из Томска г. Иваницкий, — ни в каком законодательстве не существует... Назначение размера продовольствия составляет... насильственное вторжение законодательства в экономические условия производства и не может привести к благоприятным для промысла результатам: во-первых потому, что не вызывается решительно никакою необходимостью, и во-вторых, искусственное вздорожание продовольствия в размере, непосильном (?!) для большей части приисков, на первый раз уменьшит требования в рабочих, а затем равновесие восстановится через уменьшение заработной платы".*
*(Семевский. Рабочие на Сибирских золотых промыслах, т. II,
1898 год, 747 стр.) - примечание К. А. Пажитнова (автора)
*(Другой идеолог, с позволения сказать, золотопромышленности
горный инженер В. Кулибин, стараясь доказать невозможность требований, поставленных иркутским проектом, высчитывает, какой % веса рабочего составляет определённый ему паёк; сравнивает его с размером фуража, получаемого лошадью; и выражает опасение, что рабочие избалуются от хорошей пищи. Даже более: "Сколько катаров, ипохондрий, а вследствие того и преступлений происходит от переедания"... "Мера необходима во всём", — прибавляет Кулибин. Действительно, мера необходима во всём ... даже, или вернее в особенности, — в бесстыдстве! Катары и ипохондрии от переедания среди рабочих что-то не приходится наблюдать, а вот среди золотопромышленников и у инженеров, действительно, встречаются.) - примечание К. А. Пажитнова (автора)
Конечно, нам кажутся нелепыми и смешными все эти благожелательные бюрократические затеи — разрешить продовольственный вопрос путём предписаний, издаваемых административным или законодательным порядком (подобные циркуляры неоднократно издавались генерал-губернаторами Восточной Сибири).
Задача экономической политики заключается в том, чтобы поставить рабочий класс на ноги, чтобы он сам мог защищать свои интересы. Тогда уже каждый рабочий сам определит, что ему есть, в каком количестве и в каком виде...
Но столь же нелепыми и еще вдобавок лицемерными являются возражения на этот проект со стороны золотопромышленников, ссылающихся на то, что назначение размера продовольствия "ни в каком законодательстве не существует и составляет насильственное вторжение в экономические условия производства"... Неужели они не знают, что монопольная продажа предпринимателями съестных припасов и других товаров рабочим точно также представляет явление, нигде уже более не встречающееся?.. Далее, организации тех же, например, золотопромышленников у нас разрешаются, а стачки, соглашения и союзы рабочих подавляются... Разве это допускается каким-нибудь законодательством других культурных стран? И разве это усиление сильнейшего и ослабление слабейшего не составляет "насильственного вторжения в экономические условия
производства?... "
Но обратимся к заработной плате.
При поурочной работе, по отчетам окружного инженера Томского горного округа за 1889—1890 годы, плата равняется
с 1 октября по 1 марта — в будни 30 копеек, в праздники — 45 копеек,
с 1 марта по 1 мая — в будни 40 копеек, а в праздники — 60 копеек,
с 1 мая по 1 октября на торфах: в будни — 60 копеек и в праздники — 90 копеек, на песках: в будни 60-65 копеек, а в праздники — 1 рубль 5 копеек-1 рубль 20 копеек.
В зимнее время обыкновенно, а нередко и летом, вознаграждение за исполнение хозяйского урока горнорабочие получают в виде месячного жалованья. На некоторых приисках и летом горные рабочие получали месячное жалованье, например в 1888—89 годах от 10 до 23—25 рублей, в 1891 году от 12 до 23 рублей, на хозяйском, как всегда, содержании. Мастеровые как раньше, так и теперь получают месячное жалованье.
В Енисейском округе в 60-х годах месячное вознаграждение для горных рабочих было в обычае лишь в зимнюю операцию. Но после того, как прежние "старательские" работы окончательно слились с "хозяйскими" эта форма вознаграждения стала обычной и в летний сезон. Вознаграждение с сажени добытого торфа или добытого и промытого песка стало менее распространенным.
В Южно-Енисейском округе, по отчету горного исправника за 1880 год, чернорабочие (то есть горнорабочие) получали зимою — 6-9 рублей в месяц, а летом, то есть со времени промывки, — 9-24 рубля;
по отчетам 1883—85 годов зимою — 7-14 рублей, а летом за 30 будних дней — от 15 до 25 рублей, а в праздничные дни — повышенную плату от 1 рубля до 1 рубля 50 копеек в день.
По отчету 1888 года чернорабочие получали зимою — 6-10 рублей, летом — 12-22 рубля;
по отчету 1889 года зимою — 8-10 рублей, летом — 15-22 рубля,
а по отчету 1890 года средняя заработная плата чернорабочих зимою — 8-10 рублей, летом 18-22 рубля.
Местный золотопромышленник г.Саввиных, сравнивая вознаграждение за труд в 50-х и 80-х годах, говорит: "как мог быть довольным своим положением в то время (в первой половине 50-х годов) рабочий на приисках, когда он получал зимой и летом плату от 3 до 4 рублей 50 копеек в месяц? Есть ли что-нибудь схожее в положении прежнего рабочего с положением нынешнего, получающего в месяц зимою от 9 до 15 рублей и летом от 18 до 34 рублей?" Но дело в том, что прежнее жалованье в 3—4 рубля 50 копеек в месяц представляло лишь вознаграждение за так называемую хозяйскую или урочную работу, дополнением к нему служила плата за старательский труд; а жалованье, указываемое г.Саввиных для конца 80-х годов и притом преувеличенное, заключает в себе и прежнюю старательскую плату.
По уставу о золотопромышленности 1870 года прежний обязательный срок окончания промывки золота был уничтожен. Продолжительность операции, то есть количество рабочих дней должно было увеличиться, и это обстоятельство необходимо иметь в виду, когда говорят о возвышении заработной платы.
Средний годовой заработок главнейших золотопромышленных компаний Южно-Енисейской системы за 1860—1863 годы
В. Семевский, на основании имеющихся данных, выводит в 80 рублей; между тем для всех промыслов Южно-Енисейской системы в 1883—85 годы этот средний заработок равнялся 146 рублей, то есть увеличился на 80%. Однако, заключать отсюда об увеличении вознаграждения за труд по расчету например за день, за час — было бы очень необдуманно!
На приисках Олекминского округа плата за горные работы была преимущественно поурочная, то есть за исполнение известного
урока в день. Лишь в немногих договорах встречается зимой подённая плата на торфах: в будни — 15-20 копеек, в праздники — 50-60 копеек; обыкновенно же зимой и летом полагается поурочная плата, — или одинаковая в будни и праздники, или в праздники повышенная.
В первом случае, плата за исполнение урока в день равнялась —
50-90 копеек; во втором случае рабочий получал в будни —
50 копеек-1 рубль 20 копеек, а в праздники — от 1 рубля до 2 рублей 10 копеек.
При добыче песков из открытых разрезов плата за исполнение урока колебалась от 60 копеек до 90 копеек на каждого рабочего в случае, если она была одинаковая для будней и для праздников; в противном же случае — платилось в будни — от 52 копеек до 1 рубля 10 копеек, а в праздники — от 1 рубля до 2 рублей 20 копеек.
Месячное жалование мастеровых и разночинцев в 70-х годах колебалось для взрослых рабочих мужского пола зимою — между 6 и 30 рублями, а летом — между 15 и 40 рублями; в 80-х годах оно равнялось зимою — 9-40 рублей, а летом — 15-50 рублей.
Что касается приисков Амурской области, то на промыслах, например,
Верхне-Амурской К° средний заработок в день вместе с подъёмным и старательским золотом (на хозяйских харчах) равнялся
в 1880 году — 1 рубль 3 копейки,
в 1881—84 годы — 1 рубль 12 копеек-1 рубль 29 копеек.
В Ниманской К°
в 1877 году — 68 копеек,
в 1878—79 годы — 83 копейки,
в 1880—81 годы — 91 копейка,
а затем с увеличением уроков заработок увеличился и в
1882—86 годы равнялся 1 рубль 9 копеек-1 рубль 31 копейка.
В Зейских К° К°
в 1888 году 96 копеек,
в 90-х годах — в среднем 1 рубль 31 копейка;
но в других компаниях заработки были ниже и падали
в 1885—86 годы на приисках Бутиных до 81 копейки;
Тетюкова до 68—69 копеек в день.
При вычислении размера заработка нужно принять во внимание, что работы на золотых приисках ведутся главным образом летом, то есть с апреля по октябрь, и лишь в немногих случаях они продолжаются и зимой, то есть ведутся круглый год.
Так, на промыслах всего Томского горного округа на весь год в
1889 году оставалось 19%, а в 1890 году — 14% летнего приискового населения. В Северно-Енисейском округе рабочие, пробывшие на промыслах весь год, составляли в 1881 году лишь 8% всего числа рабочих, а в 1888 году, по отчету окружного инженера, еще менее — 5%. Напротив того, в Южно-Енисейском округе, благодаря более мягкому климату и большему распространению ортовых и шахтовых (то есть подземных) работ, они составляли, по отчетам горных исправников, в 1883 году — 35%, в 1884 году — 33% и в 1885 году — 34%.
В Олекминском округе ортовые и шахтовые работы очень распространены, и в 1883 году из 47 действовавших промыслов они производились на 20. В 1896 году 5/6 всего золота было добыто здесь подземными работами. В Амурской области подземные работы мало распространены, и большинство рабочих остаются лишь на лето, то есть на 4—6 месяцев.
Благодаря тому, что работа в течение круглого года является уделом меньшинства, средний заработок рабочих на золотых приисках незначителен. По отчету о золотопромышленности в Западной Сибири в 1885 году рабочие мужского пола получали годовой платы в сложности, кроме бесплатных помещения и продовольствия, в Мариинском и Алтайском округах до 180 рублей. В северной части Енисейского округа средний годовой заработок за 9 лет с 1881 по 1889 годы В. Семевский определяет в 118 рублей, а в южной части — за 3 года с 1883 по 1885 годы — в 146 рублей. В Олекминском округе по отчетам горных исправников средний заработок равнялся: в 1885 году — 189 рублей, в 1887 году — 195 рублей, в 1888 году — 161 рубль и в 1889 году — 187 рублей. Наконец, на амурских промыслах средний заработок равнялся в 1885 году — 245 рублей, в 1886 году — 233 рубля.
"По расчетным листкам рабочих (Олекминского округа), — говорится в донесении генерал-губернатору г.Калагеорги в 1882 году — видно, что сравнительно незначительное число их зарабатывает 300 рублей в год, большинство же около 200 рублей. Сумма эта, при полном хозяйском содержании, может показаться и не особенно малой, но принимая во внимание расходы рабочих на дорогу, на одежду и обувь, на улучшение своей пищи и на уплату податей по произвольному требованию волостного начальства, нельзя признать заработок в 300 рублей достаточным".
Расстояния, которые приходится преодолевать рабочим — с места жительства до приисков — действительно очень серьезны: они
измеряются в 300—500 вёрст в Енисейской губернии, а для северной
её части — в 500—1.000 вёрст!* Если работы на приисках начинаются в первых числах апреля, то рабочие должны явиться в определенные при найме сборные пункты еще в половине февраля. В пути до сборного пункта и отсюда до прииска они проводят месяц и более, но заработной платы за это время не получают.
*300—500 вёрст = 320,04—533,4 километра,
500—1.000 вёрст = 533,4—1066,8 километра;
1 верста = 1,07 километра (примечание)
От Иркутска до Бодайбинской резиденции (Олекминский округ) —
1.700 вёрст, да ещё до прииска несколько десятков, а то и более сотни вёрст; если же рабочий шёл, например, из Томской губернии, то ему приходилось путешествовать и более 3.000 вёрст!*
*1.700 вёрст = 1813,56 километра,
3.000 вёрст = 3200,4 километра (примечание)
Рабочие, нанятые для Верхне-Амурской К° в Забайкальской области, следуют в марте и апреле до Сретенска, затем продолжают путь на пароходах К° до Благовещенска и далее вверх по Зее до Зейской пристани или Дамбукинского склада (650 и 740 вёрст), откуда уже следуют на прииски пешком: от пристани 140 вёрст и от склада около 35 вёрст. Рабочие для Ниманских приисков нанимаются в Благовещенске; некоторые из них едут на лошадях до деревни Бахиревой (200 вёрст от Благовещенска), а затем 450 вёрст идут пешком до приисков по льду реки Буреи и около 100 вёрст тайгою; другие делают весь путь пешком...*
*650 вёрст = 693,42 километра,
740 вёрст = 789,43 километра,
140 вёрст = 149,35 километра,
35 вёрст = 37,34 километра,
200 вёрст = 213,36 километра,
450 вёрст = 480,06 километра,
100 вёрст = 106,68 километра (примечание)
КОНЕЦ 1 ЧАСТИ
--------------------------------------------------------------------------------
ОТДЕЛ II. Горно-заводские рабочие
ГЛАВА IV (ЧАСТЬ 1) Экономическое положение горнорабочих на Урале, на сибирских золотых промыслах и на юге России: меры привлечения рабочих рук; заработная плата, неправильная выдача её; харчевые лавки, штрафы (ОТДЕЛ II. Горно-заводские рабочие. Часть I. Период свободного договора)
--------------------------------------------------------------------
К. А. ПАЖИТНОВ
ПОЛОЖЕНИЕ РАБОЧЕГО КЛАССА В РОССИИ
Издание 2-е, дополненное и исправленное, 1908
Типография товарищества "Общественная Польза", Большая Подъяческая, № 39
--------------------------------------------------------------------
Константин Алексеевич Пажитнов (1879 - 1964) — российский и советский экономист, специалист в области истории народного хозяйства, социально-экономической мысли и рабочего движения в России; член-корреспондент АН СССР (1946). Учёная степень — доктор экономических наук (1935). Учёное звание — профессор, член-корреспондент АН СССР (1946). Награды — Орден Ленина (1954), Орден Трудового Красного Знамени (1945).
Автор около 30 книг и большого количества научных статей по истории рабочего класса, кооперативного движения и общественных идей в России и за границей. В 1906 году опубликовал своё первое исследование "Положение рабочего класса в России", выдержавшее затем ряд изданий.
Следующая публикация
Нет комментариев