Предыдущая публикация
На Горе Почаевской
Схиигумен Силуан (Лапин), брат матери батюшки, был подвижником высокой духовной жизни, уважаемый всеми за своё нелицемерное смирение и кротость. Он прошёл суровую школу сталинских лагерей, где отбывал срок по стандартной для православных монахов и священников статье – «за религиозную пропаганду и антисоветскую деятельность». Свой монашеский путь иеромонах Стефан (в схиме Силуан) начинал под крылом наместника Троице-Сергиевой Лавры архимандрита Пимена, будущего Патриарха Московского и Всея Руси. Именно поэтому, благодаря духовному авторитету схиигумена Силуана, ухаживать и досматривать больного благословили его племянника иеромонаха Адриана (Лапина), который тогда учился на последнем курсе Ленинградской Духовной Академии.
Так премудрым Промыслом Божьим молодой монах оказывается среди братии Почаевской Лавры, где тогда подвизалось много удивительных подвижников и столпов веры, среди которых яркой звездой светила всем личность преподобного Амфилохия, исповедника и чудотворца Почаевского. С первой встречи дивный прозорливец увидел в молодом иеромонахе истинного подвижника, и в нескольких словах описал всю будущую жизнь батюшки. Поэтому повторимся: увидев в Успенском соборе О. Адриана впервые, угодник Божий назвал его и архимандритом и схимником. «А…отец архимандрит! Схимник! Схимник же – это молитвенник за весь мир. Помни!» В этих словах вместилась вся жизнь батюшки Адриана. Стоит ли говорить, что от этой встречи молодой иеромонах Адриан стал духовным чадом великого старца.
Накануне Успения 1969 года, 27 августа преставился в жизнь вечную иеродиакон Святополк (Рыбацкий), а поминальную литургию о новопреставленном благословили совершать иеромонаха Адриана. В Похвальной Церкви Лавры, возле мощей преподобного Иова. Ранним утром 28 августа, когда вся братия готовилась к праздничной службе. «Как легко мне молилось возле гроба приснопамятного иеродиакона Святополка! Будто служил не на земле, а на небе!» - вспоминал впоследствии старец.
А когда в 2002 году лаврские монахи перед канонизацией преподобного Амфилохия исследовали его могилку на монашеском кладбище в Почаеве, то случайно сдвинули крышку гроба иеродиакона Святополка. От увиденного все присутствующие, среди которых был и архимандрит Адриан, пришли в священный трепет: отец Святополк лежал как живой, совершенно нетленный! Кто-то вслух произнёс: «Святые мощи!» Комментируя этот эпизод, батюшка говорил: «А сколько таких неизвестных миру святых покоится на братском монашеском кладбище! Люди не помнят даже их имена, но их святыми молитвами держится мир и лавра!»
Несмотря на то, что иеромонах Адриан вот уже несколько лет жил и служил среди братии Свято - Успенской Почаевской Лавры, но местные власти отказывались его приписывать в Почаеве, поскольку существовал указ из органов: в лавре никому из новых монахов приписку не давать! На смену откровенному и грубому гонению при Хрущёве пришли новые времена, когда богоборчество приобрело более тонкие и изысканные формы. Богоборческая власть и её карательные органы начали бороться с Церковью в долгую, поэтому и не приписывали в Почаевской Лавре новых монахов, надеясь, что в скором будущем все старые монахи вымрут и монастырь самоликвидируется - по причине отсутствия братии.
Чудо произошло на Вознесение 1972 года, когда после заступничества святейшего Пимена местные власти вынуждены были приписать иеромонаха Адриана в Почаеве. Но сам иеромонах и вся братия воспринимали это рядовое событие как великое чудо, как великую милость Божью. Прописка о. Адриана в лавре пробила брешь в репрессивной машине органов, и после него уже стали приписываться в Почаеве и другие монахи.
Из этих событий становится понятным: почему батюшка Адриан так любил и почитал праздник Вознесения Господнего. На Вознесение Господне он получил исцеления от праведного Иоанна Кронштадтского в Псково-Печерском монастыре. На Вознесение Господне митрополит Никодим (Ротов) постриг его в монашество в храме Александра Невского при духовной академии в Ленинграде. На
Вознесение Господне Почаевская Игуменья приняла его в Свою обитель.
Отец Адриан придавал особое значение небесным знакам и знамением на своём жизненном пути, будучи совершенным послушником, всегда искал и выполнял прежде всего волю Господню. Поэтому он с благоговением хранил три иконы «Вознесения», подаренные ему в разное время известными духовными лицами. И когда у него спрашивали: «А зачем вам, батюшка, аж три иконы Вознесения?» - старец, улыбаясь, загадочно отвечал: «А это три моих вознесения на моём жизненном пути».
Первую икону «Вознесения» батюшке подарил духовник Псково-Печерского монастыря схиархимандрит Иларион – как благословение на монашескую жизнь, когда юноша Анатолий Лапин читал в келии схиигумена Саввы (Остапенко) Псалтирь. Вторую икону «Вознесения» батюшка получил из рук митрополита Никодима, в день своего пострига. А третьей иконой его благословил в Троице-Сергиевой Лавре братский духовник Евсевий, накануне гонений на старца, как укрепление свыше.
(Из книги Владимира Карагодина "Да будет радость ваша совершена").
Следующая публикация
Нет комментариев