Предыдущая публикация
О русском офицере, ставшем национальным героем Израиля.
Иосиф Трумпельдор — полный Георгиевский кавалер, ветеран и инвалид Порт-Артура и один из немногих евреев, получивших русское офицерское звание. В Израиле его почитают как национального героя, одного из отцов-основателей страны. В Англии он герой Первой мировой, орденоносец, боевой офицер, ветеран галлиполийского десанта. Ему отдавали честь японские генералы, русский и японский императоры восхищались его мужеством. Россия вправе гордиться таким сыном, но у нас о нем почти ничего не знают.
Его жизнь столь удивительна и богата событиями, что трудно подобрать к ней точный эпитет. «Словно в приключенческом романе» — банально. «Полна неожиданных перипетий» — несправедливо. В жизни Трумпельдора как раз все было логично, он все время шел по одной жизненной дороге. Другое дело, что это очень редкая дорога: верстовыми столбами на ней были понятия чести, достоинства, мужества и благородства. А неожиданные повороты — это лишь ответы на препятствия, которые создавала ему жизнь. Из многих бед и передряг он вышел победителем, а когда выхода не оказалось — погиб, но не свернул с пути.
Иосиф был потомственным военным. Его отец военфельдшер Вольф Самуилович (для простоты Владимир Сергеевич) 25 лет прослужил в армии. Воевал на Кавказе, даже участвовал в пленении Шамиля. Кстати, евреи в русской армии были отнюдь не редким явлением. Их призывали и очень активно, причем по указу Николая Павловича от 1827 года квота на рекрутский призыв для евреев была в три раза выше, чем в целом по стране. Если в русских регионах раз в два года брали по семь рекрутов с тысячи человек, то у евреев стали брать по десять рекрутов с тысячи человек ежегодно. Другое дело, что это сделали скорее по экономическим соображениям, ведь от службы можно было откупиться. Многие действительно откупались. Но не все. Солдатами в русской армии служили довольно много евреев, а вот офицером мог стать только христианин. Кстати, в Севастополе стоит памятник солдатам-евреям, погибшим при обороне города во время Крымской войны — таковых оказалось более пятисот. Удивительное дело: жить в Севастополе из-за «черты оседлости» евреям запрещалось, а умирать — пожалуйста.
Военфельдшеру Вольфу Трумпельдору тоже предлагали принять христианство, дабы получить офицерский чин, но он остался иудеем. Выйдя в отставку, Трумпельдор-старший поселился в Пятигорске, где в 1880-м году и родился Иосиф. Всего же в семье отставного фельдшера было семеро детей. Вскоре семейство переехало в Ростов-на-Дону, благо ветеранам разрешалось селиться где угодно, там и прошло детство и юность Оси. Окончив с отличием гимназию, но не имея возможности поступить в высшее учебное заведение (для евреев были установлены квоты), он пошел учиться на дантиста. Получил диплом, начал работать, однако в 1902 году был призван в армию.
Порт-Артур
Для Иосифа, выросшего в семье военного, служба не была тяготой, скорее долгом и предметом гордости. Как только началась Русско-японская война, военфельдшер Трумпельдор написал прошение о переводе на Дальний Восток в действующую армию. Оказавшись в Порт-Артуре, он попросил о переводе в полковую разведку, и его прошение удовлетворили. Тогда разведчики именовались «охотниками» — они ходили за линию фронта, добывали «языков», проводили диверсии. Иосиф проявил себя отчаянным храбрецом, был награжден георгиевским крестом и представлен к следующему. Но во время августовских боев унтер-офицер 27-го Восточно-Сибирского полка Трумпельдор был тяжело ранен в левую руку, которую в итоге пришлось ампутировать выше локтя.
Однако Иосиф не покорился судьбе и вместо эвакуации в тыл по излечении написал прошение о том, чтобы вместо положенной по уставу винтовки ему выдали шашку и револьвер. Неожиданный рапорт так удивил и восхитил коменданта Порт-Артура генерала Смирнова, что он приказал зачесть его во всех подразделениях осажденного города:
«Ефрейтор 7-й роты Иосиф Трумпельдор, обращаясь в докладной записке от 24-го числа (ноября) к своему ротному командиру, пишет: "У меня осталась одна рука; но эта одна — правая. А потому, желая по-прежнему делить с товарищами боевую жизнь, прошу ходатайства Вашего благородия о выдаче мне шашки и револьвер".
Трумпельдор был прикомандирован к госпиталю, где он имел возможность быть избавленным от смертельной опасности и трудностей окопной жизни, но он пошел добровольцем на передовую линию фронта, где неоднократно показал чудеса храбрости...
Будучи тяжело раненным, Трумпельдор не пожелал воспользоваться законным правом обратиться в инвалида и, презирая опасность, вновь предложил свою полуискалеченную жизнь на борьбу с врагом. Трумпельдор приносит на благо Родины больше того, что требуется нашей присягой, и поступок его заслуживает быть вписанным золотыми буквами в историю полка.
Награждаю его Георгиевским крестом и произвожу в ст. унтер-офицеры.
Приказ этот прочесть по всем ротам, батареям и отдельным частям и побеседовать с солдатами по содержанию Приказа».
И в плену можно быть героем
Несмотря на героическое сопротивление, Порт-Артур в декабре 1904 года был сдан, и полный георгиевский кавалер фельдфебель Трумпельдор вместе с товарищами оказался в плену. Однако неуемный характер не давал ему сидеть спокойно. Пользуясь тем, что японцы достаточно гуманно относились к плененным, Иосиф вместе с русскими офицерами (и с помощью Красного Креста) организовал для неграмотных солдат начальную школу, где сам и преподавал. Он стал лидером неформального объединения солдат-евреев, которых в плену оказалось около двух тысяч, сумел организовать походную синагогу, школу, библиотеку, театральный кружок, мацепекарню, кассу взаимопомощи, издавал и редактировал газету. Попутно выучил японский язык и уже без переводчика представлял интересы товарищей перед японцами. Деятельность Трумпельдора не осталась незамеченной, и с ним лично пожелал встретиться сам венценосный правитель Японии.
В русском мундире с четырьмя Георгиями на груди Иосифа доставили в Токио и представили императору Мацухито. Император спросил, за какие подвиги он был удостоен столь высоких наград, а услышав ответ, спросил, почему такой доблестный воин не был произведен в офицеры. Ответ Трумпельдора, что в России запрещено присваивать офицерские звания евреям, поверг императора в изумление. Император даровал ему специально изготовленный протез руки с надписью золотыми буквами: «Это жалует японский император герою Трумпельдору за его полезную деятельность во время плена».
В конце августа был подписан Портсмутский мирный договор, и пленные смогли вернуться домой. Спустя месяц после возвращения в Ростов, Иосиф получил вызов в Петербург: «Канцелярия Его Величества просит явиться для представления императору Николаю II».
На чествовании Георгиевских кавалеров в Царском Селе Николай объявил о присвоении Трумпельдору офицерского чина (несмотря на то, что он оставался иудеем!) и предложил ему выбрать любое учебное заведение, в котором тот желает обучаться. Иосиф выбрал юридический факультет Петербургского университета. Он хотел стать адвокатом и защищать в суде простых людей. Стоит отметить, что в отношении Трумпельдора царь нарушил сразу два закона. Неограниченная монархия иногда бывает полезна…
Мечта о Палестине
В годы учебы Трумпельдор всерьез увлекся идеей сионизма — мечтой о создании еврейского государства на исторических землях Израиля. Учитывая униженное положение евреев в России и почти узаконенный государством бытовой антисемитизм, это не удивительно. К тому же Иосиф с детства был почитателем учения Льва Толстого, которое во многом (кроме пацифизма и религиозного аспекта) схоже с движением еврейских колонистов. Кстати, под влиянием толстовства Иосиф всю жизнь был вегетарианцем, а за участие в студенческой демонстрации после смерти Льва Николаевича даже был арестован. Впрочем, Георгиевского кавалера полиция быстро отпустила.
По окончании учебы в 1911 году Трумпельдор с группой единомышленников уехал в Палестину, где трудился в коммуне — прообразе современного кибуца. Но и здесь ему не удалось уйти от войны — кочевники-бедуины постоянно нападали на еврейские поселения. Русскому офицеру Трумпельдору пришлось организовать и возглавить отряд самообороны «Винтовка и плуг».
Вот как описывал его в своей книге будущий президент Израиля Хаим Герцог: «Высокий и сильный, хороший спортсмен, с благородными чертами лица. Трумпельдор с одной рукой справлялся с работой, на которую другим не хватало и пары рук. "Однорукий" Иосиф владел и плугом, и винтовкой, скакал на лошади и полностью обслуживал самого себя от чистки зубов до завязывания шнурков на ботинках. Был аккуратен и очень хорош собой. Красота, конечно, не главное достоинство мужчины, но ведь приятно, когда в твоем любимом герое прекрасно все — и лицо, и одежда, и душа, и мысли».
В 1914 году началась Мировая война. Палестина входила в состав Османской империи, и турки предложили еврейским поселенцам вступить в турецкую армию. Некоторые так и сделали, но для выходцев из России это было невозможно — вся родня воевала на противоположной стороне. Для отставного русского офицера Трумпельдора такое и вовсе было неприемлемо. Нужно отдать должное туркам — они не препятствовали отъезду желающих колонистов в британский Египет.
Неуемный Трумпельдор сразу обратился к командующему британскими войсками в Египте генералу Джону Максвеллу с предложением сформировать из депортированных евреев армейское подразделение, дабы они могли участвовать в освобождении Палестины. Генерал ответил, что пока это направление неактуально, к тому же по закону неграждане Британии не могли служить в боевых частях королевских войск. Трумпельдора это не остановило, он отлично знал, что на войне важны не только те солдаты, которые находятся на передовой. Так появился «Сионский корпус погонщиков мулов», включенный в состав сил, готовившихся к Дарденелльской операции. Командовал отрядом ирландец подполковник Джон Генри Паттерсон, а получивший чин капитана Британской армии Трумпельдор стал его заместителем.
При высадке на мысе Хеллес и в последующих боях на маленьком галлиполийском плацдарме добровольцы-евреи показали себя с самой лучшей стороны. Под постоянным огнем противника они доставляли с кораблей на передовую снаряды, патроны и продовольствие, вывозили раненых. Часто принимали участие в боях. Многие были ранены, погибли. В одном из боев Трумпельдор был ранен в плечо, но до конца не покинул сражение. Подполковник Паттерсон позднее писал, что тот «преображался под огнем противника, и чем жарче становилось, тем больше это ему нравилось».
По окончании Дарданелльской операции капитан Трумпельдор вместе с некоторыми сподвижниками отправился в Лондон, дабы убедить британское командование расширить добровольческий еврейский корпус и позволить участвовать в освобождении Палестины. Весной 1917 года они добились своего, а основой корпуса стали добровольцы из «отряда погонщиков мулов».
Не красный и не белый
Легионеры отправились сражаться на Ближний Восток, но сам Трумпельдор туда не поехал — у него возникли более важные дела. Его путь лежал на родину, где происходили невероятные вещи. После Февральской революции Временное правительство уравняло права всех народов Российской империи и отменило черту еврейской оседлости. Трумпельдор надеялся при поддержке революционных властей сформировать еврейский корпус на Восточном фронте, а в перспективе двинуть его через Кавказ и Турцию в Палестину. Идея в целом понравилась Временному правительству, хотя ему было не до того — фронт разваливался. Тем не менее вместе с многочисленными единомышленниками Иосиф приступает к созданию Всероссийского союза евреев-воинов, который должен был стать ядром будущего Еврейского корпуса. В июле, когда случился Корниловский мятеж, Трумпельдор во главе роты евреев-добровольцев защищал Петербург.
Но великие замыслы вскоре пришлось отложить до лучших времен и заняться насущными проблемами. Фронт окончательно рассыпался, страну заполонили вооруженные дезертиры и началась невиданная волна еврейских погромов. Трумпельдор и его товарищи-фронтовики пытались этому помешать, организовывали вооруженную самооборону.
Пришедшие к власти большевики поначалу спокойно отнеслись к еврейским дружинам. Однако весной ситуация изменилась: новая власть объявила дружины вне закона. Иосифа Трумпельдора арестовали, но он вскоре бежал. Отчаянные попытки найти себя в революции окончились неудачей. Белое движение было заражено свойственным имперской России антисемитизмом. Аналогичная ситуация была на Украине, хотя некоторые еврейские отряды сражались под командованием Махно. Кстати, были они и в Красной армии, но не долго. В итоге Трумпельдор не встал ни на чью сторону, но дело себе нашел. Он создал организацию «Пионеры» («Ге-халуц»), которая должна была объединить разрозненные еврейские общины и способствовать репатриации в Палестину всех желающих. Перевалочным пунктом в процессе переселения стал Крым, откуда корабли шли в Стамбул и далее в Палестину. Пока была возможность, Трумпельдор оставался в Крыму, вел переговоры то с красными, то с белыми. Но в 1919-м сам эвакуировался в Палестину.
Ему оставалось жить менее года. Как и прежде, провел он его в боях и труде: каждый день выходил на поле за плугом, одновременно возглавляя отряды самообороны. Одной рукой он отлично справлялся с конем и винтовкой. Первого марта 1920 года Иосиф Трумпельдор был смертельно ранен в схватке с бедуинами. До конца боя он оставался на позиции, руководил отражением нападения. До госпиталя его не довезли. Перед смертью, страдая от ранения в живот, он крепко выругался по-русски, а потом уже на иврите сказал слова, ставшие знаменитыми: «Счастлив тот, кто умирает за Родину». Ему не исполнилось и сорока.
Иосиф Трумпельдор до конца остался человеком двух миров — настоящий русский офицер и преданный сын еврейского народа. Не словами, а делом и кровью он доказал верность и Израилю, и России. И несправедливо, что на родине о нем так мало знают.
Георгий Олтаржевский
Следующая публикация
Комментарии 3