Марченко Василий Семенович
Воинская специальность - шофёр
Место рождения - пос. Васильевка Красногорский район
Годы службы - 1941 1945
Дата рождения - 11.03.1912
Дата смерти - 14.06.1994
Боевой путь
Место призыва
Литва, граница с Германией
Дата призыва - 1941
Боевое подразделение - 20-й Гвардейской минометной Краснознаменной бригаде
Завершение боевого пути - Конец войны и победу застал в Кенигсберге.
Принимал участие в освобождении Ленинграда,
сопровождал машины по Ладожскому озеру в блокадный Ленинград по "дороге жизни"
-Тяжелое для моего сердца было – это видеть изнеможенных жителей блокадного Ленинграда. Я думал, как же они настроены на побуду! И сам тоже верил. Ведь если в таких тяжёлых условиях люди живут и надеются на что-то, то нам нужно стараться делать все возможное, чтобы их спасти, помочь им хоть чем-нибудь. Иногда на другом берегу Ладоги машин с разными грузами скапливалось очень много. Вывезти, доставить их до ленинградцев было невозможно. То обстрелы, то пурга, то лед еще совсем слабый. И люди голодали там, в городе.
- Сначала, когда лед был совсем слабый, проходил санный обоз. Потом – машины. Выезжали не более чем на пяти грузовиках и на большом расстоянии друг от друга. Это чтобы лед не так сильно прогибался и не треснул. Быстро ехать невозможно – лед скользко. Да и просто страшно было ехать по льду, особенно по неокрепшему. Едем, а кабины не закрываем. Фары на лед светят, а сопровождающим нужно в него всматриваться ведь могут и трещины появиться. Нужно успеть крикнуть, чтобы водителя предупредить . и тогда выпрыгивали из кабины. Чтобы не уйти под лед. Бывало, машины проваливались под лед и уходили на дно вместе с грузом. А везли продукты, медикаменты, одежду, почту. Бывали и трагические случаи, когда кто-то не успевал выпрыгнуть или трещины появились вокруг машины так, что прыгать было не куда. Вернее, мужики выпрыгивали, но попадали в воду. И их засасывало за машиной. Спасти было невозможно. Мы, конечно, за своих товарищей боевых сильно переживали.
***Немножко легче было, когда лед становился толще. Но тут другая беда начиналось – фашистские истребители. Озеро , замерзшее под снегом белое, как лист бумаги. А машины черные и хорошо видны издалека на озерной глади, особенно с высоты. Старались маскировать машины белым материалом. Но иногда не успевали, нужно было срочно грузы доставлять. Вот начали нас бомбить. От взрывов трескался лёд, рвались машины , опять гибли наши войны. Если во время замечали самолёты, то водитель с сопровождающими бросались в сугробы, чтобы хоть самим спастись. А из Ленинграда мы везли взрывчатку для фронта. Ленинградцы хоть и голодали, но верили в побуду. Также мы вывозили детей, больных и раненых, тех, кому в городе не возможно было помочь. Самое страшное ,что мне пришлось увидеть, это как машина с людьми, провалившись, ушла под лёд. Спасти было не возможно.
-Тяжелое для моего сердца было – это видеть изнеможенных жителей блокадного Ленинграда. Я думал, как же они настроены на побуду! И сам тоже верил. Ведь если в таких тяжёлых условиях люди живут и надеются на что-то, то нам нужно стараться делать все возможное, чтобы их спасти, помочь им хоть чем-нибудь. Иногда на другом берегу Ладоги машин с разными грузами скапливалось очень много. Вывезти, доставить их до ленинградцев было невозможно. То обстрелы, то пурга, то лед еще совсем слабый. И люди голодали там, в городе.
- Сначала, когда лед был совсем слабый, проходил санный обоз. Потом – машины. Выезжали не более чем на пяти грузовиках и на большом расстоянии друг от друга. Это чтобы лед не так сильно прогибался и не треснул. Быстро ехать невозможно – лед скользко. Да и просто страшно было ехать по льду, особенно по неокрепшему. Едем, а кабины не закрываем. Фары на лед светят, а сопровождающим нужно в него всматриваться ведь могут и трещины появиться. Нужно успеть крикнуть, чтобы водителя предупредить . и тогда выпрыгивали из кабины. Чтобы не уйти под лед. Бывало, машины проваливались под лед и уходили на дно вместе с грузом. А везли продукты, медикаменты, одежду, почту. Бывали и трагические случаи, когда кто-то не успевал выпрыгнуть или трещины появились вокруг машины так, что прыгать было не куда. Вернее, мужики выпрыгивали, но попадали в воду. И их засасывало за машиной. Спасти было невозможно. Мы, конечно, за своих товарищей боевых сильно переживали.
***Немножко легче было, когда лед становился толще. Но тут другая беда начиналось – фашистские истребители. Озеро, замерзшее под снегом белое, как лист бумаги. А машины черные и хорошо видны издалека на озерной глади, особенно с высоты. Старались маскировать машины белым материалом. Но иногда не успевали, нужно было срочно грузы доставлять. Вот начали нас бомбить. От взрывов трескался лёд, рвались машины , опять гибли наши войны. Если во время замечали самолёты, то водитель с сопровождающими бросались в сугробы, чтобы хоть самим спастись. А из Ленинграда мы везли взрывчатку для фронта. Ленинградцы хоть и голодали, но верили в побуду. Также мы вывозили детей, больных и раненых, тех, кому в городе не возможно было помочь. Самое страшное ,что мне пришлось увидеть, это как машина с людьми, провалившись, ушла под лёд. Спасти было не возможно.
***Много лет назад, вспоминая войну, с горечью в голосе и слезами на глазах рассказывал, как приходилось отступать до самого Валдая, Новгородской обл. И лишь там приступили к строительству оборонительных сооружений. Здесь они стояли два года. В чем заключалось это «стояли» длинною в два года? А вот в чем. Тов. Марченко , вместе с боевыми товарищами ,сопровождали машины по Ладожскому озеру в блокадный Ленинград по «дороги жизни». После снятия блокады продолжал воевать на Втором Прибалтийском фронте. Конец войны и победу застал в Кенигсберге. Ранение было, но, к счастью, легкое - в кисть руки.
В жизни Василий Семёнович Марченко был добрым, внимательным, трудолюбивым, заботливым.
Имел награды, в том числе орден Великой Отечественной войны 1-ой степени, медали «За отвагу», «За оборону Ленинграда», « За победу над Германией».
Василий Семёнович пригнал с фронта в МТС свою боевую машину и работал на ней шофером.
Нет комментариев