Пишу, как дышу

Разбирая старые снимки, я наткнулась на маленькую фотографию моей мамы и её двоюродной сестры Нины. Обычный снимок двух девятнадцатилетних девушек, только вот на оборотной стороне надпись необычная, написанная маминой рукой. «Весёлая весна» в стране, где идёт война. Враг в Крыму и рвётся на Северный Кавказ – через Керченский пролив и Таманский полуостров. Фашисты хозяйничают на Украине, в Белоруссии. Тысячи разрушенных и сожжённых городов и деревень. Гибнут солдаты, офицеры, генералы, мирные жители. Мама в это время уже работала на военном заводе, где шили одежду для фронтовиков и парашюты. И всё-таки «весёлая весна»?! Конечно, Иваново не подвергалось бомбёжке, здесь не шли бои, но госпиталь был забит ранеными, жителям города приходили «похоронки». Мама с подругами после смены ходила в госпиталь. Девушки помогали санитаркам, ухаживали за бойцами, писали письма их родственникам, давали концерты. Я думаю, что было нелегко видеть, как страдают тяжело- раненые, как устают врачи, сёстры, с

Юня, так звали эту странную женщину все в нашей маленькой деревне в восемь домов. Её дом находился на улице, которая когда-то полностью сгорела. Остальные семь домов стояли на другой стороне дороги. Домик Юни окружали заросли черёмухи и крапивы, его среди этих зарослей и видно-то не было. Тропинка, поросшая травой, вела от дома к деревенскому колодцу. Мы, дети, боялись даже издалека рассматривать этот дом, было в нём что-то пугающее. Юня была глухой. Поэтому никто точно не знал её настоящего имени, толи Юлия, толи Дуня, или ещё как. Она постоянно носила чёрную длинную одежду и зимой и летом. Худое лицо Юни было очень бледным, будто прозрачным. Ни бровей, ни губ на лице почти не видно, только большие глаза выделялись на нём, напоминая чёрные пуговицы. Юня никогда не смотрела людям в глаза, ходила, бесшумно ступая, как тень. И прозрачная кожа, и громадные глаза, и бесшумная поступь, всё это нас ужасно пугало. Нечасто, но Юня приходила к нашей бабушке. Тогда мы, дети, убегали подальше

Погожим осенним утром отправляемся на поля совхоза «Фаустово» на уборку моркови, а потом – на уборку красной свёклы. Мы в совхозе не работаем, мы работники КБхиммаш им. А.М. Исаева. Есть среди нас ребята испытатели, слесари, заправщики. Есть женщины химики, бухгалтеры, экономисты. Помогать совхозу – это наша вторая работа, неофициальная. Работаем за хорошие деньги, ведь платят нам на основной работе. А совхоз без нас не управляется, мы и косим, и полем, и убираем. ***** За первый день выделенную нам площадь мы убрали, работать умеем. Часам к одиннадцати мешки моркови стояли на поле, несколько мужчин остались для погрузки урожая на машины. Какая красивая морковь уродилась на заливных полях у Москва-реки! Вся ровная, яркая и сочная-пресочная! Уронишь, такую красоту, на землю, она с треском раскалывается, и соком брызжет! Ну, как вы думаете, можно отказаться от такой морковки? Конечно, нет! Вот и уходят помощники совхозные с карманами, набитыми овощем. В сумках не выносили, у парома всех

В 1922 году была создана международная организация помощи борцам революции, сокращённо – МОПР. Сейчас бы назвали эту организацию благотворительной. Её задачей было оказание интернациональной помощи «зарубежными товарищам по революционной борьбе». Одна из секций МОПРа появилась и в России, в том числе в Иваново-Вознесенске. ***** В конце 20–х – начале 30 годов прошлого века, после Первой мировой войны, в некоторых странах Европы стали устанавливаться военно-фашистские режимы: фашизм в Италии, национал-социализм в Германии, фалангизм в Испании и др. Мопровцы проводили кампании солидарности с международным пролетариатом, собирали средства для зарубежных рабочих, шефствовали над политическими заключёнными, находящимися в 27 тюрьмах стран Европы. Количество жертв фашизма в Европе росло с каждым днём. Особенно страдали дети борцов с фашизмом. Жители Иванова предложили собрать средства, чтобы помочь детям. На эти деньги в Германии был куплен дом, в котором нашли убежище немецкие и болгарски

В маленьком посёлке рядом с ткацкой фабрикой жила обычная рабочая семья. Папа с мамой воспитывали дочку Наденьку и сына Диму. Сын был нормальным мальчишкой, не паинькой и не хулиганом. Как и многие его сверстники, играл в футбол, дрался, иногда шалил в меру, учился так себе, нормально учился. Середнячком был. Старшая сестра Надя считалась среди подруг красавицей. Но красота её признавалась не всеми. Чтобы подтвердить «звание» самой красивой девочки, Надежде приходилось пускать в ход кулаки. Боязнь быть побитыми, с каждым разом увеличивала количество поклонников её красоты. Кулаками девочка добивалась всего, чего хотела. В детском саду отбирала понравившуюся игрушку не только у малышей, но и у старших девчонок и мальчишек. В школе, с их помощью, Надя была избрана старостой класса, чем удивила всех учителей, директора и обслуживающий персонал школы. Роль старосты значительно увеличила количество поклонников её красоты. Мальчики носили школьную сумку старосты, девочки решали задачки и пи

- Сашенька, тут наши дети бьют НАШИХ детей, - так, яко бы, кричал дед нашей бабушке, когда в доме начиналась драка между детьми. Чаще всего доставалось младшим, общим детям деда Петра и бабушки Саши. Руководила дракой бабушкина дочь от первого брака Валентина. С чего начинались ссоры? Нет, не из злости или ревности, всё начиналось с того, что младшие не хотели слушать указаний Вали, особенно старшая Тамара – первая из общих детей деда и бабушки. Тамара всегда хотела быть первой и всё решать сама, так было и во взрослой жизни. Что бы ни сказала Валентина (моя крёстная), что бы ни сделала, Томочке (моей маме) ничего не нравилось. ***** В 1923 году родилась Тамара, как раз в этот год почти закончилось строительство дома. Семья первую зиму жила в новом доме с русской печкой, маленькой кухней и тремя комнатами. Через три года появилась в семье Маргарита, а потом и младшенький Леонид. Как я уже писала в первой части истории, у Валентины Андреевны Безруковой детей не было, зато она была крёст

Младшая дочь деда Елизавета Петровна вышла замуж до войны за Воропаева Афанасия Григорьевича. После войны семья переехала на Кавказ, в Нальчик. Почему Афанасий Григорьевич выбрал именно этот город, сказать трудно, но он никогда не уважал народ Кабардино-Балкарии. Все коренные жители республики были для него «хазбатами» или ещё похлеще. Лучше бы Афанасий в Иваново отправился, а может и в Москву. Но вот приехал в Нальчик, потом сестру свою заманил и жил, презирая и ненавидя жителей республики, их обычаи, их веру. У тёти Лизы и дяди Афанасия было два сына – Валентин и Александр. Сашу дядя любил, а Валентина сыном не считал, обвиняя т. Лизу в измене. Когда время пришло получать паспорт, Саша взял фамилию матери и стал Михайловым. Афанасий Григорьевич долго на него обижался за это, но со временем привык. Со своими двоюродными братьями я познакомилась в 16 лет. А потом часто бывала в Нальчике и полюбила этот город. Валентина я любила, а Сашка мне не нравился. Он и выпить любил и женщин меня

Давно пытаюсь разобраться в своей семье. Понять, кто кем мне приходится. Жалко, что поздновато опомнилась, большинство родственников там, откуда нет возврата, те, которые ещё помнят, откуда мы родом, сами уже стариками стали. Наша семья была бы гораздо меньше, если бы не моя бабушка Александра Ивановна Михайлова (в девичестве – Пучкова). За нашего деда Петра Ивановича Михайлова бабушка вышла замуж, будучи вдовой с ребёнком – дочерью Валентиной. Дед, в этом отношении, был намного богаче детьми. У вдовца было шестеро детей – три дочери: Мария, Софья и Елизавета; и три сына: Александр, Владимир и Валерий. Самый младший сын Петра Ивановича Валерик погиб в детстве. Он неудачно упал с яблони. С тех пор яблонь в бабушкином саду не было, дед запретил. И даже когда деда не стало, бабушка этот запрет не нарушила. Александр и Владимир погибли в Великую Отечественную. Владимир даже жениться не успел. А у Александра в 1938 году родился сын Генрих, мой двоюродный брат по линии деда Петра. Женой Але

Женился друг Валеры, стоматолог Игорь. Свадьба была в самом разгаре, когда на торжество пришла жена Валеры Маша. Валера был свидетелем, сидел рядом с родителями жениха, места за столом рядом с мужем Маша не нашла, села, где пришлось. Кто-то налил ей штрафную. Девушка поздравила молодых, пожелала им счастья и любви, выпила шампанское, и «Горько» крикнуть не забыла. Гости дружно поддержали Машу, молодые поцеловались, грянуло громкое «ура». Маша почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. Напротив за столом сидел мужчина лет тридцати. Он-то и смотрел на Машу, лаская девушку взглядом. Отчего Маша покраснела и рассердилась на себя за эту противную привычку краснеть по любому поводу. Мужчина продолжал разглядывать понравившуюся гостью, не скрываясь, а даже как-то нарочито настойчиво разглядывал. Особенно его раззадорили её пунцовые щёки и нервные пальцы, теребившие салфетку. Он понял, что зацепил Машу и решил действовать решительней. ***** Вадим, двоюродный брат Игоря, пришёл на свадь

Славик Волков играл в волейбол за область, и числился инженером на одном из текстильных предприятий города. Женат, детей завести молодые люди ещё не успели. Жили вдвоём в благоустроенной квартире в центре города. ***** Женился Славик не по большой любви, а, скорее, для самоутверждения. Красивые жёны были почти у всех игроков команды, а его Карина – самой красивой девушкой в городе, победительницей нескольких конкурсов красоты, хотя до «Мисс Мира» так и не дотянула. Карина знала себе цену, хоть никто ей такой высокой цены не предлагал. Девушка долго пыталась попасть в узкий спортивный круг, где вращался понравившийся ей Волков. Когда однажды попала, то своего не упустила, Славик быстро оказался с ней наедине. Как человек порядочный, после всего, что с ними произошло, он обязан был сделать Карине предложение, и сделал. Причём ничего плохого в этом не видел, девушка из профессорской семьи, образованная, да ещё такая красотка! ***** Так вот и жили - поживали Славик с Кариной без большой л