Дом рассказов Александра Райна

Самолет смущенно показал свой нос из облаков, огляделся, сделал затяжной вираж и ласково коснулся земли, словно жених — щеки возлюбленной у алтаря. Грянули аплодисменты, но пилоты их не услышали. А еще их не услышал Коля Каплин, у которого заложило уши во время полета. Каплин без конца зажимал нос и дул. Воздух выходил отовсюду, но только не там, где надо, и в голове продолжал стоять белый шум. Николай вернулся от своей матушки ранним утром, как раз чтобы успеть собраться на работу. Жена не спала и носилась по квартире, судорожно что-то перекладывая с места на место. Коля прошел на кухню и начал собирать себе обед. Слух не возвращался. — Я ухожу! Надоело! Всё надоело! Жизнь эта надоела, твоя зарплата в три копейки, квартира в самой заднице мира. Я-то думала, что у меня хроническая любовь, а оказалось, просто подцепила заразу! — жена кидала свои откровения в спину Каплина, пока тот безмятежно перекладывал картошку из кастрюли в термос. — Я ухожу к Леше, ты его не знаешь, он тебя тоже, н

Рубрика : "заметки из жизни автора" В последнее время пришло осознание, что я разваливаюсь. При резком повороте во время сна у меня хрустят шрусы позвоночника, от поднятия тяжести по корпусу идет вибрация, а во время быстрой ходьбы падают обороты двигателя и я начинаю задыхаться. И ведь пробег всего тридцать четыре года. Что же будет к сорока? В голове все чаще стали звучать мысли о физкультуре. Сколько раз мы с ней встречались и расставались — и не вспомнить. Но это созависимые отношения, от них не скрыться. Я решил, что час настал. В сторону фитнес-центров даже не смотрел, слишком уж много заморочек. Стопятьсот тренажеров — и поди разберись, что там для спины, что для ног, а что просто скамейка. А потом еще эти графики, спортпит, инструкторы. Дорого и сложно, как второе высшее. Остановился на бассейне. Тут выбор проще: либо на животе, либо на спине — как в отношениях, где страсть давно вышла из чата. К тому же я не хотел брать абонемент, а собирался ходить по самочувствию. Нашел самы

1 часть 2 часть Тетя Маша была человеком сдержанным и рассудительным, если дело не касалось ее социального статуса. Здесь амбиции преобладали над разумом, и женщину несло как Наполеона по Пруссии. Щедро даря арбузы своим друзьям, родственникам, недругам и злопыхателям, тетя Маша запускала новую волну сарафанного радио и была его главной ведущей. Появились первые заказы на драконье удобрение. Кочегар Ёлкин всегда хотел выращивать на своем участке табак. Если уж и портить флюорографию, то делать это домашним продуктом. Вечно худеющая соседка Татьяна тоже была не прочь посадить на участке авокадо и манго. Диеты — удовольствие не для бедных, тянуть один фрукт неделю, заедая его макаронами с жареной свининой, — малоэффективный метод борьбы с лишним весом. Илья Васильевич тем временем потерял всякий страх. На работу он теперь летал на сильно подросшем драконе, выгуливал его по деревне, словно какую-то болонку, без намордника, и даже заправлял зверя на местной АЗС, если на карте имелись бонус

Мне всегда хотелось, чтобы меня узнавали чужие люди, а не только та, с которой я живу под одной крышей, и продавцы в магазинах у дома. Уверяю вас, каждому, кто ступил на путь творчества, хочется немного славы и признания. И я не исключение. Я много пользуюсь общественным транспортом, хожу в театры и музеи, посещаю исторические места и за день встречаюсь взглядами с тысячами людей. Но писателя во мне узнают почему-то только в барах. Это какое-то проклятие. Никто никогда не подойдет ко мне в момент созерцания великих картин, рукописей классиков или в день премьеры в партере театра, когда культура просто из меня сочится. Но стоит мне взять в руку кружку пива… — Ой, это же вы?— Это я… — ставлю кружку на стол и обеими руками пытаюсь развязать язык, который уже выдает что-то нечленораздельное. Но, как правило, ничего не выходит. Стыд и срам, короче. Недавно, впервые за 34 года, решил посетить вагон-ресторан. Пришел туда уже будучи не в самом культурном настроении. А всё из-за ста граммов ви

здесь первая часть рассказа — Ты что, Василич, коня начал острым перцем кормить? — прозвучал сквозь сон ироничный бас кочегара Вани Ёлкина. — Не понял юмору, — зевнул ИВЛ, продрав глаза. — Ну у тебя тут написано «Драконий навоз», а насколько я помню, у тебя из скотины только лошадь да куры, — показал Ёлкин на картонную рекламу, которую Лебедев прикрепил к прицепу пластиковым хомутом. — Маркетинг, конечно, огонь. Сам придумал, или тетя Маша науськала? — Да какой маркетинг-шмаркетинг! Реально драконий навоз, — встал со своего складного стула Илья Васильевич. — Овощи прут, как волосы на лице с похмелья. Хоть глина, хоть песок — всё равно. Земля рожает, как твоя сестра после переезда в город. — А ты Василич, продавец от бога, — сплюнул обиженно Ёлкин. — Почем мешок? — Полторашка. — Спирту? — Полторы тыщи, — замотал головой ИВЛ. — Че-е? Рублей? — усмехнулся Ёлкин. — Ты, часом, не свое собственное гуано продаешь? А то что-то ценник и правда драконий. — Или бери, или иди своей дорогой и не о

— Маша, Маша поди сюда, чё покажу! — истошный крик со стороны гаража не мог означать ничего хорошего, и тетя Маша не спешила. Она смотрела телевизор, потому что только он мог показать что-то стоящее. А еще — тракторист Федоров. Но тот уехал три года назад копать траншеи в раю для трактористов (земля ему без кабелей и водопровода). Деревня Огурцово являла собой уголок, брошенный судьбой на задворки Вселенной. Ее летопись состояла из трех куцых матерных абзацев. Здесь не случалось ничего интересного со времен Александра I. Многие жители даже были не в курсе, что крепостное право отменили. В итоге люди попросту очерствели ко всем видам новостей, а на любые чудеса реагировали невозмутимым зеванием. — Маша, Маша! «Иди ты в пень со своим раздатками, дифференциалами и термостатами», — вздыхала про себя тетя Маша. — Оглохла, что ли, кричу как дурак на всю улицу! О стену ударилась рассохшаяся дверь, и на порог зашел муж тети Маши Илья Васильевич Лебедев по прозвищу ИВЛ. — Так не ори как дурак.

Недавно одна из моих читательниц попросила встретиться для подписания книги. Я всегда готов на такие встречи, если человек может подстроиться под мой график и мы заранее обговорим место и время. Обычно я оставляю свой номер телефона, чтобы избежать недоразумений. Однако на этот раз всё пошло не так, как планировалось. Прибыл на указанную точку, внимательно осмотрелся, но никого не увидел. Начал звонить — звонки сбрасывают. Попробовал снова — ситуация не изменилась. В последний раз позвонил и вдруг понял, что меня просто заблокировали. Написал несколько сообщений, но заметил, что их даже не читают. В тот момент в голове промелькнуло: «А ты думал, люди будут к тебе за автографами ездить? Поймал звезду? Вот тебе урок, мил человек: нечего зазнаваться и строить из себя писателя-артиста». Такие мысли посещали меня в тот момент. Я вообще склонен к болезненному самоанализу. Проходит еще немного времени, я уже готов уходить, но замечаю, что кто-то бежит. — Добрый день! Извините за задержку! — о

— Вам помочь? — спросила Жанна, заметив пожилого мужчину с окровавленной ногой на скамейке в парке. Он закатал штанину до колена и пытался попасть ниткой в иголку, которой, видимо, собирался провести операцию в полевых условиях. — Нет-нет, спасибо, я сам, — улыбнулся белыми губами дядя и продолжил целиться. Жанна снова взглянула на ногу. Кровь стремительно покидала тело мужчины, как вишневый сок — пробитую упаковку. Еще немного, и этот самостоятельный хирург вытечет полностью, а затем отправится из парка прямиком на высший суд, о чем Жанна и сообщила незнакомцу. — Ничего страшного. Мне доводилось бывать на судах, — сказал невозмутимо мужчина. — Это другой, там у вас адвоката не будет, — напомнила Жанна, а сама тем временем уже разблокировала телефон и набрала номер неотложки. — Адвокат мне не нужен, я сам справлюсь, не беспокойтесь. — Алло, скорая, тут в парке Пушкина мужчина кровью истекает, скоро потеряет сознание. Сидит прямо напротив памятника. Как зовут?.. Как вас зовут? — Переста

Рубрика "заметки из жизни автора" Когда я узнал, что одна деталь жены вышла из строя, я первым делом предложил не падать духом и поискать плюсы. Мне казалось, что из списка ежемесячных трат теперь выпадают серьезные пункты и перелом руки стал поводом для экономии. С чего вообще мне это в голову взбрело, я так и не понял. Однако мой план по сохранению бюджета начал тонуть, даже не выйдя из гавани. Сначала жена сообщила, что запись на маникюр отменять не будет, просто изменит задание мастеру, но на деньгах это не отразится. Вообще никак. К ногтям совершенно внезапно добавились ресницы и брови. Всему виной следующие аргументы: «Раз я теперь краситься не могу, то либо меня красишь ты, либо мы сразу делаем меня красивой на три недели вперед». Естественно, это была лишь иллюзия выбора. Никто не позволил мне даже подойти к косметичке, хоть я и предлагал попробовать первый вариант. Перелом должен был успокоить мою жену и отключить некоторые процессы, как того требовали рекомендации врача, но в

Телефон у Соколова звонил редко и никогда — по пустякам. Даже мошенники знали, что Соколов очень занятой. Чаще звонки инициировал он сам, поэтому сильно удивился «входящему» в шесть тридцать утра.   — Алло, добрый день, это частный детектив Виктор Соколов? — поинтересовался в динамике дружелюбный старческий голосок, от которого у Соколова волосы на руках встали дыбом. Во-первых, он никогда раньше не слышал этот голос, а во-вторых, голос знал его настоящее имя и фамилию. Всем остальным детектив много лет представлялся как Сергей Синицын. — Да, это я. Откуда у вас этот номер, назовите фамилию доверенного! — Доверенного? — удивилась женщина. — Ой, да нет никакого доверенного, я сама нашла, — она смущенно хихикнула в трубку. — Я бы хотела вас нанять, это возможно? — Сами нашли? — не поверил Соколов. — Это как же? — Было непросто — с вашей-то профессией… — Я внимательно слушаю, — жестко произнес детектив и, охваченный волнением, закурил прямо в постели. — Ну-у-у, — затянула женщина, — снача