Именно головой мы и выбираем свои реакции на происходящее. Позволяем себе ныть или радоваться. Мысленно раскладываем жизнь на плюсы и минусы. Решаем, в каком настроении проведем этот день.
Хандра - это не чесотка. Не нужно судорожно пытаться от нее избавиться. Это особый вид удовольствия - медленно, но верно освобождаться от грустных мыслей. И, наконец, почувствовать, что они над вами не властны.
Гениальное стихотворение Осипа Мандельштама моментально прогонит печаль и добавит четкости вашим окулярам, посредством которых вы смотрите на жизнь:
Я должен жить, хотя я дважды умер,
А город от воды ополоумел:
Как он хорош, как весел, как скуласт,
Как на лемех приятен жирный пласт,
Как степь лежит в апрельском провороте,
А небо, небо — твой Буонарроти...
Апрель 1935 ОСИП МАНДЕЛЬШТАМ
**************
Отравлен хлеб, и воздух выпит:
Как трудно раны врачевать!
Иосиф, проданный в Египет,
Не мог сильнее тосковать.
Под звездным небом бедуины,
Закрыв глаза и на коне,
Слагают вольные былины
О смутно пережитом дне.
Немного нужно для наитий:
Кто потерял в песке колчан,
Кто выменял коня, — событий
Рассеивается туман.
И, если подлинно поется
И полной грудью, наконец,
Все исчезает — остается
Пространство, звезды и певец!
ОСИП МАНДЕЛЬШТАМ
*********
Осип Мандельштам — один из самых выдающихся поэтов XX века, чьи произведения оставили глубокий след в русской литературе. Однако за гранями его поэтического гения скрывается трагическая и сложная личная жизнь, полная психических расстройств и зависимости от стимуляторов. Эта сторона его жизни нередко оказывается в тени его литературных достижений, но она также играет важную роль в понимании того, каким человеком и поэтом был Мандельштам.
Комментарии 1
"Только дважды в жизни я видела, как О. М. сочиняет стихи, не двигаясь. В Киеве у моих родителей, где мы гостили на Рождество 1923 года, он несколько дней неподвижно просидел у железной печки, изредка подзывая то меня, то мою сестру Аню, чтобы записать строчки «1 января 1924».
А у Одоевцевой я читала, как она однажды услышала странные звуки, доносившиеся из-за горы старой ветоши: то ли мычание, то ли жужжание. Оказалось, что за всем этим хламом спрятался Мандельштам с карандашом и бумагой и что-то сочинял.
То есть Мандельштаму нужно было движение, ритм и музыкальное звучание – строчки он пропевал.
" В поэзии нужен классицизм, в поэзии нужен конструктивизм, в поэзии нужно... Бедная поэзия шарахается под множес...ЕщёНадежда Яковлевна, жена Осипа Эмильевича, рассказывала, что Мандельштам писал стихи, постоянно находясь в движении -- ему нужно было ходить по комнате. Но так как жили они всегда в какой-нибудь тесной конуре, то ему приходилось выбегать во двор или бродить по улицам.
"Только дважды в жизни я видела, как О. М. сочиняет стихи, не двигаясь. В Киеве у моих родителей, где мы гостили на Рождество 1923 года, он несколько дней неподвижно просидел у железной печки, изредка подзывая то меня, то мою сестру Аню, чтобы записать строчки «1 января 1924».
А у Одоевцевой я читала, как она однажды услышала странные звуки, доносившиеся из-за горы старой ветоши: то ли мычание, то ли жужжание. Оказалось, что за всем этим хламом спрятался Мандельштам с карандашом и бумагой и что-то сочинял.
То есть Мандельштаму нужно было движение, ритм и музыкальное звучание – строчки он пропевал.
" В поэзии нужен классицизм, в поэзии нужен конструктивизм, в поэзии нужно... Бедная поэзия шарахается под множеством наведённых на неё револьверных дул, неукоснительных требований.
Какой должна быть поэзия? Да никому она не должна, и
кредиторы у неё все фальшивые.... Все мы не похожи друг на друга, из разной глины.... не на вчера,
не на сегодня, а навсегда. Такими нас „обидел бог" "
(О. Мандельштам, "О поэзии"
• Поэзия — это сознание своей правоты.
• Чего ты жалуешься, поэзию уважают только у нас — за неё убивают. Ведь больше нигде за поэзию не убивают...
• Стихотворение живо внутренним образом, тем звучащим слепком формы, который предваряет написанное стихотворение. Ни одного слова ещё нет, а стихотворение уже звучит. Это звучит внутренний образ, это его осязает слух поэта.
И, если подлинно поётся
И полной грудью, наконец,
Всё исчезает – остаётся
Пространство, звёзды и певец